Для работ по корчёвке и расчистке с собой взяли типовой инструмент лесорубов в облегчённом варианте: титановый топор на длинной ручке, валочный клин с ролико-винтовой передачей, цепная электрическая пила (режет камень и землю), крючья, ножовка, лопата, блоки усиления для ручной и электрической лебедки, ролики угловые, карабины, тросики из шёлка и триммер со сменными дисками. Весу они добавляют немного, а скорость и возможность расчистки поднимают на порядок. С таким набором в самых страшных джунглях за день аэродром сделаем. Пила кушает, конечно, прилично энергии, но её не так часто используют, больше проблем возникает с корчёвкой пней. Сто процентов, до вечера площадка будет расчищена, тем более Дьярви курс обучения лесоруба прошёл на отлично.
Пока Дьярви занимается зачисткой, я отправлюсь на разведку. С собой сверхлёгкая надувная лодка из того же материала, что и «коврики» солнечных батарей, весу в ней всего десять кило. Снимаю блок батарей с трайка (они модульные), устанавливаю на раму опускной, петлевой гребной винт и, вуаля, моторная лодка готова. Захвачу и второй блок, он понадобится для самого первого, лёгкого варианта мотопарапалана, зря я что ли делал его? Если не считать батарей, вес рамы и движка двенадцать кило, плюс двадцатка само крыло и стропы. Нормально. С двойным запасом батарей для ближней разведки идеальный вариант.
По ручью спустился к Тане, далее шёл вниз по течению, пока не нашёл подходящее место для старта на более пологом и безлесном северном берегу. Запустил пару шаропилотов, в лесу я также запускал радиозонд и более-менее понял, что к чему с местными ветрами. Стартовал с ног, быстро набрал высоту и, отключив движок, начал медленно планировать в сторону океана. Город Никон я увидел сразу, как только поднялся на высоту триста метров. Много-много глинобитных лачуг, жавшихся друг к другу, большой дворец вождя в виде сферы. Рядом несколько аналогичных по конструкции домов знати и колдунов. Труба пониже, да дым пожиже. По сравнению с Мале раза в три побольше. Три, а может и все пять тысяч жителей там точно есть. Рынок, за ним причалы, очень много причалов, где стояло… Раз, два… семь! Семь арабских кораблей и множество небольших рыбацких лодок. Никан раскинулся прямо на берегу океана, в небольшой закрытой бухте, километрах в пяти на север от устья Таны. Всё что нужно я узнал, можно возвращаться, цель путешествия достигнута.
***
После обеда я помог Дьярви закончить расчистку взлётной полосы, а ближе к закату, облачившись в лёгкие, бригантные доспехи, мы с ним отправились в Никан на лодке. В порт я заходить не решился. Не стоит привлекать внимание столь необычным транспортным средством. Лодку замаскировали в небольшой укромной бухте, примеченной во время разведки, а в сам город мы отправились пешком. Из холодного оружия с собой мечи, ножи, топор у Дьярви. Огнестрел – дробовики, револьвер «слонобой» плюс сеткомёты и гранаты. Местные жители, увидев белых людей, к тому же в столь необычных доспехах, не мешали, и к рынку мы дошли без особых приключений, если не считать сопровождавшую толпу малышей и подростков. Бригантину одели перед входом в сам город, в наших лёгких доспехах элементов Пельтье нема, естественным образом регулировать температуру приходится. Ночь в Африке – главное время для торговли. Быки-ватусси, циновки, керамика и фрукты. Проходя через ряды местных торговцев, мы медленно продвигались в сторону белевших шатров арабов.
– Дьярви, ты же говоришь на арабском?
– Они поймут.
– Значит, будешь говорить за меня. Думаешь, они нам что-то скажут?
– Мы для них чужие, Ярл. Но если твои люди здесь, будь уверен, что арабы знают, где их содержат. Будут юлить, уводить в сторону но чёткого ответа не дадут.
– Тогда давай к самому большому шатру и предложим купцу пару наших чатлов. Торговец по имени Бахт, упирался недолго. Он подробно рассказал о том у кого и где содержатся белые пленники. Отряды охотников за головами перепродавали пойманных рабов нескольким крупным торговцам, нередко имеющим свои корабли и самым влиятельным из них был Акрам, к тому же он был родственником самого шейха.
