Дальнейшие их действия производились с такой скоростью, что было сложно уследить, когда именно кто кому врезал. Не стану лукавить, зрелище было захватывающим. Я ведь раньше никогда Рому в бою не видела, а свои занятия каратэ он посещал прилежно. Да и на соревнования какие-то вечно мотался. Влад тоже не был слабаком, он, как и Веня, увлекался боксом и неплохо уворачивался, (благо Ромка был не совсем трезв), даже ударил пару раз. Не знаю, чем бы в итоге всё закончилось, но тут в дом ворвался приведённый Оксанкой, Веня. Он то и привёл Громова в чувство. Эффектным таким ударом в челюсть.
Я кинулась к Владу. Ему, если и было больно, то он старался не подавать виду. У парня была рассечена бровь, и он начал заметно прихрамывать.
– Успокоился? – сурово тряхнул затихшего Рому Оксанкин брат.
– Ага…
– А теперь вали из моего дома, чтоб духу твоего тут больше не было!
– Не переживай, не будет, – Ромка нервным движением стряхнул тяжелую руку со своего плеча – счастливо оставаться!
Криво улыбаясь разбитыми губами, Громов отвесил нам шуточный поклон и, пошатываясь, покинул дом.
– Стой, придурок! – спохватилась Рита. – Ты мне так и не ответил…
Что он там ей не ответил, осталось загадкой, так как Рита, схватив в руки свои туфли на высоченной тонкой шпильке, как была босиком, умчалась догонять свою жертву.
Спустя ещё минут сорок, разгорячённая коктейлями и хорошей дракой, молодёжь плавно переместилась во двор. Ребятки устроили хоровод вокруг мангала, и нестройным хором подвывали стереосистеме.
На улице стемнело, да и усталость давала о себе знать. Я решила вызвать себе такси. Попрощавшись с Оксанкой и остальными, принялась доставать свой телефон из клатча.
– Домой собралась? – Влад держал в руках чашку ароматного кофе.
– Да, поздно уже. Уроки в понедельник никто не отменял.
– Мне тоже пора. Позволишь подвезти тебя? – он сделал небольшой глоток и улыбнулся – Обещаю вести себя прилично.
Трудно было представить Влада ведущим себя иначе. Поэтому на его предложение я ответила согласием, и мы вместе покинули это безумное местечко.
Когда я удобно устроилась на переднем сидении его серебристого мерседеса, Влад включил музыку и помог мне пристегнуться. Дорога прошла в приятном молчании. Оно было просто бальзамом на душу, после столь пресыщенного событиями вечера. Аккуратно припарковав машину, Влад первым нарушил молчание.
– Насть, можно задать личный вопрос?
– Задавай – не задумываясь, ответила я. Парковка и двор находились под круглосуточным видеонаблюдением и охраной. А значит опасаться мне уж точно нечего. Да и друзья были в курсе, с кем именно я уехала. Боже, о чём я думаю?! Человек просто хочет что-то спросить…
– У тебя с этим парнем, Ромой, всё серьёзно?
– В смысле? – совсем не поняла я ход его мыслей.
– Ладно, спрошу прямо, – Влад повернулся ко мне – ты его любишь?
– С какого перепугу?! – вот это поворот!
–Ну-у… – брюнет заулыбался – мало ли, может его поведение продиктовано…
– Его поведение продиктовано отсутствием мозгов! – перебила его я.
– Настя, – Влад наклонился близко-близко и заправил мне волосы за ухо – я правильно тебя понял, твоё сердце сейчас свободно?
– Нет, у меня уже долгое время есть любимый человек, – я повернула голову к окну и уставилась на детскую площадку, там кто-то сидел на качелях. Мы с Кириллом тоже любили просто посидеть на качелях. Как же это было давно!
– Почему же он тебя не сопровождал сегодня? – Влад принял прежнее положение, но мягкая улыбка не сошла с его лица.
– Он просто очень далеко, – а про себя добавила: «расстоянием в целых два года назад», – я вернусь, и всё будет как прежде.
