Сны Великого Моря. Хорро

– Айре тяжело поднять кувшин с водой, – вздохнула Даника, – Я надеялась встретиться с дари Тасимой, рассказать ей о том, что мне удалось сделать, чтобы помочь ей…

– Они, скорее всего, прибудут сюда чуть позже, – успокоил ее Барт, намереваясь спрыгнуть со стула, – И дари Тасима и дари Йольрика и дари Кайлин с Айрой, разумеется. Приятного всем аппетита, я ушел, – без какого-либо перехода договорил он и удалился по своим лисьим делам.

– А Ордъёраин не дома? – спросил Эвар, – Я хотел поговорить с ним, мне кажется, я мог бы быть чем-то полезным этому дому…

– Успокойся, пожалуйста, никто не считает, что ты тут кому-то чем-то обязан, – усмехнулся Агелар, – Ордъёраина нет, у него какие-то дела с дариком Волркларом, о которых они не готовы говорить. Собственно кроме нас и Барта с Халифом дома только слуги каро, все заняты.

– Я, кстати, собираюсь ненадолго в Калантак повидаться с родителями, – улыбнулась Малика, так, что я тоже ненадолго вас покину.

– Зато я в вашем полном распоряжении, – добавил Агелар и, заметив, что Малика закончила завтрак, наклонился и чмокнул ее в висок, – передавай привет…

Малика тепло улыбнулась и слегка кивнула, смахнув с его щеки крошку от хрустящего пирожного.

– Приятного дня.

Эвар не успел отвлечься от тефтелей, как Малика исчезла, не вставая из-за стола.

– Я могу только стать незаметной, слиться с местностью, но, увы, перемещаться силой одного желания не могу, – вздохнула Даника, – моя магия имеет природу Силы Жизни в большей мере. Поэтому я проживу гораздо дольше отмеренного мне реальным магическим потенциалом. Лет восемьсот наверняка, хотя мне нужны цесмарилы для всех заклинаний 8 уровня.

– Эвар вдруг перестал жевать и задумался.

– Ой, брось, – Даника слегка толкнула его в бок, – 800 лет – это немало, я успею надоесть тебе за это время.

Агелар сочувственно посмотрел на них и ничего не сказал, Даника этого не заметила, а Эвар понял его без слов. Подвеска у него на груди полыхнула ярче, на секунду, будто выпустив из себя искру огня. И тоска, приготовившаяся сдавить горло, отступила.

«800 лет – это приличный отрезок времени, это гораздо дольше, чем любая из его последних ста жизней. 800 лет счастья – это лучше, чем их отсутствие» – спасительная мысль вернула ему самообладание и даже хорошее настроение.

После завтрака Агелар наглядно продемонстрировал, как изготавливается алаутарская валюта, а именно, разливается цесмариловое золото по формам. Ашин – это большая желтая монета, равная по весу двадцати более мелким «крокетам».

Цесмарилы служили не только в качестве денег, их можно было использовать для усиления магических возможностей, с их помощью делали зелья и творили сложные, недоступные природному магическому потенциалу заклинания. Цесмарилы могли изготавливать только некоторые живые воплощения Стихий и все они заседали в Верховном Совете.

Для Агелара сделать тысячу ашинов не составило труда и большого количества времени.

В специально отведенной для этих целей небольшой комнате на первом этаже хранились формы для отливки монет, цесмариловые самородки и простые камешки, которые Агелар легко мог превратить в цесмарилы силой своего желания, мощью природного потенциала и парой слов. Еще несколькими заклинаниями цесмариловое золото плавилось и разливалось по формам и, благодаря всего одному остывало и застывало, становясь монетой. Вся процедура занимала не больше получаса вместе с приготовлениями и объяснениями.

В итоге Эвар и Даника получили по мешочку, в каждом из которых было по пятьсот ашинов. Для Даники это было целое состояние, она долго не могла поверить, что подобная сумма может даваться в дар.

Между делом Агелар предложил Эвару самому сделать цесмариловый самородок. Однако для хорро это оказалось непосильной задачей. Эвар чувствовал как камень трансформируется по его воле, но удержать нужное направление трансформации был не в силах, ему будто не хватало еще двух рук по ощущениям. Камень возвращал свои подлинные свойства и вид, стоило ему попытаться закрепить трансформационные изменения.

