– Яночка, умоляю тебя, положи Марусю на диван и отойди от нее, – взмолилась Фрида. – Не делай ей больно. Она маленькая и больная девочка. Пожалей ее и нас.
Я заметила, как Герман достает из кармана телефон и, глядя в заплаканное лицо жены, он делает ей какой-то жест рукой.
– Не плачь, дорогая, – нежно успокаивает он жену. – Я уже звоню. Сейчас приедут люди и все это безумие закончится. Девушка может и не виновата в том, что делает. Она просто больна и ей нужна медицинская помощь.
Фрида поднесла руки к лицу и, вытирая слезы, принялась одобрительно кивать. Она шепотом обращалась ко мне и просила лишь об одном – не обижать ее внучку! Вот тогда мне и в самом деле стало казаться, что я схожу с ума. Девочка зашевелилась на моих руках и только тогда я ощутила ее вес. Мои руки уже начинали слегка трястись, и я понимала, что долго я ее не продержу. Надо было или действовать или оставить девочку, извиниться и уйти, а там будь что будет. Но что из этого было правильным?
– Мы не сумасшедшие, – вдруг сказала Бриллиант у меня в голове. – Мы все делаем правильно, так что не смей сейчас сдаваться и не позволяй малознакомым людям сбить нас с толку. Они врут.
– Бриллиант права, – сказала Дакота. – Мы не могли ошибиться.
Аза молчала. Вся ее энергия уходила на то, чтобы уберечь девочку. В этот раз она нас не слушала и не принимала участия в наших дебатах. Она просто ждала команды. Я же не могла принять никакого решения. Я ненавидела себя за безынициативность, бездействие и безответственность. Я ведь знала, что если что-то случиться с этой девочкой, то я в век себе этого не прощу, а если что-то случиться со мной, то мою судьбу со мной разделят еще «три человека» как бы проживающие в моей голове. Но, что если я на самом деле спятила?
Пока я приводила мысли в порядок, пока я пыталась убедить себя, что я может быть и чокнутая, но не настолько, чтобы выдумать такую жуткую историю с такими отвратительными персонажами, я не заметила главного – перестановки этих самых персонажей. Я проглядела, как Герман сделал несколько тихих шагов в мою сторону и, остановившись от меня на расстоянии вытянутой руки, ударил меня ножом в бок.
От неожиданной боли Аза, которая до сих пор была на «сцене», но которую мы отвлекли своими бесконечными терзаниями и сомнениями, упала на пол вместе с Марусей. От удара девочка очнулась и заплакала. Аза застонала и схватилась за бок, из которого хлынула кровь.
– Зачем ты это сделал? – закричала Фрида. – Она же весь ковер заляпает! Не мог подождать, пока я уговорю ее пройти на кухню, где на полу лежит линолеум. Его ведь в сто раз проще мыть! Ах, Герман, Герман!
Пока Аза корчилась на полу от боли, я проклинала себя за свою недоверчивость самой себе и за свою нерасторопность. Если бы я повела себя по-другому, то сейчас Аза не испытывала бы такой боли и ее и наши жизни не висели бы на волоске.
– Зря вы так, – прохрипела Аза, пытаясь зажать рану как можно сильнее. – Я ведь так просто не умру, даже не надейтесь.
– Добей ее, Герман, – сказала Фрида, оскалившись от удовольствия. – Эта девчонка мне сразу не понравилась. Откуда только берутся такие противные люди? А, Герман?
Герман захохотал, и жена подхватила его смех. Было понятно, что они не верили в то, что я вызвала полицию, но я продолжала надеяться, что София все же приняла меня всерьез.
– Куда мы ее денем? – спросил Герман, пиная Азу по ногам.
– Ну, места у нас всегда найдется, – ответила Фрида. – Надо только быстрее ее отсюда убрать. И подними Марусю, а то она уже надоела мне своим ревом. Отнеси ее в комнату и дай лекарства. Ну, что за день такой! Все меня сегодня расстраивают.
Фрида повернулась и, бросив уничтожающий взгляд на Азу, коротко добавила:
– Прощай!
Она почти дошла до кухни, когда Герман наклонился к Маруси и попытался взять ее на руки. Девочка уже не плакала, лишь устало и испуганно смотрела на все происходящее. Лужа крови, которая скопилась у тела Азы, повергла Марусю в шок, и когда старик потянул к ней свои изрезанные морщинами руки, она стала визжать и отбиваться.
