Владыка Линнер: «Сознание Ворона»

– Именем королевы, прекратите.

– Королева не властна над нами.

– Этот человек принадлежит монархии, никто кроме монарха или его подчинённого не имеет права проводить казнь над ним.

Командир войск поднял меч, и войско тут же обнажило свои клинки.

– Мы исполняем волю нашей королевы, каждый вставший на нашем пути будет подвергнут жестокой расправе. Да простит нас Бог.

– Командир у нас тоже приказ, казнить этого человека.

– Значит, у нас просто нет выбора.

С этими словами командир королевских войск махнул в сторону стражи монастыря. И армия ускоренным шагом направилась в бой.

– Рассредоточится, к битве готовься. Во славу Господа нашего.

Церковная стража уступала в численности, но с детства каждый из них был фанатично воспитан и подчинялся каждому слову священников. Их боевой клич – «Во славу Господа нашего» означал буквально следующее – там, в конце пути нас ждёт наш Бог, так не опозоримся и оправдаем его ожидание, умрём в бою, он нас простит.

Так и вышло, церковная армия была разбита до последнего человека, ни один из них не боялся смерти и бросались в бой порой даже один на двоих троих, а то и четверых. Последние из церковных стражей повинуясь приказу священника, разбили кувшин с водой, а потом снова отправились в бой.

Смерть никого не пощадила, церковь потеряла всю свою армию из этого храма, в то время как королевская стража тоже понесла потери, не такие как церковники, но у командира всё равно вызывало недоумение происходящее, ради чего они бились с этими фанатиками, почему те не отступили.

Некромант был снят с кострища и тут же из остатков кувшина слил оставшуюся воду в найденную флягу у одного из солдат. Осколок кувшина он также взял с собой. Проходя мимо командира церковной стражи, он увидел, что тот ещё жив и поймав его взгляд, обратился к чародею:

– Некромант. Ты был прав некромант. Я не боюсь умирать, меня ждут там друзья и я благодарен врагам…

С этими словами он умер. Когда королевские войска собрались уходить во вратах выхода они увидели новую армию церковников, призванных помочь. И теперь уже численное превосходство было за церковью. Видя это, некромант обратился к страже королевы:

– Отойдите назад. Кто особо набожный закройте глаза и уши, остальным я бы то же самое посоветовал, но любопытство человеку свойственно…

После того как стражи повиновавшись отошли назад, некромант повернулся в сторону церковников.

– Это ты тот некромант, ради которого вся эта бойня была? Ты же понимаешь, что на тебе сейчас живого места не останется, во имя веры и наших братьев.

Они обнажили свои клинки, а чародей поднял руки вверх и произнёс:

– Морана, взываю к тебе, дай мне слуг твоих, верни их к жизни и пусть несут они службу именем твоим.

С этими словами серая дымка окутала землю и каждый, кто ещё минуту назад лежал мёртвым вдруг поднялся, взяв в руки меч и направив его в сторону новоприбывшей армии. А Линнер продолжил:

– Да, я тот некромант, ради которого была эта бойня. И чтобы не осквернить память о Ваших братьях и Вашей вере я предлагаю Вам отступить, в противном случае Вы ляжете рядом с ними, а каждый умерший Ваш боец будет вставать на нашей стороне всякий раз, не единожды умирая. Идите с миром, ослеплённые верой дети.

– Неужели ты думаешь, что твоему слову здесь кто-то внемлет? – в тот же миг в крикуна влетел меч, брошенный одним из мёртвых стражей.

– Почему бы и нет – сказал некромант и в ту же секунду сражённый мечом воин вновь встал, вынул меч из груди и встал рядом с тем, кто этот меч бросил – когда мы уйдём, Вы можете вернуться и похоронить своих братьев.

Больше у церковников желания остановить некроманта и его спутников не возникло, они отступили и после этого все живые мертвецы снова стали мёртвыми, королевская стража забрала своих мёртвых и раненных воинов и сопроводила некроманта к королеве. Священники вернулись, сразу после того, как некромант покинул стены храма, для погребения своих братьев. А Линнер не знал, ради чего всё это было, но надеялся, что найденные артефакты помогут ему найти ответы.