– Значит хорро это не дано, – вздохнул Агелар, – Дамард, Арикарда и другие воплощения Стихий, в ком магия нескольких базовых элементов сразу, тоже не могут. Только истинные Воздух, Вода, Огонь, Живая и Мертвая Материя и Эфир. В Дамарде и в Дарке слиты сила Воды и Воздуха, суть Арикарды и Светланы – Воздух и Огонь. Никто из них не может создавать цесмарилы, хотя и не нуждается в них для заклинаний.

– А Гай может? – тихо спросил Эвар, когда они шли в зал для «бильярда и танцев».

– Это большой секрет, – едва слышно усмехнулся Агелар, – Он пока не готов научиться этому, как не готов войти в Верховный Совет, – и громко поинтересовался играет ли Эвар на рояле.

Эвар играл. Музыка была его отдушиной во Внутреннем Поле, играя, он отдыхал, поднимал себе настроение, примирялся с реальностью. И теперь, добравшись, наконец, до прекрасного инструмента, он мог бы провести за ним не один час.

Только Агелар налил всем скотч, только Даника успела осмотреть все диковинные для нее предметы мебели, а сам Эвар вспомнить свои любимые композиции, в зале появились Айра, Кайлин и еще две незнакомые дамы. Одна, несомненно, калатари – горделиво статная осанка, пепельно-русые волосы, уложенные в аккуратную прическу, зрелая красота, присущая всем калатари легкость и изящность движений – дама была явно немолода, но несла свой солидный возраст легко и с достоинством. Вторая дама была аркельдом и походила на деревенскую тетушку преклонных лет: серебристые кудри, простая непритязательная одежда, скрывающая фигуру, но глаза молодые. Эвару даже показалось, она нарочно старается казаться старше, чем есть.

– Дари Тасима! Как я рада вас видеть! – воскликнула Даника, обращаясь к высокой даме калатари.

Та широко и приветливо улыбнулась.

– Дари Йольрика, дари Тасима, Эвар, Даника, Агелара и Айру все знают, – представила Кайлин всех сразу всем.

– Простите за неучтивость…

Дари Йольрика махнула рукой и засмеялась отчего комната наполнилась уютным домашним теплом и светом. Эвар поклонился.

– Рад встрече.

Дари Тасима исподтишка внимательно наблюдала за ним, равно как дари Йольрика, при этом обеим доставляло истинное удовольствие общение с Даникой, для которой магия силы Жизни была близка и понятна. Они явно были с ней на одной волне. Айра, утомившись, присела на диван и заговорила с Агеларом.

– Ты не будешь против, если я тебя ненадолго украду? – спросила Кайлин, положив руку Эвару на плечо.

– Вовсе нет, – растеряно пожал тот плечами и в тот же миг оказался в прекрасной крытой оранжерее.

Прозрачный стеклянный купол терялся в вышине, солнечный свет лился отовсюду. Вокруг порхали бабочки, росли пышным ковром цветы, по посыпанным гравием тропинкам сновали, пританцовывая, голубые ящерки, на зеленых невысоких деревьях висели похожие на вишню плоды.

– Где мы? – удивленно спросил Эвар, с любопытством оглядываясь по сторонам, – Здесь лето…

– Это владения дари Тасимы и дарика Наримара, тут всегда лето, – улыбнулась Кайлин, – по крайней мере, в этом месте. Сними, пожалуйста, свой макалит, – попросила она, достав из кармана и увеличив небольшую резную коробочку.

Эвар немедленно выполнил просьбу, сложив подвеску в шкатулку, Кайлин закрыла крышку. И Эвар вдруг почувствовал, как поблекли краски вокруг.

Ничего не изменилось, бабочки порхали, ящерки игриво привставали на задние лапки и застывали в нелепых позах, солнце светило. Просто все это уже не радовало само по себе. Да, интересно, да, ему по-прежнему комфортно, но…

Он не знал, в чем заключалось это упрямое «но».

