Мне и так хорошо

– Так я об этом и говорю! – обрадовалась Бриллиант. – Ну что, давайте купим симпатичный купальник и рванем на озера!

Так с легкой руки Бриллиант мы все-таки поехали на соленые озера. И скажу я вам – это было правильное решение. Остановившись в уютном домике, практически на берегу озера, мы с девчонками, наслаждались каждым мгновением. Так хорошо и спокойно мне не было никогда. Но, ничто не вечно, как говорили философы и я снова в этом убедилась.

На пятый день моего пребывания на отдыхе, «мои» девочки начали психовать. Всех нервировала Аза. Для нее было важно вернуться домой и помочь «девочкам-призракам», потому что она пообещала им это, а Бриллиант во все горло голосила, что нам нужно остаться. Что она еще не отдохнула, как следует и не набралась сил. Дакота игнорировала нас всех.

– Ты снова хочешь все испортить? Ну что с тобой не так? – возмущалась Бриллиант.

– Нам нужно вернуться, – стояла на своем Аза. – Что-то тянет меня домой, и я не могу объяснить, что именно.

– Глупости, – не сдавалась Бриллиант. – Я не хочу возвращаться! Неужели ты не можешь потерпеть еще два дня?

– Не могу!

– А ты попробуй себя пересилить! Мы же все с чем-то миримся, так почему бы и тебе не начать? – Бриллиант уже кипела от злости, и теперь для нее было важно выиграть этот спор.

– Ты что не понимаешь? – не отступала Аза. – Я ведь не только для себя стараюсь. Мы ведь все там живем и неизвестно, как в следующий раз поведут себя эти призраки! А если они захотят навредить нам? А если они смогут навредить нам? Что тогда?

– За два дня они не станут злее, чем были, – ответила Бриллиант. – К тому же, почему когда я предлагала проследить за этими подозрительными стариками, нашими соседями, вы не особо-то меня поддержали, а теперь ты хочешь прервать наш отпуск, только потому, что тебе вдруг срочно понадобилось ехать домой?

– Чего ты привязалась к этим старикам? – спросила Аза. – Это просто старые люди!

– Они мне не нравятся! – сказала Бриллиант.

– А мне не нравишься ты, но я же к тебе не цепляюсь! – сказала Аза.

Весь этот разговор проходил, когда я бродила по лесу, недалеко от домика, который мы снимали. Обычно я люблю лес, но сейчас мне в нем было страшно, холодно и темно, даже не смотря на палящее солнце. Я была сбита с толку. Я не знала, что надо делать.

Я гуляла еще часа два и все-таки пришла к выводу, что мне нужно остаться. Ну, когда еще я смогу позволить себе ухать из города? Тем более что я больше склонялась к доводам Бриллиант и, выбросив из головы все скверные мысли, я продолжила наслаждаться природой.

Вечером пятого дня мы с Машкой и Астрой пошли на дискотеку. Нам вдруг всем в раз захотелось поплясать. Мы сделали друг другу модные прически, а Мария сделала нам красивый макияж и мы отправились развлекаться. Ничего не законного, ничего дурного, просто бешеное веселье. Иногда именно бешеное веселье помогает разрядиться и снять напряжение.

Танцы проходили на площадке на свежем воздухе, и от этого было еще веселей. Я, запыхавшись, решила пойти посидеть за столиком, пока Машка с Астрой трясли своими фигурами. Кстати, Астра оказалась вполне себе нормальной девчонкой. Она любила вкусно поесть, умела играть в шахматы и слишком любила путешествия. Она коротко рассказала мне историю своей жизни, и оказалось, что она в свои двадцать два года успела побывать во многих городах нашей сумасшедшей родины. Я немного немало позавидовала. Она жила так, как мечтала жить я. Только в отличие от нее, я не хотела отправляться в дорогу без нужного багажа (я имею в виду деньги, водительское удостоверение и желательно – образование).

