– Повторную кардиограмму мы сделали. Есть небольшая аритмия, но ее можно стабилизировать подходящими препаратами. Есть нарушение электропроводимости, но, в общем, ничего критичного. Я вас отпускаю, а завтра – на прием к участковому врачу.
– Доктор, а вы не могли бы меня еще здесь подержать? Может обследование какое-нибудь провести, капельницу поставить?
– Что вам поставить? – не понял доктор.
– Игорь Александрович, – прочитала на бейдже Иннуся, – у меня очень сложная ситуация. Сын связался с плохой компанией, затеял опасное и рискованное дело. А моя «болезнь» его остановила.
– Ну, пожалуйста, – сложила она руки в умоляющем жесте, – у вас есть дети? Вы знаете, каково это, когда ребенок губит себя, а ты ничего не можешь для него сделать?
У Игоря Александровича видимо были дети и отношения с ними, видимо, были сложными.
– Хорошо, я оставлю вас до утра.
***
На следующий день Виталя вернулся с работы раньше обычного, с загадочным видом протиснулся мимо собирающей ужин на их маленькой кухоньке Иннуси.
– Ну, рассказывай, что случилось, – не выдержала та, – ты сияешь, как новогодняя елка.
– Ты знаешь, – с довольным видом начал Виталик, – у нас с тобой даже есть выбор: Дрезден или Копенгаген…
Продолжения не последовало, но смысл слов стал доходить до Иннуси:
– Тебя направляют в Европу?!
С радостным визгом она повисла на шее мужа и затараторила, перемежая слова поцелуями:
– Я знала, я в тебя верила. А где мы будем жить? Тебе дадут квартиру служебную? Давай лучше домик купим, чтоб свой дворик и садик. Я слышала, что ипотека у них доступная. А я тебе помогать буду. Я на работу устроюсь или буду брать заказы на дом, ты же знаешь, я хорошо шью. Я знала, что так будет. Ты – гений, тебя должны были оценить. А где Ильюшка обучаться будет?
– Подожди, – отбивался, смеясь, Виталик, – не все сразу.
Но радужные планы уже не хотели ждать в сторонке, роились в головах обоих, пока не были прерваны криком полным боли, переходящим в какой-то гортанный вой. Тем более странно, что доносился он из комнаты Ильи. Оба бросились туда. Сын сидел на полу возле кровати, сжавшись, обхватив голову руками, и стонал сквозь стиснутые зубы. Возле стены валялся разбитый телефон.
– Они не выжили. Они не выжили, – повторял Илья.
На одном из порогов лодка перевернулась. То ли шок от удара, то ли мышечный спазм, но, внезапно оказавшись в ледяной воде, Танюшка начала тонуть. Ренат пытался ее спасти, однако течение в том месте оказалось сильнее. Он получил травмы, не совместимые с жизнью. Оба погибли до приезда «скорой». Все это позже рассказал Миша, навестив Илью.
2
Короткая июньская ночь заканчивалась. Инна проснулась рано, но не спешила покидать уютную постельку. В мыслях она строила пошаговую инструкцию для себя, стараясь не упустить ни одной мелочи. Завтра – важное событие – открытие ателье, ЕЁ ателье. Она шла к этому долгим упорным трудом «эмигрантки». Но врожденный вкус, полученные когда-то знания, привычка не сдаваться взяли свое. Сегодня, в заключительный день перед стартом, Инна ждала доставку оставшейся мебели, клининговую компанию, а на вечер намечена встреча с рекламным агентом.
Тишину дремлющего дома нарушил стук входной двери.
– Бастер, куда помчался. А ну быстро мыть лапы, – громким шепотом командовал Виталик.
Взвизгнув, шоколадного окраса спаниель, еще возбужденный от прогулки, устремился в ванную. Инна потянулась, выскользнула из-под одеяла, накинула халатик и поспешила вниз по лестнице. Она удивительно быстро вписалась в местные обычаи и быт, но привычка готовить мужу завтрак и провожать его на работу осталась.
Вальяжно развалившийся на диване Бастер при виде хозяйки завилял хвостом. Но, вспомнив вчерашнюю взбучку за разгрызенный мобильный телефон, нерешительно сполз и перебрался на свое место. Инна проводила его сердитым напутствием: