– Ну, баловень судьбы, с праздником! – воскликнул мой будущий компаньон, зачем-то сжимая меня в объятьях. – Я ждал этой минуты и с радостью и гордостью хочу преподнести тебе скромный, но безумно дорогой подарок. Все, как ты любишь.
Он достал из ящика стола коробочку, в которой, как я сразу догадался, были часы.
– Прими, – отчеканил он и протянул мне коробку. – Я был в Швейцарии и, покупая себе часики, вдруг вспомнил, что скоро твой юбилей, а я хочу быть в числе тех, кто подарил один из лучших подарков. Я же знаю, что ты старый черт, обожаешь дорогие часики! Ну, что, открывай и любуйся!
Я открыл. Посмотрел. Таким подарком меня уже не удивить, но я постарался изобразить удовлетворение. У меня было так много часов, которые я покупал просто, потому что покупал. Куда мне еще тратить деньги? Я ведь живу для себя.
– Спасибо, – ответил я, закрывая коробку. – Очень хорошие часы. Сразу видно, что дорого и красиво.
– Еще бы! Я за них столько денег отдал, что…
– Я понял, – не дав ему договорить, ответил я. – Я уже понял. Давай перейдем к делу, а то, сам понимаешь, у меня их еще много.
Мой компаньон кивнул, но все равно в процессе переговоров, уговорил меня задержаться и поднять пару бокалов за мое долгое существование. Я поднял. В моем бокале был сок. Я знаю, что за моей спиной многие смеялись, что мол, такой богатей, как я, пьет сок и только. Я к этому привык. За столько лет глупо было не привыкнуть. С годами меня это даже стало забавлять. Все перешептывались за спиной, и никто не решался смеяться мне в лицо. Таким как я в лицо не смеются.
В гостях у своего компаньона я пробыл два с небольшим часа. Было невыносимо скучно, и я страдал. Но страдал мужественно и культурно. В общем, так чтобы никто не догадался, что меня тошнит от происходящего. Помню, как сейчас, как я хотел побыстрее уйти. К тому же у моего будущего компаньона тоже не было лимонада, а я почему-то жутко хотел лимонад. Откуда это желание? Ну, откуда вдруг у меня появилось желание хлебнуть этого холодного напитка. Я, можно сказать, уже долгие годы о нем не вспоминал! Так откуда? Жизнь – странная штука.
Когда я наконец-то вернулся в машину, мой шофер бросил на меня обиженный взгляд. Я это увидел.
– Вижу, что злишься, – сказал я открыто. – Если хочешь, то можешь ехать, куда вздумается, только машину мою поставь обратно в мой гараж и вали куда пожелаешь.
– Я ничего подобного не думал, – ответил водитель. – Извините.
– А за что ты тогда извиняешься? – не унимался я.
– Ни за что, – робко ответил водитель. – Куда дальше?
– В лес или в поле или в море, – сказал я. – Хочу туда, где нет людей.
– Домой, что ли? – спросил водитель. – Я не понимаю.
– Я сам ничего не понимаю, – ответил я. – Дай мне время подумать.
– Конечно, думайте, – сказал он слегка смущенно. Со стороны выглядело так, что он разрешает мне подумать. Было даже забавно.
Моя компания, созданная мной и только мной, находилась не так далеко от того места, где я тогда сидел в машине и думал. Мне было просто необходимо заехать туда, но я медлил. Нужна была передышка, после уже случившихся поздравлений.
Пока я сидел в машине, мне пришлось ответить на девятнадцать телефонных звонков. Я терпел, но когда увидел на экране телефона имя – Змея (это я дал такое имя одной очень злобной, но очень настойчивой женщине), я тихонько взвизгнул.
– Да, – сказал я.
– Ах, я так счастлива, что могу поздравить тебя сегодня! Ты – мой самый обворожительный и самый лучший из всех знакомых мне мужчин. Я желаю тебе процветания и еще больше денег. Будь счастливым, мой прелестный друг.
– Спасибо, – ответил я. – Очень благодарен за поздравления.
