Хроники семи королевств: Кости и цветы. Том 4

* * *

Из цветущих лугов в лазурь небес вспорхнули розовые птички. Их напугала плотно скачущая тройка лошадей. Лайла с Джоном с обеих сторон страховали напряжённого Шойсу. Если не научить его ездить верхом, путешествие затянется на месяцы. Прямая дорога до холма давала возможность поэкспериментировать. Пока только с рысью. До галопа ещё далеко: иномирец плохо держался в седле.

– Опять руки задираешь, – Джон демонстративно встряхнул удерживаемый над холкой повод.

Скосив глаза на следопыта, Шойсу буркнул что-то смазанное шумевшим в ушах ветром, и положил запястья на переднюю луку.

– Слишком наклоняешься, – Лайла похлопала себя по спине.

Тот постепенно выровнялся.

– Пусть передохнёт, – бросил взгляд на травянистый склон Джон. – Шагом, Шойсу, шагом.

Натянув поводья, иномирец сбавил скорость. Как и его спутники, что притормозили и стремя в стремя поехали следом.

– Могли бы разочек и уронить, – раздался сзади голос ассасина. – Я послушал бы хоть, как у них там ругаются.

– Успеешь ещё, – ответил Джон. – Ездок из него так себе. Равновесие вообще не держит. Не было б стремян, давно бы сполз. Притом дело явно не в силе. Либо в подземельях они передвигаются пешком, либо как-то хитро пристёгиваются.

– Пристёгиваются? – из-за плеча следопыта чёрным пятном выплыл Рэксволд. – Они что там, на огромных пауках по стенам скачут? – он уставился на Джона в ожидании новых предположений.

– Ты меня спрашиваешь? Я-то почём знаю.

– Какой бестолковый проводник у нас… Едем-то хоть правильно? Три часа прошло, а леса и в помине нет. Одни поля. Карту дай.

Следопыт на секунду поднял взор к солнцу:

– Во-первых, только два. Во-вторых, не леса, а лесадки. Так здесь называют мешанину рощ. В-третьих, сразу за холмом.

– Толковый всё-таки, значит. Я бы даже сказал: больно умный.

– Ну так, – усмехнувшись, кивнул на вампиршу Джон. – Статус обязывает, – он посмотрел на конец поползшей вверх дороги, где вдруг выросли человеческие головы. – О, а вот и первые путники. Я уж думал, всё королевство вымерло.

С холма спускалась телега с крупной клеткой из толстых жердей и верёвок, которую сопровождали шесть всадников.

– Охотники, – сразу сказал следопыт. – С уловом. Незапланированным. Иначе бы не поскупились на железо.

– Существо, видать, сцапали, – откинув тугую косу за спину, поравнялась с друзьями Эрминия.

– Молгдока, – хоть встречное дуновение и поведало Лайле ответ, она не отводила пристального взора от приближающихся всадников.

– Ты ж понимаешь, что мне интересно? – поглядел на её насупленный профиль Рэксволд.

– Трёххвостый змей с двумя головами. Размером с человека. Дальний родственник гидр. Как понимаю, они везут его в город на продажу. Только, если он там сбежит, жертв не миновать. Насколько молгдоки миролюбивы, настолько и пугливы. А укус их смертелен. По крайней мере, без чар Жизни…

– Можно выкупить да отпустить, – задумчиво мял поводья Джон.

– Ага, цену заломят и торгуйся тут на солнцепёке до потери сознания. Проще им сразу морды набить.

– Я сама всё улажу.

– Как? Вежливо попросишь? Да-а-а, они тебя, конечно, послушают.

– Не нужно насилия, Рэкс, – Лайла поглядела на спину Шойсу, какой молча ехал первым. – Всё намного проще.

– На ушастого обменять?! – радостно воскликнул ассасин. – Вот тут я тебя поддержу. Главное, чтоб доплачивать не пришлось… Что за осуждающий взгляд? Вчетвером поедем, как в старые добрые времена.

Повозка приближалась. Тихо скрипела старыми колёсами. Вот уже стали различимы лица охотников. Их немое удивление. Ещё бы. Жителей пустыни в Ардонэйзию заносит невероятно редко, и то они не настолько смуглы. Да и оттенок у них – глинисто-земляной. Никак не глубокая синева вечернего моря. И тут такое чудо навстречу едет. С важным видом. А за ним четвёрка всадников стройным рядом. Отнюдь не темнокожих.