– Так, понятно, а теперь идем сюда, – Кайлин взяла его под руку и провела по тропинке под сень зеленой беседки, в центре которой бил родник. Вода сбегала по каменному желобу вниз, в глубокий колодец, откуда после вновь поднималась вверх. Природный фонтан лишь слегка усовершенствованный магией.

– Сделай пару глотков, она вкусная, – посоветовала Кайлин, кивнув на собиравшуюся в мраморной чаше воду.

Вода оказалась очень холодной, с легким металлическим привкусом, который, однако, не портил действительно потрясающий вкус в целом. Чистая свежесть в ее первозданном виде.

Эвар ощутил невероятный покой и умиротворение, как будто реальность действительно поставили на паузу, время остановилось, все проблемы, эмоции, страхи, прошлое и будущее перестали иметь какое-то значение. И в этом крылось настоящее облегчение.

– Эй, так дело не пойдет, – засмеялась Кайлин, вновь открывая шкатулку, – ну-ка надевай, эта магия не для тебя.

Эвар вернул подвеску на шею и будто очнулся от прекрасного, но все же сна. Он находился в потрясающе красивом, переполненном магией месте, здесь все было удивительно и гармонично. Кайлин вздохнула.

– Вы разные. Это все осложняет.

– В смысле? – не понял Эвар, заметив ее тревогу.

– Айра тут стала по-настоящему счастливой. Ее оставила боль, как физическая, так и от воспоминаний, она радовалась, а ты просто засыпаешь. Тебе хорошо, но так хорошо бывает и тяжело больному под заклинанием обезболивания. Тебя лечит огонь. Дарка, кстати, тоже но он то Шторм, а ты не принадлежишь ни к одной Стихии, как и Айра.

– А Айру огонь не лечит?

– Она его очень боится, – вздохнула Кайлин, – что в общем-то объяснимо, ее природная магия ближе всего к Силе Жизни, а твоя почему-то Воде и Воздуху, при этом вы оба хорро. Ты прости, что я не сказала тебе сразу об этом небольшом эксперименте.

– Какие пустяки, – улыбнулся Эвар, – это действительно потрясающее место, я совсем не против погулять тут.

– Давай все же вернемся, не хорошо гулять по чужому дому слишком долго, пока хозяйка у нас в гостях, – засмеялась Кайлин, взяв его за руку.

Эвар также улыбнулся и в следующий миг вернулся в зал для бильярда и танцев.

– Ну, как? – хором спросили все собравшиеся там, видимо, уже посвященные в подробности эксперимента.

Кайлин рассказала все. Дари Тасима не удивилась, а вот дари Йольрика явно не ожидала.

– Я все же думала, все хорро принадлежат стихии Жизни, они же истинная раса, – всплеснула она руками, стоило Кайлин закончить рассказ.

– Я поняла, что он близок Воздуху и немного Воде, как только увидела его, – вздохнула дари Тасима, тепло улыбнувшись Эвару, – Я хорошо знаю этот холодок внутренней свободы, а тут еще и глубина эмоций Воды Конечно, хорро истинная раса, но они ничем не отличаются от калатари, ведьмаков и аркельдов Алаутара, в них течет магия тех же Стихий и по тем же законам. Я думаю, мы не найдем двух абсолютно одинаковых магических потенциалов среди хорро.

– Среди нас есть более сильные и более слабые маги, – заметил Эвар, – Я точно это знаю.

– Ты сильнее меня, например, – усмехнулась Айра, – Я это тоже знаю.

Агелар внимательно посмотрел на Эвара, потом на Айру и недоуменно пожал плечами:

– По-моему, вы как раз по силе магического потенциала равны.

– Они просто разные, – улыбнулась дари Тасима, – потенциал Айры во власти над живым, ее сила в защите. А сила Эвара сравнима с силой Воздуха и отчасти Воды – она более явная, однозначная. Вода делает его чутким и слегка тормозит экспансию, но Вода безжалостна настолько же насколько целительна. Айра же хранитель живого, она знает, что все живое связано и бессмертно, пока в гармонии с миром. Эта гармония – ее сила и ее же слабость.

– А ты не помнишь, кто из вас самый сильный? – спросила Кайлин у Эвара, но ответила Айра.

– Он самый сильный. Он просто предпочитает это игнорировать.