– Ты замечательная девушка, Настя, – Влад бережно, большим пальцем, смахнул со щеки мою предательскую слезу. – У вас всё будет хорошо. Просто верь.
– Спасибо за прекрасный вечер, Влад. Мне пора,– стало неудобно за свою слабохарактерность, надо бежать пока не разревелась прямо перед ним.
– Удачи тебе, Настенька.
Я понуро поплелась к дому, сопровождаемая лишь стуком своих каблуков.
– Попрощалась?
На качели сидел Рома. Окровавленный и безучастный. Трезвеет здесь паразит, чтоб дома не влетело. Отец ему голову свернёт, если увидит в таком состоянии. Хоть Ромка уже не маленький мальчик, которого можно было хорошенько избить ремнём, оставляя полосы и шрамы от железной пряжки, сдачи отцу он бы не стал давать. Я почему-то в этом уверена.
– Шилова! – он смотрел на меня таким болезненно-тоскливым взглядом, что хотелось плюнуть на всё и усесться горевать с ним рядом.
– Что? – даже ход замедлять не стала, наглый и буйный Громов меня однозначно пугал.
– Я тебя люблю! – он прокричал так, будто эти слова были для него наказанием.
Замерла на секунду, и снова зашагала. Я не знаю, что ему сказать, мне бы со своей любовью разобраться…
– Шилова! Ослик конопатый, вот ты кто! – зло крикнул он мне вслед. Запомнил, гад.
***
Этой ночью мне приснился Кирилл. В последнее время, сны с его участием становились невиданной роскошью. Не то чтобы я о нём больше не вспоминала. Нет. Я всё ещё явственно помню, как он, когда нервничал, непроизвольно теребил края одежды, или каким низким и бархатным голосом, говорил о чём-то действительно важном, его манеру наклонять голову на правый бок, когда ему было интересно. Его образ, до мельчайших подробностей, запечатлелся в моем сердце. Просто появилось чувство иллюзорности самого человека. Как красивая выдумка, мысли о которой вызывают знакомое томление в груди, вплоть до мурашек по коже, но она от этого не становится реальней.
«Моё сердце всегда будет рядом», эти пять заветных слов из прошлого, прозвучали в точности как я их и запомнила. И Кирилл выглядел точно таким же. А ведь он наверняка подрос, возмужал, может даже изменился. Я тоже повзрослела. И только лишь парню из моих грёз всегда 15 лет…
Спать больше не хотелось. На часах 6:00, время утренней пробежки. Я оделась и привычным маршрутом, наматывала круги по сонному двору. Свежий утренний воздух и шелест опавших листьев под ногами должны били привнести порядок в мои чувства. Всегда так было. Но мои желания упрямо путались и ускользали, оставляя мне беспомощную растерянность. В боковом кармане завибрировал телефон, возвестив о входящем сообщении. Кому это не спится такую рань? Не прерывая бега, бросила беглый взгляд на голубоватый экран.
«Я вот подумал, а если я свалюсь бездыханным, ты сделаешь мне искусственное дыхание?».
Свалилась как раз таки я. Неуклюже размахивая руками, в коротком полёте навстречу тротуарной плитке. Неподалёку, толи сочувственно, толи издевательски завыла собака.
– Чёртов неизвестный номер, гори в аду! – приговаривала я, подползая к отскочившему в траву телефону.
Чеширский кот на моей заставке, осуждающе взирал с покрытого мелкой паутинкой трещинок дисплея.
– Да чтоб тебя боднул единорожек! – мой отчаянный крик души распугал всё вороньё в округе.
– Наркоманы несчастные! – возмутился старческий голос из соседней многоэтажки.
– Весь город изгадили, ироды! Чтоб вам пусто было! – ворчливо вторил ему второй.
Всё же, моя «минута славы» вызвала овации этим утром. А я наивно думала, что являюсь единственной тут ранней пташкой. И тут неудача.
Источая волны негатива, я угрюмо прохромала мимо изумленного отца в ванную комнату. До начала уроков оставалось полчаса.