Пока проезжавшие мимо охотники таращились на Шойсу, Лайла косилась на клетку, где за свежеобтёсанными прутьями шевелилось буро-зелёное существо. Детально изучала верёвочные крепления. Потом же прикрыла глаза.

– Видывал? Мордень чернявая, будты по горнилу ей елозил, – раздался позади насмешливый голос.

– Если целюком такой, ночью и не смочиться. Писюх не углядишь! – задорно добавил другой.

За спинами грянул хохот, а следом – стуки жердей. Все, включая Лайлу, обернулись. Из развалившейся клетки выскочил буро-зелёный ком и, распластав на дороге три хвоста, снарядом баллисты спружинил в поле.

– Славливайте падлюку! – завопил первый из шутников, грубо разворачивая лошадь. – Я чаго с псицей полдня в засаде сижывал! Славливайте!!!

Охотники поскакали в поле. С руганью наворачивали круги по высокой траве, едва не врезаясь друг в друга. Странники же продолжали спокойно восходить на холм.

– Не найдут, – довольно промолвила Лайла. – Молгдоки несказанно проворны. А этот ещё и осторожничать будет. Даже приманку стороной обойдёт, – она чуть качнулась и с улыбкой посмотрела на плечо: – Великолепная работа, Скарги, – протянутая ладонь погладила невидимую головёнку.

– Я уж и забыл про него, – признался Джон. – Думал, ты использовала магическую проекцию.

– Вслепую предугадать траекторию повозки, её скорость движения и удержать огонь на множестве постоянно смещающихся координат? Я пока не столь искусная. А при зрительном контакте мне потребовалось бы слишком много времени.

– Ты ж молчала… – уставился на вампиршу Рэксволд. – Как чертяка тебя понял?

– После объединения энергетических потоков со Скарги, в моей голове стали иногда всплывать странные образы. Лишь в Ардонэйзии я поняла, что это не вызванный морозом бред: фамильяр пытался общаться. Как оказалось, мысленные иллюстрации желаемого идеальны для сложных манипуляций.

Джон снова оглянулся на охотников, что теперь ссорились на дороге у подножья холма:

– Неважно как. Ты сделала благое дело. Может, даже спасла чью-то жизнь.

– Капля в море, – печально вздохнула Лайла. – И всё же хоть какое-то искупление…

– Ой, только не хандри, – закатил глаза ассасин. – Давай расскажу тебе забавную историю. Жил на свете несразимый воин с хорошим чувством юмора. Однажды он решил устроить друзьям свадьбу по эльтаронским традициям и для этого скупил все зелёные ковры в столице. Воин планировал сдать их обратно за полцены, но часть торгашей, зажравшихся скотин, сразу сказала, что им пыльное и потоптанное не нужно. И дабы добро не пропадало, велел воин собрать ковры и привезти своему голубоглазому другу. К вечеру. Все сорок пять штук.

– Серьёзно? – усмехнулся Джон.

– Ага. Думал, отосплюсь как раз да оценю вытянутое лицо Алана, когда у него под окном гора тяжёлых рулонов вырастет.

– Сорок пять ковров? – не смогла сдержать улыбки Лайла. – У него столько полов нет.

– Не мои проблемы. Дарёному коню в зубы не смотрят, – заржал ассасин.

– Мне больше интересно, как малой их тягать будет, – криво ухмыльнулась Эрминия. – Если при следующей встрече он захочет пырнуть тебя ножом, я препятствовать не стану.

Во главе с невозмутимым Шойсу изрядно повеселевшая компания въехала на холм. В ушах засвистел ветер, а взору открылся вид на разноцветную мозаику рощ, застилавшую всё до самого горизонта. Дорога спускалась и ныряла прямо в неё. В живое полотно цветущих деревьев. В красивую неизвестность, ныне населённую магическими созданиями.

Глава 5

Ветви глицинии, в простонародье именуемой «королевской сиренью», гладили макушки всадников лиловыми гроздями: словно виноград, только цветы. Местами они и вовсе занавешивали дорогу – странники едва не пропустили развилку. Свернув направо, в объятия благоухающего ветерка, едущий первым Джон завёл разговор:

– Насколько я понял, если не есть что попало и держать под рукой бутыльки с противоядиями, Ардонэйзия не такая и опасная. Крупнее леопарда хищников нет, а он редко нападает на человека. Во всяком случае, так было раньше… – следопыт оглянулся на Лайлу: – Какие ещё сюрпризы нас могут поджидать, кроме двухголовых змей?

