«В зеркало глянь, конечно же, на чёрта!». Выкуси! Показала я язык ни в чём не повинному телефону. Перевернувшись на живот, стала думать, чем бы себя занять, чтоб вернуть привычное спокойствие. Дотянулась рукой до маминой книги, каким-то, мистическим образом, забытой на моей прикроватной тумбочке. Что тут у нас? Очередной модный роман о вампирах. Можно почитать, наивно предположила я. Как же я ошибалась! Что ни страница – то шеи да вены. С раздражением захлопнула дурацкую книгу. В очередной раз глянула на молчащий мобильный. Громов на моё сообщение никак не отреагировал. Обиделся, наверное. «Или ему не до тебя», с издёвкой прошептал мой внутренний голос. Может всё-таки козел?
***
В пятницу, после уроков, мы всем классом обсуждали подготовку к баллу. Устроились на излюбленной лавочке, под деревом. Места на ней всем не хватило, поэтому большая часть нашего бравого коллектива стояла. Тим, как истинный джентльмен, отвоевал для нас с Оксанкой сидячие места, что породило пару завистливых взглядов в нашу сторону. Сценарий торжества уже был готов, поэтому распределяли места ведущих.
– Шилова пусть осенью будет, – предложил Стас, – она у нас единственная ни в чём ещё не занята.
– Почему я?! – попыталась я возмутиться, – Вот Светка пусть будет!
– Светка будет бороться за звание «Мисс Осень», – с пафосом ответила девушка, – у меня, в отличие от некоторых, есть пара для участия.
Стало немного обидно, кто же виноват, что единственное предложение поступило от шального Ромы. А парень, к слову, сегодня на меня не обращал ровным счётом никакого внимания. Весь день с кем-то перезванивался и ковырялся в своем айфоне. Вот и сейчас, стоял в сторонке, полностью погружённый в свои мысли.
– Платье симпатичное надень, с листиками осенними, веночек, причёсочка, все дела – Стас продолжал составлять перечень моих дел, – И ещё оформить зал накануне помоги, ты ведь натура творческая, что-нибудь придумаешь. Мы с ребятами поможем.
–Шариков воздушных, хорошо бы побольше. И, ещё, сцену украшать ветками рябины и листвой будем непосредственно в день бала, иначе завянут.
– Хозяйственная как мыло, – не смогла не вставить бородатый подкол Ритка, – и такая же унылая.
Как же она меня бесит! Вечно лезет со своими пятью копейками.
– Я хоть босиком за бывшими не бегаю! – зло бросила я, в попытке взять реванш.
–Ну, во первых, ты такая скучная, что у тебя их может вообще не появиться. Ни бывших, ни настоящих! – Рита оттопырила изящный пальчик, – А во вторых, за бывшим ли? Это мы ещё посмотрим… – она двумя пальцами показала мне «пистолет» и произвела воображаемый выстрел мне в голову – Бах! Убита.
–Клиника по тебе плачет, Ритуль, – устало ответила я, – Стас, если это всё, я пойду домой.
– Это всё, увидимся в понедельник!
Дома, чтобы хоть как-то справиться с возникшим раздражением, решила натянуть бумагу на планшет и порисовать. У меня для таких целей была отдельная территория – пустующая, просторная комната. Кисти, краски, карандаши и прочие мои инструменты хранились в ней. Там же я и рисовала, не боясь, что-либо запачкать (у меня к этому определенно был талант). Устроившись за большим столом, налила воды в небольшой тазик, приготовила мебельный степлер. Разрезала пополам лист ватмана и принялась обильно смачивать его этой самой водой, чтоб она потом ровно натянулась. Закончив возиться с закреплением бумаги к планшету, оставила его сохнуть и вздрогнула от неожиданной трели дверного звонка. Про гостей в эту пятницу я соврала, поэтому в полнейшем недоумении направилась к двери. Я посмотрела в глазок, никого. Странно это всё, но любопытство взяло верх – я открыла дверь и обомлела. Примерно с уровня моих колен, на меня с укоризной глядели глубокие, безмерно печальные глаза. Где-то за моей спиной потрясенно ахнула мама. На негнущихся ногах подошла к краю стальной клетки, где заметила прямоугольный белый лист. Угловатые буквы, написанные с сильным нажимом, складывались в ровные строчки:
«Извини, как меня уверили в зоомагазине – черти товар мифический. В качестве компромисса, приюти этого милого товарища. Он станет достойной им заменой. Пусть он приглядывает за тобой, когда меня нет рядом.