– Я знаю. Я приготовила тебе подарок, от которого ты с ума сойдешь! Я знаю, что ты любишь больше всего. Картины! Все знают, что ты без ума от живописи, – лукаво сказала она. – Ну, мы же сегодня увидимся? Я уже приглашена на твой юбилей. Мне позвонила твоя помощница и доложила о месте и времени проведения торжества. Обещаю, что приду и буду самой красивой.
– Я рад за тебя, – сказал я. – Увидимся.
И я отключил телефон. Все что меня заинтересовало в этой беседе, так это то, почему она считала, что я фанат живописи. В моем доме висит две картины, которые я купил двадцать лет назад в какой-то не очень модной картинной галерее и на этом все. В пятьдесят лет я понял, что люди ничего обо мне не знают. Они что-то там напридумывали для себя и выставляют это, как правду. Они даже не пытались узнать, что мне нравится на самом деле! Это грустно. Приглядитесь, возможно, у вас тоже есть такие друзья.
– Так, куда едим? – снова спросил водитель.
– На работу, – ответил я и вздохнул.
– Что, не хочется принимать поздравления? – задал он вопрос, но тут же пожалел об этом. – Хотя, это не мое дело.
– То-то и оно, – сказал я. – Это не твое дело. Твое дело красиво доставить меня до места.
– Хорошо, – ответил он. Ему стало неудобно.
Как только я переступил порог своей компании, все началось сначала. Восторженные речи и попытки убедить меня, что я еще очень даже неплохо выгляжу и вообще, что я почти двадцатилетний красавец. Что мне так идет мой костюм и что я такой хороший начальник и что все счастливы просто от моего присутствия. Какая не прикрытая лесть! Мне не понравилось. Я улыбался, через силу и через нее же пытался казаться тронутым до глубины души.
– Спасибо, – говорил я всем. – Большое спасибо, коллеги.
Счастливым я стал тогда, когда мне удалось скрыться в своем кабинете. Я сел на диван и закрыл глаза. Помню, тогда мне хотелось заорать что-нибудь не приличное, но я сдержался. Минут через двадцать, ко мне в кабинет секретарша стала таскать цветы, подарки и всяческие добрые пожелания. Я хотел накричать на нее, но потом подумал, что она не виновата в этой лавине бездушных поздравлений. За работой я начал успокаиваться.
Когда дверь распахнулась и в кабинет влетела моя подруга с песней о том, что я по-прежнему молод, красив и здоров, я встал со своего кресла и устало посмотрел ей прямо в глаза.
– Ну, хоть ты-то не рви глотку, – сказал я и снова сел. – Мне уже все это осточертело. Я себя чувствую, как какой-то дурачок, которого все облизывают, пока ждут, когда за ним приедут санитары. Надоело.
– Ну, прости, что хотела поздравить тебя, как-то со вкусом! Я два дня эту песню учила, а ты как всегда все испортил, – обиженно сказала она. – Зла на тебя не хватает! Не буду больше тебя поздравлять.
– И этим ты мне сделаешь огромное одолжение, – ответил я. – Что ты там сегодня напридумывала?
– Ужин в дорогом ресторане на триста персон, – сказала она, завалившись на мой диван. – Все уже оповещены и все подтвердили свой приезд. В общем, народу будет полно. Я все приготовила: меню, артисты, певцы, салют…
– Я не приду, – сказал я. – Гуляйте без меня.
– Ты с ума сошел! Ты что вытворяешь? Ты хоть подумал, как я буду выглядеть в глазах всех этих людей, которые придут тебя поздравлять? Ну, уж нет! Ты придешь и отпразднуешь свое пятидесятилетие, даже если тебе этого не хочется. Иначе, ты можешь навредить и себе и мне и всему своему бизнесу.
– Господи, а зачем столько народу? Я что, женюсь на императоре? – съязвил я. – Мне просто исполнилось пятьдесят лет! Это не повод сходить с ума и не повод созывать триста человек.
– Ну, извини, – ответила моя подруга. – Я звонила тебе вчера, чтобы согласовать, но ты не брал трубку. Так что, милый мой, половина вины – твоя.
– Умно, – сказал я.