Акрам жил в отдельном доме прямо у порта, он был безобразно толст и страдал одышкой. Его хитрые, глубоко посаженные глаза постоянно бегали из стороны в сторону. Разговор с ним с самого начала не заладился. Акрам не отказывался, подтвердил, что у него есть белые рабы, но едва разговор заходил о выкупе, тут же закатывал глаза и начинал вещать о том, что обещал столь ценных рабов шейху. Несомненно, он узнал меня и попросту накручивал цену.
– Уважаемый Ярунг, чёрные рабы стоят в Персии десять динаров, а белые, умеющие писать и читать, – он покачал головой, – дорого, очень дорого! Пятьдесят, а то и сто солидов.
– Что-то не видел я таких цен на мужчин в Персии! Может ты, уважаемый Акрам, спутал их с молодыми девственницами? – уверенно парировал Дьярви. – Уж не хочешь ли ты продать нам рабов по цене самого дорого рынка Ктесифона? Я правильно тебя понял? Здесь, где раб стоит не дороже, чем железный нож!
Акрам покраснел, ответил Дьярви что-то невразумительное.
– Дьярви, – я вмешался в разговор, – мне надоели эти танцы с бубном. Скажи толстяку, что я заплачу за каждого раба по сто динаров, – я показал торговцу туго набитый мешочек полный золотых чатлов. – Скажи, что в качестве своего особо расположения дарю ему три больших чатла, – я покрутил перед носом Акрама нашу большую монету в пятьдесят тысяч чатлов из синего золота. В его глазах начал разгораться огонёк жадности. Знает, что за такую монету не только раба, небольшой корабль можно купить. – Скажи, что он получит в подарок пятьдесят зеркал и волшебную трубу. Показываю подзорную трубу и выкладываю золотистое прямоугольное зеркало с химически вытравленной арабской вязью размером с ладонь.
– Ярл, но это очень дорого!
Я вскидываю руку:
– И ещё скажи, что великий колдун Ярунг очень, очень не любит, когда ему отказывают. За такими людьми приходят духи мертвых и забирают их души в свой мир!
В то время, как Дьярви переводит, я достаю диапроектор (модель со встроенным аккумулятором) и повесив на стену тончайший экран из шёлка, прошу завесить окна. Акрам с недоумением смотрит на то что происходит, он не понимает. Фокусирую луч и вручную прокручиваю кадры сопровождая их пояснениями.
Прежде болтливый Акрам замолкает и, выпучив словно рыба глаза, неотрывно смотрит на экран. Ряды пленников в узких клетках висящих на столбах.
– Эти люди не слушали Ярла, они пытались сбежать, – поясняет Дьярви. Новая картинка. – Это наш город с высоты. Видишь, какой он большой? Вот войска колдуна Ярунга. Рядом огромное людское море, вид сверху. Ты же знаешь, что Ярунг разбил зинджей? Конечно, знаешь Акрам! Сейчас покажем, что с ними стало.
Во взгляде Акрама уже сквозит откровенный ужас, иногда он косится на стеклянный амулет на моей груди с объёмной голограммой черепа и, горящими в глубине, красным глазами и, светящийся в темноте, рисунок герба.
Новый слайд. Длинные ряды пленных в кандалах. Завалы трупов на поле боя, тела облитые кислотой, воронка от разрыва снаряда «Одина», воздушный шар и фигуры духов в ночном небе, средний трайк со мной, сбрасывающий бомбы на орду, атака огнемётчика и заживо горящие в пламени зинджи. Сорок два цветных слайда, после просмотра которых вся спесь с Акрама слетела, а сам он стал бледней, чем мел.
Акрам согласился, а куда ему деваться? Акрам не дурак. Прекрасно понимает, что он не моего полёта птаха. Может и хотел больше срубить, но правильно решил, что лучше жирная синица в руках, чем журавль в небе с перспективой остаться без головы. Даже аванс не взял и обещал завтра же решить вопросы с шейхом. Так как столько денег и зеркал у нас с собой не было, нам бы в любом случае придётся возвращаться к трайку. Договорились через два дня встретиться у деревушки Маку близ устья Таны. Однако, мы настояли на том, что нам немедленно покажут всех рабов и дадут с ними переговорить. Конечно мы могли бы отобрать их силой, но кто в этом случае даст гарантию, что наши люди не будут убиты в схватке. В городе мы видели много воинов, да и у самого Акрама охрана не маленькая.