Он, подобно мне, очень жаждет ласки. Не обижай его, мой ослик».
– И как это понимать, – обрела дар речи мама, – это… Кто вообще додумался до такого?!
– Рома, мам, Громов, – беспомощно развела я руками, – чтоб его черти побрали!
Нагнувшись, открыла дверцу клетки. Обаятельный енот в безумно умилительном жесте протянул ко мне крохотные лапки. Тронутая им, я взяла зверушку на руки и крепко-крепко прижала к груди. Счастливо улыбнулась двери напротив. За ней жил Ромка. Я была уверенна, он сейчас тоже смотрит, и тоже улыбается…
Псих, самый настоящий.
Енотик был размером с кошку, и спокойствием, судя по всему, не отличался. Негодник высвободился из моих рук (и откуда в таком крохе столько прыти?), и быстро засеменил лапками в сторону кухни. Мы с мамой переглянулись.
– Ромка говоришь, – она усмехнулась чему-то ей одной известному, – сюрпризы делать стал, очень хорошо…
– Что хорошего? Мы даже не знаем, чем это чудо питается! – я затащила клетку и с грохотом заперла входную дверь, – Как это похоже на Громова – просто ставить перед фактом!
– Насть, не кипятись, Рома хороший парень…
Её прервал раздавшийся с кухни звон битого стекла.
– Я его ненавижу! – взревела я не своим голосом.
– Это ты так думаешь… – шепотом отозвалось мне вслед.
На кухне царила полная анархия. Дело в том, что папа у меня настоящий сладкоежка. Каждый раз, по пути домой, он заезжает в кондитерскую и закупается печеньем, хрустящими вафлями, пряниками, а так же прочими вкусностями. Всё это «богатство» хранится на столе, в плетеной корзинке.
Пушистый вредитель, воспользовавшись одиночеством, бесцеремонно выпотрошил папин «рог изобилия». Пряники и печенья были рассыпаны по всему полу. Я мстительно улыбнулась, сейчас мама, маниакальная чистюля и фанат порядка, наподдаст жару зарвавшемуся еноту. В предвкушении пропустила мать вперёд:
– Полюбуйся, что нам подсунул твой «хороший парень»!
На мои слова, она не обратила никакого внимания. Вместо ожидаемого мною позорного изгнания нарушителя домашнего порядка, мама умилялась довольно странной картине: Енот оставил нетронутыми только шоколадные кексы (прямо с кусочками шоколада и вишней), их он поедал крепко зажав в когтистых лапках. Замерев, окинул нас внимательным взглядом и, не обнаружив для себя угрозы, сунул мордочку в мамину чашку с чаем. Зелёный чай зверьку пришёлся не по душе, так как он задорно полез в него лапками. Я заметила, что мой гнев волшебным образом испарился, пока мы наблюдали за действиями нового члена семьи. А он, наигравшись в чае, схватил очередной кексик и на двух лапках скрылся из виду.
– Обалдеть! Какой милашка! – мама уставилась на меня восторженными глазами. – Почему мы раньше не додумались завести енота?!
– Ничего страшного, нашлись «добрые» люди! – ворчливо пробубнила я, прибирая последствия незапланированного пиршества.
Удивлённый возглас из прихожей, возвестил нас о папином возвращении с работы. Он ведь ещё не был в курсе нашего пополнения в семье! Собственно, а где сам енот? Поздоровавшись, предоставила маме объяснять изумлённому отцу происхождение стальной клетки в нашей прихожей, а сама отправилась на поиски. Пропажа нашлась спустя полчаса поисков по всем закоулкам и под кроватями. В моей «творческой» комнате. Енот усердно перебирал лапками в забытом мною на полу тазике с водой.
– Прелесть! – восхищённо выдохнула мать, приложив руки к груди.
– Пусть живёт, – вынес свой вердикт папа.
– Мой телефон…– пропищала я – Этот уродец утопил мой новый телефон!