Вам сложно поверить, но в том момент я считал себя самым несчастным человеком на свете. Мне казалось, что это будет худший вечер в моей жизни. Я не хотел идти. Я хотел в лес или поле или море. Я хотел сбежать.
Я пробыл на работе четыре часа. Не очень продуктивно, сам признаюсь. Я что-то писал, печатал, чертил и читал и подписывал, но все это не приносило удовольствия, как в другие дни. Я позвал секретаршу и предупредил ее, что ухожу.
– Вам помочь спустить подарки вниз? – спросила она.
– Нет, – коротко ответил я. – Они мне не нужны.
Она удивилась. Я – нет. Они мне, правда, были не нужны.
Вновь очутившись в машине, я уловил запах окрошки. Она явно была предназначена для моего водителя на обед или ужин. Я не стал его донимать вопросами, но этот запах вернул меня в детство. Моя бабушка безумно любила окрошку! Она бы ела ее все время. Это было ее любимое блюдо, которое она ценила больше всего.
Я вспомнил старенький низенький домишко, где жила моя бабуля. Ее деревню и вечно пьяного председателя, который грозился всех выселить за неподобающее отношение к нему. Сейчас это смешно, а тогда я жутко волновался за бабушку. Воспоминания становились все ярче и детальнее, и вдруг я почувствовал разочарование. Нет, не от своего нынешнего положения, ни в коем случае! Мне захотелось бабушкиной окрошки. Вот это был бы подарок!
– Куда теперь, босс? – спросил водитель.
– Не знаю, – ответил я, пытаясь отогнать воспоминания. – Давай, домой. Надо отдохнуть и переодеться.
– Хорошо.
На первом светофоре я увидел из окна машины, как молодая пара, стоя на автобусной остановке, пытается, толи помирится толи убить друг друга. Они так орали, что люди, которые стояли рядом, с возмущением отходили от них подальше. Девушка не переставала тыкать в парня указательным пальцем, и мне даже из окна было заметно, что он терпеть этого не может. Как она-то не замечала? Или ей было все равно? Парень пытался взять ее за руки и успокоить, но она явно не была настроена на счастливый конец. Помню, тогда я подумал, ради чего так старается этот паренек? Зачем тратить столько времени и сил на одну девушку? Оглянись, дружок, ведь их полным полно!
У меня никогда не было недостатка в женщинах. Я менял их чаще, чем кто-либо из моих знакомых. Да, я не постоянный. И я не верный. Я такой, какой есть и мне это нравится. Женский пол – это не та сфера, куда надо бросать все свои силы. Нет. Женщины куда коварней мужчин и если у них будет возможность предать вас в ваш самый плохой день – они так и сделают. Поверьте. Ну, по крайней мере, мне в моей жизни не попалась не одна женщина, готовая любить меня в шалаше. Думаю, если бы я женился, у моих врагов случилось бы по два инсульта от радости.
На втором светофоре, я заметил, лежащую у обочины, бездомную собаку. Вот ее мне стало жаль. Я в своей жизни жалел животных чаще, чем людей. Такой уж я человек. Мне поздно меняться, да и не особо хочется. Я создал себя сам, и мне было, чем гордиться. А когда есть, чем гордиться, то к чему изменения. Так вот, собака смирно лежала и смотрела на прохожих. О чем она думала? Наверно о том, куда все время бегут эти странный двуногие существа? Ничего и никого вокруг не замечая. Мне кажется, она тоже нас жалела, хоть и лежала, скорее всего, усталая и голодная. Но, какой у нее был взгляд! Такой взгляд может быть только у животных. Он какой-то чистый, открытый. Он настоящий и мне всегда это нравилось и нравится до сих пор. Сейчас у меня самого есть две собаки. Это чудо.
На третьем светофоре, я не смотрел в окно. Я отвечал на сообщения, которых было много-много штук. Я отвечал не на все, только на сообщения более важных людей. Мы все так делаем. И не говорите мне, что это не так. Мой водитель включил музыку, но очень тихо, наверно, чтобы хоть как-то отвлечься от грубого и ворчливого старика на заднем сиденье. Не помню, что тогда играло, помню только, что мне не понравилось.