***
Сегодня профессор Юстис наблюдал необычное – охрана толстого араба, который был их «хозяином» бегала, словно ужаленная пчелами. Происходило что-то интересное. Спустя некоторое время он увидел двух рыцарей в богато украшенных средневековых доспехах и противного хозяина араба, льстиво и заискивающе что-то рассказывавшего им, в руках он без конца вертел подзорную трубу! Да-да. Это она, профессор ничего не перепутал. Дверь открылась, один из рыцарей, на его доспехе золотом был вышит баобаб, шагнул внутрь.
– Ну и вонища у вас здесь, товарищи попаданцы.
Все ошарашенно уставились на него.
– А я вам плюшек местных с рынка принёс! Ну, что вы молчите то? Гретта вам привет передает.
Это русский! Русский! Юстис немного знал этот язык.
– Вам языки случаем не отрезали? Ах, да. Му-та-бор!..
Люди были в ужасном состоянии, истощены, но не сломлены. Их словно прорвало, они начали сбивая друга, рассказывать о себе, расспрашивать меня. Я поднял руку и попросил выслушать:
– Друзья! У меня сейчас нет времени рассказывать всё, но я знаю о причинах, по которым мы все тут оказалась. Мы поговорим об этом позже, в более подходящей обстановке. Меня зовут Ярослав, и Гретта достаточно подробно рассказала о вас.
– Она жива, жива! – воскликнул один парней.
Другой, заросший густой чёрной бородой до самых глаз, спросил:
– Скажите, а что кроме нас и вас в этом месте есть ещё кто-то из современных людей?
– Со мной ещё четверо.
– И все также из разных времен?
Я кивнул в ответ и продолжил:
– Думаю, вы наверное догадались, это не наша Земля!
– Я же вам говорил! Говорил! – на ноги вскочил парень, похожий на Гоголя, но со светлыми, прямыми волосами.
– Юстис, сядь на место. Давайте наконец выслушаем не перебивая Ярослава, простите, как вас по батюшке?
– Александрович.
– Выслушаем Ярослава Александровича, – закончил всё тот же бородатый мужик.
Дождавшись тишины я продолжил:
– Планета очень похожа на Землю, неотличимо похожа. И сейчас тут наступил 619 год от рождества Христова.
– Ни фига себе! – тяжелые вздохи, какой-то шепот.
– Сейчас мы находимся в городе Никан на берегу Индийского океана. Это территория Кении.
Возникла пауза.
– Это государство, образованное в 1963 году на территории восточноафриканского протектората Британской империи, – пояснил один из парней.
После некоторой паузы я добавил:
– Второй градус южной широты, пять километров северней устья реки Таны, если вам о чём-то это говорит. Мы договорились о вашем выкупе и через два дня должен состояться обмен. Я попрошу вас не предпринимать каких-либо действий или попыток побега.
– Да уж не дураки, понимаем.
– Честно скажу, к вашему, так называемому «хозяину», у меня нет никакого доверия.
– Акрам может обмануть.
– Сколько запросил?
– А что делать, если нас попытаются увести?
Вопросы посыпались одни за другими и мы обсудили все возможные варианты действий. Все они заключались в одном – сидите на попе ровно и не высовывайтесь. Всё что надо, мы сделаем сами. На том и расстались, кстати если нож у меня отобрали, то на пистолеты и еду охранники не обратили никакого внимания, а зря. А ещё я незаметно вернул им пару заряженных браслетов, указав, чтобы они спрятали их как следует. Вот теперь, они точно никуда от меня не денутся.