– Сама виновата, – непреклонным тоном осадил меня отец, – бросаешь вещи, где попало! Ленка, составь список необходимых ему вещей. Бориске продиктую, привезёт.
Борис – папин школьный товарищ, владел сетью зоомагазинов. Сам же, при всём этом, животных на дух не переносил. Крайне неприятный тип.
Я уселась прямо на пол, напротив проныры в маске. Потыкала пальцем заботливо «постиранный» мобильный, он лежал рядом со степлером, на дне тазика. Хочу я того или нет, мне придётся тщательно пересмотреть свои привычки. Енот, тяжело вздохнув, подобрал отложенный в сторону кусочек кекса и принялся его с аппетитом жевать.
– Ты мой сладкий Кексик! – ласково улыбнулась я зверьку и попыталась погладить по голове, но он недовольно зарычал. Обаятельная мордашка, вся в крошках от кекса, пахла вишней, – Ромка тоже пахнет вишней, и хулиганит так же! – зачем-то поведала я своему новому другу.
Еноту было решено выделить четвёртую, пустующую комнату. Борис, не заставил себя долго ждать, явился с рабочими. Они обустроили комнату небольшим домиком для спальни, лотком для енотовых нужд, всевозможными лабиринтами и лазилками, даже емкость для воды не забыли, чтоб зверьку полоскать было в чём. Зверушкины апартаменты стали напоминать миниатюрный Диснейленд. Борис, морщась как от зубной боли, сообщил, что еноты по ночам часто буянят. Вот и пригодилась звукоизоляция спальных комнат.
Крайне уставшая, но довольная я отправилась спать, ведь на завтра у меня запланирован подвиг!
***
Планы это одно, а вот их реализация заставила меня пожалеть о своем импульсивном решении, причём началось это, как только я села к Владу в машину и осознала, что это не сон. К назначенному времени, мы приехали на аэродром. Помимо меня было ещё четыре новичка. Одна парочка, по видимому молодожёны, и два парня, решивших подобно мне бросить вызов своим страхам. Ребята храбрились, сыпля шутки направо и налево. Меня же пробирала предательская дрожь. Я, внимательно слушая рекомендации инструктора о действиях во время прыжка и при приземлении, судорожно пыталась запомнить все детали.
После продолжительного инструктажа моё волнение перешло на новый уровень. На нас надели спортивные управляемые парашюты, привезли на поле и погрузили в самолёт. От страха подкашивались ноги, а сердце билось так быстро, что казалось, вот-вот выскочит. Так как все собрались воспарить без инструктора, прыгать мы должны были с высоты 800м. Пока наша железная птица набирала высоту, я с застывшим в глазах ужасом не могла оторвать взгляд от иллюминатора. В животе противно заныло. Что я тут делаю?! Бросила отчаянный взгляд на невозмутимого Влада. Он мне ободряюще улыбнулся и показал большой палец.
И вот этот момент настал, дверь распахнулась. Я должна была прыгать второй по счёту, следом за Владом. Во рту пересохло. Вскоре парень исчез в проёме, настал мой черёд прыгать. Выпускающий взял меня за руку и что-то говорил, наверное, слова поддержки, но я его уже не слушала. Страх исчез. Сделав глубокий вдох, напомнила себе об истинной цели этого прыжка. А она крылась, как это ни странно, в Кирилле. Я обязана была, наконец, его забыть. А упрямое сердце противилось этому. Я должна была прочувствовать каково это, падать с обрезанными крыльями. Прочувствовать всё, чтобы смириться…
С этими мыслями, я решительно ступила в никуда. В абсолютную пустоту. Подобную ей опустошённость поселило во мне письмо от любимого человека. Значит, я правильно поступаю. Осталось освободить себя от этого безысходного чувства. Что-то щёлкнуло, тело сдавило. Я, открыв глаза, посмотрела на раскрывшийся купол. Теперь я просто парила! Я громко, на пределе своих возможностей, закричала от дикого восторга, от счастья. Не передать словами то безумное чувство свободы, что заполнило собой каждую клеточку моего тела. Хотелось продлить это состояние как можно дольше. Свободна…
Кирилл, я буду всегда тебя помнить! Я не забуду. Но я теперь свободна…
Приземляться не хотелось, но сила земного притяжения неумолимо приближало меня к покрытой сочной травой земле. Я сгруппировалась и спустя несколько секунд приземлилась на ноги. У меня получилось!