Королева встретила мага улыбкой, хотя следы на глазах говорили о том, что ещё пару минут она плакала. Ей уже доложили, какую цену ей пришлось заплатить за его освобождение:

– Ваш друг Улиус сообщил мне, что Вы в беде. Вам бы не помешало чаще прислушиваться к его советам.

– Моя королева, если я часто буду прислушиваться к чужим советам, я проживу чужую жизнь, разве не так?

– Пожалуй, так – согласилась девушка.

– Благодарю Вас за моё освобождение.

Эвелина

В тронном зале было темно, однако чародея и королеву это никак не смущало. Она попросила свиту оставить их наедине, а гостю предложила присесть:

– С Вами я почему-то не плачу.

– Вас это удивляет?

– Наверное, всё-таки нет. Вас ведь не зря называют чародеем.

– Нет. Вы ошибаетесь, здесь нет никакой магии. Всё дело в том, что в Вашей памяти я выгляжу спасителем – единственным человеком, который оказался рядом и смог спасти Вас. По этой причине Вы обретаете спокойствие, находясь рядом со мной. Я не ставлю перед собой цели Вас напугать, но предостеречь обязан, люди, убившие Ваших родителей – знали заранее, где и как будет продвигаться эскорт, а потому можно сделать смелое предположение, что заговорщики имеют доступ в дела королевства. Ведь королевские эскорты передвигаются по разным дорогам, да и потом, им нужно было знать о том, что Вы возвращаетесь, откуда возвращаетесь и когда возвращаетесь. Что уже говорит о том, что просто так угадать эти люди не могли.

– У Вас есть предположение, кто бы это мог быть?

– Моя госпожа, к моему сожалению, даже если бы я знал ответ на этот вопрос – я бы не посмел на него ответить. В наши обязанности входит не вмешиваться в дела живых, я и так уже однажды переступил через свод наших правил, когда позволил себе спасти Вам жизнь.

– Видимо за всем этим стоит Церковь и её священники.

– Не думаю, вот если бы Ваш отец отрёкся от религии, тогда быть может в Ваших словах, был бы смысл, а так он был очень набожен и верил каждому слову, которое говорили священнослужители. Некромантам было тяжело, потому Вы не увидели бы ни одного из нас в замке, мы хоть и привыкли к роскоши, но всё же наши поместья теперь находятся очень далеко от Вашей обители. И за всё это можно смело сказать спасибо Вашему отцу. Правда я допускаю, что всё могло обернуться гораздо хуже.

– Тогда почему церковь охотится на Вас?

– Власть. Люди любят власть и те, кто её имеет, очень боятся её потерять, потому что без власти они становятся беспомощными телесными сосудами души. И Церковь имеет власть, она имеет большую власть над людьми, которые беспрекословно верят каждому её слову.

– А причём здесь Вы, разве некроманты имеют власть над людьми?

– Над мёртвыми – может быть, но над живыми нет. В то же время и Церковь над людьми власти не имеет, она имеет власть над толпой. Толпа же – имеет власть над человеком. И вот по разумению Церкви душа после смерти попадает в рай. Но если она попадает в рай, то каким, же образом некроманты её после этого вызывают в мир живых?

– Действительно, каким?

– На этот вопрос у меня без сомнения есть ответ, но я не думаю, что Вам нужно его знать. Вы мечтаете вновь увидеть своих родителей? Возможно, я смогу Вам с этим помочь.

– Да, я действительно мечтаю увидеть свою семью, но мне не нужна Ваша помощь, не всем мечтам суждено сбыться, сбываются лишь желания, мечты должны оставаться мечтами, чтобы всегда было к чему стремиться. Живя прошлым, я забуду про настоящее и останусь без будущего.

– Благодарю Вас моя госпожа, Вы только что ещё раз мне доказали, что мой выбор был сделан правильно, служба Вам это, пожалуй, первый случай, когда служба королеве доставляет удовольствие некроманту.