Неправильная война
Дворец шейха Шедид ибн Ада
Шедид нежился в мраморном бассейне. Его крепкое тело массировали две любимые рабыни из Занзибара. Он всегда оставлял себе самых красивых рабынь, а шахиншах Хосров, ценящий угольно-черный цвет гибких тел, получал далеко не лучший, а то и испорченный товар. Маленькая, но такая приятная месть. Виноград, инжир в белом мёде, сладкое вино не вызывали в нём былого аппетита. Его не тревожила партизанская война в родном Эль-Джазире (Аравия), не заботила невероятная по масштабам резня, что идёт на остатках Византии. Ярунг, вот настоящая проблема! Белый шайтан, взявшийся из ниоткуда, не даёт нормально спать. Наглец не просто без разрешения построил город в самом центре его империи, он посягнул на самое святое, на деньги! Много лет Шедид выстраивал свою торговую сеть. Словно паук он плёл интриги, убивал конкурентов и строптивых вождей зинджей в Никоне, Сапарине, в Мале. Добился поставки рабов из Кереве, взял под контроль далекий Рапт и мифический Занзибар. Под шедидом ходят сорок два доу, а остальные торговцы платят дань! Рабы, золотой песок, слоновая кость и дорогие шкуры стекаются со всего берега зинджей и обходятся по цене медной нуммии. Зинджи продавали рабов за шарик из стекла, за дрянной нож. Огромные прибыли! Шедид убрал индусов, почти отодвинул торговцев из Аксума, но проклятый колдун спутал все планы. Ибл-ин-Хоммар! Он не берет налоги с торговцев! Колдун посмел построить маяк и гостевой двор для простых му'аллимов, не уступающей по роскоши дворцу. Но главное – это его товары: белоснежная бумага, ножи из великолепной стали, бусы из стекла и большие зеркала – и всё это лишь малая часть. Шедид был на рынках Константинополя, Ктесифона, бывал и в огромном порту Баругаза в далёкой Индии и нигде он не видел таких товаров. Даже в далеком Дацине делали худшее по качеству стекло. Ещё год, два и все его труды пойдут прахом, зинджи перестанут покупать товары у арабских торговцев.
Вошёл один из близких друзей, с которым когда-то давно, двадцать лет назад они прибыли на Манду на доу дяди, молодые, нищие и полные надежд.
– Салам, шейх! Прости, что отвлекаю. Толстяк Акрам передал сообщение для тебя. Ярунг в Никане!
– Что?! – шейх вскочил на ноги, грубо отбросив наложниц. – Повтори!
– Ярунг в Никане! Он приехал за белыми людьми, что Акрам накануне продал тебе, толстяк говорит, что их только двое. Шедид, друг мой, это наш шанс! Через два дня, на реке Тане должен произойти обмен.
– Думаешь, Ярунг настолько глуп, что явился в мой город без своего войска?
– Мы бы первыми узнали про войско. Возможно, есть кто-то ещё, но вряд ли их много. Акрам дал своим людям волшебную трубу и те проследили за колдуном, они видели, как Ярунг всего с одним человеком уплыл на маленькой лодке вверх по реке.
– Боги благословят к нам! Вожди Гвала, Абидеми и Очинг как раз собрали войска. В городе не меньше трех тысяч воинов. У нас четыре сотни лучников и шесть десятков в тяжёлых, персидских доспехах, а ещё мы возьмём всех боевых верблюдов.
– Шейх, прости, ты что, собрался идти на столицу персов? Зачем столько воинов? Многие арабы видели Ярунга на рынке Никана – это обычный человек.
– Я не хочу рисковать. Много наших торговцев рассказывали про погром, что он устроил зинджам. Они видели тысячи пленных, что работают на колдуна. Не надо недооценивать противника. Зинджи его боятся, говорят, что Ярунг летает по небу подобно богам, что он повелевает огнём. И похоже, он на самом деле летает на какой-то повозке с парусом.
– Шейх, клянусь Аль-Каумом! Это всего лишь человек, а его зинджей наши феллахи разгонят словно стадо баранов!
– Несколько месяцев назад я говорил точно так же, но теперь всё обстоит иначе. Колдун хорошо обучил своих бойцов и у него их гораздо больше, чем сто! Ты знаешь сколько у него наших шпионов?
– Нет, шейх.