Спустя 10 минут в компании Влада и остальных брела в сторону аэродрома. Своим отчаянным криком я умудрилась сорвать себе голос. Видимо этого моему воспалённому эмоциями мозгу показалось недостаточно, так как я, без раздумий, жадно припала к бутылке с ледяной водой. Легче мне естественно не стало. Тем не менее, ярко светило солнце и громко, в такт шагам, стучало сердце. Мои единомышленники делились впечатлениями, а я неторопливо шла позади всех и чувствовала, как сердце охватило блаженное умиротворение.
***
– Куда дальше? – Влад барабанил пальцами по обтянутому кожей рулю и не сводил с меня обеспокоенных глаз, – тебе сейчас просто необходимы молчание и обильное питьё. Как бы мне это не претило, но я обязан отвезти тебя домой.
– Нет! – прошептала я, отчаянно замотав головой, – Меня там залечат до смерти, я обещаю молчать!
– Тогда, не знаю как ты, а я бы целого слона сейчас съел! – лукавым голосом признался парень – Ты же не оставишь меня разделываться с ним в одиночестве?
– За кого ты меня принимаешь?! – деланно возмутилась я, хрипя как курильшик со стажем. – Слоны – моя слабость!
– Ты обещала молчать! – парень свел брови к переносице, – Насть, не заставляй меня пожалеть о своём решении, достаточно просто кивнуть, договорились?
Я с готовностью, часто-часто закивала. Влад довольно хмыкнул и вырулил на проезжую часть. Его выбор пал на ресторан-пиццерию под одноименным названием Celentano. У входа, парень придержал для меня дверь. В этом был весь Влад, рыцарь до мозга костей. Он повёл меня к уединённому столику, в дальнем углу и помог удобно устроиться на мягком диванчике, цвета кофе с молоком. Тотчас к нам подошла молоденькая официантка в стильной форменной одежде. Мы сделали свой заказ и улыбнулись друг другу. Я только сейчас обратила внимание, что когда Влад улыбается, у него появляются очаровательные ямочки на щеках. Он, безусловно, обладал очень яркой внешностью, которая, в сочетании с рельефным телом и харизмой приковывала к себе взгляд. Вот я и смотрела. Открыто и с удовольствием. Как на произведение искусства, гармонию форм и внутреннего мира.
– Насть, я и не думал, что ты такая храбрая, – парень с удовольствием вдохнул аппетитный аромат принесённой пиццы и скользнул по мне одобрительным взглядом, – я всё ждал, когда же ты, в приступе страха, откажешься от этой затеи.
Я, как и обещала, молча, изобразила широкую улыбку и отпила горячего молока.
– А я первый раз прыгнул на спор. Родной дядя, тот ещё экстремал, взял на слабо, – Влад усмехнулся своим воспоминаниям, – морально я к этому тогда ещё не был готов. Замучил инструктора вопросами про статистику смертности при прыжках. Помню, высоту набираем, и в моей голове единственная мысль, какого чёрта я здесь делаю?! А деваться то некуда, неохота прослыть перед дядей трусом. В общем, я даже не прыгнул, а вывалился как овощ. Зато пока летел, счастливый до одури, понял – это не последний мой прыжок.
Я моргнула, было не совсем удобно хранить вынужденное молчание, когда нестерпимо хочется поделиться впечатлениями. Поэтому я постаралась расслабиться и внимательно, не сводя глаз, слушала своего собеседника. Мой пристальный и, надо признаться, восхищенный взгляд, очевидно, натолкнул Влада на не совсем правильные выводы. Это я поняла, когда он осторожно дотронулся до моей руки и стал поглаживать её теплыми пальцами. Я, опустив глаза, разорвала тактильный контакт. На что брюнет лишь кивнул, будто в чём-то удостоверившись.
– Ну что ж, не всегда мы нравимся тем, с кем нам хорошо и легко. Я надеюсь, ты не имеешь ничего против хорошей, доброй дружбы? – Влад протянул ладонь как для рукопожатия. Жест, на который я тут же, радостно ответила.
