– Ой, Машка, я тебе столько в прошлый раз наговорила. Думала, что любопытство твое утихомирила. А ты все вопросы да вопросы. Дался он тебе, этот демон.

– Просто интересно очень. Спросить больше не у кого.

– Ну я достоверно не знаю, но думаю, что коль уж кто-то вызовет демона, то должен ему рассказать, зачем призвал. Попросить воскресить кого надо, ну конкретно, понимаешь?

– Попросить? – удивилась Маша.

– Да, сказать, чего ему надобно. А то мертвых вон сколько, откуда ж ему знать, зачем его призвали.

– Вы еще сказали, что знаете кого-то, кто видел этого монстра.

– Знаю, помню, говаривала. Ну Люсия, крестная моего брата двоюродного. Ой там такая шальная баба. Ну да не о том я. Она так и сказала, мол было дело, баловались по детству с подружками. Призвали, да не рады были. Потом вроде как одна и утонула через пару недель. Ой, Машка, не лезь ты в эти дела. Только зря я тебе все поведала. Ух и узнает твой отец, достанется мне потом.

– Не узнает, я не скажу ему.

Катя взглянула на настенные часы и встала из-за стола: «Ну все, пора мне».

Она проводила Машу на выход, и та уже помчалась к своему дому со всей скоростью. Теплый июльский ветер дышал ей в лицо. Кажется, теперь она знала, что ей делать дальше.

Папа уже был дома. Он что-то писал, сидя за кухонным столом. Увидев Машу, слегка улыбнулся и жестом указал на плиту, на которой стояли разогретые макароны по-флотски. Маша поцеловала его в щеку и быстро прошмыгнула к себе в комнату.

«Нужно попросить, всего лишь попросить», – звенело в ее голове. Как же она сама не додумалась? Она вызвала чудище, но не сказала зачем. Ей стало и страшно, и легко одновременно. Надо всего лишь попросить, и он вернет ее маму. И папа снова будет счастлив. Они все снова будут счастливы.

Она не могла дождаться ночи. День тянулся до безобразия долго. Он будто издевался над ней. Папа был еще угрюмей. Он быстро и без особой интонации почитал ей истории морских приключений пиратов. Маша жевала сваренную кукурузу в этот момент и слушала только наполовину.

Наконец вечерние дела подошли к концу, и папа отправил ее умываться и готовиться ко сну. Дневное нетерпение сменилось тревогой. При солнечном свете разговор с чудищем казался чем-то таинственным, но уже с наступлением темноты – эти ощущения превратились в страх. Маше так сильно хотелось рассказать отцу о том, что она попросит у лесного монстра. Но она решила сдержаться, и когда Чужой вернет ее маму, она сделает настоящий сюрприз. Кое-как почистив зубы, Маша пошла в зал и чмокнула отца в щеку. Тот пожелал ей спокойной ночи, а сам тем временем читал газету в свете ночника.

Маша с быстро бьющимся сердцем прошла в свою спальню, выключила свет и залезла в кровать. Свет ночника из зала немного успокаивал и убаюкивал ее. Это было привычно и внушало чувство безопасности. Может сегодня все закончится, а может окажется, что ничего и нет. Но в ее детской душе зародилась настоящая решимость.

****

Сон рассеивался, и она возвращалась в реальность. Вокруг нее сгустилась ночная тьма. Одеяло уже практически накрыло с головой. Маша ощутила, что сейчас ОН здесь. В проходе. Она натянула одеяло до самой макушки и прислушалась. Точно – ровное и тяжелое дыхание. Несмотря на теплое укрытие, холодок пробежал по ее спине.

Маша знала, что ей нужно делать, но никак не решалась начать. Темнота и страх будто сжимали ее горло и отняли голос. Она старалась выровнять дыхание, но то совсем не слушалось. Воздух будто вырывался урывками. В горле пересохло.

Она полежала ещё минут пять, готовясь вымолвить хоть слово. Но язык прилип к небу, отчего произнести звук казалось еще более невозможным.

Надо что-то сказать.

Надо спросить.

Говори уже!

Маша сделала максимально глубокий вдох и на выдохе промолвила: «Ия…»

И затихла. Это все, что она смогла из себя выдать. Но там, за кроватью, послышалось движение, как будто Чужой переместился с ноги на ногу. Она прислушалась, звуков больше нет.

Маша полежала в тишине еще немного. Затем попыталась сказать спокойным тоном: «Что вы… что.. что ты хочешь?»

Она зажмурилась и прислушалась сильнее. Стояла тишина. Может он ее не услышал?

Маша ловила темп его дыхания. Ровное. Сжала кулаки. Хорошо ли это, что ничего не происходит?