– Кстати у меня к Вам будет просьба. Вы постоянно обращаетесь ко мне «моя госпожа».

– Да, так положено по этикету, разве нет?

– По тому же этикету я должна отвечать Вам «мы не хотим, чтобы с нами так обращались», но у меня совсем нет друзей, и Вы единственный кому я доверяю и с кем я могу позволить себе посекретничать. А потому позвольте мне представиться, меня зовут Эвелина, и впредь я прошу Вас обращаться ко мне именно так.

– Линнер, моё имя Линнер, какое приятное знакомство. Благодаря Вам я тоже нарушаю правила этикета. Мы обычно не называем имён ничьих кроме имён тех, кто способен спускаться в мир мёртвых. Но позвольте всё же я буду называть Вас госпожа Эвелина.

– Это забавно, мы уже столько раз с Вами виделись, а познакомились только сейчас. Чтобы Церковь оставила Вас в покое я объявлю о том, что покровительствую Вам.

– Это только подольёт масло в огонь, люди боятся нас, дайте Церкви повод и она устроит Вам бунт. Вы ещё не отошли от траура, люди обвинят нас в колдовстве и в лучшем случае на костёр отправят только некромантов. В худшем могут туда отправить и Вас. И дабы этого не случилось, мне сегодня же придётся покинуть Ваши покои. Сегодня Вас навестит церковная стража и пусть люди видят, что никаких чародеев рядом с Вами нет, что Вы в здравом уме, но тоскуете по родным. Потому как заговорщики пустили свои корни и в Церковь. Так вот не будем давать им повода делать глупости.

– Как же так, мне будет грустно без Вас. Вы только появились в моей жизни и снова меня покидаете, это не справедливо.

– Мне нужно узнать о составе некоторых вещей. Поверьте это действительно важно. Церковники слишком самоуверенны, и если разрушить в них эту самую самоуверенность, они сразу же вспомнят, что сами по себе они только гости храмов Божьих и не более того.

С этими словами некромант покинул покои королевы и, ловя провожающие его взгляды зависти, ненависти и страха, направился к вратам замка. У него осталось ещё одно не законченное дело, покончив с которым, ему нужно было как можно быстрее скрыться прочь. Никто из священнослужителей не посмеет обвинить королеву, не имея прямых доказательств её вины. Но единственным доказательством её вины в покровительстве некромантам было бы присутствие Линнера в замке. А его спасение ещё ни о чём не говорит и причин тому несколько. Первая причина – нет доказательств, что был спасён именно некромант, мало ли какой чародей или иллюзионист там мог быть и мало ли кому чего привиделось. Вторая причина – даже если это был некромант, то кто именно это был. В королевстве живёт несколько сот тысяч человек, в соседних королевствах тоже живут люди, где-то больше, где-то меньше. На всё это население – людей знающих тайны некромантии меньше сотни и, разумеется, каждый из них знаком церковникам. А всякий знавший о том, кого должны были казнить в тот день – погиб. Даже те, кто был наказан за то, что провинился на допросе. Линнер не сразу отпустил мёртвых. Несколько оживших мертвецов проникли в ту самую башню и убили наказанных. Конечно же, это было подло убивать безоружных и, казалось бы, ни в чём невинных людей, но эти люди не стали бы молчать и некромант это прекрасно понимал, а оставлять свидетелей он себе позволить не мог и вовсе не из-за того что боялся за свою жизнь. Он боялся за жизнь своей королевы, а потому пришлось снова переступить через свои принципы. С другой стороны, священнослужители первыми подняли меч войны против служителей смерти. Не зная, кто конкретно должен был быть казнён, нельзя утверждать, что казнь вообще имела место быть. Конечно, армия королевы ворвалась в церковь, но освободить они могли, кого угодно и этим кем-то мог быть вовсе не некромант. И третья причина – даже если ничего не отрицать, да действительно некромант, да действительно Линнер. Всё это ничего не даёт, о каком покровительстве может идти речь, если Линнера нет в замке.