– Перестань орать, тупая малявка! – разозлился Герман. – Не то отправишься к остальным гораздо быстрее, чем мы планировали. А ну иди сюда!
Девочка сама того не зная, дала Азе шанс на активные действия. Фрида была на кухне и не могла прикрыть своего мужа, а он, уверенный в том, что Аза уже наполовину мертва, не проявлял к ней ни малейшего интереса. Для него это тема была уже закрыта. В этом и был его прокол. Аза не мешкая вскочила на ноги и схватив со столика лампу ударила ею Германа прямо по голове. Старик рухнул на пол, а девочка мгновенно затихла.
– Не молчи, – сказала Аза. – Продолжай кричать.
Аза упала на одно колено. Ей было больно и ей нужно было немного времени, чтобы собраться с силами. Бой со старушкой был совсем не к месту.
– Умничка, – подбодрила девочку Аза. – Сейчас мы отсюда уйдем.
Аза снова встала на ноги. Потом она помогла девочки встать, и они осторожно направились к двери.
– Как только я открою дверь, постарайся выбежать на улицу и позвать на помощь, – сказала Аза. – За меня не волнуйся. Беги и не оглядывайся.
Аза открыла входную дверь и подтолкнула девочку к выходу. Маруся плохо стояла на ногах, поэтому она не сразу побежала. Она вопреки ожиданием Азы споткнулась и упала на пороге. Этот шум привлек внимание Фриды и она выскочила из кухни. Увидев мужа, который только-только начал приходить в себя, она бросилась на Азу с кулаками.
– Дрянь, – шипела старуха. – Верни ребенка, дрянь!
Она схватила Азу за волосы, но от таких трюков у Азы всегда были свои приемы. Ловко извернувшись, Аза нанесла Фриде сильный удар в печень, а когда старуха от боли отпустила ее, то Аза оттолкнула ее от себя. Фрида упала на пол и завизжала.
– Герман! Герман, поднимайся! Останови ее! – Она кричала во все горло, уже не думая о том, что другие соседи могут ее услышать. – Останови эту ничтожную тварь!
Аза уже не думала о себе. Она выталкивала девочку из квартиры, потому что не хотела, чтобы все ее труды пошли насмарку. Кровь все еще лилась из нее ручьем, и она чувствовала, что скоро потеряет сознание.
– Давай, детка, ты сможешь, – подбадривала Аза девочку. – Еще чуть-чуть и ты будешь свободна.
Маруся уже выползла в подъезд на лестничную площадку. Она старалась, но не могла встать на ноги, и как назло в подъезде никого не было, и никто не слышал происходящего на нашем этаже кошмара. Аза подумала, что так всегда и бывает, люди лезут не в свое дело тогда, когда это совсем не нужно, но их никогда нет, когда они в действительности нужны.
Когда Герман, наконец, полностью пришел в себя, то он, бросив беглый взгляд на жену и убедившись в том, что она не ранена, решил не тратить время и сразу кинулся к Азе. Он схватил ее за ногу и начал тащить обратно в квартиру.
– Беги! – крикнула Аза девочке, которая потихоньку пробовала встать на ноги. – Да беги же ты ради Бога!
Но, Маруся не могла бежать. Ее ноги после кучи всяких успокоительных таблеток совершенно не слушались.
– Прости, – шептала девочка. – Я не могу. Не могу.
Девочка снова заплакала, а Герман, оскалившись как злобный пес, продолжал тащить Азу в свой дом. Фрида оправившись от удара, поспешила мужу на помощь. Она перешагнула через Азу и, настигнув девочку, схватила ее за руку.
– Иди ко мне, неблагодарное дитя! – сказала старуха. – Я тебя предупреждала, что если ты только откроешь свой рот, то уже никогда не вернешься в свой детский дом. Я тебя предупреждала! Теперь нам с Германом придется расстаться с тобой раньше, чем мы планировали.
Фриде не составило никакого труда затащить Марусю обратно. Девочка отбивалась как могла но ее сил явно не хватало для того чтобы оказать сопротивление.
– Помогите! – закричала Маруся. – Помогите нам!
Ее никто не услышал.
– Аза, вставай! – требовала Бриллиант. – Мы не можем закончить свою жизнь здесь и сейчас! Вставай и борись! Немедленно!
Аза собралась с силами и что есть мочи лягнула старика свободной ногой. Герман отшатнулся и выпустил ногу Азы из своих рук.