Так вот, я присела за столик и, откинувшись на спинку пластмассового стула, закрыла глаза и попыталась ни о чем не думать. И у меня бы это здорово получилось, если бы кто-то не положил свою руку мне на плечо. Я тут же открыла глаза и среди темноты и цветомузыки попыталась разглядеть того, кто мог поступить так бесцеремонно по отношению ко мне. Этим субъектом оказалась эффектная женщина примерно сорока лет, с длинными каштановыми волосами, в длинном, легком вечернем платье цвета морской волны. Она выглядела как фея и я даже растерялась, после того, как смогла ее разглядеть.

– Отдыхаешь? – спросила она ласковым голосом. – Правильно делаешь. Отдых всегда идет на пользу, даже тем, кто не устал.

Только я открыла рот, как со мной случилось то, о чем я бы даже не подумала. Меня вытеснила Аза! Да, именно так! Аза смогла убрать со «сцены» меня!

– Ты бы ручку с моего плечика убрала, а то я сегодня не расположена к тесному общению, – резко заявила Аза.

Женщина убрала руку и села напротив меня. Я попыталась вернуть себе контроль над телом, но не могла. Аза блокировала и мои просьбы, и мои приказы. Теперь я была заперта внутри своего собственного тела.

– Как тебя зовут? – поинтересовалась женщина.

– Аза, – ответила Аза. Первый раз за все время она представилась свои именем.

В этот момент я на собственной шкуре прочувствовала, что такое, когда тебя игнорируют, и все твои крики ничего не значат. Обычно так поступала я. Теперь так поступали со мной.

– Нет, тебя не так зовут, – сказала женщина.

– Ха-ха! Не будем спорить на счет моего имени, – парировала Аза. – А как твое имя?

– Маргарита, – ответила женщина и положила на столик, который стоял между нами, маленькое зеркальце в старинной серебряной оправе. – Я хочу, чтобы ты посмотрела в это зеркало.

Аза приподняла левую бровь и громко засмеялась. Ее смех разлетелся по всей танцевальной площадке в такт звучавшей музыке. Если бы кто-то в тот момент стоял рядом, то этот смех ему бы точно не понравился.

– Ну, хорошо хоть ты платье не принесла и не потребовала его примерить, – сказала Аза. – Иди-ка ты лучше домой и не мешай мне веселиться.

Аза была настроена серьезно, впрочем, как всегда. Она ведь для этого и была создана, так что винить ее в грубости было бы не правильно.

– Я не пытаюсь тебе мешать, – сказала Маргарита. – Я лишь хочу тебя предупредить. Не возвращайся домой. Поживи месяца три где-нибудь в другом месте.

Аза чуть подалась вперед и со злобным оскалом ответила женщине:

– Иди и давай советы кому-нибудь другому. Я уж как-нибудь сама разберусь со своей жизнью.

Аза встала со стула и уже сделал шаг по направлению к Машке, которая так и продолжала кривляться под динамичную музыку, как вдруг Маргарита схватила ее за руку и резко наклонив к себе, поднесла к ее лицу зеркальце.

– Это не твоя жизнь, Аза, – сказала женщина. – Это ее жизнь.

Аза увидела в отражении мое испуганное лицо и тут же ушла со «сцены». Я вернулась и то, как я это сделала, испугало меня. В моей голове, будто бомба взорвалась и на секунду я подумала, что Аза исчезла вовсе.

Маргарита отпустила мою руку.

– Теперь ты скажешь мне свое имя? – спросила она.

– Яна, – ответила я. – А как вы догадались, что…

– У меня дар, – ответила Маргарита. – Я вижу то, чего не видят другие.

– Почему мне нельзя домой? – спросила я то, что меня беспокоило больше всего.

– Там для тебя нет ничего хорошего, – ответила женщина и, убрав зеркальце в свою сумочку, добавила: – До октября не возвращайся домой.

– Мне больше негде жить, – сказала я. – К тому же до октября еще очень далеко. У меня нет таких знакомых, которые готовы приютить меня на такой срок.

– Вранье, – коротко сказала Маргарита. – У тебя есть такие знакомые, просто у тебя нет желание, провести с ними такое количество времени.

Это была правда. Я представить себе не могла, что буду три месяца жить на диване у Софии или на раскладушке у Марии. Нет, только не это!

– Я не могу жить у других людей, – сказала я. – Просто не могу.

– Тогда тебе потребуется много сил, чтобы остаться в живых, – сказала женщина, которая была не в восторге оттого, что я не хотела ее слушать.