– И не узнаешь, так что слушай меня. Слишком много непонятного вокруг этого колдуна, – шейх ударил в гонг, призывая слугу. – Мы должны собрать все наши силы! Ты слышишь? Все! А кстати, откуда у Акрама волшебная труба? И что такое ему пообещал Ярунг, что тот согласился идти против моей воли?
– Тут такое дело шейх…
Ярослав.
То, что Акрам с высокой долей вероятности попытается нас надуть, было ясно как божий день и поэтому мы не сидели спустя рукава. Первым делом подобрали походящую для обмена площадку, наняв местных, хорошо подготовили пути отхода. Ночью выкопали заводь под берегом чтобы прятать лодку, днём копали неглубокие траншей для проводов взрывной сети баллонов иприта. Главная же работа состояла в складировании сухой травы и валежника. Связки поливали камедью, подводили провод и размещали небольшие пороховые заряды. Если что-то пойдет не так, уйти мы должны без проблем.
То, что за нами наблюдали, мы срисовали сразу, да и местные скорее всего успели доложить кому надо. На второй день явился охранник Акрама и заявил, что возникли небольшие сложности, но завтра в полдень обмен обязательно состоится. Всё было ясно, и рано утром я поднялся на лёгком крыле и убедился, что арабы действительно собирают войска, а ещё удостоверился, что наши люди по-прежнему на месте, эх надо было им хотя бы радиотелеграф оставить. Блин, хорошая мысля приходить опосля!
– Дьярви, готовься. К полудню ждём гостей. В порт пришли ещё двенадцать судов, они там каких-то верблюдов выгружают. Сталкивался с ними?
– Бывало, Ярл. Верблюды не опасней конницы, на нём обычно сидит лучник или копейщик. Нам они не противники. Сколько у арабов тяжёлой пехоты, не видел?
– Темновато было, думаю всего две, три сотни.
– Справимся. Может разрешишь принести в жертву Одину пару зинджей?
– Нет, Дьярви! Быком обойдешься. И давай уже облачаться, пришло время испытать, чего стоят наши тяжёлые доспехи.
– Ярл, а откуда у Акрама столько бойцов?
– Хех. Похоже Арам очень быстро донёс весточку о нашем прибытии своему хозяину, а у того на нас большой зуб имеется.
– Думаешь, это люди шейха?
– Ни на минуту не сомневаюсь, Акрам не того полёта птица.
К полудню на широкую речную террасу из леса стали выходить первые отряды банту, а со стороны реки подошли сразу три доу. Не самая лучшая новость, но план и на этот случай имелся.
– Ярл! – лицо Дьярви бледнело с каждой минутой. – Ярл! Надо уходить. Их там не две, и не три сотни. Их там раз в десять больше!
– Вижу. Но мы никуда не пойдём.
– Ярл, тогда у нас были пушки, были сотни бойцов, сейчас нас всего двое. Даже такой великий воин как я не справится с ордой, это глупость! Мы погибнем.
С правой стороны начали выходить замотанные в чалму арабы в стёганках и кольчугах-безрукавках. У многих в руках были щиты и мечи, но больше всего было лучников. Наконец появились верблюды с одним или двумя всадниками, конница и небольшой отряд бойцов в ламеллярных доспехах и остроконечных персидских шлемах, в руках были небольшие круглые щиты размером с мой фонарный.
– Ярл! Глупый надеется смерти не встретить, коль битв избегает! – Дьярви заметно взбодрился так как отпил боевого коктейля на основе мха. – Ярл, я слышу, как Один зовёт меня в Вальхаллу. Сегодня я увижу своего брат и отца!
И Дьрви затянул любимую песню:
–Villemann gjekk seg te storan å,
Hei fagraste lindelauvi alle
Der han ville gullharpa slå
For de runerne de lyster han å vinne
– Это ещё бабка надвое сказала!
Зинджи подошли ближе, обступив нас плотной массой, но держались довольно далеко. Тысячи четыре, если не больше, проблема однако! Шаманы банту зашлись в боевом танце. На первый взгляд эти племена были основательней защищены, чем те, с которыми нам недавно приходилось встречаться. У многих были копья с железными наконечниками, боевые метательные топоры и разноцветные военные щиты чечевичной формы.