Когда моя крайне смущённая персона всё же показалось в кабинете литературы, урок близился к концу. Тут же раздались ехидные смешки и шёпот. Надо же, столько внимания за сегодня! Как бы звездную болезнь не подхватить…
Извинившись за опоздание, я осторожно присела на своё место. Лицо горело маковым цветом.
– Кто-то у нас вчера знатно прокатился на машинке, да, Шилова? – нахально подмигнула мне Светка, и, развернувшись к Рите, начала с упоением выкладывать подробности моего отъезда.
– А хромаешь отчего? – не остался в стороне Витя. – Хотя молчи, даже не хочу знать… – ему в голову глухо «прилетело» бутылкой минералки, от страдающего похмельем Громова.
Весь класс разразился дружным смехом. Вот почему я не вызвала такси? Никогда ни с кем особо не общалась, а тут уехала с Владом у всех на виду. Это после семи медленных танцев и «рыцарского турнира» в мою честь. Я досадливо вздохнула. Тим подозрительно на меня косился, что тоже не прибавляло комфорта. Лежащий на парте телефон снова завибрировал:
«Не обращай внимания на дураков».
«Хотя смущение тебе к лицу» – пришло вслед, с того же неизвестного номера.
С середины крайнего от двери ряда, Рома смотрел на меня своим самым невинным взглядом. Он незаметно помахал мне одними пальцами и отвернулся. Я потерла ноющую коленку, (всё-таки ушиблась я знатно) и принялась мысленно применять на парне все известные мне орудия пыток.
– Насть, вернись к нам, смертным, – Тим легонько меня встряхнул, вернув в объятый непонятным волнением класс – знаешь ли, твоя блаженная улыбка настораживает!
– Перемена уже началась? – принялась я озираться на снующих повсюду ребят.
– Мать, ты, как с луны свалилась! – Оксана отбивала нетерпеливый такт по поверхности моей парты. – Так что, ты с нами?
– Да. Наверное… – никак не могла я поймать нить разговора.– А куда?
– Туда, где спят хоть иногда! – подруга с досадой уставилась на меня – ты вообще слушать собираешься?!
– Конечно, мы куда-то там идём – пробормотала я, пряча пухлый учебник в рюкзак.
– Не куда-то там, а активно участвовать в организации осеннего бала, – мягко поправил меня Тим – с тебя красочный плакат!
– Всего то? Стоило столько шума поднимать! – всё не могла я взять в толк, с чего весь сыр-бор.
– Нет, ты не понимаешь, – кипятилась Оксана, – наша с Тимом пара должна победить! Я, наконец, получу эту чёртову корону мисс осени!
–Ты и так королева! – решила я обезоружить девушку – Тим подтвердит.
Тим часто закивал и приобнял её за талию.
– По случаю хорошей погоды, предлагаю продолжить наш разговор на улице! – Ершов, не мешкая, направился к двери.
– Идите, я догоню! – молния небольшого кармашка, куда я складывала ручки, никак не хотела застёгиваться. После нескольких безуспешных попыток, мною было принято решение плюнуть на эту неблагодарную затею, и пойти как есть. Авось не растеряю своё добро по школьным коридорам. У парадной двери, путь мне преградил неугомонный Рома.
– Приятно видеть, как ты торопишься ко мне навстречу, – не переставая криво ухмыляться, он взял меня под локоть и увёл в полутёмный угол холла, где гордо висела доска почёта. – У меня тут идейка возникла…
Пока мы шли, Рома заприметил оттопыренный карман моего рюкзака, из которого бодро выглядывал угольный карандаш. Остановившись, парень начал со знанием дела, проводить над ним одному ему понятные манипуляции. Поддавшись умелым действиям Громова, бегунок с характерным звуком застегнул молнию.
– Супер! Спасибо! Громов, а причём тут я? Твои, безусловно, гениальные идеи, логичней будет выложить тому же Вите.
Моё простодушное предложение вызвало в Роме приступ неудержимого смеха
– Видишь ли, Витя мне тут не помощник, – отсмеявшись, наконец, пояснил парень. Он засмотрелся на мою фотографию, висевшую среди прочих лиц отличников.
