– Нужно немного подождать, она скоро будет. – послышалось где-то над головой.
Подняв голову, я увидела огромного кота ростом примерно полтора метра, угольно черного цвета с огромными желтыми глазами, сидящим на крыше дома совсем как человек.
– Ну прям персонаж из Мастера и Маргариты.
– Что простите? – мягко и мелодично спросил кот.
– Здравствуй Баюн, а ты тут по каким делам.
– Да так гуляю сам по себе, я ведь кот.
Я чуть не рассмеялась, вспомнив одну сказку, но поймав на себе взгляд кота, замолчала.
– А это кто с тобой?
– Ее зовут Василиса и у нас собственно дело к Матушке.
– Знаешь ты единственная, кто по-прежнему зовет ее Матушка. Ты слишком хорошего мнения о ней, но тьма в ее душе преобладает.
– Я не изменю своего отношения к ней.
– Твое дело.
Кот ловким движением спрыгнул с крышу, и вальяжно стал обходить меня вокруг.
– Чувствую, этот до боли знакомый запах. Мучают кошмары? Могу помочь, хочешь спою, и твои дурные сны навсегда покинут тебя.
– Спасибо, но я наслышана о ваших способностях, поэтому откажусь, не хочется стать очередным вашим обедом.
– Бросьте, разве я могу себе позволить, вы гости Яги.
– А ну брысь, негодяй, что ты тут забыл, опять трешься около моей избы. – послышался хриплый, пробирающий до костей старческий голос, где-то из глубины лесной тьмы.
Я повернулась в сторону, откуда были слышны шаги, в нашем направлении. Первым на свет попала скрюченная палка, походившая на посох, на который опиралась сохшая костлявая рука, будто на скелет натянули кожу. Хозяин руки выглядел ничуть не лучше. Старуха с внушительным горбом на спине, шла прямо на нас. Мне казалось будто вместо головы у нее голый череп, с сухой кожей. Весь ее внешний вид вызывал у меня отвращение, от которого тошнота комом подкатила к горлу. Я стояла и не понимала, как такое может еще быть живым. Отвернув немного голову, я отступила чуть в сторону, давая старухе проход к дому.
– Матушка.
– А это ты Алла, девчонка с тобой?
– Да, тогда проходите.
Вблизи, старуха была еще ужаснее, волосы, словно пучок соломы, длинные как у тигра когти, кожа местами была рванной и висела ошметками на теле. Ну, прямо живой труп. Было невыносимо жутко, мороз бегал по коже от чего волосы становились дыбом. От накативших эмоций, я схватила Аллу Григорьевну за рукав. Она посмотрела на меня, мило улыбнулась и затем взяла меня за руку, как испуганного ребенка.
Старуха вошла в дом, мы последовали за ней.
– Кажется кошмаров у меня станет только больше. – прошептала я еле слышно.
– Поводов для беспокойства нет.
– Как сказать.
– Ну, что хотели?
– Матушка, этой девушке нужна помощь.
– На, пей.
Старуха протянула мне стакан с вонючей жижей, от которой меня чуть окончательно не вывернуло наружу. Подняв взгляд на своего преподавателя, я искала поддержки, но как оказалось, поддерживала она не меня.
– Не буду.
– Алла жди здесь, а ты иди за мной.
Я повиновалась, и мы прошли в другую комнату. Дверь за мной захлопнулась, а сердце заколотилось.
– Не бойся, а то от тебя страхом на версту несет, сейчас сюда все пожиратели сбегутся. Садись, да не трону я тебя, Алла за тебя поручается, а значит не враг ты мне.
Ведьма разожгла очаг, над которым висел котел. Велела мне подойти к ней. Затем очень быстро и неожиданно схватила меня за руку, надавила своим когтем, кровь закапала прямо в содержимое котла, я даже опомниться не успела. Попятившись назад, запнувшись об стоящий позади стул, я плюхнулась на него, до сих пор не понимаю, что происходит. Ведьма помешивала содержимое, затем зачерпнула ложкой то, что варилось, проглотила с аппетитом и даже облизнулась. Я скривилась, так как видеть это еще ужаснее, чем есть.
– Интересно, очень интересно, что же ты такое? – с каким-то сарказмом спросила старуха.
– Не знаю.
– Правда, не врешь, молодец, говори мне только правду.
– Ты боишься меня.
– Если честно, очень.
– Молодец. Хотя ты и сама не из робкого десятка, и можешь за себя постоять. Все вижу, твоя сила не дар, это врожденная способность. Сколько раз ты не переродишься, ты всегда будешь той, кто ты есть. И это глупо, отвергать силу, получается ты отвергаешь саму себя.
– Нет.
– Ложь! – подлетев, закричала мне прямо в лицо старуха.
В ее глазах сгустилась тьма. Инстинкты говорили мне, что нужно валить отсюда.
– Извините, но я наверно пойду.
Я подошла к двери, но та не поддавалась мне.
– Ха-ха. – раздался мерзкий смех. – Ты пойдешь только тогда, когда я тебя отпущу.
– Послушайте, какая вам выгода мне помогать?
– А я не бесплатно помогаю. Ты уже заключила со мной договор.
– Что?
– Кровь. Если я тебе сумею помочь, ты будешь у меня в долгу.
– Мы так не договаривались! – закричала я, подскочив.
– Ты на моей территории, и не тебе диктовать мне правила!
Твою ж мать, вот влипла. Алла Григорьевна, как она могла меня так подставить?
– Ты хочешь избавиться от кошмаров, мучающих тебя уже больше месяца?
– Да.
– Ложь!
– Что, но это правда, они сводят меня с ума.
– Это правда. Но разве это комары? Ха-ха. Совесть, это все твоя совесть. А от нее избавить я не могу.
– Ладно, тогда я пойду. Всего хорошего. – я встала и подергала дверь. – Ну чего вы еще от меня хотите.
– Я не сказала, что не могу помочь, я сказала, что не могу избавить тебя от совести.
– Значит…
– Да, я могу стереть все твои воспоминания. Никто, совершенно никто, больше никогда не вспомнит, ни о том мире, ни о событиях, связанных с ним.
Я задумалась, было бы здорово забыть все. И продолжить жить с чистого листа.
– Ответь, ты хочешь этого?
– Да.
– Ложь! – завопила старуха, и кинула в меня лежащий под рукой нож.
– Вы совсем ополоумели!
Ведьма опустилась на четвереньки, кинулась на меня как кошка, оскаливая клыки. Меня словно ошпарили, я подскочила, и стала метаться по комнате, ища хоть какой-нибудь выход. Старуха прыгала по комнате, изгибаясь и не естественно выворачиваясь, кидала в меня все, что только попадалось, и вопила во все горло.
– Ложь! Ложь! Ложь!
В какой-то момент, я не успела увернуться, как мне в спину прилетело, что-то тяжелое, от чего я потеряла равновесия, затем очень больно упала на пол. Я только успела повернуться на спину, как она одним прыжком оказалась у меня на груди. Старуха с виду была легкой, но по ощущениям мне казалось, будто меня завалило мешками с цементом, было так тяжело, что даже дышать становилось трудно. Когтистые лапы ведьмы оперлись на пол около моей головы, а ее голова приблизилась ко мне так близко, что я чувствовала ее дыхание.
– Ты лжешь. – произнесла она медленно и тихо на ухо. – Я же сказала не врать. Спрашиваю еще раз, чего ты хочешь?
– Я хочу все забыть.
– Ложь!
Когтистая рука полоснула меня по груди, от чего сразу проняла жгучая боль, и горячая кровь проступила, заполоняя пространство на теле. Я почти задыхалась. Кислорода катастрофически не хватало.
– Спрашиваю последний раз, еще одна лож, и я вырву твое сердце.
Слезы проступали, легкие хватали воздух.
– Чего, ты, хочешь?
Сил говорить уже не было.
– Я хочу помочь им, я должна быть с ними. – из последних сил прохрипела я, почти теряя сознание.
Старуха слезла с меня, легкие резко наполнились кислородом, от чего я стала заливаться кашлем. Кашель прошел, я с трудом поднялась на ноги, прижимая кровоточащую рану на груди. Скрип двери, заставил меня окончательно прейти в себя. Пулей я вылетела с комнаты, налетев на Аллу Григорьевну.