– Тварь! – прорычал старик. – Я научу тебя уму разуму.
Герман схватил с пола упавший нож и рванул к Азе. В нашем мозгу как будто что-то взорвалось. Мы вдруг осознали, что это – конец.
– Простите меня, – прошептала Аза. – Простите, что подвела.
Уже теряя сознание, мы все попросили друг у друга прощение. Нелегко было вот так умирать, со знанием того, что все, что мы сделали, не дало положительных результатов. Все было напрасно – нам не удалось спасти ребенка. Это жутко бесило! Просто жутко бесило! И вот именно это бешенство помогло Азе сделать последний рывок и, выбив ногой нож из рук Германа, она кое-как встала на ноги и подскочила к Фриде.
– Отпусти девочку! – сказала Аза и в ее голосе появились ледяные нотки. – Отпусти!
Фрида не успела ничего сказать, потому что на ее лицо опустился кулак Азы. Дальше все было настолько быстро, что старики даже не поняли, откуда что взялось. Аза крепко схватила девочку за руку и рванула на себя. Потом, не мешкая не секунды, она открыла дверь и снова вытащила Марусю в подъезд.
– Поймай их, Герман! – шипела Фрида, как придавленная кобра. Она была готова разорвать Азу собственными зубами. – Убей ее, Герман! Она нас погубит!
Аза не о чем не думала. Только о спасении девочки. И вот когда Маруся уже встала на ноги и сделала несколько уверенных шагов самостоятельно, Аза поняла, что она несмотря ни на что – справилась и что благодаря ей девочка будет жить. Аза упала на пол.
– Кричи, – прошептала Аза и посмотрела на Марусю уже практически не видящими глазами. – Кричи, милая.
– Помогите! – звонко закричала девочка. – Помогите нам! Помогите кто-нибудь!
И тут Аза увидела Софию, которая бегом бежала к ней, а следом за ней бежал Макс. Все было как в старом расплывчатом и замедленном фильме. Аза не слышала, что говорила ей София, она даже не заметила, как Макс влетел в квартиру, чтобы задержать преступников.
– Загородный дом… У них есть дом… Там есть погреб… Проверь… Дом с погребом… – Это было последнее, что смогла сказать Аза. Потом все мы, я и «мои» девчонки покинули этот не слишком приветливый мир.
Я очнулась в очень освященном помещении. Столько белого в одной комнате я не видела никогда. В горле страшно пересохло, и я хотела попросить у кого-нибудь дать мне воды, но от яркого света не могла разглядеть есть ли хоть кто-то рядом со мной.
– Кажется, она пришла в себя.
Я бы узнала этот голос где угодно. Это был Павел Алексеевич.
– Яна, как ты? – спросила София, подойдя к моей кровати. – Ты меня слышишь? Ты в больнице.
Ну, это все объясняло. Особенно запах и жутко яркий свет. Я-то уж было подумала, что это рай, а оказалось всего на всего – больница.
– Как Маруся? – спросила я еле слышно.
– С ней все хорошо, – ответил Макс и взял меня за руку. – А ты молодец! Одна смогла справиться с этими упырями.
Я робко улыбнулась, а потом увидела, как Стас протягивает мне стакан с водой.
– Привет, подруга, – сказал он. – В следующий раз, перед тем как идти геройствовать, позвони мне. Договорились?
– Ага, – ответила я, жадно отпивая из стакана. – Их задержали?
– Да, – ответила София. – Они у нас в участке. И кстати, спасибо, что сказала про дом с погребом. Его мы тоже нашли. Там полно улик, так что теперь эти старики уже не увидят свободы. Собаки обнаружили недалеко от дома в лесу настоящее кладбище. Там эти ублюдки хоронили детей.
– Слушай, давай об этом потом, – сказал Макс. – Пускай она вначале поправиться.
– Ты прав, – согласилась София и погладила меня по руке.
Все они столпились возле моей кровати, да так плотно, что мне не сразу удалось разглядеть сидевшего в кресле Аркадия Семеновича. Он не лез в первые ряды, а просто сидел там и улыбался. Он был счастлив, оттого что я очнулась.
– С днем рожденье, красавица! – закричала Машка, вторгаясь в мою отдельную палату, которую оплатил Стас. В одной руке у нее была связка воздушных шаров, а в другой – большая коробка моих любимых конфет. – Я так и думала, что ты сегодня порадуешь нас своим присутствием! Ну, чего не радуемся? Ура! C праздником тебя, подруга!