Она встала со стула и бросила на меня прощальный взгляд.

– Если у тебя все получится, а я на это надеюсь, то передай от меня привет своему ангелу-хранителю, – сказала она и растворилась в толпе танцующих людей.

Это произошло так быстро, что я даже не поняла, как, а главное, куда исчезла эта женщина. Я почувствовала усталость и пустоту и когда Машка с Астрой подскочили ко мне, чтобы утянуть меня в центр танцевальной площадки, я отказалась, сославшись на головную боль, и пошла в наш домик.

– Что-то изменилось, – сказала Дакота, когда я завалилась на свою кровать и закрыла глаза.

– Что изменилось? – спросила я.

– Азы нет, – ответила Дакота.

– Как это нет? Она не могла никуда уйти, так что поищите там повнимательнее, – сказала я.

– Ее нет, – сказала Бриллиант. – Ее с нами нет.

Я соскочила с кровати и подбежала к зеркалу, висевшему в узком коридоре.

– Аза! Аза, не шути так! Сейчас же подай голос! – Я отдавала команды, глядя в зеркало, но ничего не происходило.

– Где теперь Аза? – спросила Бриллиант. – Как мы будем жить без нее?

– Она же вернется? – испуганно спросила Дакота. – Она же вернется?

Я понятия не имела, что ответить. Со мной это было в первый раз, а первый раз всегда не в «цвет», то есть, всегда не так, как ты его представляешь. Уж поверьте – это так, с чем бы это ни было связано.

– Я не знаю, – честно ответила я и отошла от зеркала. – Мне надо поспать.

– Ложись, – ответили «мои» девчонки и я, взобравшись на кровать, позволила сну случиться.

Остальные два дня на озерах прошли спокойно. Аза не появлялась, и это заставляло меня нервничать, поэтому я была не лучшей компанией для Машки с ее подружкой. И вот, когда мы уже вернулись в город, Мария не выдержала и обратилась ко мне с явно заготовленной наперед речью.

– Да что с тобой? Ты еще непонятнее, чем раньше! – сказала она. – У тебя проблемы? Помощь нужна? Если ты…

– Остановись, – сказала я. – Со мной все нормально. Просто сбился позитивный настрой.

– Я сделаю вид, что ты меня убедила, – сказала Машка. – Ладно, давайте по домам.

Легко ей было говорить. Давайте по домам! Я даже не представляла, как поведу себя, оказавшись на пороге собственной квартиры. После таких-то пророчеств! После таких пророчеств мне хотелось остаться и пожить на вокзале. А что, всего три месяца! Но, шутки в сторону, мне надо было идти домой, и я пошла.

Я вошла в свою квартиру с тревожным чувством, но буквально через несколько секунд, вдохнув запах своего уже родного жилища, я отогнала все страхи и облегченно вздохнула.

– Только зря сама себя всю дорогу терзала, – сказала я вслух. – Отчего это я так безоговорочно поверила незнакомой женщине? Вот дуреха!

Я распаковала вещи, включила чайник и достала из кухонного шкафа пачку шоколадного печенья. Потом я переоделась в свой домашний костюм – белую майку и белые короткие шорты и сев на пол, включила ноутбук, который стоял на низком столике возле дивана.

– Посмотрим, что твориться в мире.

Я стала бегло просматривать интересные новости. Потом заглянула на страницы моих любимых звезд кино и эстрады, а потом, включила недавно вышедший фильм ужасов и пошла, налить себе кофе и взять печенье.

Я много чем занимаюсь и мне почему-то нравиться делать это под ужастики. Не знаю, откуда взялась эта привычка. Возможно, виной всему Аза.

– Аза! – вспомнила я. – Когда же ты ко мне вернешься?

Бриллиант и Дакота то же не выходили на связь, но я чувствовала, что они есть, а вот Азу я почему-то не чувствовала. Это угнетало.

– Ничего, – сказала я сама себе. – Покапризничает и вернется.