Тихо.

– Зачем. Призвала, – вдруг донесся до нее низкий глухой голос.

Мурашки разбежались по затылку к вискам. Побежали по шее, плечам и ушли в ладони. Ноги похолодели, а сердце застучало с бешеной скоростью. Маша молчала.

– Зачем… призвала? – снова спросил голос.

– Мам, маму хотела попросить… – губы у Маши пересохли. Слова не хотели звучать как надо – Обратно.

Чужой, казалось, издал глубокий вдох.

– Верну того, кого просишь, – сказал он, – с тебя долг.

–К..какой долг?

– Одна душа…

– Как это? Как я? – Маша растерялась от услышанного. Она не могла и подумать, что все эти россказни про души могут оказаться правдой. Вдруг Маша уловила звук движения. Шаркающим шагом монстр приближался к ее кровати. Все ближе. Ей стало еще страшнее. Захотелось, чтобы кровать поглотила ее, спрятала.

Маша поняла, что он остановился совсем рядом с ней.

– Принеси другую душу, – вдруг раздалось прям у ее лица. Маша дернулась и попятилась ближе к стенке. Она ощутила спиной твердую опору и вжалась в нее. Посильнее схватила одеяло, старалась держать так, чтобы ни одна часть тела не открылась. Сердце стучало еще сильнее, в висках колотило. Это очень мешало ей услышать, крадется ли он к ней.

Но он не крался, как будто просто ждал ее ответа.

Отдышавшись, она смогла совладать своим голосом: «Кого мне принести? Куда?»

– В пещеру-у-у, – почти прошептал он, – решай сама. Не решишь, заберу душу отца.

– Н-нет, – заплакала Маша, слезы залили ей глаза и щеки, – папу не тронь. Только не папу.

– Завтра до полуночи. Жду душу или заберу отца, – грозно прогудел голос.

Одеяло вдруг начало слазить с ее тела. Маша поняла, что его стаскивает монстр. Она попыталась удержать одеяло силой, но это оказалось невозможным. Когда ткань слетела с ее лица, Маша увидела ЕГО. Чужой стоял прям перед ней в шаге от кровати. Огромный черный силуэт. Горбатый. Длинные лапища держали ее одеяло. Невозможно было рассмотреть хоть какие-то черты. Он казался сплошным черным пятном на фоне комнаты. Однако по контуру виднелось что-то наподобие шерсти. Но самое жуткое – это глаза, которые светились пламенным красным цветом на фоне его черноты. Они смотрели прямо ей в душу. Маша не могла оторвать взгляда от них и не сразу поняла, что весь его силуэт начал словно растворяться в воздухе. Конечности исчезали, часть его уже просто парила над полом. Все постепенно рассеивалось, последними исчезли глаза.

Одеяло свалилось на пол.

10

Маша шла по еле протоптанной тропинке, раздвигая ветки кустов в стороны. На улице температура уже поднялась до тридцати градусов, однако здесь деревья пытались удержать тень между своими стволами. Маша громко дышала носом. Птицы пели, но где-то там в вышине, как будто над кронами. Может они корили ее, но боялись делать это слишком близко. Маша слышала стук собственного сердца. Тук-тук-тук. Оно стучало в висках. Оно стучало по всему телу. Иногда руки неуклюже отодвигали ветки, и те больно пружинили обратно ей в плечи. Но боль не могла отвлечь Машу от того, что сейчас творилось в ее мыслях. Она шла ровно, не оглядываясь назад, по тому пути, что уже проходила однажды до момента, пока все не изменилось.

Она шла так уже минут пятнадцать. Стук в висках смешивался со звуками леса. Со звуком шагов. И со звуком других шагов, что вторили ее. Наконец перед ней открылся знакомый вид. Деревья остались позади. Впереди раскинулся овраг. На его густо заросшем дне не осталось и намека на то, что когда-то она пыталась пробить себе дорогу через эти заросли. Высокая трава ровно и плотно покрывала всю поверхность, слегка покачиваясь, создавая на поверхности мнимые волны. Маша встала у самого края, глубоко втягивая носом ветер, который дул ей в лицо.

– Я не была тут никогда, – раздалось у нее за спиной.

Ася сравнялась с подругой и встала, удивлено разглядывая пейзаж перед ней.

– Как ты нашла это? – спросила она.

– Набрела случайно, – еле выдавила из себя Маша. Она не хотела смотреть на стоящую рядом с ней девочку, ниже ее на пол головы. Ася немного придвинулась в Маше, задев ту локтем. Маша рефлекторно отодвинулась.