Там-там-там! Десятки барабанов слились в непрерывный гул. Дикари бесновались, имитировали бой и бегали вперёд-назад, как бы выманивая нас. Но первыми пришли в движение не зинджи, а верблюды. Несколько десятков животных плотной массой двинулись в нашу сторону.
– Дьярви, шлем! Ты помнишь наш план, помнишь команды?
Одеваю гарнитуру, после, подсоединив провода, защёлкиваю «жабью голову». Фиксируя клипсы, опуская бронезаслонку и сразу проверяю связь, нажав тангету на ручке фламберга.
– Дьярви, приём.
– На связи, Ярл. Слышно отлично. Ярл, я готов!
Мы одновременно открыли огонь из дробовиков. На фоне общего шума выстрелы не было слышно, но от этого они не стали менее смертоносными. Десять, я отстрелял десять барабанов за минуту! В таких-то рукавицах, рекорд. Десяток, а может и больше, верблюдов завалились на землю и истошно визжали, остальные наскочив на них образовали кучу-малу, отчего атака захлебнулась, едва успев начаться. Что-то там прилетело по броне, но я даже не ощутил. Наездники организованно отступили, перестроились и сформировали новое ударное ядро. На этот раз первыми шли всадники на конях. Тем временем в движение пришла масса воинов банту, которые находились к нам гораздо ближе арабов.
Схватив связку гранат я бросился навстречу:
– Дьярви, аккуратней, не попади под лошадь, закон инерции ещё никто не отменял!
– Как ты говоришь, не учи, учёного, Ярл! – ответил викинг и грациозно присев подрубил топором сухожилие первой лошади, после кувырок и он оказался под брюхом верблюда и по ходу движения рассёк его мечом, запачкав себя кровью.
– Дьярви, блин! Поменьше акробатики. Не известно, сколько нам придётся биться.
Он не ответил ничего, а вскоре и мне стало не до разговоров. Пущенная связка гранат вырвала солидный клок в плотной массе дикарей, но это только разозлило толпу. Как в замедленном кино вижу малейшие детали: белки глаз, налитые кровью, искаженные гримасой лица, различаю боевые шрамы на лицах и связки отрезанных ушей на шее. Толпа, как огромное, многорукое чудовище, ощетинившееся копьями, луками и топорами, выплюнула свои жала. Но я выстоял, не упал, и время вернулось в обычный ритм. В правой руке сжимаю «мясник», в левой – фонарный щит. Удар-отход, снова удар. Это не рыцари, у банту нет доспехов и вокруг меня постепенно образовалось пустое пространство. Эти ребята оказались умней и старались не подходить близко, но задние ряды давили на передних, а те валились на меня. В итоге получился какой-то конвейер смерти, причём щитом я не меньше урона наносил, чем фламбергом. Клинком сапога работаю по ногам, щит на ближней дистанции, фламберг на дальней. Кровавый водоворот боя захватил меня, а все наши планы, рассчитанные на несколько сотен противника, отправились в мусорное ведро.
Дьярви приходилось гораздо хуже. В первый час боя он делал быстрые проходы в массу войск, работал мечом как молотилка, проводил отходы, много сил оставил в борьбе с наездниками верблюдов. Я видел, как его уже свалили один раз. На полном скаку сшибли лошадью, а после накинулись сверху, стараясь пробить доспех мечами и длинными копьями. Дьярви пришлось тратить аварийный заряд. Моя придумка, на грудной и спинной пластине кирасы я разместил небольшие заряды пентаэритрита, прикрытые броней. Что-то вреде активной динамической брони, при направленном взрыве броня образует осколки, они отлетают в сторону противника, а сам доспех при этом не страдает.
Сколько прошло времени, не знаю. Я монотонно рубил и рубил, дыхание сбилось, свинцовой тяжестью наливались руки, а вода, смывающая кровь с забрала, закончилась.
– Дьярви, поставь режим охлаждения на третью позицию.
– Ярл, не могу, – раздался усталый голос. – Нужна твоя помощь.
И действительно, на поле пробился тот самый отряд неплохо бронированных воинов, и хотя их было немного, но они уже выбили топор у Дьярви и медленно оттесняли его, покрытую с ног до головы кровью, фигуру к берегу, по видимому, хотели загнать его на глубину. В мои планы этого не входило, и я, собрав волю в кулак, повернул рычаг и отпил ударную дозу допинга из «фирменного» мха.