Именно поэтому Линнер спешил, ему нужно было как можно быстрее найти его знакомого алхимика, чтобы тот помог ему понять, что же было в сосуде, и из чего он был сделан.

Тяжело искать человека, особенно когда никогда не был в том доме, где он живёт и когда не у кого спросить. Но чародеи чувствуют друг друга в подсознании, а алхимик хоть и был больше близок к науке, своих корней не забыл. Линнер был знаком с ним как раз благодаря тому, что был знаком с его матушкой – чародейкой в восьмом поколении. И уже успел спасти его от церковников, кстати, именно благодаря некроманту он занялся алхимией, что и спасло его от преследования. Книжный червь, занимающийся врачеванием, намного удобнее, чем чародей, некромант или чернокнижник. Возможно, именно поэтому никто не беспокоил алхимика, пока к нему не явился Линнер:

– Здравствуй друг любезный Еннок.

– Владыка Линнер, чем обязан в столь поздний час?

– Церковь научилась изгонять некромантов так, чтобы у тех не было возможности вернуться обратно. Вот это мне удалось спасти, эта жидкость была в не ясном для меня сосуде, который назвали причиной. А вот это один из его осколков. Так вот мне нужно, что Вы любезнейший помогли мне определить, что это за жидкость и из чего сделан осколок.

– Владыка, Вы же знаете, что когда дела касаются Церкви, эти дела не касаются меня. Я не смогу Вам ничем помочь. Я занимаюсь врачеванием, перестал практиковать магию. Я простой лекарь, сжальтесь добрый господин.

– Вижу Еннок, страх совсем опустошил Ваш разум. Но это даже здорово, что Вы так хорошо освоились во врачевании, вот я сейчас начну Вас очень медленно убивать, а Вы любезный друг будете столь же медленно себя лечить, дабы продлить своё существование и моё удовольствие. Я надеюсь это у Вас со слухом плохо, а не с рассудком, я повторюсь – изгоняют некромантов. Так вот любезнейший скажите мне за кого они возьмутся потом, когда не станет нас и прочих чародеев? Ведь враги Церкви всегда будут нужны. Проще дать умереть человеку от чумы и назвать это карой Божьей, получить ещё больше власти, чем пустить к нему такого, как Вы, а Вас мой дорогой друг ждёт костёр, за богохульство. И отличие от меня, например, в том, что Вы будете чувствовать боль.

– Хорошо, давайте я посмотрю, когда Вам нужен результат?

– Вчера.

– Простите?

– Любезный друг, меня чуть не сожгли на костре, как Вы считаете, сколько пройдёт времени между очередной беседой с церковником и новым костром? Чем скорее я узнаю, что это, тем скорее смогу придумать, как с этим бороться. И в Ваших же интересах быстрее покончить с этим, тогда я смогу скорее Вас покинуть, чтобы у вошедших в город святош не было повода допытываться, что я у Вас делал.

– Хорошо.

Алхимик удалился, какое-то время отсутствовал, а потом вернулся с недоумением на лице. Молча присев, он посмотрел вперёд, ничего не видя и не слыша.

– Какое-то страшное зелье, человечество в опасности?

– Нет, то, что Вы мне дали это просто вода и просто кусок глины. Я несколько раз проверял, делайте со мной что хотите, но либо я потерял сноровку, либо это действительно вода и глина.

– Вы уверены?

– Без сомнений.

– У меня нет причин Вам не доверять и сомневаться в Ваших способностях и талантах, но Ваш ответ меня удивил. А сейчас я Вас покину, не желаю, чтобы Вы пострадали из-за моего присутствия у Вас, прощайте и простите за беспокойство.

– Это Вы простите меня, я действительно Вам многим обязан и просто не имел права Вам так отвечать. Счастливого пути.

– И Вам спокойной ночи любезный друг.

Некромант вышел из дома, как можно незаметней, зная наверняка, что его никто не слышит и не видит. Никакие священнослужители никогда не смогут доказать, что он был у алхимика, если он сам в этом не признается, а ему это незачем. Да и самих священников, не ведающих о причинах визита чародея, не будет повода идти сюда, а потому нужно, как можно скорее отсюда скрыться.