– Василиса, что с тобой, ты ранена? – ошарашено спросила она, поднимая меня на ноги.
– А вы удивлены, она чуть не убила меня!
– Матушка!
– Все хорошо, я лишь хотела, чтоб она не врала. – старуха подошла ко мне, убрала мою руку от груди, нанесла кашицу из чего-то зеленного, скорее всего травы. – Сутки не смывай, и от ран, даже шрама не останется.
– Так что случилось? – не унималась преподавательница.
– Как и хотели, я помогла ей.
– Что, вы хотите сказать, что это помощь и теперь я у вас в долгу?
– Нет, мы же договаривались, что я отплачу вам за помощь!
– Я передумала, она отплатит мне.
– Да вы же ничего не сделали!
– Я помогла тебе понять, чего ты хочешь на самом деле.
– И что вы от меня теперь потребуете, чего вы хотите, душу мою? – продолжала кричать я на эмоциях.
– Хе-хе. Нет. Сейчас мне ничего от тебя не надо, но, когда придет время, я призову тебя, и ты сослужишь мне службу. «Сумеречное дитя», —произнесла еле слышно старуха, но так чтоб никто не заметил.
– Отлично, теперь я, прислуживаю Бабе Яге, которая меня чуть не убила. – хлопнув дверью, я вышла на крыльцо.
Существ, освещавших нам дорогу, не было. Пожиратели окружали избушку, но не подходили к ней. Злость, взяла надо мной верх, и пламя, которое, я подавляло в себе, вырвалось наружу. Алые ленты извивались, вокруг меня, попавшие тени под мое пламя с хрипом растворялись, остальные в ужасе отступали вглубь леса. Я пошла по тропинке, обратно к деревне.
– Василиса стой, подожди меня!
– Сами, доберетесь.
Не заметив, как дошла домой, я принялась собирать вещи. Хозяйка дома, скорее всего не спала, так как тут же вошла в мою комнату со своей улыбочкой и стала донимать меня вопросами. Она попыталась остановить меня схватив за руку с такой силой, что я чуть не закричала. Но собравшись, столб пламени вырвался от меня прямо на нее, та успела в последний момент увернуться, с оханьем и причитанием падая на пол.
– Не подходите ко мне!
– Да что с тобой внученька.
– Не называйте меня так!
– Тише! – влетела в комнату Алла Григорьевна. – Анна Тимофеевна идите к себе. Василиса, прошу тебя, успокойся. Я была уверена, что она тебе поможет, у нас была договоренность, что я плачу ей за помощь тем, кого я привожу. Я клянусь тебе. Посмотри на меня. – она со всей силы схватила меня, развернув к себе лицом.
– Отпустите или я…
Она обняла меня так сильно, что мне стало казаться, будто я чувствую ее сердцебиение.
– Можешь ударить меня, сжечь, но я честна перед тобой.
Я снова заплакала, позволяя меня обнимать. Мягкая и теплая рука поглаживала меня по спине. Стало так тепло, и я стала успокаиваться. Мы присели на диван.
– Я обещаю, что найду на нее управу, есть у меня рычаги давления.
– Не надо, она права, во всем, я сама себя обманываю. Я хочу помочь им, я хочу увидеть сестру, я хочу победить, чтоб эта зараза не добралась до нашего мира, так как здесь дорогие моему сердцу люди.
– Так значит, ты решила…
– Да, могу я просить вас помочь мне с учебой, прикрыть меня.
– Конечно, об этом даже не думай, тем более я виновата и должна загладить вину перед тобой. Я помогу тебе со всем, чем только смогу. Если хочешь, мы прямо сейчас уедем.
– Нет, я хочу еще побыть здесь.
– Отлично тем более мы попали на уникальное событие. Сегодня здесь праздник. Который бывает раз в год.
– Правда?
– И мы как гости, скорее всего, сможем поучаствовать в нем.
– Хорошо. Только можно я немного отдохну. Слишком бурная ночь.