– Чудно-о, – протянула Ася, прозвучало это как-то по-взрослому, – а ты туда ходила?

Ася указала пальцем вниз. Маша сглотнула слюну, но это было проблематично.

– Да, спускалась немного. Там есть интересное кое-что.

– А что? – Ася слегка постучала по ее пальцам.

– Там что-то типа пещеры.

– Не страшная? – веснушки на щеках Аси танцевали в такт ее живой мимике.

– Не страшная, хочешь посмотреть? – Маша наконец взглянула на подругу и слегка улыбнулась. Ася податливо кивнула. Маша взяла ее за руку и, еле отрывая ноги от земли, стала спускаться вниз. Ася потянулась за ней. Маневрируя, они аккуратно слезли до дна, ни разу не упав. Казалось, что трава здесь стала еще выше, она доходила Маше почти до шеи, а Асе до ушей.

Маша пошла прямо в заросли, протаптывая путь себе и своей спутнице. Она шла осторожно и медленно. Ноги притягивались к земле с удвоенной силой. Но трава легко поддавалась и проминалась, будто помогая ей дойти до нужной точки. Ася шла позади и то охала, то ухала, то говорила «о-о-о». Она рассматривала стены оврага, растущий по его краям лес. Рассматривала, как солнце играло и блестело в травинках, как ветер качал колоски травы. Она мало говорила, находясь под впечатлением. Это было на руку Маше, ведь разговаривать ей совсем не хотелось. Как назло, они дошли до пещеры очень быстро. Будто это расстояние сократилось нарочно, и вот уже перед ними зияла темная дыра, из которой веяло холодом. Ася вышла из-за Машиной спины и воскликнула: «Ого!». Она подошла поближе, коснулась краев входа.

– Ну и дует же отсюда, – одновременно удивлено и радостно сказала Ася, повернувшись к Маше. Та смотрела на нее молча.

– А внутри что?

– Внутри? – Маша поняла, что это ее шанс. – внутри интересно. Я заглядывала.

– И я могу?

– Да, посмотри. Там кажется проход, и вообще здоровско.

Ася придвинулась ближе к дыре и прислушалась. Внезапный порыв холода ее остановил, и она отпрянула. Маша уже стояла близко к ней.

– Ой, я что-то не хочу смотреть, – сказала Ася и отодвинулась подальше, упершись прямо в Машино туловище. Та не сдвинулась с места. Ладони страшно вспотели. Что делать дальше? Ветер поднял ее волосы сзади, подталкивая вперед. Вдруг Маша уловила внутри тьмы какое-то движение. Она поняла – там ОН. Ждет.

– Маш, дай пройти, – немного нервно сказала Ася и попыталась обойти подругу. В это секунду Маша осознала, что медлить нельзя.

– Ась, смотри, там кролик! – крикнула она и повернула подругу лицом к пещере.

– Кролик? Где?

– Да вон же сидит внутри. Ну посмотри, – почти умоляя, сказала Маша.

Ася снова подошла ближе к пещере и наклонилась вперед, стараясь хоть что-то разглядеть. И тут пара рук толкнули ее с силой в спину. Ася полетела вперед, но вовремя ухватилась за край земляного входа. Она повернулась назад, и Маша увидела в ее глазах испуг и абсолютное непонимание.

«Назад нельзя!» – поняла Маша. Ее охватила паника. Она вцепилась в кисть подруги и оторвала ее от земляной опоры. Ася закричала, попыталась сопротивляться. Маша толкнула ее. Толкнула ее раз! Но эта маленькая девочка против нее оказалась на удивление сильной. Ася уперлась ногами в грунт, не поддаваясь толчкам. Лицо ее покраснело от напряжения. Маша впала в ярость. С размаху она пнула Асю в живот. Та вскрикнула от боли и схватилась за ушибленное место. Маша толкнула ее, что было сил. Ася не удержалась и полетела прямо во тьму.

Маша отпрянула назад, пытаясь сообразить, что делать дальше. И тут раздался детский визг. Тонкий голосок Аси разнеся эхом по оврагу. Крик заставил впорхнуть птиц с веток. Он заставил Машу похолодеть. Она резко рванула прочь. Ужас нагонял ее, он бросался на нее, хватал ее за шею. Маша неслась, боясь хоть глазком взглянуть назад. Она бежала сквозь заросли, и ни одна травинка не пыталась ее остановить. Ветер гнал ее вперед. Перед глазами был только приближающийся склон. Маша залетела на него на четвереньках и поползла вверх. Очень быстро взобравшись, она залезла на край. Села и резко повернулась к оврагу, внимательно выискивая хоть какое-то движение.