Он, без тени обиды, продолжил развлекать меня занимательными историями из своей насыщенной событиями жизни. С Владом всё было просто. Никакой неловкости, стеснения или дискомфорта. Рядом с ним не возникало желания раствориться в щемящей сердце нежности, как с Кириллом. Не ослеплял дикий и в то же время волнующий страх, как в присутствии Ромы. Ничего этого я, увы, не испытывала. Его хотелось просто созерцать. Может быть, я какая-то неправильная, раз в достойном, красивом молодом человеке вижу лишь хорошего друга? Он бы попросту не смог меня обидеть или заставить страдать. Чего же мне не хватает?
От обилия неразрешимых вопросов начало давить в висках. Влад предложил сходить в кино, на премьеру очередной голливудской комедии. До начала сеанса оставался час, и мы решили побродить по окрестностям. Поглазели на причудливый фонтанчик. Покормили голубей, было весело наблюдать, как наглые пернатые, жадно толкаясь, клюют купленную Владом булочку. Фильм тоже не разочаровал, мы от души посмеялись над уморительными приключениями главного героя. В целом день прошёл просто замечательно, что я и прошептала довольному Владу, когда вышла из машины.
– Я проведу тебя до двери подъезда, ты не против? – парень устремил на меня умоляющий взор, – кто знает, когда ещё нам выпадет возможность увидеться и так душевно провести время.
Я продела руку под его локоть и заулыбалась. Правда, улыбаться мне пришлось недолго.
Был уже поздний вечер. Порывистый, холодный ветер гонял опавшую листву и пробирал до самых костей. Однако со стороны детской площадки доносились звуки пения и гитары.
– Разве серенады ещё не утратили свою актуальность? – вполне искренне изумился Влад.
Я пожала плечами, жильцы нашего дома не отличались тягой к романтике или к ночным посиделкам на свежем воздухе. Всё встало на свои места, когда мы поравнялись с нарушителями привычного здесь порядка. Это были хорошо известные мне Соколики, они, удобно устроившись на деревянном бортике песочницы, горланили песню о безответной любви. Рядом, на качели грустил сгорбившийся Витя, периодически затягиваясь сигаретным дымом. Эдакий классический страдалец. Рома тоже был с ними (а кто ещё мог организовать импровизированный концерт в такой холод?). Всё бы ничего, (нам-то какое дело до чужого помешательства?), да только Громов посчитал иначе. Он, угрожающе надвигался на нас. Воин апокалипсиса, ни дать ни взять! Подойдя к нам почти вплотную, упёрся в меня сияющими злостью глазами.
– Считаешь, было хорошей идеей, вырубить телефон и пропасть на весь день?
– Его енот твой утопил, – прохрипела я, растерявшись от такого напора, – какое тебе вообще дело? Совсем дурак?
– Что с её голосом? – Рома непонимающе уставился на моего спутника. – Что ты с ней сделал?
– Она так кричала от восторга, что сорвала голос… – с вызовом ухмыльнулся Влад, одарив оппонента прямым, выразительным взглядом.
– Мразь… – Рома дёрнулся, как от удара, затем с отчаянным недоверием глянул на меня, – Так ты с ним? Теперь вы вместе?! – он накрыл лицо руками, под расстёгнутой толстовкой тяжело вздымалась крепкая грудь. Наконец, взяв себя в руки, Громов продолжил уже более– менее ровным тоном. – Насть, ответь, вы встречаетесь?
–Даже если и так, то что? – опередил меня Влад.
– Я всё равно добьюсь своего, и ты будешь моей… – низким металлическим голосом ответил этот маньяк.
Меня обдало холодом с головы до пят, уж слишком это зловеще прозвучало.
– Громов, не будь придурком! – внезапно мне захотелось послать всё к черту, и никого не видеть.
– А он не может им не быть! – иронично выдал, решивший примкнуть к возникшему оживлению Витя, – он таким родился!
Так как никакой реакции не последовало, Витя, вконец осмелев, решил полностью высказаться.
–Чёт, друг, у тебя крышу рвёт. Кончай со всем этим…
– Насть, не молчи. Это правда? – продолжал гнуть своё Рома.