Время на наручных часах показывало раннее утро 04:57. Вновь, только я успела прилечь, как тут же уснула крепким и впервые спокойным сном. В этот раз мне совершенно ничего не снилось, и это было прекрасный отдых, хоть и не такой долгий, как хотелось бы. За окном раздавались звуки деревенской жизни. Кудахтанье кур, разговоры с веселым смехом.
– Черт, позитив местных людей меня начинает раздражать.
08:03. 12.04.2020.
Я встала, нашла, что-то на подобии ванной комнаты, где слегка смогла обмыть свое тело. Сняв засохшую корочку, того, что мне нанесла старуха, я была в шоке. Признаков того, что на этом месте были глубокие раны, не осталось.
– Не обманула старая, даже шрамов нет.
Переодевшись в свежую одежду, я вышла на кухню, где активно велась готовка различных блюд пахнущих изумительно. Хозяйка дома, активно месила тесто, болтая с женщиной и молодой девушкой, которые скорее всего пришли ей помогать.
– Доброе утро.
– А, проснулись уже!
– Вы извините меня, за ночной инцидент.
– Не беспокойтесь милочка, Аллочка мне все объяснила. С Ягой часто так бывает, никто не знает, чего от нее ожидать. Проходи, садись, сейчас мы тебя завтраком накормим. – хозяйка подошла ко мне схватила за руку и ловким движением усадила меня за стол. – Знакомься это моя невестка Зоя и внучка Маша.
– Очень приятно.
– А нам то, как приятно, а ты к нам на долго, а сколько тебе лет? – засыпала меня вопросами девушка.
– Так, а ну не докучай гостье, негодница, марш отсюда, найди братьев и сестер и отправляйтесь к Евдокии проверьте, чтоб все было готово.
На столе в сию минуту оказались фрукты овощи сладости, передо мною поставили кашу с какими-то ягодами.
– Извините, а где Алла Григорьевна?
– Ты ешь, не переживай, она отправилась поприветствовать всех знакомых. А то не вежливо, приехала в гости, и еще ни с кем не виделась.
Я скептически смотрела на еду. Боясь остаться здесь, но желудок требовал от меня еды. Только сладкое нельзя есть, а значит можно полакомиться кашей. Как же было до безумия вкусно. Это не городская еда вся с магазинов. Здесь же все свое, молоко масло, ягоды, и как выяснилось из разговоров, даже крупа. Буквально все, что есть на столах, дает земля. Магазинчик, нужен только для закупки спичек, лампочек, и тому подобного.
В дом вошли молодые ребята с мешками в руках. Как выяснилось это тоже внуки хозяйки. Они пришли передать какие-то продукты бабушке. Я позавтракала, поблагодарила хозяйку и тут же собралась пройтись по деревне, заодно поискать Аллу Григорьевну. Ребята, услышав меня, любезно предложили проводить меня. В целом я была не против.
Деревня была очень большой, так как она находилась на холмистой местности, куда не глянь, виднелись в дали на холмах дома. Ребята оказались двоюродными братьями, хотя они были одного года и похожи друг на друга, я скорее всего посчитала бы их двойняшками. Я не особо хотела с ними общаться, но и не говорить я не могла. Они, задавали слишком странные вопросы, по типу, сколько тебе лет, есть ли дети и муж, не хотела бы я остаться здесь, считаю ли я их привлекательными? Складывалось ощущение будто они мне в женихи набиваются, и их даже не смутило что у меня есть муж.
Оживленность людей здесь была как в городе, буквально толпами бегали дети разных возрастов, в каждом дворе было видно людей, как минимум от трех человек и более, все они активно занимались домашними хлопотами. Молодые девушки и юноши носились от дома к дому с какими-то вещами и цветными лентами. Смех и веселье разносились со всех сторон, все кто проходил мимо, непременно здоровались с моими провожатыми и интересовались, кто я такая. Большинство сразу воспринимали меня за нового жителя и очень расстраивались, узнав, что я на время приехала.
Мы вышли к окраине деревни с той самой стороны, с которой располагался лес. Идя вдоль деревни, мы направлялись к мельнице, так как ребята узнали у прохожих, где Алла Григорьевна на данный момент. Я распрощалась и поблагодарила за помощь ребят, сказала, что дальше справлюсь сама, так как из нутрии уже был слышан голос моей преподавательницы.