– Никого, кто бы целенаправленно охотился на людей. Смотрите, куда наступаете. Держитесь подальше от всего, что кажется странным. Особенно деревьев. А при встрече с существом неспешно уходите, – вампирша перевела взор на Рэксволда. – И не нужно судить об опасности по его размеру. Здесь обитают птички, способные сбить с ног потоком воздуха.

– Угу. Ходить с опущенными глазами. Мочиться в штаны. Расшаркиваться перед каждой букашкой. Ничего не упустил?

– Утрировать необязательно, – кольнула взглядом Лайла.

– Да ладно? А если какая тварина в лагерь забредёт, пока отдыхать будем? Предлагаешь собирать манатки и сваливать?

– Велик шанс, что она удалится, как только ты встанешь. Мелкие создания рядом с высокими чувствуют себя неуверенно.

– Ловлю на слове. Будет наглеть – отправлю на вертел. Пополню запасы провианта.

Лайла с наслаждением понюхала проплывавшую мимо бахрому сиреневых цветов:

– Рэксволд. Никто не ест магических существ. По причине непредсказуемых последствий.

– Первым стану, значит. Ведь до меня ты не слышала про убийц варгов, – гордо выпятил грудь ассасин.

– Тогда рекомендую начать с дриад, – не поддавалась на провокации вампирша. – Если тебя не смутит человекоподобный вид, несомненно, оценишь древесно-травяной вкус.

– Это которые выглядят как прикрытые листвой голые девки? Самое то. Сперва развлечься, а потом съесть. Считай, салатика навернул.

– Фу, Рэксволд. Гадость какая, – Лайлу аж передёрнуло. – Во-первых, у тебя не получится… Нет, я даже это обсуждать не буду, – она подогнала кобылу и поехала рядом с Джоном.

– Знал, что ты оценишь, – с улыбкой до ушей сказал ассасин, а затем поймал внимательный взгляд Эрминии.

– Дружба с Густафом даром не прошла … – та направила взор вперёд, на проложенный сквозь рощу коридор с потолком из цветочных сталактитов.

– Лучший друг молодости. Чем он тебе не угодил? Ты вообще его всего раз видела.

– Мне хватило. Весь день трепался о том, как трахнул дохлую кобылу.

– Эрми, после долгого плавания член стоит рукоятью молотка. Ну, не дошёл немного до борделя. Обкурившись айватосом, и не такое натворить можно.

Лайла подняла лошадь в рысь и поехала первой, подальше от разговора, столь же приятного, как навозная куча.

– У него стебли айватоса в зубах меняются чаще, чем члены во рту шалавы, – бросила северянка.

– Выносливый. Не спорю. Такое качество и увековечить не жалко. Родишь сына – Густафом назовём.

Эрминия посмотрела на Рэксволда так, что чуть не опрокинула вместе с лошадью, однако ничего не сказала – продолжила пялиться на укрытую тенью дорогу.

Шойсу же ехал последним, недоверчиво объезжая свисающие лианы: по его личным наблюдениям, на растениях с цветными верхушками вечно ползало нечто жужжащее, проверять безобидность которого себе дороже. Пусть спутники часто улыбались и вели себя спокойно – это не показатель. В подземельях такие погибали первыми. Всегда.

* * *

По мере углубления в лесадку дорога становилась всё уже. Под копытами множились корни деревьев, а низкие ветви зачастую вынуждали пригибаться. Миновав ещё несколько рощ, странники решили устроить привал. Под сенью крон. У реки. На усыпанной белыми лепестками, тёмной земле. Слушая заливистое пение птиц, Джон сидел на берегу и изучал карту.

– Сколько дней нам понадобится? – глянув тому через плечо, Лайла примостилась рядом.

