Потом все покатилось по наклонной, как снежный ком.
Порой Энрике посещало чувство, что он спит и видит странный сон – никогда с ним такого не было. Девчонка таскалась за ним, будто прилипла. Она не мешала, не приставала с болтовней, но ее присутствие угнетало. Было в ее темных глазах на бледном личике нечто вампирское.
А еще прогнозы! До какого-то момента намеченные дела проходили в соответствии с экстраполяцией, он выполнял все коррекции, получал контрольные точки – все как всегда. И внезапно – будто что-то вселялось! – он начинал совершать ненужные сделки, нарушать планы на каждом шагу, опаздывать на встречи и отменять приглашения. Купил зачем-то дурацкий участок с клумбами – невелики деньги, но зачем?! Вместо запланированного междусобойчика на яхте вдруг взял всем билеты на благотворительный концерт! За свой счет! Причем, он в самом деле пошел туда! Слушать струнный квартет! Классическую музыку! Но самое непонятное – делая все это, он испытывал невероятный энтузиазм, он не ощущал такого подъем со студенческих лет, если не дольше. Эйфория кружила голову, а проказливая радость хихикала в душе, как сбежавший с уроков двоечник. Наверное, так чувствуют себя какие-нибудь промарихуанившие мозги бездельники-художники (для Энрике это было ругательством)
Энрике чувствовал, что знакомые шепчутся за его спиной. Среди них были и члены правления! А если слухи дойдут до конкурентов? Завистников хватает. Надо что-то делать, пока он не завалил серьезной сделки своими… художествами.
Стараясь не попасть под прицел темно-фиолетовых глаза, он позвал охрану и набрал Роберта. Пусть забирает назад свой косяк.
* * *
– Роберт, я знаю, что у тебя проблемы. Ты из них и не вылазил. Но давай обсудим, наконец, какой-то вариант!
Женщина уже не собиралась с решимостью, и не вызывала в себе искусственной уверенности – она сердилась искренне, и голос ее звучал настоящим металлом.
– Проблемы?! – гнусавый голос поднялся до пронзительно-истерических нот, даже в ухе зазвенело. Женщина отодвинула аппарат подальше.
– Знаешь, что я скажу тебе, Зая? – Роберт прекрасно знал, как она ненавидела это прозвище, еще со школы. Тем более, что Роберт его и придумал. – У меня нет никаких проблем! Вернее, очень скоро их не будет! Одно из двух. Либо меня уничтожат головорезы твоего дорогого Рики, которые сейчас болтаются вокруг клиники. Но, знаешь что я тебе скажу? Есть причины думать, что наш друг Рики к этому времени будет размазан по всему кварталу, вместе со своим именным небоскребом! А может, и со всем кварталом! Так что я постараюсь продержаться тут, в осаде – глядишь, со смертью работодателя эти бандюги утратят свой пыл. А может, вообще уберутся восвояси! Вот тогда и обсудим! Вариант! Все-о обсудим и обвариантим.
– О чем ты? Рехнулся со страху?
– А ты, как всегда, новости игнорируешь? Так посмотри – и все поймешь.
Посоветовал Роберт и театрально захохотал, как злой властелин в последней серии.
* * *
Прошло менее получаса, когда женщина с помощью таксиста выгрузила из багажника свой велосипед. Одинокая велосипедистка мчалась по опустевшим улицам в сторону бизнес-центра, сейчас скрытого большим облаком пыли. Дальше стояло полицейское оцепление. Женщина поставила велосипед у стенки кафе под кашпо с петуниями. Подождав чуть-чуть, она вихрем проскочила это кафе насквозь, выбежала из черного хода рядом с продуктовым грузовичком, нырнула под желто-полосатую ленту и бросилась прямо в пылевое облако, которое, наступая, распространялось все дальше и дальше.
– Контарини! Контарини! Где ты?
Огонек детектора мигал все быстрее. Ну, где же этот чертов…
Девочка. Взгляд странных, графитово-серых глаз – словно вспышка, луч сквозь белесую пыль. Бледное личико выглянуло из-под офисного стола.
– Контарини, ты хотел вернуть девочку Роберту? Ты недоплатил ему. Он отдал ее мне! За долги! Вот деньги, половина стоимости. Девочка уже не твой талисман, а мой! Сто-о-оп!
Мужчина в светлой «тройке» стоял спиной к двери, опираясь на стол и ждал, когда упадет прозрачная стена – строй окон до самого потолка, вполовину периметра офиса.
Она, подбежав, выдернула девочку из-под стола, обняла, а потом схватила мужчину за руку.
– Рики, а ну, – немедленно на выход! Есть разговор.
* * *
Энрике хотелось кофе, но он не мог взять чашку – руки тряслись. Никто не должен видеть его таким – безостановочная дрожь и неуверенность в глазах. Тем более, эта сумасшедшая прогнозистка. Лучше умереть львом, чем жить трусом, говаривал отец. Энрике думал, что изгнал подлый страх из сердца навсегда, что скрупулезное планирование, сила и деньги дают ему эту привилегию – не бояться, а принимать меры – как в случае успеха, так и при провалах. И вот, даже его собственные руки не слушаются его, какое уж тут планирование…
Все пошло кувырком. Все – с того момента, как он увидел эту девчонку. Нет.. привычка контролировать и анализировать честно подсказывала – нет, с того момента, когда он одним жестом остановил расправу и произнес: «Довольно. А теперь забирай назад свой косяк, Роб, и уезжай. Мой тебе совет – чтобы я о тебе больше никогда не слышал». Когда этот ничтожный вивисектор вдруг поднял разбитое лицо с пола и медленно, четко сказал: «Это твой талисман, Рики. Скажи ей, что она косяк. Может, тогда она уйдет. А может, и нет…»
Невольно Энрике опустил глаза – и встретился взглядом с этим созданием, и с ужасом понял, что она больше не похожа ни на Примулу, ни на Камелиту… ни на кого вообще, словно ее лицо стерлось, хотя все черты – нос, глаза, губы, графитовые глаза без блеска – оставались на своих местах. Почему он не оставил, не запер это.. существо там, в разгромленной лаборатории? Просто выбежал прочь и мчался так, что охранники, бросив Роберта, едва поспевали сопровождать его?
Энрике не хотел вспоминать последовавшую за этим неделю. Он знал, что люди из его «режиме» держали под контролем лабораторию Роба и всю клинику – но не могли действовать, потому что он не мог отдать приказ. Он знал, что девочка следовала за ним в отдалении – но не мог оглянуться, не желая видеть ее лицо…
Работа? Он дисциплинированно ходил на все заседания. Говорил «да». Говорил «нет». Кивал и качал головой… Ему ни до чего не было дела, но все работало как часы, никогда еще дела корпорации не шли так хорошо.
Сделки? О, ему на них везло! Как ему везло – масс-медиа хором назвали последнее слияние «чудом тысячелетия», его акции подскочили до небес, его личные счета… Он не читал уведомления, ему было все