Мельница была очень большой, из каменной кладки. Я вошла внутрь, где сразу наткнулась на винтовую лестницу на второй этаж, откуда раздавались голоса, направляющиеся в мою сторону. Так и есть Алла Григорьевна спускалась по лестнице с каким-то мужчиной. Ее глаза светились, а сама она очень мило улыбалась. Увидев меня, она немного была удивлена.
– Василиса! Ты уже встала? Я думала, ты еще спишь. Как ты меня нашла?
– Проводили.
– Ой, что же это я, познакомься это Анатолий Евгеньевич, местный мельник.
– Очень приятно, я о вас уже наслышан.
– Взаимно, Алла Григорьевна я бы хотела с вами поговорить.
– Конечно, конечно, я уже иду.
Она легкой походкой спустилась по ступенькам, попрощалась со своим знакомым, взяла меня под руку, и мы пошли прогулочным шагом вдоль леса в обратном направлении.
– И, о чем ты хотела поговорить?
– Вы какая-то странная.
– Ты о чем? Такая же, как и обычно.
– Нет. А поняла, кое-кому нравиться мельник, как там его?
– Анатолий Евгеньевич, и ничего он мне не нравиться, просто мы очень хорошие знакомые.
– Ну вы же обманываете. Будьте со мной честны.
– Ну ладно, разве что чуть, чуть. – я посмотрела на нее скептически. – Ну ладно, у нас роман. Он одинокий крепкий мужчина, я тоже одна.
– Так, а почему вы не вмести?
– Просто я не могу жить здесь, а он не может покинуть деревню. Вот я и приезжаю сюда иногда.
– Почему? Вы то можете здесь быть?
– Оставить, все, что у меня есть, моя работа, дела, и многое еще.
– Ну я думаю тем, кто любит, часто приходиться от чего-то отказываться ради возлюбленного.
– С одной стороны ты права, но с другой это нелегко, вот так все бросить.
– Я знаю, просто сказала свое мнение. Давайте сменим тему, расскажите мне, что за праздник и о его нюансах, чтоб я знала и никуда не вляпалась.
– Да с нами ничего не случиться, так как мы не жители деревни, мы не можем учувствовать в церемонии, но можем наблюдать.
Собственно, это своего рода посвящение. Сначала все жители празднуют, пьют, веселятся, воспевая своего покровителя. Его еще называют владыка, хозяин, господин, но по большей части называют отец.
– Это что секта?
– В каком-то смысле, да и нет. Жители верят в бога, но чествуют хозяина этих земель, так как он вскармливает и взращивает их как своих детей. Потом начинается обряд посвящения. В котором участвуют сначала младенцы, которых он принимает как членов сложившейся системы и будущее этой деревни, далее следуют все подростки. Затем молодые половозрелые девушки и юноши.
– Вы сделали акцент, на слове половозрелые.
– Да, дело в том, что он может выбрать одну из девушек, с которой проведет ночь, а затем на утро она вернется в деревню уже с плодом в животе.
– То есть он насилует.
– Не совсем, каждая девушка мечтает зачать от него ребенка.
– С ума сойти.
– Дело в том, что такие дети становятся долгожителями, очень развиты умственно, невероятно сильны, и могут унаследовать ряд сверхъестественных способностей. Мой… Точнее Антон Евгеньевич, один из его детей и ему уже 117 лет.
– Как, ему же не дашь больше 40. А этот хозяин, покровитель или как там его еще? Он вообще кто?
– Этого я не знаю, я много раз пыталась узнать, но каждый раз слышу отказ, так как не соглашаюсь стать частью их деревни. Я присутствовала уже на одном таком празднование, но не смогла его увидеть, он скрывается во тьме. И так как я не посвященная, я не имею право к нему подходить.
– А что дальше?
– Дальше через него проходят все остальные, говорят он видит все о человеке и плохое и хорошее. И если вдруг ему что-то не понравиться, он может изгнать из деревни или того хуже убить.
– Так, а что плохого в изгнание, это же своего рода свобода.
– Да, но из-за связи, которая разрывается после изгнания, люди чувствуют невыносимую боль словно от тела оторвали конечности, и чаще всего такие изгнанники заканчивают жизнь самоубийством.