Линнер также понимал, что и возвращаться в своё поместье это обречь себя на очередной костёр. И уже не нужно чувствовать своё поместье и видеть все, что там происходит, чтобы знать, что его там ждут, после той бойни, что была устроена не без его участия, он теперь обречён и вряд ли дорогу на эшафот кто-нибудь украсит лепестками роз.

И всё же итоги происходящего его не радовали. К тому, что на него охотится церковь ему не привыкать, не привычно другое – очень многие, кто ему доверяют в опасности. И если себя жалеть не в его принципах, то ответственность за других людей заставляет разобраться в происходящем, как можно быстрее. Он не знал, как ему быть, а что делают, когда не знают, как быть? Правильно, идут к тем, кто знает.

Скрывшись из замка, Линнер задался вопросом, где бы ему обзавестись лошадью. Путь не близкий, двигаться надо быстро, а добираться пешком получится очень долго, время сейчас против него. Когда людям нужна лошадь, они идут и покупают её у тех, кому она не нужна, но на дворе ночь и денег у некроманта нет, поэтому варианты людей ему не подходят. Чародей знал, что больных животных в городе не лечат, а убивают, кто из гуманных целей, чтоб не мучились, а кто из корыстных, чтоб других в стаде не заразили. И среди больных животных не редко бывали и лошади. Некромант даже знал место, куда скидывались трупы несчастных, так как «услугами» этой ямы он уже не единожды пользовался.

Никогда эта яма не была скудна скелетами животных и этот день исключением не стал. Среди мёртвых лошадей был даже один породистый скакун, животное задрали на охоте кабаны, хозяина похоронили с почестями, а коня брезгливо выбросили.

– Ничего мой хороший, ты ещё порезвишься на просторах и послужишь доброму делу.

Линнер закрыл глаза и приподнял руки над телом коня, после чего начал читать заклинание. Постепенно жизнь стала возвращаться в тело животного. Некоторое время животное не понимало, что произошло, конь погиб больше двух недель назад и что само собой разумеется, тело успело не только атрофироваться, но ещё и разложиться. Немало времени потребовалось вновь ожившему, чтобы научиться стоять на конечностях. Некромант не спешил, у него ещё было время, а потому он дал коню привыкнуть к новой жизни, которая не очень его и порадовала.

– Я отведу тебя туда, где ты будешь похоронен более достойно, только и ты окажи мне одну услугу, мне нужно попасть в соседнее королевство. Попасть туда нужно быстро, очень быстро. И кроме тебя мне больше некому помочь. Услуга за услугу.

После этих слов мёртвое животное стало послушным. Некромант нашёл седло, правда, нельзя было утверждать, что это было именно то седло, которое конь носил прежде. Много животных было захоронено здесь и их инвентарь бросали сюда же. После того, как конь был полностью укомплектован, всем добром, которое так небрежно вокруг побросали, некромант его оседлал.

Теперь он держал путь в поместье древних. В королевстве, куда он направился, люди не живут, со всей округи всё, что принято считать мерзким сползлось, сбежалось и слетелось туда. Не зря имя королевству – «Королевство теней». Это королевство не что иное, как болотистые леса, обитель самых ядовитых змей и пауков, хищных волков и яростных птиц. Самая безобидная тварь на этих землях – чёрный ворон, но и их люди избегают, так как считают, что они приносят несчастье и каждый, кому на глаза попадается эта птица, навлекает на себя проклятие и ближайший год не будет ему спокойной жизни.

Туда изгоняют всех тех, кого считают колдунами, ведьмами, а порой и знахарями. Не удивительно, что древнейшие из некромантов выбрали своей обителью именно это королевство, ведь им не нужно светское внимание, а репутация этих земель заставляет обходить их стороной.