Но она не вернулась ни в июне, ни в июле. Я была рада только одному, что не исчезла Дакота, потому что мне нужно было сдавать экзамены в институт (сразу скажу, забегая вперед, что я сдала, и меня зачислили на выбранный мною факультет иностранных языков). Дакота была счастлива от возможности наконец-то напрячь мозги, которые у нее в последнее время только «боялись». Бриллиант тоже была счастлива, но не от надвигающегося удовольствия учиться пять лет в институте, а оттого, что совсем скоро мы сможем получить водительское удостоверение. Она мне все уши прожужжала о том, что пора начинать откладывать деньги на машину. Я была «за» двумя руками. В общем, пока у нас царили мир и гармония (и даже «синдром старой ведьмы» нас не беспокоил), я была полностью сосредоточена на том, чтобы сделать свою жизнь, как можно приятнее.

Я твердо шла ко всем своим мечтам и каждый день делала что-то, чтобы приблизиться к ним хоть на крохотный шаг. Целеустремленность – вот чего было во мне «хоть отбавляй», как говорил Аркадий Семенович, с которым мы сдружились так же крепко, как с его внуком (который стал нравиться мне еще больше). Можете поверить мне на слово, если вы делаете то, что вам нужно, да хоть по одному пунктику в день, вы обязательно добьетесь результатов. Это я вам гарантирую. По-крайней мере, я жила так и всегда выполняла то, что задумала накануне, но в пределах разумного, разумеется. Как бы вам не надоели эти затасканные фразы из книжек по организации жизни, поверьте, в них есть толк. По одному шагу в день и вы не заметите, как окажитесь там, где всегда хотели оказаться. Но, я чуть-чуть отвлекалась от истории своего первого самостоятельного года жизни, вдохновляя вас на великие свершения. Давайте, пожалуй, вернемся.

Начался август. Начну рассказ прямо с первого числа, ведь именно в эту ночь ко мне вернулся мой «недуг». Как только внутри меня что-то шевельнулась, я открыла глаза, но снова не смогла даже моргнуть. В эту ночь из тела «вышла» Бриллиант, но она была до того напугана, что каким-то образом смогла вытащить за собой и Дакоту.

Оказавшись посреди комнаты «мои» девочки, еще секунд десять так и стояли, держась за руки, не двигаясь и ничего не говоря.

– Зачем ты меня с собой потянула? – в полном отчаянии прошептала Дакота. – Я не хочу здесь быть.

– А я, по-твоему, хочу? – возмущенно спросила Бриллиант. – Я знаю, что ты трусиха, но ведь я тогда не о тебе думала, а о себе. Вдвоем нам в этом кошмаре будет не так страшно и возможно, что мы даже не сойдем с ума, потому что будем подбадривать друг друга и охранять. Ты же меня не бросишь?

– Сейчас мне трудно ответить на этот вопрос, – сказала Дакота. – Давай сначала посмотрим, что с нами будет.

– Ах, да ты шутить умеешь! – сказала Бриллиант. – Вот только для шуток нужно еще и момент выбирать подходящий.

– Тогда я шутку забуду, пока буду момент подбирать, – вполне серьезно ответила Дакота. – Глянь туда, там свет.

Дакота махнула рукой в сторону коридора. Оттуда и правда шел тусклый свет, как от древней керосиновой лампы, которая уже должна была вот-вот погаснуть.

– Ты первая, – сказала Бриллиант.

– Будь я чуть глупее, то уже рванула бы на встречу с неизвестностью, но, увы, я не дура, – ответила Дакота. – Иди ты! Ты же у нас мастер в общении. Ты прям мисс коммуникабельность!

– В твоих словах есть доля правды, – ответила Бриллиант. – Но тут одна беда – они же молчат! Как мне говорить с теми, кто не говорит? Это загадка для твоих мозгов, так что, ступай первая.

Свет в коридоре задребезжал и по одной из стен побежали мрачные, кривые тени.

– Если тебе интересно мое скромное мнение, то мне кажется, что они нас торопят, – сказала Бриллиант, сжимаясь в комок. – Пошли вместе и ни в коем случае не отпускай мою руку.

Девчонки муравьиными шагами начали продвигаться к коридору. И вот подавив на секунду страх, они вместе выглянули из-за угла, но их взору предстал не наш крохотный и узкий коридор, а широкий коридор с потертыми стенами и множеством дверей по обеим сторонам. В конце этого пугающего коридора находилось квадратное окно, за которым валил снег, такой крупный, что почти залепил собой все окно.