– Если говорить современным языком, это место по факту их зависимость и без него они уже не могут жить?
– Ну можно и так сказать.
– Какой ужас, мне их даже жалко.
– Сначала и я их жалела, но они здесь счастливы и не в чем не нуждаются. Ах, да еще на это празднование могут прейти различные существа и тоже есть, и пить вмести с людьми, например Баюн, леший, лесные духи. Но только те, кто не вредит этим землям и людям. Пожиратели в этот день прячутся, так как он убивает их, как только почувствует. После сегодняшней ночи, скорее всего не выживет не один пожиратель. Потом в течение года их будут сюда приводить, скапливать, так сказать, в одном месте и в день празднования хозяин их всех перебьет.
– Ну судя по вашим рассказам, он не совсем плохой. Защищает их, убивает злобных тварей, приводимых сюда со всего мира.
Интересно, и правда, будто другой мир. И много таких мест на земле?
– Но все равно как так, никто не знает об этом месте?
– О нем знают те, кому можно знать. А остальные, даже если и забредут сюда, будут видеть только холмы и лес, даже если пройдутся по местности, то ничего не увидят и не почувствуют, конечно если в лесу на ночь не останутся. Там сама знаешь, приберут.
– Стоп, получается, это место другая реальность, в нашем мире? И как мы с вами доехали ночью по дороге, мы же ехали через лесной участок.
– Дорога защищена, охраняется смотрителями, а про другую реальность, скорее всего да. Я много размышляла об этом, и пришла к такому же выводу. Скорее всего есть наш мир, назовем его лицевая сторона, а есть мир изнаночный, тоже такой же, но в нем уже совсем другой уклад жизни, другие правила и присутствуют другие жители.
– У меня сейчас мозг сломается. Но это не потусторонний мир и не мир злобных духов?
– Нет, это тоже наша земля, но изнаночная сторона. Представь кусок ткани, в котором есть дыры, через которые ты можешь вывернуть ее и увидеть другую сторону. Так вот скорее всего и с нашим миром так, есть лицевая сторона и изнаночная и соответственно есть дыры, позволяющие проходить с одной стороны на другую. Так вот эта деревня и люди привязаны и находятся на изнаночной стороне. Может я и ошибаюсь, но уже не один гот прихожу к одному и тому же выводу.
– Знаете у меня сейчас чувство такое, будто я вкусила запретный плод, узнала непостижимое.
– Ооо, понимаю тебя, я испытываю каждый раз такое чувство, когда, узнаю что-то подобное.
Время 10:33. Алла Григорьевна предложила прогуляться до местного пруда, предупредив меня заранее об обитателях местного водоема. Оказывается, здесь обитают два вида русалок, обычные русалки не причиняют вреда людям особенно в этот священный для всех день, а вот их сестры юды, только и делают, что творят зло, но сегодня они как можно глубже прячутся в глубинах пруда, зарываясь в песок.
Идти пришлось через лес, по уже протоптанной тропинке. По пути мы встретили уже знакомого, кота. Еле от него отвязались, тот еще прилипала.
Пруд был невероятно огромных размеров, такой, что я с трудом различила на горизонте противоположный берег. Вода отливала изумрудным оттенком. Местные мужики рыбачили с лодок, я только сейчас заметила, что вода вокруг них была очень активная, в то время, когда все остальное пространство находилось в покое.
– Русалки забавляются. – отметила Алла Григорьевна. – Пойдем к ним.
– Вы уверенны?
– Они совершенно безобидны.
Мы присели на пирс у воды. Водная гладь, колыхнулась, и перед нами оказались необычайной красоты три девушки. Все они имели ярко желтые глаза, длинные золотистые волосы, в которые были вплетены водоросли, и белоснежную кожу без единого изъяна. Я смотрела, как завороженная, и не могла отвести взгляд. Они словно фарфоровые куклы, но живые. Алла Григорьевна заговорила с ними и только тогда я смогла прейти в себя.
– Здравствуйте девочки.
– Алла, как же долго мы вас не видели, мы так обожаем ваши рассказы о мире.
– А кто это с вами, я не помню, чтоб, видела ее среди жителей деревни?