–Остынь, мы просто друзья! – Влад окатил его взглядом, полным презрения. Затем повернулся ко мне лицом и заправил прядь волос за ухо – Мне пора, спасибо за этот волшебный день. Может тебя провести до двери?
Рома скрипнул зубами от еле сдерживаемого гнева.
–Пока, Влад! Не стоит, дальше я сама дойду.
–Береги себя, подруга,– Влад сделал ударение на последнем слове, – я не доверяю этому парню…
– Вали уже! – бросил Рома, с безумно довольной улыбочкой на пол лица.
Я подошла к дверям, ведущим в подъезд, и собиралась войти, когда меня нагнал Рома. Перехватив мою руку, он мягко придерживал меня на месте. Я обернулась.
– Не убегай, с нами будет весело! – на бесстыжем лице не было ни капли раскаянья, – обещаю.
– Ты только всё портишь! – зло прошептала я.
– А ты даже не знаешь, от чего отказываешься! – парировал Громов, – Ну же, скажи да!
Он лёгким движением притянул меня к себе и склонился к самому уху.
– Хватит от меня бегать, – парень опустился ещё ниже. Почти касаясь губами кожи, обдал мою шею жарким дыханием. Затем порывисто выдохнул, – догоню. В любом случае.
– Оставь меня в покое! Слышишь? – я стремительно вырвалась из его тёплых объятий и забежала в подъезд. Пока поднималась на лифте, на свой родной седьмой этаж, глаза наполнились слезами обиды. Почему Рома так ведёт себя? Нагло, напористо, как с вещью. Заявляет о симпатии, но парни поступают иначе, когда им кто-то нравится. К примеру взять того же Тима. Он красиво ухаживал за Оксанкой, посвящал ей стихи, дарил цветы, смотрел с обожанием, а не каким-то непонятным и пугающим взглядом дикого зверя. Да и енот на букет цветов не особо похож. Букет не станет топить твой мобильник и висеть на шторах.
В квартиру я зашла уже в крайне подавленном настроении, кожа горела, тело стало чужим и ватным. Несмотря на это, лицо расплылось в слабой улыбке – енотик уже стоял в прихожей и протягивал мне навстречу крошечные лапки. Я попыталась взять его на руки, на что получила презрительное фырканье. Мелкий паршивец развернулся и засеменил на кухню.
– Букета паршивей и не придумать! – просипела я вслед непокорному питомцу, – так и назову – Букет! Вспомнилась увиденная в каком-то фильме сцена, где девушка отхлестала своего ухажёра подаренными цветами. А у меня, твоими стараниями, цветочек острозубый. Бойся меня, Рома…
С кухни вышел папа, конечно же, с жующим печенье енотом на руках.
– Напрыгалась? – он с любовью погладил меня по голове, – да ты вся горишь!
Он опустил зверька и стал копошиться в своем телефоне. Ну, всё, сейчас начнется!
Как и предполагалось, спустя 20 минут, я покорно полулежала на своей кровати, и глотала подозрительную на вид микстуру, которая, к тому же, и на вкус оказалась редкостной гадостью. Глеб Иванович, наш семейный врач, деловито сновал по комнате и раздавал всякие ценные указания, целью которых, как я посчитала, было максимально отравить мне ближайшую неделю жизни. Кто же станет радоваться уколам и ингаляциям. Одно утешало, простудилась я сильно, а значит и в школе на время болезни можно не появляться. Не то чтобы я с ней была не в ладах, просто Риткины наезды меня порядком утомили. С этими мыслями я забылась беспокойным сном. Один раз меня разбудила приглашённая мамой медсестра, чтобы сделать укол. Слава Богу, она быстро ушла. Судя по льющемуся из окна солнечному свету, наступил новый день. С трудом приоткрыла пошире, ставшие вдруг чувствительными к свету, глаза. По комнате, будто Мамай прошёлся, везде были разложены баночки, мисочки и полотенца. С трудом вздохнув, закрыла глаза и провалилась в спасительное забытие.