Следопыт тыкнул в похожее на паутину обозначение:

– Мы сейчас тут, – он повёл пальцем по карте: – Завтра к вечеру Крапчатая Лесадка останется позади. Начнётся Залужье. Потом Перемежище. Затем Топчая Лощина и, наконец, Долина Бабочков. Дней пять-шесть. Если без приключений. Но разве у нас так бывает? – как-то нерадостно усмехнулся Джон. – Ещё можем встрять в Топчей Лощине. Похоже, это болото вдоль всего предгорья.

– А сами горы? – взор вампирши замер на дуге из бугорков.

– Одно название. Пологие.

– Слава небесам. Больше никакого холода.

– С пологостью палка о двух концах. Крепость бы с верхотуры возле перевала высмотреть. Не свезёт – будем долго бродить. Там вся долина – сплошной лес.

– Не будем. Скарги взлетит повыше и укажет направление.

– Хитро. Об этом я как-то не подумал, – следопыт убрал карту и протянул Лайле флягу.

– Благодарю. Уже пила, – она положила голову ему на плечо, глядя, как в солнечном свете искрится река. – До сих пор не могу поверить…

– Ты про свадьбу? Или про то, что мы выжили в Грондэнарке? – Джон вынул пробку из узкого горлышка и сделал пару глотков.

– Одно другого удивительнее. И всё же первое сильнее. Я больше не одинокая странница в чужом мире. Отныне мы по-настоящему вместе. Для меня, как для девушки из светского общества, статус имеет огромное значение. Уж прости, я так воспитана.

– Ты в любом статусе одинаково шикарна. А я… за статусами никогда не гнался.

– Зато теперь получил сполна, – на губах Лайлы проступила заговорщическая улыбка. – Ведь ты не только мой супруг…

– Не понял, – подозрительно уставившись на неё, Джон не глядя закупорил флягу.

– Мне уже не в первый раз говорят, что я единственная законная наследница эльтаронского престола. Королева. В таком случае ты официально принц-консорт и обращаться к тебе следует «королевское высочество».

– Ты это… Не шути так… – нервно усмехнулся следопыт. – Где я, и где высший свет?

– Монси Виррей однажды сказал: «Стреле не долететь до облаков, пока стрелок не взберётся на гору», – тихий ответ переполняла загадочность.

– Ну-ка посмотри на меня, – Джон мягко приподнял подбородок девушки, поймав проникновенный взор.

Правда, немного погодя Лайла не выдержала и рассмеялась:

– Видел бы ты своё лицо…

– То-то же, – следопыт с улыбкой заложил ей за ухо каштановую прядь. – Насочиняла с три короба.

– Отнюдь. Лишь констатировала факты. Я, как и ты, не хочу стоять у истоков власти. Но наши желания не отменяют наших титулов. С точки зрения закона, отсутствие всеобщего признания – временная формальность.

– Хм. Это как разгуливающий на свободе карманник? Не пойман – не вор?

– Не лучшее сравнение. Но да. Суть ты уловил, – вампирша погрустнела: – Как я и говорила, после расправы над королевской семьёй престол Эльтарона узурпировал деспот, который стремится развязать войну. Верю, рано или поздно найдётся тот, кто свергнет его. Вернёт стране мир и процветание. А если нет… слух обо мне может добавить нам врагов. Глядя на то, что творится вокруг, уже не так сложно поверить в четырёхсотлетнюю престолонаследницу.

Повисла пауза, и вдруг щебетание птиц подвинул голос Рэксволда:

– Вот умеешь ты любой забавный разговор унылостью притопить.

– И давно ты тут подслушиваешь? – Лайла с упрёком обернулась на ассасина, что стоял, подпирая плечом дерево.

– Конечно. Всё интереснее, чем смотреть, как Эрми учит убогого привязывать кобылу и ослаблять подпругу. Ты это… врагов не бойся. Кто захочет обидеть мою сестрёнку, закончит с перерезанной глоткой. Если, конечно, меня Джон не опередит.

– Подлизываешься? – с хитринкой в голосе спросила вампирша.

– Ваше высочество, – саркастически ухмыльнулся Рэксволд, – как вы могли такое подумать? Я себе не изменяю.

– Какой же ты всё-таки… – Лайла вздохнула.

– Непреклонный? – подмигнул тот.

– Непрошибаемый, – по-доброму ответил Джон и поднялся. – Скоро приду.

– Друг за друга фразы заканчиваете? Вот, не зря вас вместе свёл, – кинул ему вслед ассасин.