Конечно же, они помогают всем, кто обращается к ним за помощью. Но их беспокоить не боятся только те, кто оказался здесь не по своей воле и обратиться им больше не к кому. Всю картину происходящего можно описать так, что жизнь там такая же, как и везде, но весь яд, грязь и проклятия могут выплеснуть, только защищая свои жизни или жизни товарищей, а, не защищая свои интересы. По иронии в самой грязной обители, можно выжить только с самыми чистыми помыслами.

Некромантам впрочем, бояться вообще нечего, яд им не страшен, проклятия то же. Единственные, кто, так или иначе, мог бы как-то потревожить их покой – церковники, обходят эти земли стороной, ибо твари Божьи пауки да змеи им служителям слова Божьего шагу не дают ступить. Их «святая кровь», как самый лучший деликатес. На самом деле обитатели здешних болот, как будто чувствуют инстинктами, что не с добрыми помыслами пришли эти «добрые» люди.

Линнеру нужно было перебраться через границу до наступления рассвета, в темноте тяжелее разглядеть, на чём скачет всадник, на живом или мёртвом коне. В той же темноте и ослепить заклинанием легче, оно человеческому уму как-то понятнее, раз ночь значит обязательно должно быть темно, так, будто глаза выкололи.

Его конь не зря был гордостью его прошлого хозяина, быстрей его не было никого в королевстве, при жизни до пункта назначения донёс бы за пару часов, но, то было при жизни, а теперь ему тяжело. Он не чувствует боли, он не чувствует голода, он не чувствует холода, он не чувствует земли по которой скачет и тем лишь подвергает всадника опасности. Но он не первый конь, которого некромант оживил подобным образом, а потому он знает обо всех возможных ситуациях. Он знает так же о том, где стоят посты охраны. Потому его присутствия никто даже не заметил, хотя смрадный запах разлагающегося коня и разбросанная по дороге грязь всё же свидетельствовала о том, что кто-то здесь был.

Но эти следы Линнера не пугали, обратно он будет идти пешим ходом, а потому можно будет нагло врать, что, ни про какого коня не знает и не понимает, что от него хотят. К тому же и это будет только в том случае, если его вообще кто-нибудь о чём-нибудь спросит, ведь беседы с простолюдинами в его планы не входят.

После того, как пересёк границу королевств, некромант уже не спешил и, пожалев коня, сбавил ход. Казалось бы, мёртвая скотина, чего жалеть, но нет, это не в принципах Линнера.

На место он прибыл к полудню. К удивлению его встретил некромант и даже не один, а с рядом стоящим живым человеком, тот от увиденного мёртвого коня стоял с расширенными глазами и открытым ртом. Повторяя то и дело то ли букву а, то ли букву э.

– Здравствуйте владыка Линнер – обратился к нему некромант напротив.

– Здравствуйте владыка Кратек, это Ваш ученик?

– Нет, что Вы, это один из местных знахарей, зашёл отблагодарить за противоядие и уже второй час пытается узнать нужно ли нам что-нибудь, а я второй час пытаюсь объяснить, что у нас есть всё, что нам нужно и даже больше того.

– Судя по его глазам и до сих пор не закрытому рту, он уже Вам верит.

– Да, Вы умеете эффектно появляться и с людьми у Вас, получается, общаться лучше, может тогда Вы, побеседуете с ним? Среди некромантов меня считают самым терпеливым, но и моё терпение не бесконечно.

– Конечно, скажите только все ли владыки во владении, угроза над Орденом, я прибыл за советом, а может даже и помощью.

– Да, Вы единственный владыка, покидающий пределы поместья, остальные предпочитают учеников отправлять на поиски.

– Как раз вопрос об учениках я и хотел поднять.

– Через час думаю, мы будем готовы все, место прежнее.

– Благодарю Вас владыка Кратек – Линнер повернулся в сторону стоящего рядом знахаря – так, судя по Вашему взгляду, у Вас появились вопросы, которых до сегодняшнего дня у Вас не было. Пойдемте, побеседуем, библиотека здесь тихая уютная, Вы не против, кстати, как Ваше имя?

– Черон – запинаясь ответил знахарь, – библиотека, да да конечно. Мне уже позволяли в ней присутствовать и даже ознакомиться с некоторыми манускриптами.