Следующие несколько часов длились неимоверно медленно. Заходила мама, она собиралась на прогулку с непоседливым Букетом. Хотя может это мне привиделось, так как связь с реальностью была очень слабой. Температура оставалась высокой, меня мучила нестерпимая сухость во рту. Было очень жарко. Сквозь сон я почувствовала, как моего лба коснулась желанная прохлада. Какое облегчение! Мне просунули под спину что-то твёрдое и очень осторожно приподняли. Губ коснулся тёплый край стакана. Я приоткрыла глаза. Улыбнулась, опять брежу.
На расстоянии всего в пару сантиметров от меня сидел Громов и пытался напоить душистым травяным отваром. Как сказал бы Витя «Вот это глюк!». Я послушно выпила содержимое стакана и стала рассматривать свой мираж. Затаив дыхание, дабы не спугнуть, дотронулась кончиками пальцев до его волос. Надо же! Такие шелковистые, как настоящие. Я радостно дёрнула длинную, чёрную прядь.
– Ай! – совсем не так как обычно прозвучал Ромин голос, с нежностью что ли, – Ты, оказывается, хулиганить любишь.
Теперь я уверенна, это видение. Настоящий Громов, он злой как сам дьявол. Он прорычал бы очередную гадость, вместо того, чтоб ласково гладить меня по волосам. А этот – мой личный бесёнок. Я приподнялась повыше и положила голову ему грудь. Мираж, продолжая сидеть на краю кровати, слегка откинулся, чтоб упереться спиной об кованое изголовье. Теперь, он придерживал меня, приобняв одной рукой, а второй продолжал перебирать мне волосы. Сквозь пелену полусна, я услышала мамин голос, который предложил Роме пообедать. Он отказался. Умничка, фантомы не обедают. Лучше побудь со мной.
Последние слова я, наверное, вслух сказала, ибо меня тотчас прижали ещё крепче. Как бесценное сокровище. Глаза заслезились. Скорее всего, от жара, подумалось мне. Вскоре я опустила веки, убаюканная звуком Роминого сердцебиения. Какая чарующая колыбельная…
Не знаю, как долго мне удалось проспать, но очнулась я испуганная посторонним движением. Первой мыслью было хорошенько проучить наглеца. Не зря говорят: «Лучшая защита – это нападение». Я уже занесла руку, готовая отвесить обидчику знатную оплеуху, когда услышала голос родом из моих недавних грёз.
– Откуда в тебе такое желание меня покалечить?
Вздрогнув, я поспешно отпрянула от своей весьма удобной перины, которая оказалась Ромкиной грудью. Широко распахнув глаза, одарила своего гостя настороженным взглядом.
–Так это был ты?! – к моей великой досаде оказалось, что голос всё ещё не восстановился, даже этот хрипящий шепот давался с трудом.
–Хотела увидеть кого-то другого? – немного насмешливо протянул парень.
Я промолчала, пытаясь осмыслить факт нахождения Громова в моей спальне. Это даже звучало бредово, а уж смотрелось и подавно. Рома, по хозяйски полулежал, на минуточку – на МОЕЙ кровати! Развалился, подогнув под себя обтянутую джинсами левую ногу, а правую небрежно свесил на пол. На нём была тонкая белая кофта. Моя щека ещё помнит её исключительную мягкость. Какой ужас! Я устремила затравленный взгляд на Ромкино лицо. Ссадины и синяки уже сошли, а расслабленная улыбка сгладила привычную жёсткость его черт. Поганец забавлялся моей реакцией! Уязвлённая этим открытием, я отрывисто отодвинулась подальше. Резкий вдох вызвал приступ сухого кашля.
– Гадкий… – договорить мне помешал всё тот же кашель.
–Совсем недавно ты так не считала, – иронично усмехнулся Рома, – пришла пора пить лекарства.
Одним ловким движением поднявшись с постели, он прихватил с тумбочки пустой стакан и вышел.
– Что это сейчас было? – прошептала я бессмысленный вопрос в пустоту.