– Я польщена твоей заботой, – Лайла тоже встала. – И именно поэтому отвечу тебе тем же. Дам совет, – она приблизилась и совсем тихо продолжила: – Сколько бы ты ни видел в Эрми воительницу, она в первую очередь женщина. Не стоит шутить на болезненные темы.

– Это ты к чему? – Рэксволд перевёл взор на северянку, какая положив свою ладонь на ладонь Шойсу, гладила его рукой шею кобылы. – Ясно…

– Нет, – вампирша придержала чёрный локоть, под которым сжался твёрдый, как камень, кулак. – Это неверное решение.

– Разве? Глянь. Она даже улыбнулась ему. Ещё немного, и он начнёт пялиться на её задницу. Побесить меня решила? Так я враз покажу, чего стою.

– Ты смотришь на ситуацию однобоко.

– Ну, давай, просвети меня, – ассасин перевёл на Лайлу тяжёлый взор.

– Ты хочешь, чтобы Эрми стала матерью. А готов ли сам решать проблемы как отец?

– Зачем мне ей что-то доказывать? Она дала слово и на попятную уже не пойдёт.

– Не ей, Рэксволд, – глядя ему в глаза, вампирша тронула ладонью укрытую чёрной бронёй грудь: – Себе.

Вновь посмотрев на Эрминию и Шойсу, который брезгливо щупал бок кобылы, ассасин пожевал губу.

– Заумная такая. Аж тошно, – проворчал он и направился к ним.

Лайла надеялась, что потушила пожар, а не плеснула масла на тлеющие угли. Однако на всякий случай настроилась разнимать драку.

– Неправильно объясняешь… – приближаясь, бросил Рэксволд. – Волосы, ушастый, это всё волосы. Мои. Эрмино золото. Твоя белобрысость. Грива. И даже эта шерсть, – в его пальцах поочерёдно побывало всё перечисленное. – Волосы.

– Volosiz? – недоверчиво переспросил иномирец.

– Ага. Представь себе… А это чего за помесь удавки и клубка? Кто так повод завязывает? Смотри и учись, салага.

Пристально наблюдая за участливым ассасином, Эрминия лишь задумчиво хмыкнула.

– Я что-то пропустил? – сполоснувший в реке руки Джон, поглядел на довольную вампиршу и три фигуры у привязанных к дереву лошадей.

– Безусловно. Ты пропустил, как Рэксволд вырос в моих глазах.

* * *

Чуть не потеряв Скарги, который заигрался в зарослях с белыми пирамидками цветов, отдохнувшие странники поехали дальше. Дорожка быстро истончилась до тропинки. Потом же и вовсе затерялась в похожей на папоротник траве.

Лайла не переставала дивиться разнообразию ардонэйзийской флоры. Чем глубже в лесадку – тем больше причудливых растений, не ведомых ни глазу, ни носу, хотя в Эльтароне вампирша могла в точности обрисовать окружение, даже не смотря.

И вот взору открылась роща, где темнолистые кроны полнились красно-чёрными серёжками, кора отливала серебром, а ноги лошадей колыхали огромные, похожие на ежей соцветия. В ней и запах витал странный. Сладко-горький с ореховыми нотками. Как оказалось, его источали жёлто-оранжевые плоды редких кустарников. Под весом фруктов ветви пригибались к земле, едва не ломаясь.

– Это про них Алан говорил? – пустив коня шагом, Рэксволд свесился и сорвал один из плодов. – Увесистый.

– Есть не вздумай, – Джон тоже сбавил темп.

– После рассказов про подыхающих от него людей, как-то не хочется… – ассасин запустил фрукт в дерево, где тот с сочным шлепком разлетелся на ошмётки. – Мякоти много. И аромат прям попёр. Может, его на спирту настаивать надо? Как поговаривал наш кок: «С чем спиртягу ни смешай, всё лекарство получается. Хоть с мёдом, хоть с перцем, хоть с травами». Он в прошлом алхимик. Ерунды не посоветует.

– И как, здоровый был?

– Не особо… – поморщился Рэксволд.

– То-то же.

– Что «то-то же»? Может, у него родители хилые были.

– Сам-то в это веришь? – улыбнулся Джон.