– Это Василиса, мы приехали вмести.
– Тоже из большого города!
– Вы наверно прибыли на праздник, вы тоже хотите стать жителями местных земель?
– Нет мы прибыли по делам, а праздник, это просто совпадение.
Русалки принялись засыпать Аллу Григорьевну вопросами, попутно рассказывая о своих девичьих проблемах. Я сидела и думала, все так странно и обычно с другой стороны. Они такие простые и веселые, много болтают, я как будто в окружение подруг, которые никогда не умолкают. Они как мы. Но Алла Григорьевна предупредила меня, что есть и другие, злые русалки юды, неужели они могут быть другими, отличаться от сестер?
Мне не хотелось больше о чем-либо думать. Я смотрела на небо, щурясь от яркого солнца, слушая веселые разговоры, преподавателя с русалками. Из леса послышались песнопенья. Алла Григорьевна сказала, что это неотъемлемая часть подготовки. Девушки по очереди воспевают хозяина, призывая его прейти этой ночью. Среди деревьев замелькали белые сарафаны. Девушки входили и разбредались по лесу, когда замолкала поющая, кто-то подхватывал песню и продолжал петь и так по очереди. Все они выглядели нежными детьми этого леса, мне кажется, я начинаю понимать их чувства. Они и правда были частью этого мира, без которой не может быть жизни. В их косы от самого основания были вплетены цветные ленты. Насколько я помню, так делали на Руси в знак того, что девушка на выданье. Поймав мой любопытный взгляд, Алла Григорьевна пояснила, что это для хозяина, чтоб он понимал, что они готовы ко взрослой жизни. Возможно, сегодня одна из них станет матерью его дитя. Как же все-таки тяжело понимать то, что они хотят добровольно провести с ним ночь.
– А как потом живет, та, которая была с хозяином?
– Лучше всех, парни будут биться за ее руку и право назвать сына господина своим ребенком.
– То есть, это своего рода честь для них.
– Для всех, девушки мечтают понести от хозяина, а юноши мечтают взять в жены такую девушку. Но мне рассказывали, были случаи, когда хозяин выбирал девушку, уже имеющую брак. Это было счастьем для всего семейства.
– А он не боится, что одна из девушек может быть его дочерью?
– Нет, это исключено, от него рождаются только мальчики.
– Жесть, у меня столько вопросов.
– Да чем больше ты узнаешь, тем больше вопросов, поверь мне это нормально.
– И все-таки, кто он такой?
– Наш господин, это наше все, без него мы не сможем жить. – сказала одна из русалок.
– Да я слышала про связь энергий. Так вы тоже ему служите?
– Все ему служат, кто живет на его земле. Кроме Яги и кота, они по большей части его гости, как и вы собственно.
– А вы не думали, что он просто пользуется всеми вами, и это он не может жить без вас.
Русалки в мгновение ока, зашипели на меня, оскалив ряд зубов как у акул. Волосы их стали темнеть, а глаза краснеть.
– Тише, она не это имела в виду. – стала метаться Алла Григорьевна, между нами. – Мы уже уходим. Рада была вас видеть девочки.
Преподавательница схватила меня за руку и силой поволокла от воды как можно дальше.
– Да что я такого сказала?
–Извини это моя ошибка, я забыла тебя предупредить. Никогда не говори никому плохого в сторону их повелителя.
– Окей поняла. Но и правда, вы бы меня еще завтра предупредили. Только я немного не поняла, этот их повелитель получается хозяин всей изнанки?
– Нет в его владениях только определенная территория.
– Понятно, вы считаете я не права, по поводу того, что он нуждается в людях больше, чем они в нем?
– Я полностью на твоей стороне, но мы никак не можем повлиять на все это. Ладно, давай сменим тему. Чем бы ты хотела заняться?
– А что тут можно делать. Я бы, пожалуй, лучше бы еще поспала. А то ни сегодня, ни за последний месяц я совершенно не высыпалась.
– Хорошо пойдем я тебя провожу.
