– Для сна, – сказала Дакота.
– Я больше не лягу! – запротестовала Бриллиант. – Мне бы от этого сна отойти.
Так мы просидели до самого утра и все думали и думали. Когда солнце уже вовсю светило в окно, я встала и поплелась в ванну. Там, встав под ледяной душ, я постаралась вообще ни о чем не думать, но, если бы это работало вот так по щелчку, то нам всем было бы гораздо легче жить. Мои мысли не хотели меня отпускать и мозги как будто шипели от напряжения.
– Нам нужен план, – сказала я вслух, уже выйдя из ванной и стоя посреди комнаты замотанная в мохнатое полотенце. – Предлагаю последить за нашими милыми пожилыми соседями. Если окажется, что они замешаны в похищении детей, в чем я все же пока сомневаюсь, но все-таки, если они виноваты, то тогда мы не будем геройствовать, а просто позвоним Софии. В конце концов, это дело полиции, а не наше. Мы для таких вещей не достаточно подготовлены.
– Я предлагаю помаячить у них перед глазами, – сказала Бриллиант. – Нужно вывести их на эмоции. Любыми способами добиться, чтобы они показали свое истинное лицо.
– И как нам это сделать? – наивно спросила Дакота, которой были мало знакомы такие действия.
– Не велика проблема! – сказала Аза. – Мы станем настолько дружелюбными, что их начнет тошнить от нашего общества. Со временем они начнут злиться и постараются избегать нас, но мы станем еще настойчивее, и вот тогда-то им придется принять какие-то меры.
– План хороший, но это займет немало времени, – сказала Бриллиант.
– А мы проделаем все в ускоренном режиме, – ответила Аза. – Прямо сейчас можно постучать и попросить горстку сахара или два яйца. Ну, типа, мы блины решили испечь или оладьи. Да не все ли равно, что! Давайте я пойду.
Я заерзала на месте. Желание хоть что-то узнать или увидеть было велико, но я боялась и сама не знаю чего больше. Во-первых, я боялась, что одно мое неловкое или неправильное действие может навредить девочке, которая находилась рядом с этими стариками, а во-вторых, я боялась и за саму себя. Ведь если мои пожилые соседи и впрямь были теми монстрами, которых разыскивали в нескольких городах все отделения полиции, то я по-настоящему была в опасности. Здравый смысл, насколько он у меня был, говорил мне, что надо все бросить и не лезть в то, что не «по плечу», но в тоже время я знала, что если ничего не сделаю, буду до конца жизни испытывать угрызение совести, и это не даст мне спокойно жить. Я выпустила на «сцену» Азу и принялась наблюдать за действием со стороны.
Аза, переодевшись в спортивный костюм, осторожно вышла из квартиры и подошла к двери соседей. Прислушиваясь к звукам за дверью, она выжидала. В чужой квартире было тихо, что странно, если там живет ребенок.
– Как-то подозрительно тихо, – сказала Аза.
– Может, просто дома никого нет, – ответила Дакота.
– Хватит гадать! Звони уже! – требовательно сказала Бриллиант и Аза нажала на кнопку звонка.
Через несколько секунд за дверью послышались шаги. Аза насторожилась. Когда Фрида нехотя открыла дверь с сердитым выражением лица, Аза сделала маленький шаг назад и широко улыбнулась. Лицо старушки мгновенно изменилось.
– Ох, деточка, здравствуй! – сказала Фрида. – Что-нибудь случилось?
Аза продолжая наигранно улыбаться, задала отрепетированный вопрос:
– У вас случайно не будет двух яиц?
Вопрос Азы обескуражил Фриду, так как к ней с подобной просьбой не обращались уже лет двадцать, наверное, а может и больше. Старушка замялась на пороге собственного жилища, не зная как ей поступить. Приглашать меня в квартиру она не спешила, да у нее и мыслей таких не было, но что-то ей нужно было сделать, и она усердно думала что именно.
– Подожди здесь, – сказала она. – Я сейчас посмотрю, богат ли мой холодильник яйцами.