Эвар и Даника одновременно удивленно посмотрели на нее.

– Как и ты, моя дорогая, – добавила дари Тасима, – Уж поверь мне, ты даже не представляешь насколько мощная магия в тебе скрыта.

– Я не чувствую этого, – вздохнула Айра.

– Просто ты боишься, страх связывает тебя по рукам и ногам, – сказала дари Йольрика, – Но это пройдет и мы поможем тебе всем, чем сможем. Тебе и всем остальным хорро. Нет никаких сомнений, что вы часть этого мира и, помогая вам, мы помогаем вернуться в Алаутар его созданиям.

В зал ворвался всклокоченный Дамард, за ним вбежал молодой ведьмак, который, впрочем, застыл как вкопанный на пороге, видимо, оторопев от собравшегося высокого общества.

– Простите за неучтивость, мы поймали охотников на хорро, – задыхаясь, будто от бега, заявил Дамард, – рад всех видеть, простите, что прервал, но я должен вернуться к своим, а этих недоумков надо вылечить и наказать…

Кайлин быстро подошла к нему.

– Где они?

– В гостиной первого этажа, в сети, но у них обожжены ягодицы у всех…

– Чего? – засмеялся Агелар, – Это что за хитрый способ ловить охотников на хорро?

– Я нечаянно, – едва слышно пробормотал молодой ведьмак, так и не рискнувший сделать ни одного шага.

Кайлин, дари Тасима и дари Йольрика заспешили в гостиную. Эвар взял с рояля свой стакан со скотчем и протянул потерянному, не знающему куда себя деть ведьмаку.

– Выпей, полегчает…

Тот машинально опрокинул в рот содержимое и, прикрыв глаза, прошептал:

– Потрясающе вкусное зелье…

Агелар поманил его к себе.

– Отлипни уже, чего застыл?

Дамард в это время прямиком направился к барной стойке.

– Там в ящике лежит вино, – посоветовал Агелар, – Рассказывайте, что вы сотворили с бедолагами, почему у них задницы подгорели? – он вновь не удержался от смешка.

– Мы искали хорро, а нашли их, они попытались сбежать, а когда поняли, что это не так просто, напали на меня и еще одного студента, кинули в нас заклинанием чесотки, а я вчера весь день учился создавать огненный щит, чтобы обезопасить себя от тьмы хорро, если встречу ее, ну и… – ведьмак едва не всхлипнул, – Я вчера создал щит подпалив себе штаны и сегодня у меня машинально получилось бросить щит им в зад, а они заорали.

Агелар отдал ему и свой бокал со скотчем, едва сдержав смех. Ведьмак жадно выпил.

– Потрясающий напиток! Ужасно, ужасно глупо с моей стороны…

– Фордкар умеет удивлять, – весело заявил Дамард, наливая себе, Данике и Айре вина, Эвару и Агелару плеснул еще скотча.

– Фордкар? – хмыкнул Эвар, улыбаясь, – Интересное имя.

Айра также едва скрыла улыбку, с видимым удовольствием приняв бокал у Дамарда.

– Простите, я не представился! – мальчишка подскочил, как ужаленный.

– Ой, расслабься, не нервничай так, – посоветовал ему Агелар.

Из гостиной послышались голоса Ордъёраина и Волрклара, видимо, тоже уже узнавших о происшествии. Дамард кивнул Фордкару.

– Побудь тут, я пойду поздороваюсь, – и, взяв свой бокал вина, подмигнул Агелару, – выпейте, расслабьтесь пока.

Эвар вернулся за рояль, Даника уселась рядом с ним на вторую табуретку. Видимо, играть в четыре руки тут любили.

Из гостиной донесся хохот, Фордкар втянул голову в плечи.

– Пей, – посоветовал ему Агелар, – Никто тебя не покусает за твой нестандартный способ обезвреживать противников.

Даника сочувственно вздохнула. Эвар наиграл песню «я выживу», Айра спрятала улыбку за бокалом с вином, оценив иронию.

Фордкар немного пришел в себя после третьего бокала. Ведьмаки были мало восприимчивы к крепкому алкоголю, чтобы опьянеть ему потребовалось бы значительно больше. Дамард вернулся спустя полчаса, веселый и беззаботный.