– Ладно, выкладывай, – мне вдруг стало любопытно, для каких таких целей я понадобилась этому крайне непредсказуемому типу. Но Громов не спешил с ответом. Он задумчиво провёл указательным пальцем по моим распущенным волосам на фотокарточке.
– Гордость нашей школы…
М-да, судя по подозрительно отрешённому тону, Рому охватила ностальгия по старым временам. Когда, для его статуса крутого парня, ещё было не зазорно пририсовать мне пятачок и ослиные уши. Сколько горьких слёз я тогда пролила из-за этого вандала!
А Громов, между тем, повернулся ко мне и молчал. Сейчас он выглядел запутавшимся и ранимым. Мы безмолвно стояли, застыв друг напротив друга. Мысли сковало от бесконечно сильного противоречия, где-то в самом центре моего существа. Рома протянул руку к моему лицу. Его красивые, длинные пальцы замерли в паре сантиметров от кожи. Сердце бешено заколотилось у самого горла. Медленно, мучительно медленно, он сокращал это расстояние. Наконец, почти невесомым прикосновением он провёл по моей щеке. По телу пробежала горячая волна предвкушения. Перед глазами в лёгкой улыбке растянулись его разбитые губы.
– Нравлюсь? – глуховатый, с хрипотцой голос словно дразнил. В животе робко расправили крылья пресловутые бабочки. Мысли путались, я даже не могла найти в себе сил, чтобы внятно ответить. – Будь моей парой на осеннем балу… – как ни в чём не бывало, продолжил он.
Внутри будто всё перевернулось. Куда подевалось моё врождённое благоразумие? Как я могу, стоять посреди школы, готовая растаять от одного прикосновения этого, пусть и очень красивого, но эгоистичного парня?! Мне ведь доподлинно известно – если Громов чего-то хочет, то он этого добивается. Любой ценой. Вынуждает всеми правдами и неправдами пока не получит желаемого. А сейчас он ясно дал понять, что хочет добиться моих, якобы ответных чувств. Глупо было бы довериться его словам. Ему нужен трофей. И чем больше я сопротивляюсь, тем больше Рома жаждет заполучить меня. Потешить свое больное самолюбие, а затем просто втоптать в грязь. Его потребительское отношение к Рите, яркий тому пример. (Хотя они, конечно, друг друга стоят). Пусть не могу усмирить его напористого желания подчинить меня себе, но уж со своими желаниями я как-нибудь справлюсь.
– Нет, Рома, я не буду твоей парой, – я уверенно встретила его изумлённый взгляд. Парень, похоже, не привык к отказам – не хочу!
Я направилась к входным дверям. Решительно вздёрнув подбородок, я оставила Громова позади, твёрдо наступив на горло своей зарождающейся к нему симпатии. Осталось только понять, почему на душе так паршиво?
Открыв двери, я зажмурилась от яркого, просто ослепительного солнечного света. Тим правду говорил, погода замечательная! Листва переливалась всеми оттенками золотого, да и сама напоминала рассыпанные горсти золота, в которых, радостно повизгивая, копошатся младшеклассники.
– Где ты пропадаешь? Пошли, сейчас начнется! – ликующая Оксана, чуть ли не за шиворот утащила меня к большой компании, устроившейся под деревом.
При ближайшем рассмотрении, помимо моего класса, там обнаружились ещё и ученики 11Б класса. Удивительный феномен, учитывая извечную нашу вражду и конкуренцию. Как-то раз, классе в третьем, перед самым началом новогоднего утренника, Ритка очень обиделась на Мартышку (так мы любовно величали Олесю Мартышкину). У девочки были густые светло-серебристые волосы. Понятное дело, на общих утренниках, Олеся всегда была снегурочкой, Василисой, золушкой и даже Бритни Спирс до кучи. Этот факт за два года изрядно поднадоел своенравной и мстительной Ритке, которая, завидев Мартышку с шикарной косой из под расшитого жемчужинами кокошника попросту обезумела от зависти. Не теряя времени даром, Ритка, заманила доверчивую снегурочку в каморку для декораций, позади кулис. А там уже, нагло зажав перепуганную девчонку в углу, попросту искромсала острыми ножницами ненавистную косу соперницы. Каким образом тогда удалось замять этот скандал, история умалчивает. Но Ритка и Олеся остались непримиримыми врагами в стадии холодной войны.