Фрида захлопнула дверь, а Аза прильнула к ней своим ухом. Ей страшно хотелось услышать что-нибудь, что может скомпрометировать соседей, но за дверью стояла гробовая тишина. Когда послышались шаги старушки в обратном направлении, Аза отошла от дверей и снова прилепила на себя знакомую улыбку в ожидании обещанных яиц.
Когда Фрида открыла входную дверь, на ее лице так же была улыбка, но настолько натянутая что это было видно невооруженным глазом, но для тех, кто разбирается в людях.
– Вот, Яночка, нашлось у меня для тебя два яйца, – сказала старушка. – А ты стряпать что-то собралась или на яичницу не хватает?
– Блины, – коротко ответила Аза, пытаясь разглядеть обстановку за спиной Фриды. – Блинчиков захотелось.
От Фриды не ускользнул любопытный взгляд Азы (чего Аза и добивалась) и она поспешила попрощаться.
– Ну, приятного тебе аппетита. Если еще что-нибудь понадобиться ты не стесняйся, заходи, – отчеканила старушка и закрыла дверь, не дожидаясь благодарности.
Аза зашла в нашу квартиру продолжая держать яйца в руке. Она прошла в комнату и опустилась в кресло. Секунду спустя она ушла со «сцены» и я снова была главной.
– Делаем выводы, – сказала Бриллиант. – Старушка явно нервничала и явно была недовольна нашим визитом.
– Жаль, но это еще ничего не значит, – вставила свое мнение Дакота. – У стариков полно причин быть недовольными, когда их беспокоят. Может она спала, а мы ее разбудили?
– А девчонка эта, Маруся? Ее не слышно не видно, ведь с детьми так практически не бывает, – сказала Бриллиант. – Даже если допустить что она болеет, но не все же время! Должна же она хоть как-то веселиться, играть, песни петь. Она же ребенок! Бывают, конечно, тихие дети, но чтоб такие от которых всю неделю не звука таких, скорее всего, нет. В крайнем случае, я думаю, что таких детей нет, а вы что думаете?
Вопрос был задан правильно. Оставалось найти на него правильный ответ.
– Вот мне все равно не вериться, что эти старики могут быть замешаны в этом безумии! – сказала я. – Да и откуда в них столько ума и сил? Они же просто старые люди! И Фрида, она же женщина, бабушка уже! Ну не может же она так поступать с детьми!
– Вот мы и проверим, что они могут, а что нет, – подытожила Аза. – Еще пару раз зайдем в гости, пару раз встретим их на улице, в магазине и так далее, а уж потом будем делать окончательный вывод. Если они виноваты, они сами себя выдадут. Нам просто нужно подобрать к этому замку правильный ключик, а это значит, что мы должны любыми путями вывести их из себя и тогда они начнут ошибаться.
Так мы и решили действовать. Не отпускать соседей-стариков из поля зрения ни на минуту и по возможности воздействовать на них и создавать неоднозначные ситуации, которые они бы не смогли решить на ходу. И вот, усевшись под дверью своей квартиры, я стала ждать, когда соседи отправятся на прогулку или куда-нибудь еще. На стуле, который я взяла из кухни, сидеть было удобно, но только несколько минут, но не несколько часов. Я быстро передвигалась по квартире – на кухню за чашкой кофе, в туалет, за книгой, боясь пропустить выход Фриды и Германа. И вот когда соседская дверь открылась, я соскочила со стула как испуганная кошка и встала на месте.
– Пойдем, погуляем, звездочка моя, – пролепетала Фрида, обращаясь к внучке. – Погода на улице просто загляденье.
Я припала к дверному глазку и увидела все семейство покидающее свое жилище. Герман был одет в белую рубашку с длинным рукавом и легкие брюки цвета хаки. Фрида как женщина была более нарядная – на ней было светло-лиловое платье и такого же цвета маленькая шляпка с искусственными цветочками. На шее у нее красовались крупные белые бусы, а в руках была большая белая сумка с длинными ручками. Девочка Маруся была так же разряжена в пух и прах – красное платье с многочисленными рюшами и лентами (такое которое не одевают на ребенка отправляясь погулять во двор, почти никогда), в волосы так же была вплетена красная шелковая лента, а на ногах девочки были красивые черные лакированные туфли на низком каблучке. И конечно шляпка в тон туфлям. Но, все это я заметила лишь после все той же медицинской маски на лице Маруси.