– Так, охотники на хорро теперь полностью на попечении Верховного Совета, а нам надо возвращаться в лагерь, – скороговоркой проговорил он, подходя к жадно ловящему каждое его слово Фордкару.

– Мне нужно объяснить зачем я их так? – начал было он, но Дамард не дал ему договорить.

– Тебе не будут объявлять официальную благодарность за поимку этих преступников, все же ловил ты их не один. Но, возможно, по окончании нашей экспедиции сообщат о твоем неоценимом вкладе Верховному Магистру Крамбля, – на полном серьезе сообщил он, мужественно игнорируя ухмылки со всех сторон.

– То есть я правда не виноват?

– Ты поступил неординарно и достиг результата. Преступники пойманы, их ранения неопасны. Тебе не о чем беспокоиться, – кивнул Агелар, – Я же говорю, ты напрасно дергаешься.

Фордкар посмотрел на него и внезапно сообразил, что перед ним не просто молодой ведьмак, а член этого самого Верховного Совета собственной персоной.

– Простите за неучтивость, – в миг пересохшими губами вывел он, но Дамард уже уцепил его за локоть и вновь перебил.

– Я заскочу вечером, хорошего дня…

И исчез вместе с Фодкаром, приготовившимся разразиться покаянной тирадой.

– Для ведьмака пальори парень слишком непосредственен и беспечен, – улыбнулся Агелар, – интересный малый.

Тем временем в зал вошел Волрклар, следом прибежал Барт, очевидно только что побывавший а улице.

– Приветствую, господа, меня просили похитить у вас любезного дарика Агелара, – широко улыбнулся он, – если хорро будут найдены, сегодня, они поселятся у дари Йольрики и дари Тасимы. Ордъёраин просил помочь ему с защитными заклинаниями Огня во владениях Силы Жизни.

– Конечно, – тут же согласился Агелар.

– Госпожа Айра, не желаете ли вы посетить мои владения в качестве уже известного вам эксперимента? Вероятно, магия моего острова тоже способна оказывать на вас определенное воздействие, – слегка поклонился Волрклар.

– Я с большим удовольствием, – в глазах Айры зажглось любопытство, живой неподдельный интерес, – Когда угодно…

– Я вернусь за вами через несколько минут и мы отправимся.

Волрклар сделался похож на большого мурлыкающего кота, столько обаяния и заинтересованности было вложено в эти слова.

Эвар успел сыграть две песни Queen, пока Волрклар доставил Агелара на место, вернулся и, деликатно подав руку, Айре, исчез вместе с ней.

– Ну вот, обедать опять никто не будет, – проворчал лис, забираясь на обтянутый кожей полукруглый диван.

– Ты планируешь поспать? Музыка не мешает? – осведомился Эвар, подмигнув Данике.

– Нет, наоборот, мне нравится музыка, я специально пришел подремать сюда.

– О как! – тихо усмехнулся Эвар и заиграл колыбельную песенку своего детства.

Даника как завороженная следила за его движущимися по клавишам пальцами, вслушиваясь в незнакомые ей мотивы. Эвар вполголоса рассказывал ей о песнях Внутреннего Поля, о музыкантах – пианистах, певцах, композиторах.

В Алаутаре был популярен музыкальный театр, тут любили живую музыку, среди калатари и аркельдов было много талантливых певцов, ведьмаки и особенно ведьмаки марбо все сплошь обладали музыкальным слухом и достигали потрясающего мастерства в игре на музыкальных инструментах. Однако роялей до появления Дарка в Алаутаре не было.

– Доброго дня, я вам не помешаю? – в зал заглянула Карин, симпатичная девочка ведьмачка, сестра Агелара.

Накануне Даника не успела познакомиться с родственниками Агелара и теперь с любопытством смотрела на девочку, с трудом удерживаясь, чтобы не задать какой-то вопрос.

– Нет, что ты, проходи, – пригласил Эвар, – мы тут оберегаем лисий сон.

– И услаждаете слух, – донеслось с дивана ворчание.

Карин засмеялась

– Халиф тебя потерял, он даже не лает.