Сегодняшние совместные посиделки не стали исключением. К тому моменту, когда мы с Оксанкой подошли, всё внимание присутствующих было приковано к этой «сладкой» парочке. Они окружили девушек живым кольцом и довольно посмеиваясь, ловили каждое их слово.
– Ритуль, бедняжка моя, – участливым таким голоском сокрушалась Мартышка, – перестань уже изнурять себя клизмами, и диетами – как бы, грешным делом, блеять как коза не начала…
– Говорить с тобой на одном языке? Окстись, дурочка.
– Ритуль, я ж по доброте душевной советую. Смирись, – Олеся картинно вздохнула – Тебе до моих пропорций не дотянуться, сколько капусту не жуй. – Мартышка, победоносно улыбаясь, выпятила свою грудь третьего размера. Наверняка, самую ненавидимую Риткой свою часть. (После волос, конечно, которые на данный момент блестящим каскадом опускались до самых Олесиных ягодиц).
Если быть искренней, обе девушки были знатными красавицами, рядом с ними, у любой появятся комплексы. Стильные, стройные, длинноногие – они будто сошли с обложек журналов. Неудивительно, что их борьба за количество поклонников и звание самой лучшей, не знала ни сна, ни передышки. Два предыдущих осенних бала, корона мисс осени уходила к мартышке, поэтому сейчас, это была их личная, маленькая битва. Ситуация будет накаляться с каждым днём, и обязательно выльется в нечто грандиозное (например мордобой). А что? Риткины методы мне уже знакомы. Как показывает практика предыдущих лет, сейчас мы наблюдаем лёгкую разминку. Пока я размышляла над сложившейся ситуацией, Олеся продолжала «работать на публику».
– Ритуль, зацени, кстати, мою новую курточку. Сестра из Франции привезла. Все говорят – я в ней как куколка! – Мартышка самодовольно покрутилась. Брендовая приталенная курточка, слишком облегала выдающийся бюст, от чего казалось, что ткань попросту лопнет.
– Все говорят! – издевательски передразнил девушку, невесть когда появившийся Громов. – А до одной тебя так и не дошло, что куколка – это гусеница в коконе. Знаешь, как выглядит гусеница?
Если бы взгляд мог убивать, парень уже лежал бы мёртвым, но живой и здоровый Рома подошёл к Рите.
– Ты ведь не откажешься быть моей спутницей на осеннем балу? – Громов демонстративно поцеловал её пальцы, успев одарить меня свои фирменным, надменным взглядом, в котором даже почудился неприкрытый вызов. Женская половина нашего общества в умилении ахнула. Даже с разбитыми губами и гематомой от удара на скуле, Рома излучал одному ему присущий магнетизм. Дефекты на лице отнюдь его не портили, а только придавали лишний шарм. И он это прекрасно понимал.
– Быстро же ты меняешь своё мнение… – растерянно пробормотала Рита, но упираться не стала. Обида – обидой, но наличие в паре Ромы значительно увеличивало шансы на победу. – Конечно, не откажусь, милый! – поспешила добавить брюнетка, пока кавалер не передумал. «Милый» же, властно притянув к себе девицу, широким шагом направился в здание.
Когда наша шумная толпа запрудила кабинет информатики, урок уже минут пять, как начался. Пётр Дмитриевич (именуемый в нашем простонародье Пиксель), даже не обратил внимания на всеобщее опоздание. Он настолько погрузился в происходящее за монитором, что, казалось, ничего вокруг не видит и не слышит.
– Как бы Пикселя туда не затянуло, – решил поделиться опасениями Тим.