– Неважно… – буркнул ассасин. – Вот о чём я вспомнил! – он вдруг посмотрел на вампиршу: – Лайла, всё спросить хотел. Насколько я понял, кринтэрхи ощущают даже крохи магии. Именно потому ты могла колдовать и раньше. Но теперь мир полон тварей, которые излучают эту самую магию. Тебя же должно разрывать, нет?

– Энергетических потоков стало больше. Отныне доступ к ним не требует высокой концентрации: познавший магию разум без труда распознаёт обилие плетений. Однако есть нюанс. Мне не хватает знаний их использовать.

– А то, что уже умеешь, усилить?

Вампирша помотала головой.

– Я, кажется, понял, – объезжал кустик с плодами Джон. – Это как известные на лютне аккорды пытаться нащупать на арфе. Вроде струн куда больше, а получается лабуда. Нужно подбирать всё заново.

– Удачное сравнение. Осталось увеличить количество струн до тысячи и расположить в виде сложного узора. Приблизительно так я ощущаю магию.

– Как бы ты её ни ощущала, ночная кровососка тобой заинтересовалась. В элиту тебя записала. Раскрыть таланты обещала в своём культе. Только чую я, там с радостью разберут тебя на куски, лишь бы допытаться, каким образом ты сразу на двух стульях усидела. Не связывайся. Что бы она ни обещала.

– Дело говоришь, – поддержал ассасина Джон.

– Уже думала над этим, – переводила взгляд между воинами Лайла. – Злой умысел не исключён. Мои девиантные способности интересны даже Леонардо. Эста бесспорно сильна. Как вампир. Однако ей нечего мне предложить. Шаг в сторону Тьмы отворачивает меня от Света. Я хорошо прочувствовала это в Виверхэле, когда лишилась магии. И так как я не желаю портить отношения с Леонардо, то при следующей нашей встрече ещё раз выражу благодарность за помощь с наёмным убийцей и вежливо откажусь.

– Это если она сама убийцу не подослала, – подала голос Эрминия, – чтобы должницей тебя выставить. В таком случае отказа она не примет. Да и про контры с колдуном явно не зря сболтнула. Тут проблемами за милю несёт. В полулуние тебя никак нельзя одну оставлять. А ещё надо придумать, как сделать так, чтобы культистка вдруг за спиной не выросла в самый неподходящий момент.

– Скверная идея. Она с меня кольцо сняла – я и не заметила. С такими способностями при конфликте, если он к несчастью произойдёт, вы скорее пострадаете, чем поможете.

– Ой, ладно, – махнул ладонью Рэксволд. – Главное всем вместе навалиться. Желтоглазку, какой одним махом полгорода выкашивает, как-то же уложили. Ненадолго, конечно. Но он и не вампир. Что-то посерьёзнее.

– Насколько могу судить по облику мертвеца, укрытому за маской человека, Леонардо – лич. Высшая ступень развития тёмного мага. Почти божество. Как однажды сказал Дельвинус: «Если вурдалак – превосходный меч, то лич – несравненный кузнец и воин в одном лице, держащий вместо молота саму смерть». Отчасти Альянс Света и существовал, чтобы подобные не успели обрести могущество.

– Ну вот. Эста ожить не должна. Я лично её тело на солнце вытащу и пепел по всему королевству разнесу. Чтоб наверняка.

– Ох, хочется верить, что она нас не подслушивает, – Джон поднял взор к просвету между тёмными кронами. – Вдруг недаром кольцо в её руках побывало.

– Да брось ты, – усмехнулся ассасин. – У золота ушей не бывает. И пока не ушли от темы, Лайла, расскажи-ка мне побольше о ли… – слово застыло на языке: впереди, в тенистых зарослях, раздался шорох.

Лошади насторожились. Следом задрожали натянутые поводья. По густой листве забродили внимательные взгляды. Напряжения добавил недобрый рык мефита, что перепорхнул с подласого крупа на укрытое платьем плечо и вытянулся, как охотничья собака при виде добычи. Если у Лайлы и была мысль об отвалившемся переспелом фрукте, то теперь на ладонях засияли огненные руны. Слева звякнул металл – вампирша посмотрела на сомкнутые на рукояти меча стальные пальцы. Джон и Рэксволд тоже были готовы выхватить клинки. А Шойсу уже держал у головы направленное для броска копьё.