Кое-как встав, подошла к зеркалу. Провела рукой по спутанным волосам. Ну и видок, краше в гроб кладут! Круги под глазами, обветренные губы, на бледной коже несвойственно ярко проступили веснушки – весь набор гадкого утёнка. Завершающим штрихом была моя хлопчатобумажная пижама с мелкими оранжевыми мышатами. Стало смешно – а Ромка то храбрым оказался, раз не испугался такого чудища. Расчесалась, подумав, решила переодеться в нормальную одежду. Не ходить же в пижаме при посторонних, даже если это мерзкий Громов. Выбор пал на леггинсы цвета тёмного шоколада (моего любимого) и длинную, бледно-розовую футболку.
Ориентируясь на звуки маминого голоса, прошла на кухню. Она у нас была выдержанна в современном стиле. Уютная и светлая, в сочетании с металлическими поверхностями бытовой техники, она олицетворяла строгий шик.
– Проходи, Настенька! – мама радостно подалась мне навстречу и потрогала лоб. Удовлетворённо кивнув, подтолкнула к накрытому столу. – Присаживайся, Ромка один кушать отказывается.
Ромка с готовностью кивнул, пряча хитрую улыбку. Я устроилась напротив гостя, не переставая задаваться вопросом, что он тут забыл. Мама тем временем поставила передо мной тарелку куриного бульона. Несмотря на его соблазнительный вид, аппетита не было. Вяло помешивая своё нехитрое блюдо, я поглядывала на явно соскучившегося по домашней кухне Громова. Он хоть и ел свой грибной суп с большим удовольствием, всё же умудрялся сохранять поистине королевское достоинство.
– А ты у нас какими судьбами? – не выдержала я больше мучительного неведенья. Громов закашлялся.
–Я Ромку во дворе встретила, когда с Букетом гуляла! – ответила за него мама. – Он как узнал, что ты болеешь, сразу навестить захотел. Такой воспитанный мальчик!
Она выразительно посмотрела на меня, я поглядела на покрасневшего Рому (оказывается и такое бывает), ну а Рома уставился в свою тарелку. С таким заинтересованным видом, как будто на её дне лежит кольцо всевластия. Лишь бы не начал носиться по дому причитая «Моя прелес-с-сть»! Хмыкнула, «воспитанный мальчик»! Помнится букет предыдущего мальчика, мамочка «заботливо» отправила в корзину с мусором. Ну, да ладно, это всё в прошлом.
– Букет?! – решил всё же подать голос Рома, – вы енота назвали «Букет»?!
– Настенька была очень настойчивой, – весело прощебетала мать, наливая Роме ароматный кофе, – она у нас как вобьёт что-либо себе в голову, спорить бессмысленно.
– Букет значит,– Громов кинул мне пристальный взгляд исподлобья, – вот в чём дело…
Настала моя очередь вспыхнуть.
– Помню, когда ей было 4 года, – продолжала мама, – Настенька заявила, что ей не нравится цвет платья для утренника в детском саду, и перед самим выступлением вымазала его в серой гуаши. Все «снежинки» были в белоснежных платьях, одна наша, как после пожара, гордо выплясывала в сером. Детки так радовались, кричали: «Ослик! Ослик!». Наш серый ослик… – с любовью улыбнулась мама.
У меня только пар из ушей не повалил, но я не смела даже глаз поднять от тарелки. Бульон внезапно показался особенно вкусным. Услышала, как Рома прыснул со смеху. Смейся, смейся, тебе, чтоб быть козлом и костюм не нужен!
– Насть, познакомишь нас с Букетом поближе? – примирительно улыбнувшись, предложил Громов.
– Хорошо, только он рычит, боюсь, может укусить, – мне почему-то очень не хотелось, чтоб Рома пострадал, – я ещё не нашла к нему подход, – говорить стало немного легче, это порадовало.
– Так даже интересней, – парень игриво подмигнул, – ты так не считаешь?
– Я считаю, что это больно.
– Всё же переживаешь за меня? – тихо, так, чтоб только я услышала, шепнул Рома, проходя мимо.
Я показала ему апартаменты Букета. Енот нас встретил, настороженно выглядывая из-за двери своего домика. Рома достал из заднего кармана джинсов пакет фисташек.
– А ты подготовился, – удивилась я, устраиваясь прямо на полу, у тазика с водой.
– Я просто люблю фисташки, – Рома высыпал себе на ладонь горсть зеленоватых орешков, – они у меня оказались по счастливой случайности. Не ищи во всём подвох.