– Ну что выходим? – спросила Аза, взволнованная всем происходящим. – Чего медлим-то?
– А правда чего стоим-то? – подключилась Бриллиант – Выходи и сразу задавай какой-нибудь дурацкий вопрос. Пока они будут на него отвечать, попробуй рассмотреть девочку, а потом сравним ее с фотографий в газете.
– Да что там разглядишь? – зашептала я вслух. – Там же маска на все лицо!
– Вот именно, – не сдавалась Бриллиант. – Это они специально ее надевают на бедное дитя, чтоб ее никто не узнал!
Я стояла у своей двери и не решалась ее открыть. Я вдруг в полной мере осознала свое бессилие без «моих» подруг. Короче говоря, я поняла, что я обыкновенная трусиха.
– Выпусти меня, – сказала Бриллиант требовательным голосом. – Я умею бесить людей так же хорошо, как и ладить с ними. Но только держи неподалеку Азу, потому что все, что я умею делать во время нападения на меня – это визжать.
Я с радостью пошла навстречу просьбе Бриллиант и выпустила ее на «сцену» и она незамедлительно отворила входную дверь и выпорхнула из квартиры с довольной улыбкой на лице.
– Ох, какая встреча! – воскликнула Бриллиант, подходя к Фриде с внучкой. – Какие мы нарядные! Дайте угадаю – вы отправляетесь в гости!
– Да, – смущенно ответила Фрида. – Идем в гости к моей подруге.
– Прекрасно! – воодушевленно сказала Бриллиант, которой понравилось смятенье старушки. – А Маруся-то, просто принцесса! В детстве я мечтала иметь такие красивые платья, но у меня их было так мало! А мне так хотелось наряжаться!
Фрида и Герман стояли на лестничной площадке и пребывали в растерянности от лавины слов от Бриллиант. Они не ждали от нее такой активности в общении, а когда Бриллиант присела на корточки, чтобы поговорить с Марусей, то тут старушка едва заметно дернула руку внучки и та, подняв на нее остекленевший взгляд, явно не поняла, что от нее хотят. На помощь девочке пришла Бриллиант.
– Да и бабушка у тебя просто королева. Такая же нарядная, в общем, как всегда, блистательна!
– О, благодарю! – сказала Фрида, сбитая с толку откровенной лестью молодой соседки. – Но, как бы нам не хотелось остаться и поболтать, мы не можем задерживаться. Моя подруга ждет нас к определенному времени.
Фрида направилась к лестнице и потянула за собой внучку. Следом за ними двинулся Герман, отстраняя Бриллиант от них и давая возможность своим «девушкам» уйти на как можно дальнее расстояние. Спускаясь вниз, старик мельком оглядывался на Бриллиант, пытаясь не дать ей обогнать его, но он даже не догадывался какой настырной и навязчивой может быть его молодая соседка.
– Простите, Герман, – обратилась к старику Бриллиант. – Я слышала, что вы иногда помогаете соседям справляться с их бытовыми проблемами. Это правда?
– Да, – односложно ответил Герман.
– А мне поможете? – снова спросила Бриллиант.
– Чем я могу вам помочь? – спросил старик, и в его голосе прорезалось легкое раздражение.
Бриллиант прибавила шаг, чтобы не отстать от него и сделала так, что из подъезда они вышли вместе. Фрида, которая ждала мужа, была крайне недовольна сложившейся ситуацией, но умело скрывала свое желание побыстрее отделаться от надоедливой соседки.
– У меня проблемы со светом в коридоре, – начала придумывать Бриллиант. – Он иногда мерцает и …
– Надо смотреть проводку, – отчеканил Герман, не дав Бриллиант договорить. – Когда у нас с вами совпадет свободное время, я обязательно посмотрю вашу проводку, а сейчас извините, но мне некогда. Надо идти.