– Спасибо, Маша, – удивленно сказала я. – А сегодня что уже третье сентября?
– Да, – ответила София. – Ты не сразу вернулась к нам. Тебе сделали операцию и мы дежурили тут, чтобы ты не очнулась одна в пустой палате. И как же мы все рады, что ты снова с нами. С днем рождения, девочка.
Потом они все по очереди поздравили меня с моим девятнадцатым днем рождения, и мне было приятно, оттого что все эти люди думали обо мне. Я всех поблагодарила и сказала, что теперь они с легким сердцем могут вернуться домой и продолжить заниматься своими делами. Я пообещала, что совсем скоро встану на ноги.
Постепенно все стали расходиться, а я, улыбаясь, продолжала мысленно звать «своих» девчонок. Никто не отзывался. Неужели, думала я, во мне все же что-то умерло в тот злополучный день? Я не готова была принять это. Я не готова была остаться одна.
– Знаешь, там, в машине скорой помощи, ты все звала кого-то по именам, – прервала мои размышления София. – Мне даже показалось, что ты говорила разным голосом. Если тебе нужна помощь…
– Спасибо, София, но мне и так хорошо, – сказал я. – Со мной все в порядке.
Она кивнула и дружелюбно улыбнувшись, пошла за Максом. Когда в палате остались только Стас с Пашкой, я уже убрала с лица усталую улыбку.
– Стас, увези Павла Алексеевича ко мне домой, – попросила я.
– Я никуда не поеду, – запротестовал мальчик. – Я останусь с тобой, чтобы убедиться, что ты в безопасности. Стоило оставить тебя одну на некоторое время, и ты уже умудрилась попасть в больницу. Нет, я никуда отсюда не поеду.
– Поедешь, – сказала я серьезно. – Тебе завтра в школу. Ты же не допустишь, чтобы все наши старания пошли прахом? К тому же я думаю, что моя квартира так и осталась открытой, и было бы не плохо, если бы за ней кто-нибудь присмотрел, пока я здесь. Ты же помнишь, где лежат запасные ключи?
Павел Алексеевич нехотя, но все же согласился. Он залез ко мне на кровать и поцеловал меня в щеку.
– Можешь на меня рассчитывать, – сказал он, а потом обратился к Стасу: – Ну, раз такое дело, то вези меня сейчас, пока никто не забрался в ее квартиру.
Стас усмехнулся. Его удивил решительный настрой мальчугана.
– Как скажите, сэр, – произнес Стас, глядя на меня. – Я отвезу мальчика и вернусь.
– Да не стоит, – сказала я. – Я в норме.
– Я все равно вернусь, – сказал Стас и пошел к выходу. – Идем, Павел Алексеевич.
Они ушли, а я осталась. Я осталась совершенно одна. Девчонки не выходили на связь. Они будто исчезли. В больнице я провела еще четырнадцать дней. София позаботилась о том, чтобы меня не потеряли в институте, так что об этом я могла не беспокоиться. Она рассказала мне, что Маруся на самом деле оказалась Еленой Капустиной и что она в полном здравии снова находиться в детском доме и передает мне привет. От таких новостей даже мое сердце улыбнулось.
Все это время за Пашкой приглядывал Стас, так что за мальчика я не волновалась. Когда пришло время покидать больницу, забирать меня приехали они оба.
– Я рад, что с тобой все в порядке, – сказал Стас. – Постарайся больше не попадать в такие ситуации.
– Я постараюсь, – ответила я и, взяв Стаса под руку, а Пашку за руку, с радостью направилась к двери. – Хотя, знаешь, я очень надеюсь, что больше никогда в жизни не попаду в такую ситуацию.
– Поживем, увидим, милая, – раздался в моей голове нежный голос Бриллиант. – Поживем, увидим.
Я широко улыбнулась. Так приятно было снова услышать голос этой своенравной девчонки.
– Все хорошо? – спросил Стас, пораженный резким изменением моего настроения.
– Теперь все хорошо, – ответила я. – Вот теперь все хорошо. Везите меня домой.
Двигаясь по больничному коридору, я мельком взглянула в сторону палаты, чьи двери всегда были закрыты. Теперь они были распахнуты настежь. В палате я увидела девочек-призраков. Всех, без исключения (то есть это сделала Бриллиант, на секунду перехватив контроль над моими глазами). Они стояли красивые, чистые, в новых платьях и, улыбаясь, махали мне руками. Они прощались.