– Я думал, он с тобой и Орвирой гулял по берегу.

– Да, мы тренировались преобразовывать палки в игрушки для него, которые бы летали по заданной траектории, у меня почти получается.

– Сколько тебе лет, милая? – ахнула Даника, – Трансформационная магия начинается с 8 уровня.

– Я батъёри, – улыбнулась девочка, – мне тринадцать, заклинания до 10 уровня у меня получаются без цесмарилов, но часто кое-как.

– Прости, я не представилась, я Даника.

– Я знаю. Я Карин, – вновь улыбнулась девочка, – Вы целитель. Я тоже хочу стать целителем, когда вырасту.

– А что значит батъёри? – спросил Эвар.

– Это я, Ордъёраин, Кайлин, Агелар и Малика больше батъёри в Алаутаре нет, – с удовольствием пояснила Карин.

– Строго говоря, батъёри из всех тобой названных можно назвать только Ордъёраина, Агелара и тебя, – поправил ее лис, – Малика и Кайлин – прирожденные маги, технически они не батъёри. Батъёри – это каста ведьмаков Изначального мира.

– Как марбо или пальори? – уточнил заинтересованный Эвар.

– Да, в Алаутаре просто всего три ведьмака, относящихся к касте батъёри, других в Алаутар не заносило, – ухмыльнулся Барт.

– Кстати, я давно хотела тебя спросить, – Карин уселась рядом с дремлющим лисом и тому пришлось перестать изображать сонливость, – В Алаутаре рождается много прирожденных магов. Они не батъёри?

– Нет. Батъёри – это каста ведьмаков Изначального мира, – вновь повторил Барт, – если в Алаутаре у двух ведьмаков пальори магов рождается ребенок маг, он будет пальори магом. Как этот смешной мальчик Фордкар, с которым я не успел познакомиться. Кровь батъёри – это уникальная сила, в ней растворена магия Жизни Изначального мира.

Эвар и Даника также с интересом прислушивались.

– Ты и Агелар батъёри потому что ваши родители выпили крови Ордъёраина, но этого бы не произошло, если бы кровь Ордъёраина не была так много раз восстановлена во время лечения его травм в Изначальном мире самой Великой госпожой Солеа, создателем Алаутара. Поэтому я не думаю, что в Алаутаре могут появиться другие батъёри. Мне видится это невозможным, разве что госпожа Солеа вдруг решит привести сюда батъёри лично, – зевнул лис.

– Но разве другие ведьмаки батъёри не могут попасть сюда случайно? – удивилась Даника, – Ведь приходят же в Алаутар маги марбо и пальори…

– История Алаутара не знает таких президентов, никогда прежде сюда не попадали батъёри, по-моему для них путь сюда просто закрыт. Если бы кто-то из них попал сюда и погиб, я бы знал, – возразил Барт, – но такого не было.

– Госпожа Солеа не одобряет традиции ведьмаков батъёри, мне Гай как-то сказал, – заметила Карин.

– Вероятно, так и есть, – важно кивнул лис.

Зал наполнился звонким тявканьем, Халиф наконец-то нашел друга. Барт прыгнул ему навстречу и они, обгоняя и перескакивая друг друга, тут же удрали.

– Скоро подадут обед, – сообщила Карин, откидывая назад длинные белоснежные локоны, – Составите компанию моим родителям и мне?

Данике было слишком любопытно посмотреть на ведьмаков Изначального мира, отведавших крови избранного Великим Морем батъёри, чтобы Эвар рискнул отказаться, хотя проголодаться не успел. Сам он считал Орвиру и Кадъераина приятными, но обычными ведьмаками, хоть и сильными магами. Кадъераин внешне был ничем не отличим от ведьмака пальори, Орвира явно принадлежала к касте марбо, но дети их явно были из другого теста. И Агелара и Карин нельзя было отнести ни к касте марбо, ни к касте пальори. Они были высокими для марбо, но недостаточно высокими для пальори, к тому же обладали физической силой, что при изящности и стройности было трудно объяснимо. К тому же он чувствовал потенциал мага. И если Агелар, будучи воплощением Огня его не удивлял своей мощью, то Карин просто поражала. Среди всех, кого ему удалось узнать за последние дни, не являющихся воплощениями Стихий, Карин, несомненно, была самым сильным магом. Ее потенциал превосходил родительский и Стражей Порядка Калантака.