– Предлагаю не делать преждевременных выводов, – Лайла обвела взглядом выстроившихся воинственным рядом всадников, всего несколько секунд назад ехавших расслабленной цепочкой. – Лес – дом для животных и магических существ.

– Предлагаю не гадать, – Рэксволд свесился к ближайшему кустарнику. Затем же метнул вперёд жёлто-оранжевый плод, что с шелестом и треском пропал в зарослях, которые вдруг охватила лихорадочная дрожь.

Заблестевшие лезвия чуть выдвинутых клинков. Натянутые струной нервы. Похожие на вечность томительные мгновения. И вот из кустов что-то выскочило! Маленькие двуногие создания! Рогатые головёнки с приплюснутыми мордами. Козлиные ножки. Трёхпалые ручки. Ниже пояса курчавилась тёмная шерсть, а выше – блестела коричневая кожа.

– Это ещё что такое… – ассасин наблюдал, как перепуганные существа разбегаются с трещащим бормотанием.

– Сатиры… – облегчённо выдохнула Лайла и улыбнулась: – Не думала, что когда-нибудь увижу их вживую.

– Кряхтят, точно дрова под котелком, – Эрминия проводила последнего, нырнувшего в соседние кусты, задумчивым взглядом.

– Верное наблюдение. В Эльтароне даже загадка прижилась «Чуть выше колена, трещит как полено». Может, слышали? – не найдя понимания на лицах Джона и друзей, Лайла зачем-то посмотрела на Шойсу, что сидел верхом, уперев копьё в землю, и пристально следил за каждым говорящим.

– Кстати о загадках… – серый, словно грозовое небо, взор вернулся к помятой маленькими ножками траве. – Это те самые сатиры, из которых чёрные маги слепили вон ту северную махину?

– Если ты о сатли, то да. Однако не стоит забывать, что в слиянии также участвовали тролли. Самые крупные из них способны достать рукой до еловой верхушки.

Следопыт демонстративно закашлялся в кулак.

– Согласна. Впечатляет. Но только размерами, – Лайла выслала кобылу вперёд, и все неспешно поехали навстречу зарослям. – Тролли хоть и агрессивны, неопасны из-за медлительности. Подобно сатирам, они питаются в основном растительной пищей. Охота на зверей – исключение в период поиска пары, где мясо преподносится в качестве дара. Более того, на солнечном свету тролли обращаются в камень. Сатли же впитал сильные стороны обоих видов и насаждённую тёмными магами утрированную кровожадность, – в глазах вампирши мелькнула едва различимая грусть. – К счастью людей, способность размножаться естественным путём создания Тьмы не унаследовали. Иначе бы мир был полон гибридов, безумных поделок нечестивых творцов.

– Получается, всё, что сейчас есть: вампиры, сатли, хельграсы там всякие – это остатки былого «великолепия», или желтоглазка вернул с того света и существ Тьмы?

– Если только своих. Мне кажется, Леонардо слишком самовлюблён, чтобы тратить усилия на результаты чужих экспериментов. Это бы объяснило, почему, при его презрении к вампирам, я до сих пор жива. Даже несмотря на порой дерзновенные речи.

– Не худший вариант, – усмехнулся Джон. – С его мощью, лучше уж слыть любимицей, чем затесаться во врагах.

– Именно поэтому отношения с Эстой должны остаться в статусе нейтралитета, – Лайла глядела куда-то вдаль, поверх многочисленных кустов. – До срединной луны ещё далеко. Уверена, я подберу правильные слова.

Груди лошадей рассекли густую листву, и странники въехали в новую рощу, сплошь облюбованную кустарниками, что щекотали сапоги тонкими ветвями.

* * *

Оазис Хальшахет – зелёная жемчужина Аль Херона, где над приземистыми деревьями и глиняными домами высился роскошный дворец одного из самых богатейших жителей пустыни – султана Каргиба Ваала. Вот уже семь веков династия Ваалов господствовала над раскалёнными песками и их обитателями. Когда-то фундаментом власти выступали кочевые войска, позже – круг верных визирей и признание народа. С молодых лет и до серебристой седины Каргиб правил жёстко, но справедливо. Как говорил он сам: «Песок – податлив. Стекло – хрупко. Будешь предан – оно сбережёт твой дом от бурь, станешь недругом – устелит путь осколками». Однако, сколько бы мудрости ни сыпалось из уст султана, сегодняшний рассвет перевернул его представление о величии.