– Ершов, раздай, пожалуйста, листы с заданиями. Сегодня пишем контрольную работу, –Звучно пробасил учитель. Не слышит он, как же! По классу прошёлся недовольный ропот, вот его то, наш мудрый Пиксель сделал вид, что не слышит.
«Программе описан одномерный целочисленный массив с индексами от 0 до 10. Ниже представлен записанный на разных языках программирования фрагмент…», начала я читать первое задание. Никак не удавалось сосредоточиться, смысл слов упорно ускользал от меня. Причину я осознала, поймав свой блуждающий по Роме взгляд. Пальцы непроизвольно потянулись к участку на скуле, до которого он всего полчаса назад дотрагивался. Я тут же отдёрнула руку и заметила внимательно наблюдающую за мной Ритку. Она с торжественностью, достойной выступления перед гражданами в новогоднюю ночь, показала мне средний палец. Я безуспешно постаралась придать лицу равнодушный вид. Пришлось признаться самой себе – новое, жутко неприятное чувство, ржавым жалом впилось в сердце. Что это? Разочарование? Ревность? Что?!
Задания, я с горем пополам решила, однако не стану ручаться за их правильность. Погода, подобно моему настроению безвозвратно испортилась. Когда я вышла из школьного здания, ненастье развернулось во всю, проливаясь холодными потоками дождя на редких прохожих. До дома идти минут 15, при наличии зонта, я бы с большим удовольствием прогулялась. Дождь всегда меня восхищал. Он пьянил запахом прибитой пыли и набухшей от влаги коры.
– Поехали домой, – Рома не спрашивая, забрал у меня рюкзак и за руку потянул к чёрному как смола спортивному мотоциклу.
Я не сопротивлялась, хотя, спокойно могла доехать на такси или позвонить папе. Но в тот момент единственным желанием была близость Громова. Абсурд какой-то! Кому и что я этим хотела доказать? Ему? Рите? Себе?
Рома протянул мне блестящий, шлем. Его движения были чёткими и собранными, это придало мне немного уверенности. Перекинув ногу через мотоцикл, кивнул на место позади себя.
– Только держись крепче, я не укушу. Пока что…
Отступать было поздно, поэтому я обвила руками его твердое, сильное тело, и прижалась как можно ближе, отчего Рома заметно напрягся. Было в этой близости что-то слишком интимное. Зря я всё-таки поддалась своему сиюминутному порыву. Процедив сквозь зубы что-то неразборчивое, парень выжал сцепление, двигатель с агрессивным ревом завёлся. Я зажмурилась и вцепилась в него ещё крепче.
Было страшно, ведь скорость не моя стихия, одновременно было и безумно волнительно, от близости этого загадочного, несомненно, адского создания. Я всю нашу недолгую дорогу, глубоко вдыхала его мятно–вишнёвый запах, сгорая от стыда за свою слабость.
Когда мы доехали, Рома помог мне снять защитный шлем. Мы стояли под усилившимся дождём, мокрые до нитки, абсолютно не обращая ни на что внимания. Была лишь порочная глубина его чёрных глаз и осторожные прикосновения его пальцев. Сам Громов, стоя под ливнем, перебирает мои волосы! Мир определённо катится в бездну…
Краем глаза я заметила отъезжающее такси. Обычная машина с шашечками, почему-то врезалась в память. Чему удивляться – с самого утра голова со мной не очень дружит. Не говоря ни слова, я грубо оттолкнула Рому и опрометью бросилась к дому. Ехать в одном с ним в одном лифте было бы выше моих сил.
Уже ночью, лёжа в своей уютной постели, я всё не могла перестать думать о природе своих к Громову чувств. Нет. Это точно не любовь. Любовь горит спокойным, ярким пламенем. Она заставляет замирать сердце от нежности и счастья. Требует присутствия любимого человека каждую прожитую секунду. Это, то, что я чувствую к Кириллу.
А Рома…
С Ромой, мои чувства полыхают, обжигая обидами и болью от ревности. Его близость – как прыжок в пропасть, эмоции зашкаливают на грани первобытного ужаса и опадают диким восторгом. Это не любовь, это точно не может быть ею…