К вечеру вернулся Дамард в компании двух девушек хорро Шактиры и Каты. Эвар почти не помнил их, они же почему-то помнили и его и Айру по именам.

Кайлин сразу их перенесла во владения дари Йольрики, где девушки должны были набираться сил, отдыхать и привыкать к новой для них реальности.

Айра неожиданно изъявила желание после выздоровления пожить на острове Волрклара. Ее покорили его розы и говорящие всезнающие лисы, живущие в эфирном лесу. Волрклар, также оставшийся на ужин, был на седьмом небе от удовольствия. Эвар понимал, что прямо на его глазах зарождается бурный долговременный роман, но его не покидало ощущение, что Волрклар чего-то недоговаривает. Айра ему нравилась, в его намерениях на ее счет не было зла или двусмысленности, он своей симпатии нисколько не скрывал, чем удивлял всех, кто знал его века и даже тысячелетия, как дари Тасима, также заглянувшая в гости тем вечером.

Разговорам не было конца. Ужин растянулся на несколько часов. Только звери и Карин предпочли все же заняться другими делами, остальных из-за стола не вытянули бы никакие посулы, слишком интересны были беседы. Многие даже напрочь забыли о еде. Как Даника, Малика и дари Тасима, так заговорившиеся, что вспомнили, что так и не поужинали, только когда все остальные начали расходиться.

Где-то в подземельях южных пустынь скрывался еще один хорро Дарибаль, которого Эвар помнил чуть лучше. На самом дне его бездонной памяти всплыло это имя и отдельные факты, связанные с его обладателем. Дарибаль никогда не доживал до 30 лет, откуда-то Эвар это знал.

Айра ушла к себе раньше всех, утомившись в край. Ее уже мало волновал вид ее ран, она с удовольствием проводила время в обществе, но все же была слаба и нуждалась в отдыхе.

Шактира и Ката, по словам всех Верховных Магов, однозначно уступали в магическом потенциале и Айре и Эвару, однако тоже были близки магии Силы Жизни и во владениях дари Йольрики чувствовали себя абсолютно счастливыми.

Эвар поймал себя на мысли, что его счастливым делает целая цепь обстоятельств и факторов, самый весомый из которых болтался у него на шее.

Добравшись, наконец, в тот вечер до постели, он продолжил обсуждать происходящие события и их подоплеки с Даникой. Для нее пребывание в доме Верховных Магов, беседы с ними, само по себе было событием из событий. Ей казалось удивительным абсолютно все. Сам он больше удивлялся как быстро привык «к хорошему». Он боялся даже представить, что вернется в свою прошлую жизнь, хоть во Внутреннем Поле, хоть в зеленой долине окрестностей Катра.

Во сне он вновь блуждал по темным дремучим лесам, подземельям, городам прошлых жизней и многих миров. Он знал, что спит и ощущал себя в полной безопасности. Сны не имели над ним власти и не могли стать его реальностью, пока он знал, что спит.

Он видел в серо-бурой земле приграничных с пустынями юга территорий едва наметившиеся трещины. Дымное землетрясение должно было скоро начаться. Он не стал сосредотачивать на этом внимание, зная, что нельзя думать во сне о реальности, иначе сон быстро утащит его в очередной полный боли и страданий мир.

И снова он ощутил лисье присутствие, будто Барт смотрел на него спящего. Эвар резко открыл глаза, буквально вырвав себя из сна. Барта в его спальне не было. Даника мирно спала. Робкий рассвет еще не успел разогнать прятавшиеся по углам глубокие тени.

Эвар глубоко вздохнул и вновь провалился в сон, встретившись с Бартом нос к носу.

Он лежал на примятой свежескошенной траве, лис сидел рядом. Над головой низко летали куры, кудахча и роняя перья. Причем, размером эти куры значительно превосходили известные во Внутреннем Поле аналоги.

– Ты ходишь тропами снов, – буднично сообщил ему Барт, – и можешь это контролировать. Айра не ходит, Ката и Шактира не контролируют свои похождения.