Действовал он не долго, но мне хватило, я пробил коридор к Дьярви, захватил по пути заначку из картечных гранат и атаковал тяжёлую пехоту с тыла. Дьрви, кторого почти по пояс загнали в воду, словно обрел второе дыхание, также мы активировали заряды грудных пластин и общими усилиями, за полчаса боя смогли добить остатки отряда.
– Всё, Дьярви, я сдулся! Отступаем. Но сначала…
– Понял, Ярл, пробиваюсь к баллону и меняю фильтр.
– Точно, а я в другую сторону!
Сказать то легко, а вот сделать. Радиопульт разбит, не проработали толком конструкцию, а добраться до кнопки подрыва – адов труд! Блин, это были самые тяжёлые полчаса в мой жизни.
– Ярл, я на месте.
– Жди.
Зинджи, словно дикие собаки, почувствовали мою слабину и набросились, как стая голодных гиен, кидалась под ноги, методично били, даже умирая, старались вырвать щит и в конце концов вырвали его из рук. Шансов добраться до небольшой ложбинки было всё меньше и меньше, хотя вот она, в ста метрах, а время самое подходящее. Войска банту и арабов перемешались и стянулись в одно место.
– Ярл, поторопись, я не могу их сдерживать слишком долго!
– Держись, держись, Дьярви!
Мне сбили бронезаслонку, только вместо лица банту увидели черное, покрытое кровью зеркало в котором были видны их отражения. Это испугало их, ошеломило на короткий миг, а я не растерялся и рванул вперёд к взрывателю.
– Дьярви, я на месте! Открывай кран и ложись лицом к земле.
– Сделано, Ярл! Арабам не нравится отрыжка Хель, – он безумно рассмеялся.
– Один, два, три, – я дернул рычаг на себя.
Справа, слева, впереди почти синхронно начали рваться заряды авиабомб, пороховых шнуров, поджигающих снопы травы, рвались термитные и фосфорные гранаты, мешки напалма плевались огнесмесью, словно сказочные драконы. Крики и стоны раздались вокруг. Огненный мешок сработал на все сто процентов.
– Дьярви, приём!
– Ярл! – Дьярви кричал с нескрываемым восторгом. – Ты устроил Рагнарёк, Ярл! Я видел зинджей, которые полетели, словно птицы!
– Дьярви, ты почему не лёг на землю, а? Чёртов адреналиновый наркоман!
– Ярл, это что, новое ругательство? Извини, но я не мог этого пропустить.
– Чёрт с тобой! Давай план «Б», и если не сработает уходим.
– Принял.
План то был тупой до безобразия, фосфор нанесенный на доспехи загорается от пламени, на шлеме активируется красный файер, к наплечникам и наколенникам крепим дымовые шашки с зелёным дымом. Психическая атака в чистом виде, в сочетании с правильными звуками электромегафона, должно сработать.
– Матамби, ирьяма, джиба и риго! Колдуны и вожди обманули вас и привели на верную смерть. Бегите, и я, великий колдун Ярунг пощажу вас. Вы видели, что со мной духи неба, леса, великого озера и подземного мира Кьяли, Льяно, Урунгу, Нгояма, Зимви, Ириму! Бегите, бегите!
Не знаю, что именно сработало, вид надвигающихся на них безумцев, объятых зелёными дымами и пламенем, на доспехах которых горели знаки, звуки мегафона, огромный взрыв, а скорее всего всё это вместе. Два баллона хлорциана, что открыл Дьярви, за несколько минут превратили небольшую ложбинку в долину смерти для пары сотен дикарей, которые там оказались. Сам газ получили хлорированием синильной кислоты, в отличи от других газов он не только особо токсичен, но и действует немедленно. К тому же, в высоких концентрациях обладает сильным удушающим действием. У человека развивается обильное слезотечение и спазм век, смерть после кратковременного воздействия наступает в течение одной-десяти минут.