Герман повернулся к Бриллиант спиной и, подойдя к жене и внучке сделал короткий жест рукой который явно говорил о том, что им пора быстрее уходить. Бриллиант поняла это так же быстро, как и Фрида, но не подала виду. Она махнула старикам рукой и сделала вид, что направляется по своим делам в совершенно другую сторону. Это был заранее продуманный маневр. На самом деле Бриллиант должна была незаметно проследить за соседями и узнать, куда они ходят и зачем.
Был день. Стояла чудесная погода, поэтому по улицам ходило множество людей, некоторые из которых торопились все время, поглядывая на часы, а другие просто гуляли, не обращая никакого внимания ни на время, ни на людей пробегающих мимо них. Забавно было наблюдать и за теми и за другими, но внимание Бриллиант было приковано лишь к нашим соседям.
Бриллиант достала из кармана телефон, но не для того, что позвонить, а для того чтобы пообщаться с нами.
– В этом вашем спортивном костюме я выгляжу как дура с полным отсутствием вкуса, – язвительно пробурчала она. – К тому же в нем очень жарко! Ну, вот почему нельзя одеться красиво?
– Не начинай, – оборвала ее Аза. – Нормальный костюм. К тому же очень удобный наряд для подобных прогулок.
– В этом ты вся, Аза, – парировала Бриллиант. – Главное не удобство, а красота. Во всем должна быть красота и элегантность. В этом прелесть женщины!
Может она и была права, но это не значит, что нам не надоели ее разговоры про «элегантных женщин». Дакота заохала. Аза заругалась, а я промолчала.
– Кстати, у нас деньги на телефоне закончились, – поставила нас в известность Бриллиант. – Надо бы скинуть, а то не дай Бог, что случиться, а нам даже скорую помощь не вызвать.
– Не каркай! – рыкнула Аза. – К тому же, в скорую помощь вроде как можно позвонить бесплатно.
– В нашей стране, милая моя, мало что, можно сделать бесплатно, – огрызнулась Бриллиант.
– Давайте об этом потом, – сказала я, остановив этот обмен любезностями. – Такими темпами мы забудем, куда и зачем идем.
Разговор между нами прекратился, и Бриллиант убрала телефон обратно в карман. На улице и впрямь было довольно жарко, совсем не по-августовски и я одетая в этот злополучный спортивный костюм спустя полтора часа непрофессиональной слежки уже изнывала от жары, дорожной пыли и изнуренных лиц вокруг.
– Я сейчас умру! – сказала Бриллиант, которая снова достала телефон, чтобы сказать вслух о своем недовольстве. – Чего они все ходят и ходят туда-сюда? Ежу понятно, что ни в какие гости они не пошли. Наши замечательные соседи просто наврали нам, чтобы избавиться от нашего присутствия и наших расспросов.
– Так разве не это мы и хотели выяснить? – спросила Дакота. – Теперь, убедившись в том, что Фрида и Герман ведут себя подозрительно, мы можем заключить…
– Что? – вдруг резко спросила Аза пренебрежительным тоном. – Что они не настолько доброжелательны, как нам казалось сначала! Это еще не повод думать о них плохо.
Мое лицо исказила недобрая гримаса.
– Я тебя не понимаю, Аза! – сказала я. – То ты твердишь, что они именно те, кого мы ищем, а то вдруг встаешь на защиту этих стариков. В чем дело?
– Я не знаю, – ответила Аза. – Я не знаю, и я устала от всего этого безумия. Я хочу отдохнуть.
– Мы все хотим этого, – ответила я и попросила Бриллиант убрать телефон.
Спусти двадцать минут, Бриллиант попросила, чтобы ее сменили, и ушла со «сцены», оставив ее мне. Дальше слежку вела я сама. Ничего особенного за это время не случилось, но как только я поняла, что иду за соседями обратно к дому в моей голове сразу родился нехитрый, но вполне жизнеспособный план.
– Павел Алексеевич, чем занимаетесь в этот надоедливый солнечный день? – спросила я. Как вы уже поняли, я позвонила своему маленькому товарищу в надежде на его помощь.
Пашка ответил не сразу, потому что был искренне удивлен моему звонку, так как я звонила первый раз с тех пор как подарила ему телефон. Сам он мне тоже никогда не звонил.