– Очаровательно у них тут в августе, – пропищала Бриллиант. – Мне даже нравиться. Правда немного напоминает заброшенную психушку, но это – дело вкуса. Возможно, им нравиться именно так.

– Перестань, – сказала Дакота. – Что будем делать?

– Давай проверим, что за этими дверями, – ответила Бриллиант. – Вдруг там подсказка.

– Отличная идея! И раз это идея твоя, то тебе и проверять первую дверь.

– Это не честно! Моя идея, твои действия. Это всем известно. Работа делиться поровну.

– Не в этот раз, – твердо сказала Дакота. – Я не капризничаю, просто я напугана настолько, что и дверь-то открыть не смогу.

– Вечно ты со своими страхами! – недовольно прорычала Бриллиант. – Ладно, пошли. Только обещай, что не отпустишь мою руку.

– Обещаю.

Бриллиант набрала больше воздуха в грудь и подкралась к первой двери. Осторожно взявшись за дверную ручку, она слегка нажала на нее и толкнула дверь. Дверь сразу поддалась и отворилась с невероятным скрипом, похожим на протяжный вой умирающей собаки.

«Мои» девчонки быстро переглянулись и затаили дыхание. Тишина.

– Давай заглянем в комнату, – посоветовала Дакота.

Они еле живые заглянули за дверь, за которой была обычная комната стандартных размеров, только совсем заброшенная. В углу комнаты стояла одноместная железная кровать с рваной простынею и грязным одеялом. В другом углу стояло старое кресло, изъеденное молью и детский столик. Все было покрыто толстым слоем пыли. За маленьким круглым оконцем, находившимся почти под потолком, был такой же вид, как из окна в коридоре. А вот в третьем углу находилось самое интересное – там сидела девочка повернутая лицом к стене, которая что-то усердно выцарапывала на полу.

– Жуть-то, какая, – едва дыша, сказала Бриллиант. – Давай-ка прикроем дверцу, и пойдем дальше. Не будем ей мешать.

Дакота закивала головой, и Бриллиант тихонечко прикрыла дверь первой комнаты.

– А если за всеми остальными дверями та же картина? – спросила Дакота, не двигаясь с места.

– Я почему-то в этом уверена, – ответила Бриллиант. – Но, для ясности этой картины, думаю, нам все же следует открыть еще одну дверь.

Дакота, снова молча, кивнула, и они засеменили к следующей двери.

– Теперь твоя очередь любоваться видом, – сказала Бриллиант, пропуская Дакоту вперед.

Дакота не стала спорить, ведь уговор есть уговор. Первую дверь открывала Бриллиант, значит, вторую должна открыть она. Все по-честному.

– Мне страшно, – сказала Дакота, берясь за дверную ручку. – А что если…

– Открывай, давай, – поторопила ее подруга. – Если там будет какой-то кошмар, то мы просто убежим в нашу комнату и спрячемся в ванной.

– Мудрое решение. Только не факт, что сработает.

– Вот там и поглядим, – ответила Бриллиант. – Открывай.

Дакота нажала на ручку и толкнула дверь, но та не открылась, как первая.

– Давай сильнее, – прошептала Бриллиант.

Дакота повторила свою попытку и в этот раз дверь поддалась. Скрип, который издала эта дверь, был еще хуже. Он походил на тягучий и злобный рев раненного медведя. В полной тишине этот звук мог лишить сознания кого угодно.

Комната, которая в этот раз предстала перед глазами подруг, была еще неопрятнее первой. Здесь, в правом дальнем углу, стоял огромный четырехдверный платяной шкаф, которому было лет двести. Он был кособокий, и одна дверца у него болталась всего лишь на одном креплении. Шкаф был сверху донизу обмотан плотной паутиной, на которой сидело невероятное количество пауков разных размеров. По полу были разбросаны деревянные стулья. Некоторые из них были сломаны, на целых сидели плюшевые медведи, которые были грязные и рваные. Окно в комнате было, но не настоящее, а нарисованное. Оно было начиркано цветными мелками и изображало солнечный день. В левом дальнем углу, так же как и в первой комнате, сидела девочка и тоже что-то карябала на стене. Она, как и та, первая, не оглянулась и не издала ни звука.