Дикари побежали так, что только пятки засверкали, а вслед за ними отошли и остатки арабов. Никто не побежал нам на встречу, а гнаться за полуголым человеком в тяжелых доспехах… Ну-ну. Аккумуляторы приказали долго жить, и мы быстро ощутили всю прелесть пребывания на жарком солнце Африки в «бронескафандре».
Сняв тяжёлые шлемы, мы устало возвращались к палатке у реки. На первый взгляд, мы убили, ранили хорошо если только четверть всей орды, может и треть, не знаю сколько там газом отравилось. Для местных масштабов катастрофа.
Доу арабов отошли от берега сразу после того, как я пригрозил им кулаком и продемонстрировал горящий, плюющийся искрами фейерверк. Они прекрасно видели, что произошло, а может уже были знакомы с греческим огнём, который пришёл в Византию из Персии. Рисковать не стали, и правильно сделали, пару ракет с белым фосфором у нас осталось. Пока я дезактивировал доспех Дьярви водным раствором щелочи, тот уселся поудобнее на траву, открыл банку тушенки и с удовольствием уминал её за обе щеки.
– Знаешь, Ярл, – говорил он прямо с набитым ртом, – всем хороши твои доспехи. В них можно выходить одному против целого войска. Но я в них устаю, сильно устаю. Если бы не твой холод, мы бы не выдержали бой.
– Дьрви, ты прекрасно знаешь, что легче нам их не сделать.
– Ярл, – его глаза загорелись, – это самый великий бой, в котором я участвовал! Если расскажу о нём в Смоланде, мне не поверят. Ты обещал мне построить драккар…
– Обещал.
– И маленький парус обещал.
– Не спорю.
– А ещё у меня есть тысяча чатлов. Яр, я всё отдам, только оставь мне доспех великанов.
– Успокойся, Дьярви, он уже твой. Заслужил, и я построю тебе хороший драккар. Возможно, подарю тебе большое крыло с тележкой.
Дьярви уставился на меня и даже перестал жевать.
– Ты же видел мое оружие? Хочешь такое, а, Дьярви? Мне сильно нужен дружественный конунг в Скандинавии. Но прежде ты должен мне помочь закончить кое-какое дело.
– Ярл, нет проблем! А я с самого детства мечтал стать конунгом. Подожди! – он отбросил банку и куда-то убежал, вернулся с уже с копьём. – Ярл, я готов поклясться кровью и предлагаю братский союз.
– Валяй, где там надо кровью расписаться?
Дьярви разрезал кусок дёрна, так чтобы концами он касался земли, а середину подпёр копьём. Он достал свой нож, раскалил его над огнём, долго шептал заговор на своём языке. Мы подали друг другу руки и сплели большие пальцы, после чего он мелким уколом сделал небольшие надрезы на руках и собрал стекающую кровь в походный стаканчик.
Я повторял за ним слова клятвы на дрене-германском: «Да рассудят нас Фрейр, Ньёрд и всемогущий Тюр…»
После обряда Дьярви приободрился и принялся рассказывать весёлые истории из своей жизни, а юмор то у него малость специфичный.
– Ярл, когда поплывём за твоими людьми?
– Да прямо сейчас, только не плывём. Не нравятся мне эти доу, – я ещё раз погрозил кулаком в сторону кораблей. – Летим, Дьярви, летим! Пора перетряхнуть этот чертов город и задать пару вопросов толстому Акраму.
Долгожданные гости
Шейх Шедид ибн Ада
Через волшебную трубу шейх видел всё – и войска дикарей, и двух людей, которых никак не удавалось победить. Он думал, что один из них, у кого на доспехах были руны северных варваров и есть Ярунг. Он приказал атаковать его и захватить живым. Ошибка, какая ошибка! Его надо было сразу убить, тем более второй воин с золотым баобабом и щитом, плющимся огнём и был Ярунг. Кто на такое способен кроме колдуна? Видел он и огромный взрыв. Колдун призвал к себе ифритов! Видел, как сотни его людей, окружившие второго, завалились словно кули с мукой. Проклятый колдун! Не об этом надо думать, не об этом. Он просчитался, а Ярунг разъярён и пойдет, конечно, пойдет за своими людьми в Никан. Толстяк Акрам попытается, сбежать, но зачем он мне нужен? Хотя, те белые люди… Надо думать.