– Я на улице с друзьями. У тебя что-то случилось?
– Нужна твоя помощь.
– Я готов, – коротко ответил Павел Алексеевич.
Такая мгновенная готовность меня порадовала. Я быстро истолковала ему свой план. Получилось довольно сжато и, закончив разговор, я не была до конца уверена, что Павел Алексеевич все понял, но он понял и даже больше. Идя на встречу к моим соседям у него в голове уже был свой собственный план.
Перехватив Фриду, Германа и маленькую Марусю возле дома, Пашка придумал самую простую и в тоже время оригинальную схему. Он взял с собой обычный мяч и, увидев, как мои соседи плавно приближаются к своему подъезду, он бросил мячик прямо в Марусю.
Девочка отреагировала вяло – слишком вяло и Павел Алексеевич это заметил. Он вообще много чего замечал, потому что львиную долю своего времени этот добрый, застенчивый парень проводил на улице где полным-полно всяких персонажей. Чтобы всегда быть начеку и не попадать в различные неприятности, Павел Алексеевич избрал собственную (как ему тогда казалось) стратегию – он старался меньше говорить и больше слушать и во время убегать, если других вариантов нет. Пока ему это помогало, и он был этому несказанно рад.
Разумеется, что он был бы больше рад уютному дому и заботливым родителям, но… Не у всех, получается, родиться среди нормальных людей и это не вина детей. Дети тут абсолютно не причем, но виноватые всегда есть – это правда. Кто-то всегда виноват, но об этом Пашка пока не знал. Он еще не дорос до таких глубоких размышлений о жизни и о людях в целом, но был уже очень к ним близок.
Когда Фрида бросила на Пашку свой ледяной взгляд, он ни сколько не смутился (у него бывали ситуации и похуже).
– Тебя что не учили вести себя прилично? – возмутилась Фрида.
– Я просто играл! Чего вы?
– Проваливай отсюда, – наклонившись к мальчику, сказал Герман. – Ты нам мешаешь.
Павел Алексеевич хитро прищурился, глядя на старика, а потом перевел взгляд на девочку.
– А можно мы с вашей внучкой поиграем в мяч? – спросил Пашка, сделав вид, что не замечает враждебного отношения к нему со стороны этих людей. – Можно?
– Нет, – сухо ответил Герман. – Иди куда шел.
– Так я сюда и шел, – сказал Пашка. – Эй, девочка, тебя как зовут? Пошли, поиграем!
Пашка взял девчонку за руку и слегка потянул на себя. Это очень не понравилось старикам, и Фрида быстро одернув его руку, встала между ним и внучкой так, чтобы тот не смог больше до нее дотронуться.
– Тебе же сказали – уходи! – взорвалась Фрида. – Уходи! И не смей здесь больше шататься, а то я тебя мигом в полицию сдам!
Только сейчас Павел Алексеевич понял, что мои соседи его не узнали. Не воспользоваться этим было бы глупо.
– А почему вы на меня кричите? – возмутился Пашка. Он выбрал самый верный путь, один из любимых путей, которые выбирают дети – громко вопить, чтобы привлечь к себе как можно больше внимания. – Я ведь просто хотел поиграть с вашей внучкой! Это что – запрещено?
Старики растерялись. Не зная как лучше поступить и какой избрать метод общения с этим навязчивым мальчишкой, чтобы он, наконец, от них отвязался, Герман быстро подскочил к жене и внучке и, схватив девочку на руки, зашагал к подъезду, предоставив Фриде разрешить этот конфликт.
Фрида не одобрила поступок мужа, но говорить ему об этом в сложившейся ситуации было бы неразумно. Вместо этого она чуть склонилась к Пашкиному лицу и, выдавив из себя улыбку, сказала:
– Ей вовсе не запрещено играть, просто она больна и такие игры как беготня с мячом нашей Маруси не подходят. Прости, если мы тебя обидели, но такие дети как ты, полные здоровья не смогут понять, как тяжело приходиться нашей внучке.
Фрида повернулась и тяжелой походкой направилась к дому. Пашка проводил ее взглядом, а когда она скрылась в подъезде, он сразу направился ко мне, потому что давно заметил меня прячущуюся в кустах.