– Помоги нам, Господи, – шептала Дакота, не останавливаясь. – Помоги нам.

Бриллиант нежно закрыла и эту дверь и, выдохнув, сказала:

– Если в каждой комнате сидит девочка, то если посчитать двери, мы, не заглядывая за них, можем определить, сколько их всего.

– А если наша цель не просто сосчитать двери, а увидеть, что происходит за ними? – спросила обеспокоенная Дакота. – Если вся суть в том, чтобы увидеть, что именно твориться за закрытыми дверями?

– Да тут дверей столько, что если мы за каждую заглянем, то наверняка заработаем инсульт! – сказала Бриллиант. – Я считаю, что нам вполне хватит узнать точное количество дверей и на этом все. Дальше будем решать эту загадку в нашем мире.

Только Бриллиант договорила, как третья дверь открылась с такой силой, что шарахнула по стене, от которой отвалилось несколько кусков штукатурки.

– Думаю, это такой тонкий намек на то, что нам все же придется открыть все двери, – сказала Дакота.

– Ни хрена себе, тонкий, – сказала испуганная Бриллиант. – У меня сейчас сердце остановится. Пойдем обратно, прошу тебя.

После этих слов с еще большей силой распахнулась четвертая дверь, а за ней и пятая.

– Мне что-то не хорошо, – сказала Дакота. – Мне бы…

– Мне бы поесть, – вырвалось у Бриллиант.

– Забавно ты реагируешь на кромешный ад, – заявила Дакота. – А вот я хотела сказать, что мне бы поскорее проснуться.

– Ну, это само собой! – ответила Бриллиант. – Только чудится мне, что до этого еще далеко. Нас не отпустят отсюда, пока мы не заглянем в каждую комнату, так что придется нам покрепче взяться за руки и пройти этот путь вместе. Согласна?

– Согласна, – ответила Дакота. – Все равно выбора у нас нет.

Девчонки начали свою непростую миссию, превозмогая боль в постоянно трясущихся руках и ногах. В каждой открытой ими комнате вид был примерно одинаковый: все было грязно, мрачно и пугало до чертиков. В каждой комнате было по сидящей в углу девочке, и все они что-то карябали на стенах или на полу. Окна были не во всех комнатах, а в некоторых помещениях потолки были гораздо ниже роста Бриллиант и Дакоты. Всего подружки насчитали шестнадцать дверей и, открыв последнюю, шестнадцатую, Бриллиант обратила внимание на девочку, сидящую не в углу, а посередине комнаты. Она была очень бледная и сидела как-то неудобно на поджатых под себя тоненьких ножках, а худенькой ручонкой она держала ржавый гвоздь, которым усердно ковыряла пол.

– Не будем мешать, – сказала Бриллиант. – Кто мы такие, чтобы…

– Заткнись, – шепнула Дакота. – Я пытаюсь запомнить как можно больше деталей, чтобы на утро постараться выделить из всего увиденного самое главное.

– Как закончишь, прикрой дверь, – сказала Бриллиант и отошла чуть в сторону.

Дакота старалась уловить и запечатлеть в памяти то, что считала важным, особенно различия в обстановке комнат. Когда она закончила, то осторожно, не привлекая к себе внимание, закрыла дверь и отошла на два шага.

– Руку мне не оторви, – пожаловалась Бриллиант.

– Нам пора уходить, – скомандовала Дакота, в которой уже почти не осталось ни храбрости, ни физических сил.

– Я рада, – коротко ответила Бриллиант и сама потащила за руку Дакоту обратно в нашу квартиру. – Я возлагаю на тебя колоссальные надежды и хочу верить, что все, что мы сделали – не зря.

Только они зашли в комнату, где я продолжала лежать на диване с открытыми глазами, как мгновенно вернулись ко мне. Я уже в который раз проснулась с диким криком и, соскочив с дивана, бросилась прямиком к лампе, чтобы включить свет.

Я вся была в холодном поту. Меня бил озноб и зубы стучали так, что казалось, что где-то возле меня грохочут молотком по железу. У меня тряслись руки, и мне хотелось лишь одно – кричать.