– Вижу, Вы действительно умеете доставать даже самых терпеливых, как правило, простых смертных к манускриптам не допускают, разве что легенды о каких-либо событиях.

– Истинно так, именно легенды и позволили прочесть, владельцам библиотек польстило, что наше поселение с удовольствием слушает потом, как я рассказываю о том, что прочёл здесь.

– Надо же, сколько всего изменилось с моего последнего пребывания здесь. И давно Вам позволяют читать в библиотеке?

– С тех пор, как церковники, проходили через наше поселение, они направлялись в сторону некромантов, а мы все знаем, что если вдруг с некромантами, что случится, они за нас примутся. Вся деревня спустила на них змей и воронов, которых приручили. Они нам для зелий и противоядий были нужны, яда у змей уже не осталось, новый ещё не выработался, но святоши об этом не знали и улепётывали так, что быстрее их, пожалуй, только Ваш конь способен скакать.

– Я начинаю понимать, почему Вас допустили до библиотеки, человечество научилось думать, а не жить чужими мыслями, дабы поддержать Вас в Ваших начинаниях Вам позволили читать то, что другим людям читать не позволяют, это мне понятно. Мне не понятно чего Вы сейчас хотите ещё. Зачем достаёте вопросами старших.

– Моё существование, манускрипты с легендами их писали тысячелетиями. В Ваших садах множество статуй с героями разных эпох. А что могу я, что может кто-либо из нашей деревни, мы не бессмертны, наше существование не заметит летопись времени, сдует как пыль с пня.

– И потому Вы пришли просить бессмертие? Хотите стать некромантом?

– Нет что Вы, мы очень уважительно относимся к Вам и Вашему ремеслу, но в нашей деревне никто не желает себе такой судьбы.

– Истинно умнеют люди. Даже страшно за Вас становится. Иди с миром добрый человек, бессмертие твоё в твоём потомстве, они пронесут часть тебя через летопись времён и переживут все бессмертные Ордены, даже такие древние, как Орден некромантов.

– Спасибо Вам добрый господин, об этом я, как-то не подумал. А ведь всё так просто. Всего Вам наилучшего, прощайте.

Знахарь ушел, забыв про библиотеку и про всё на свете, довольный в свою деревню, а Линнер пошёл искать место для погребения коня. Когда он закончил с погребением к нему подошёл Кратек:

– Вы самый молодой из некромантов, но и один из самых мудрых, Вам понадобилось десять минут на то, что я не мог сделать два часа.

– Здесь нет места мудрости, Вы правильно заметили, как самый молодой из некромантов я держусь, бок о бок с человечеством и знаю, что творится в их головах, знаю, как правильно подобрать слова, сила привычки не более того. И всё равно не редки случаи, когда что-то выходит и из под моего контроля.

– Я так понимаю именно для этого Вы и прибыли в нашу обитель, уже не помню, когда Вы в последний раз приезжали к нам просто так.

– Да Вы правы и в этот раз я прибыл не просто так.

– Тогда пройдёмте, думаю, все уже собрались и ждут только нас.

Некроманты направились в сторону поместья, по пути обсудив их отношения с местным населением. Которое не только ни умирает, но ещё и потомство плодит на, казалось бы, гиблой земле.

– Здравствуйте владыка Линнер. Поведайте, с каким горем на этот раз. Вы ведь не радостную весть нам привезли?

– Владыка Строшелд я признаться и не помню уже, что такое радость. Но вот, горевать, к сожалению, разучиться не удаётся. Вы правы, я привёз не очень приятную весть. Орден церкви нашёл какое-то средство, благодаря чему нет возможности после смерти обратиться в плоть снова, как это было ранее. Вы это скорей всего уже все знаете, несколько Ваших учеников пало от рук церковников. Но вот что Вы не знаете, так это то, что я, рискуя своим существованием, отправился на эшафот. Благодаря чуду или прозрению, меня очень вовремя спасли, буквально сняли с костра. Мои палачи указали мне на чан с водой и сказали, что это и есть моя смерть. Что именно благодаря ему, мне не удастся вернуться назад. К сожалению никого, из тех, кто мог бы стать свидетелем и ответить на некоторые вопросы, я там не застал. Чан с водой был разбит, мне повезло взять осколок чана и даже набрать остатки воды во флягу. С этими артефактами я направился к своему знакомому алхимику, Вам он тоже хорошо знаком. Он заявил, что то, что я ему принёс ничто иное как обыкновенный кусок глины и обыкновенная вода. Не доверять ему, у меня не было, и нет причин.