– Ну, как тебе они? – спросила я. – Что скажешь?
– На вид вполне нормальные люди, – ответил Пашка. – За остальное ручаться не берусь. К девчонке они относятся с трепетом. Не дают ей шагу от них ступить. Старуха сказала, что их внучка больна, и ей нельзя ни бегать, ни прыгать. Это вполне может быть правдой. Девочка на самом деле выглядит не очень здоровой.
– Знаю, – подтвердила я. – Больше тебе ничего не бросилось в глаза?
– Вроде нет, но в следующий раз я попробую разговорить их внучку, – сказал Пашка. – В следующий раз…
– Не будет следующего раза, – сказала я. – Если они те, кем я их считаю, то тебе больше не стоит им надоедать. Ладно, Павел Алексеевич, спасибо тебе за все. Можно мне пригласить тебя в кафе?
– Не надо, – ответил Пашка. – Если я тебе больше не нужен, то я вернусь к друзьям. У нас там кое-что намечается.
Мне так хотелось спросить, что же там у них намечается, но Павел Алексеевич принял такой важный и взрослый вид, что мне почему-то показалось, что я могу оскорбить его своим вопросом.
– Понятно, – ответила я. – Если что, приходи.
Мы простились в кустах возле моего дома. На душе было как-то не спокойно, и я топталась на месте, не понимая, что мне следует делать дальше. Уже через несколько секунд я пожалела о том, что втравила Пашку в эту историю. Не надо было этого делать. Мне надлежало бы самой во всем разобраться и не подставлять под удар малолетнего ребенка. Вот дура! Какая же я дура!
Терзания переросли в панику и я, продолжая стоять все в тех же кустах, не знала, что делать и куда податься, чтобы хоть как-то разгрузить голову. Мне не хотелось снова бродить по улицам, но и домой идти не хотелось. Куда же мне деться?
– Иди домой, – прозвучало в моей голове.
Я узнала голос Дакоты.
– Лучше в клуб, – вмешалась Аза. – Очень уж хочется поплясать.
– Нам сейчас не до танцев, – устало сказала Бриллиант. – У нас полно неотложных дел. Иди домой.
И я пошла домой. Уставшая, злая и совершенно потерянная, я поднялась на свой этаж и первым делом осторожно, на цыпочках подкралась к соседской двери. Прислушавшись и не услышав ничего особенного, я пошла к себе. Не было смысла стоять возле чужой двери и чего-то ждать. Я уже поняла, что за этой самой дверью всегда будет тихо, сколько не прислушивайся.
Мне не пришлось долго пробыть наедине с собой, так как где-то, через двадцать минут ко мне пожаловал Павел Алексеевич. Надо отметить, что за то время пока я была с ним знакома, мне не приходилось в нем сомневаться. Он всегда делал именно то, что говорил и никогда не обещал того, чего не мог или не хотел делать. Я искренне считала, что вот из таких мальчиков вырастают настоящие мужчины и думаю, что я почти права в своих умозаключениях.
Пашка устало сел в свое любимое кресло и, прикрыв глаза рукой, устало произнес:
– Лето заканчивается. Пора уже браться за ум.
Я сделал вид, что не поняла то, что он сказал.
– Что? – переспросила я. – Ты о чем?
– В школу скоро, – ответил Пашка. – Думаю мне нужно начать учиться.
– Это взрослое и умное решение, – сказала я. – Особенно если учесть, что прошлый год ты закончил так себе.
– Да знаю, – огорченно сказал Пашка. – Теперь хочу попробовать по-другому. Надоело мне в глупых людях ходить. Надоело, что меня постоянно дергают. Хочу быть, как ты. Хочу выучиться и построить свою жизнь так, чтобы не от кого не зависеть.
Я слушала и не перебивала. Любые детские «мысли вслух» всегда надо слушать и слушать внимательно, прежде чем что-то говорить. Мне нравились Пашкины мысли, и я боялась их спугнуть, поэтому пока молчала.