– Я больше так не могу! – вырвалось у меня изнутри. – Не могу!

– Не кричи, а то соседей разбудишь, – успокаивающе проговорила Бриллиант.

– Я так не могу! За что мне все это? Что я такого сделала, чтобы все было именно так? – Я сыпала вопросами, сама не понимая, кому их задаю. – Нам надо уехать. Ты была права, Бриллиант, нам надо уехать отсюда.

– Нет, – сказала Дакота. – Сейчас нельзя. То, что мы видели, скорее всего, имеет какое-то значение. Просто помолчите и дайте мне подумать.

Я посмотрела на часы. Они показывали без двадцати пяти пять утра.

– Иди, выпей кофе, а мы пока обмозгуем тут все, – сказала Бриллиант и удалилась вместе с Дакотой.

Дважды меня просить не пришлось. Так как я бы все равно уже не уснула, то чашка горячего кофе была сейчас как эликсир молодости. Я налила кофе, снова включила ноутбук и в который раз мысленно поблагодарила создателей интернета. Я нашла веселую новогоднюю комедию и уставилась в экран, пытаясь отогнать дурные мысли. Спустя где-то полтора часа «мои» девчонки вышли на связь.

– В общем, положение у нас хуже некуда, – начала Дакота. – И это истинная, правда. С тех пор, как мы поселились в этой квартире, на нас стал нападать сонный паралич, во время которого, сначала по одной, а теперь и по двое, мы можем покидать твое тело и бродяжничать в каком-то другом мире.

– И это плохо, – вставила Бриллиант.

– Естественно, – подтвердила Дакота. – Но, это не самое страшное. Самое, по-моему, мнению ужасное, то, что мы видим призраков. Людей, которые уже не ходят по нашей бренной земле. А что это значит?

– Это значит, что дурдома нам не избежать, – с наигранной веселостью, сказала Бриллиант.

– Не все настолько плохо, – заверила нас Дакота. – Это всего лишь значит, что возможно, у нас есть дар.

– Это не дар – это проклятье, – заявила я. – Такие вещи нельзя считать даром.

– Это спорный вопрос, – сказала Дакота. – Сейчас я бы хотела высказать основную мысль. Можно? Так вот, эти призраки или приведения, не важно, они хотят, а иногда даже требуют от нас помощи. Эти девочки, которых мы видим, просили им помочь, а это значит, что нам придется в этом разобраться, чтобы дальше спокойно жить.

– И как нам это сделать? – спросила я.

– Скорее всего, все это связано либо с этой квартирой, либо с этим домом, – сказала Дакота и пересказала мне все, что они с Бриллиант видели пару часов назад.

– Думаете, всех этих девочек убили где-то здесь? – трясущимся голосом спросила я. – София проверяла квартиру. Здесь не было смертей.

– Ну, она проверяла квартиру, – сказала Дакота. – Может, до нас здесь жили люди, которые делали плохие вещи. Хотя вряд ли, ведь София сказала, что квартира пустовала около шести лет, после выезда той женщины. Ну, тогда, скорее всего, тут дело в других жильцах этого дома.

– Хочешь сказать, что где-то в этом доме живет человек, который убивает детей? – Мое лицо бледнело с каждой секундой. Я была на грани обморока. Опять.

– Да, – ответила Дакота. – В этом доме живет монстр.

Бриллиант взвизгнула.

– А почему мы не можем уехать? – спросила она.

– Потому что это не гарантирует нам покой, – ответила Дакота. – Невозможно предвидеть, что случится, если мы покинем эту квартиру, ведь эти призраки могут последовать за нами. И еще, зачем нам покидать место, где, как мы уже почти наверняка знаем, обитает это чудовище? Здесь нам проще всего следить за всеми жильцами и вычеркивать их из списка, пока не останется только один. Он и будет нашим монстром.

– В этом доме много квартир, – сказала я. – Нам понадобиться куча времени, чтобы проверить всех.

– А вот в этом нам может помочь София! – сказала Бриллиант. – Попросим ее, чтобы она раздобыла для нас сведения в паспортном столе.