Линнер достал два глиняных осколка и две фляги.

– Это как раз и есть те самые артефакты, здесь части прямо с поля сражений, а эта половина, побывавшая в руках алхимика.

– Вы же говорили, что у Вас нет причин ему не доверять.

– Истинно так, но никто не без греха, да и потом, он мог что-то сделать случайно, что сделало эти вещи обыкновенными.

– Мы, конечно же, проведём все возможные исследования, но имеется подозрение, что никаких плодов это не принесёт, перед Вами действительно обыкновенный кусок глины и обыкновенная вода.

– Но как, же так?

Легенда о последнем ангеле

Линнер стоял в зале, недоуменно осматривая некроманта, сказавшего ему слова, введшие в забвение. Он ожидал услышать, что-то вроде того, что это кем-то проклятая вода или какая-то особенная глина. А вместо этого услышал то, что нет ничего неясного. Но нет, неясное есть. Как это способно убивать некромантов, ведь не может же в воде быть смерть. Сотни, а порой и тысячи лет их жгли, вешали, закалывали и топили. Кого-то даже варили. И вот появился глиняный чан. Нет, это не может быть простым совпадением, в этой воде явно что-то есть.

Тем временем чародей продолжил:

– Нет смысла искать тайну там, где её нет. У тебя и без того много неясных вопросов, требующих времени для решения, зачем обременять себя ещё одним. Я поведаю Вам одну историю, возможно, она поможет Вам в решении этого вопроса. Владыка Линнер, слышали ли Вы когда-нибудь о других Орденах и много ли слышали?

– Признаюсь, меня больше интересует настоящее и прошлое последних лет, в этот промежуток времени кроме нашего Ордена, да Ордена святого слова – Церкви, я ни о каких Орденах не слышал.

– Святое слово говорите, к этому Ордену мы с Вами ещё вернёмся, а пока я расскажу Вам одну историю, случилась она пару тысяч лет назад, Вы тогда не только не были обращены и посвящены в наши тайны, но и прадед Ваш ещё не родился. Но наш Орден существовал уже тогда, хотя и считался ещё молодым. Времена были для рода людского тяжёлыми, каждый имевший силу считал нужным забрать власть в свои руки. Сегодня мало что изменилось, но тогда было другое время, если наш Орден старался и старается всячески скрывать свои знания, пусть и не всегда успешно, то магистры того времени не стеснялись практиковать свою магию. Каждый из них демонстрировал свою силу, только вместо того чтобы биться друг с другом – они били огненными шарами, наводнениями, землетрясениями и шаровыми молниями в простолюдинов. Всё это не могло остаться незамеченным. А заметить тогда было кому.

Чародей взял передышку, пытаясь что-то вспомнить:

– Не только те, кто вредил роду людскому, имели тогда Ордена. Церковь на тот момент не имела власти как сегодня, да что там говорить, её вообще не было. Но был Орден, все кто в нём состоял, называли себя – Дети Ангелов. Это были монахи, никто не помнил, откуда они пришли, но свидетели говорили, что души их были настолько чисты, что глаза светились. Каждый тёмный господин обзавёлся целой армией. В некоторых случаях на их службе состояли существа не из мира сего. Каждый раз когда такая армия во главе со своим лидером входила в деревню, чтобы её разграбить, она не находила никакого сопротивления. Люди просто убегали, а в деревне всех ждал один монах со светящимися глазами, который всем любезно предлагал покинуть деревню, поскольку нет в них добрых намерений, и люди их боятся.