– В общем, я тут подумал и решил попросить тебя, чтобы ты мне помогла в учебном процессе, – осторожно сказал Пашка. – Конечно, я знаю, что у тебя не так-то много свободного времени и тебе может и не хочется тратить его на меня, особенно если учесть, что я пока не смогу с тобой расплатиться за твою помощь. Но, будь уверена, что как только я выросту и добьюсь успеха, я тебя отблагодарю.
Странно слушать такие речи из уст десятилетнего мальчишки. Больше чем уверена, что родись он в более благополучной семье, с более ответственными родителями, такие мысли никогда бы не попали в его голову в таком юном возрасте. Но, он родился там, где родился и никто ничего с этим поделать уже не мог. Такова жизнь.
– О благодарностях не думай, – жестко ответила я. Я не хотела его обидеть, лишь хотела, чтобы его запал не пропал, а это можно было сделать, только лишь объяснив ему, что если я возьмусь за дело, то ему придется нелегко. – Я готова помочь тебе во всех твоих начинаниях, но учти – это будет трудно. У тебя к школе все готово? Ну, там тетради, ручки, рюкзак и прочая дребедень?
Павел Алексеевич заерзал на месте, и я поняла, что ни черта у него не готово. Я не стала подвергать его одной из самых унизительных процедур, а именно признание того, что его родители не позаботились о нем, как должны были, поэтому сама ответила на свой вопрос.
– Завтра надо пробежаться по магазинам и купить все необходимое. Как ты справедливо заметил – лето заканчивается, а у нас с тобой еще полно работы.
Пашка слегка улыбнулся. Для меня этого было достаточно. Мы по-семейному поели, потом я разрешила Павлу Алексеевичу полазить по интернету, а сама выпустила на «сцену» Дакоту, которая больше чем учиться, любила учить, поэтому никто лучше нее не подошел бы на роль человека способного распланировать все для Пашки.
Как только Дакоте выпала возможность блеснуть на том поприще, где она была незаменима и непобедима, она взялась за дело решительно, как того требовали обстоятельства. Усевшись на диван с блокнотом и ручкой, Дакота стала составлять список покупок для нашего маленького приятеля, расписание занятий (она уже мечтала заняться с ним уроками и подтянуть его по определенным предметам) и еще много разных списков, которые она любила составлять и держать под руками.
Мы не мешали нашей всезнайке, но лишь до той поры пока речь не зашла о костюме на праздник первого сентября. Тут в голове зазвучал голос Бриллиант.
– Этим займусь я и только я, – выпалила она. – Знаю я вашу любовь к моде. Наденете на мальчишку какую-нибудь ерунду, а у меня он будет одет с иголочки. Надеюсь, все помнят одну из знаменитых фраз Коко Шанель: «У вас не будет второго шанса произвести первое впечатление».
– Но он, вроде как не первый раз идет…
– Под моим руководством – первый, – не отступала Бриллиант. – То есть под нашим руководством. К тому же в этом учебном году и в школе могут быть новенькие ученики и учителя. Так почему бы нашему Павлу не произвести должного впечатления? Все, ничего не хочу слушать! Внешним видом Павла Алексеевича займусь я и точка.
В то время пока в моей голове происходила вся эта беседа, сама я просто сидела на диване, уставившись в блокнот, и ничего не делала. Со стороны могло бы показаться, что я впала в какой-то транс, и любой другой человек мог бы даже испугаться, увидев такое, но Пашка просто посмотрел и все. Он уже не первый раз замечал мое странное поведение и уже привык к моим «странностям». Его это не волновало и не пугало, а это – главное.
Перед тем как лечь спать, я подумала, что, скорее всего зря набросилась на стариков. Ну, какие из них маньяки? Я живу с ними рядом почти год и по большому счету не могу сказать о них ничего плохого. Единственное, что меня насторожило – это их «внучки» или почти внучки, но ведь у них и в правду могут быть внучки с плохим здоровьем. Особенно, если учесть нынешнюю экологию и качество продуктов на прилавках, то отсутствие здоровья у детей – это вполне обычное явление.
Уже засыпая, я решила, что нужно найти других подозреваемых, а за соседями просто приглядывать или вообще оставить их в покое. Сама не зная почему, но погружаясь в сон, я испытала чувство симпатии к старикам.