– Верно. Так будет проще всего сократить наш список. Мы тогда сможем для начала вычеркнуть семейные пары, родителей-одиночек, пожилых людей…

– Вот пожилых людей я бы так сразу не вычеркивала, – запротестовала Бриллиант. – К некоторым из них все же стоит присмотреться.

– Да что ж у тебя за нелюбовь такая к старым людям? – спросила я с укором.

– Я просто бдительна, – ответила Бриллиант. – К тому же в числе пожилых людей есть очень даже активные люди. Вон, посмотрите хотя бы на нашего Аркадия Семеновича! Он до сих пор бегает по утрам!

– Хорошо, мы тебя поняли, – согласилась я. – Проверим и стариков тоже.

Мы строили планы ровно до того момента пока не зазвонил будильник.

– Все, я на работу, – сказала я.

– А мы спать, – ответили девчонки.

На этом консилиум был закончен.

Глава 8

Третьего августа я пришла с работы и застала у своей двери Пашку. Он был грязный, худой и на вид очень уставший. Я не сказала ни слова, а просто открыла дверь, и мы вошли в квартиру. Я давно его не видела, потому что после той сцены с его матерью, он все реже и реже приходил ко мне. Ему было стыдно, и он видимо боялся, что я начну одолевать его вопросами и советами. Но, я этого не делала. Я знала, что говорить о таких вещах, тем более ребенку, совсем не просто.

Сейчас он был здесь, со мной и я была счастлива уже оттого, что он живой и здоровый. Павел Алексеевич сел в свое любимое кресло и откинув голову назад, тихо спросил:

– Как твои дела?

После недолгой паузы я ответила:

– Терпимо, а ты как?

Он по-прежнему не смотрел на меня и я, воспользовавшись моментом, внимательно оглядела его. Старые шорты до колен, которые он точно носил не первый и не второй год, выцветшая футболка желтого цвета с уже не понятным рисунком и синяя кепка. Все было старое и донельзя застиранное.

– На меня смотришь? – спросил он и открыл глаза. – Так и знал, что на меня.

– Больно ты мне нужен, смотреть на тебя, – сказала я. – Ты лучше скажи, как живешь?

– Как и ты – терпимо, – ответил он. – Можно я сегодня у тебя останусь?

Я не могла ему отказать.

– Без проблем, – сказала я. – Оставайся сколько хочешь.

– Я только до завтра, – твердо сказал он, почти мужским голосом. – Завтра я ночую у друга.

До этого момента Пашка никогда не говорил со мной о своих друзьях. Мне стало любопытно, расскажет ли он мне, если я его попрошу о своих друзьях подробнее.

– А что за друг? – крикнула я из кухни.

Я доставала из холодильника суп, чтобы разогреть и еще нескольку кусков жареной курицы. Пашка любил курицу.

– Один пацан, с другого района, – ответил Павел Алексеевич. – Он вообще-то живет возле вокзала, но иногда наведывается к нам. У него где-то здесь мать живет.

Я остановилась, продолжая держать тарелку с курицей над горячей сковородой. Меня поразило то, с какой легкостью в голосе этот мальчик говорил такие страшные вещи. Если бы он был старше, его голос звучал бы по-другому, в нем было бы больше горечи.

– А ты как с ним познакомился? – спросила я, сглотнув и вывалив курицу в сковороду.

– Да я как-то ночевал на вокзале, там и встретил его, – ответил Пашка. – Он нормальный парень, я сразу это понял. Вот с тех пор мы с ним и общаемся.

Я присела на стул. Первое о чем я подумала, так это о том, что надо придумать план по спасению этого мальчишки. И надо сделать это как можно быстрее. Переборов свою жалость, я вошла в комнату и мило, очень тихо и мило, спросила:

– Пашка, а где ты у него собрался ночевать? На вокзале?

Павел Алексеевич встал с кресла и растерянно уставился на меня. Думаю, он слегка забылся, оказавшись в безопасном месте, а именно у меня в квартире. Только сейчас он подумал, что сказал слишком много.

– Нет, я… Да, я… Нет, мы…

– Стоп! – остановила я этот парад местоимений. – Мы же договаривались не врать друг другу. Когда ты спрашиваешь меня, я тебе не вру, так зачем ты поступаешь со мной нечестно?