Мы не спеша дошли до домика, в котором временно расположились, перекусили, Алла Григорьевна продолжила общаться с хозяйкой, а я, как и хотела, легла в ожидание сна. Долго ждать не пришлось, я сразу же погрузилась в мир грез, а перед этим размышляла, как мне сказать Владу о своем решении.
Проснулась я в полной темноте, от того, что кто-то аккуратно тряс меня за плечо. Я немного испугалась, так как не видела присутствующего в моей комнате, но сразу узнала Аллу Григорьевну по голосу.
– Пора.
– Который час?
– Почти полночь.
– Ого уже так поздно. Почему вы свет не включите?
– Нельзя.
– Окончательно проснувшись, я наконец сообразила, что в доме повсюду отсутствует электричество. За окном в это время мелькали пятна света, сопровождаемые пением, с каким-то грустным мотивом. На улице я уже увидела, что происходит. Все жители деревни одетые в белое, шли толпой к лесу, напевая и держа в руках фонари.
– Вот так шествие. Вы уверены, что мы можем идти с ними?
– Да, вот наши фонарики, идем.
– О чем они поют, почему у них лица как будто они скорбят?
– Это песня о прошлых временах, они поют о том, как им было тяжело, о том, что они умирали от голода, если бы не хозяин подаривший им свою заботу.
– Жутковато немного.
– Есть такое. Не переживай, как только хозяин появиться, веселье польется рекой.
Мы шли колонной по знакомой дороге. Правда в лесу, мы шли по неизвестной мне тропе. Людей было огромное множество. Мы шли последние, так как Алла Григорьевна разбудила меня, тогда, когда все почти прошли. Не знаю сколько мы шли, но меня уже начинало раздражать это убийственное пение, поэтому казалось, что мы идем вечность. Лес тьмой сгущался над нами, казалось будто ему нет конца и края.
Наконец мы вышли на огромную поляну, на которой повсюду горели костры, а на земле на скатертях лежала еда и напитки.
– Это как будто массовый пикник.
В центре поляны стояла огромная ель, кажется, нигде не видела деревья таких размеров, под ней густо рос куст какого-то колючего растения, напоминающий форму кресла. Люди разделились на возрастные группы и по форме спирали сели на колени вокруг дерева продолжая петь, мы все это время стояли на краю поляны и смотрели за происходящим. Младенцы с матерями на руках были началом спирали, а за ними подростки, молодые, взрослые и последними были старики. В какой-то момент песня сменилась с грустного мотива на серьезный. Я из-за всех сил пыталась понять их, но язык с одной стороны мне казался, знакомым, но забытым, с другой я совсем не понимала.
– Сейчас, о чем они поют?
– Они зовут его.
– Откуда вы знаете?
– Когда-то я спрашивала их, о смысле песен, которые они поют. Они любезно рассказали, когда и о чем поется каждая песня.
Примерно сорок минут они продолжали петь, и наконец, призываемый, услышал. По всему лесу раздался оглушительный шум, будто кто-то не человеческих размеров шел сквозь деревья, ломая их как спички. Самое странное шум исходил со всех сторон. Я стала вертеть головой, пытаясь увидеть источник шума, но все было бесполезно. Алла Григорьевна взяла меня за руку и спокойно посмотрела на меня с невозмущенным видом. Это меня немного успокоило, люди молча, стояли на коленях, упираясь лбом в землю, на их лицах были улыбки, они как в эйфории, были искренне счастливы.
За шумом в лесу последовали душераздирающие вопли.
– Он убивает пожирателей. – спокойно ответила Алла Григорьевна.
Спустя время, все умолкло, настолько, что в ушах зазвенело от гробовой тишины.
– Он здесь, посмотри.
Я взглянула на дерево. Под ним сгущалась непроглядная тьма, как полотно, приобретающее фигуру человека. Я потеряла дар речи, все такое не обычное, будто я зритель, на странном спектакле. Люди приветствовали его, как сумасшедшие фанаты, очередной звезды. К существу подошел крепкий пожилой мужчина.
– Это староста деревни, его первый сын. Ему уже даже никто не знает сколько лет. – пояснила Алла Григорьевна.
Староста приклонился перед ним, жестом показал подойти пару мужчин. Те повиновались, о чем-то быстро переговорили, быстро ушли, вернувшись с цепями в руках.