Глава 12
Ночь. Ночь наступает всегда и для всех, но она не всегда несет с собой успокоение и награду за мучительный день. Иногда ночь в несколько раз хуже самого тяжелого дня. И вот у меня эта ночь, ночь двадцать второго августа была гораздо хуже целого двадцать первого августа.
Я очнулась вытянутая в струну и с остекленевшим взглядом, уставленным в потолок. Ничего нового. Я по-прежнему ничего не видела и не чувствовала, а вот «мои» девочки видели и слышали все и мне было их жаль. Просто по-человечески жаль. Они снова стояли посреди комнаты, все втроем, держась за руки и смотря по сторонам. Им было страшно, и этот страх засасывал их как болото. Возможно, многие из вас знакомы с таким страхом – поглощающим. Он очень опасен, и если его не прогнать сразу, он уничтожит все на своем пути. Тот, кто знал это лучше всех – была Аза. Именно она и начала «стряхивать» с себя и с девчонок этот панический страх.
– И чего это у нас ручки затряслись? – с дружелюбной издевкой спросила она. – Вы каждый раз как первый, честное слово! Отпусти мою руку, Дакота или перестань трястись!
Дакота смущенно посмотрела на свою подругу, но руки не выпустила. Ей было важно чувствовать поддержку с обеих сторон.
– Что-то тут сегодня особенно неприятно, – сказала Бриллиант.
– А, по-моему, все как обычно, – ответила Аза и посмотрела на спящего Пашку. – Везет пацану! Спит и горя не знает, а мы тут стоим и вообще ничего не знаем. Может у кого-то есть идеи?
Идей не было. Так же не было никаких движений. Ничего. Только тишина.
– Мне страшно, – сказала Дакота. – Почему ничего не происходит?
Аза ухмыльнулась, потому что на ум ей пришла одна веселая мысль. Она подумала, что если сейчас из кухни или откуда-то еще начнут выходить призраки, то было бы забавно увидеть их с флагами и с барабанами, марширующих под какой-нибудь гимн. Аза была уверена, что такое зрелище может повергнуть в шок любого человека.
– Ты чего улыбаешься? – спросила Бриллиант. – Есть повод?
– Нет, – ответила Аза. – Наверное, я просто схожу потихоньку с ума.
Дакоте не нравились разговоры про сумасшествие. Она считала, что они подрывают моральный дух. Дакота была умна и знала лучше других, что в их общей голове не все в порядке, там иногда бродят странные мысли и вообще там довольно тесно для четверых, но, пока она не могла придумать ничего, что помогло бы мне жить нормально. Она старалась, и я это знала.
– Диван двигается, – прошептала Бриллиант с испуганным выражением лица. Казалось, что в этот момент ее глаза вылезут из орбит. – Он двигается. Вы это видите? Вы это видите или я окончательно свихнулась?
Все посмотрели на не разобранный диван, на котором сладко спал Павел Алексеевич и, убедившись в том, что он действительно медленно двигается, девчонки одновременно сделали шаг назад.
– Сейчас что-то произойдет, – беспомощно сказала Дакота и зажмурилась. – Я не хочу этого видеть.
Надо отдать должное Дакоте – она терпела, даже не смотря на то, что была до чертиков напугана, она терпела изо всех сил. Среди «моих» подруг, Дакота была самым терпеливым и самым мудрым созданием, поэтому я чаще всего прислушивалась именно к ней.
– Успокойся, прошу тебя, – пыталась поддержать Дакоту Бриллиант. – Мы во всем разберемся, вот увидишь.
Дакота не верила в такие чудеса, она верила в то, что видит, а видела она в этот момент только чертовщину. Чтобы хоть как-то себя успокоить она начала петь про себя песенку, в которой все были счастливы. Мурлыкая себе под нос она, пересиливая свой страх, начала потихоньку открывать глаза. Увиденное повергло Дакоту в шок. Теперь в комнате двигался не только диван, там двигалось все. Все вещи перемещались сами по себе – плавно и не торопясь, как будто по воде.