На окровавленном песке блестели поломанные хопеши. Рядом – изуродованные тела стражников. Выдавленные изнутри глаза. Забитые кишками, разинутые рты. Изогнутые, как пустынная колючка, конечности, только вместо шипов белели сломы костей. По бежевым стенам с разноцветной мозаикой стекали багровые струйки, а в некогда восхитительных воротах зияла огромная дыра, усеявшая округу множеством щепок.

В самом дворце стояла мёртвая тишина. Всякий, кто рискнул обнажить оружие, разделил судьбу бедолаг снаружи. Всему виной незваная гостья, что явилась по душу султана с первой искрой зари.

«Сад Золотого Песка» тоже был осквернён трупами. Заглянувший в него рассвет застал лишь четыре бившихся сердца. Три – бешено стучавших. Одно – пугающе спокойное: как море перед штормом.

Хризальтера покачивалась на сотканных из теней качелях. Они держались на двух парах свисающих с дерева ног. Сверху, на толстой ветке, лицом друг к другу сидели две смуглые девушки. Плачущие и совершенно голые. Каждое движение снизу истирало промежности и бёдра о грубую кору – на плечи демонессы одна за другой падали алые капли.

– Молю, не истязай моих дочерей. Я дам тебе всё, что пожелаешь, – ползал в ногах у Хризальтеры перепуганный султан. – И пять тысяч несразимых воинов, и караван с драгоценностями, настолько длинный, что, проходя мимо, сможет услаждать твой взор часами.

– Всё? – разглядывала свои когти демонесса. – Тогда дай мне ответ на вопрос. Если здесь кому-то суждено умереть, кто это будет? – она возвела взор к сидевшим наверху девушкам. – Сделай выбор.

– Молю. Они первые и последние цветы на моей бесплодной почве…

– Выбор! – рявкнула Хризальтера, и по стенам внутреннего двора поползли тени. – Порадуй меня ценной душой, – её свирепый взгляд упал на взъерошенную седину. – Или погибнут обе.

Прижимая к груди пыльный тюрбан, султан поднял потное лицо – по седой бороде покатились мутные капли.

– Я… Это буду я… – его голос вобрал решимость. – Избранник небес, победивший сухую погибель сотней разбросанных по пустыне колодцев. Я отнял у смерти слишком много. Настало время заплатить. Не смотри на преклонные годы: чем белее голова правителя, тем больше костей хранят пески. Я плёл ковёр Изобилия из казней и милосердия. Вот этими руками, – Каргиб обратил к демонессе морщинистые ладони. – Ты оборвёшь ценную жизнь. Жизнь вершителя судеб.

– Красивая речь… – прекратив покачиваться, холодно изрекла Хризальтера. – Однако, ввиду возможной полезности, твоя жизнь вне чаши весов. А я сегодня не в настроении. Мне нужна жертва. Жертва, которая поразит тебя в самое сердце и безвозвратно изувечит твою душу.

– Тогда, всесильная демоница, у тебя уже есть жертва, – робко глядя в лиловые глаза с горизонтальными зрачками, мял тюрбан Каргиб. – То, чем я, великий правитель, обладал почти полвека, теперь в твоих руках.

Остроконечный хвост выскочил из-за спины, словно кобра, и замер в дюйме от смуглого лица. Затем нежно коснулся дрожащих губ. Осторожно сполз на тюрбан, неторопливо опутал его и стянул кольцами, точно змея.

– Что же это? – тень наклонившейся вперёд Хризальтеры окрасила светлые одежды султана в серый цвет.

– Моя гордость, – вновь опустившись на четвереньки, Каргиб поцеловал тёмное копыто. – Что способно принести мне большую боль, чем услужение жестокой госпоже, гибель невинных и разрушение собственной империи? Позволь мне влачить жалкое существование в шкуре предателя ради тех, в чьих глазах я паду ниже колодезной глади.

– Какой редкий талант, – задумчиво тронула свои губы демонесса. – Твой язык умеет доставить девушке удовольствие без прикосновений… – она водрузила копыта на согнутую спину, посмотрела на златоликое солнце и наконец улыбнулась. – Будет чудесно, если пустыня упомнит ещё одну пословицу: мудрый отец – живые дочери.