– То есть они могут уйти и не вернуться? – Эвар не удивился новости, он это знал, просто в данный момент вспомнил.

– У них не так много магии, чтобы уйти невзначай, сон должен их увлечь и понравиться, им для перехода надо много сил затратить, то есть у них должен быть веский мотив.

– А я значит могу сдуру уйти? – вздохнул Эвар.

– Сомневаюсь, – хмыкнул Барт, ухватив низко летящую курицу за хвост, та взвизгнула петушиным сопрано, шлепнулась в траву. Лис не стал ее преследовать, когда та, вереща и распустив крылья, побежала прочь уже ногами.

От этой картины Эвару стало по-настоящему весело.

– Ты можешь контролировать свои сны, ты знаешь что ты спишь и даже если начнешь считать свой сон реальным, ты можешь проснуться по своему желанию или сжечь его. Правда последнее очень опасно. Айра сожгла свою способность ходить тропами снов и вместе с ней себя тоже, – невозмутимо продолжал Барт, любовно провожая взглядом белую курицу важно идущую мимо.

– Это значит мне нельзя расслабляться во снах, – хмыкнул Эвар.

– Можно, – заверил его лис, – Теперь ты знаешь, что способен контролировать свои сны и ты будешь об этом знать всегда, даже, если умудришься забыть. Подобное знание и есть твой оберег. Как бы крепко ты не спал, ты будешь знать, что можешь проснуться в любой момент в Алаутаре – своем истинном и единственном пригодном для тебя мире. А теперь, пожалуйста, иди-ка ты из моего сна, точнее, сна обычного немагического лиса, глазами которого я вижу всю эту красоту, я развлекусь, – плотоядно облизнулся Барт, следя взглядом за очередной идущей на посадку курицей.

Эвар засмеялся и решил немедленно выполнить лисью просьбу, тут же проснувшись вновь.

За окном еще немного посветлело, Даника все также спала, уткнувшись в его плечо. Внезапно обретенные покой и ясность быстро и планомерно осваивались в его сознании, уничтожая тревоги, сомнения и глубинные страхи. Он заснул, больше в ту ночь сновидения ему не докучали. Он отлично отдохнул и решил для себя, что не видеть снов вовсе – это само по себе удовольствие.

За завтраком он даже расспросил всех, кого смог, о заклинаниях, которые могли бы гарантировать отсутствие сновидений. Таких оказалось целых пять, разной степени сложности и эффективности, но ему по разным причинам не подходило ни одно. Он не был калатари, ребенком, слабым магом, он не страдал сомнамбулизмом и ему не нужно было забывать сны как таковые, проснувшись.

У Айры от разговоров о снах разболелась голова и ей пришлось вернуться к себе.

Ордъёраин и Кайлин ждали новостей от Дамарда, который должен был перенести к ним раненного хорро Дарибаля, как только тот будет найден, оттого решили не отлучаться из дома.

Эвар и Даника, напротив, хотели пройтись, что они в итоге и сделали.

Владения Верховных Магов были огромны, домашний парк здорово походил на «городской», тут тоже были посыпанные гравием дорожки, фонари со световыми сферами, уютные лавочки под сенью раскидистых деревьев, клумбы с цветами, зеленые полянки, прекрасно подходящие для пикников, беседки, увитые плющом и цветущими ползучими растениями.

Орвира и Карин, вызвавшиеся побыть экскурсоводами, неожиданно наткнулись в этом парке на поляну ягод барики, из которой варили джемы и варенье, но никогда не ели в свежем виде. Барика – ядовитая ягода, однако яд нейтрализовывался кипячением в сахарном сиропе. Ведьмаки обожали десерты из барики.

Даника и Эвар оставили своих провожатых, бросившихся собирать неожиданно найденное сокровище, и отправились на берег моря.

Когда-то, жизнь или даже не одна жизнь назад, Эвар уже видел цветную гальку, обозначавшую линию прибоя и черные, мягкие, как шелк, пески пляжа и бескрайний неправдоподобно синий океан, относительно спокойный, поскольку владения Кайлин и Ордъёраина выходили к заливу Калан-Гелар-Отанак (в переводе с ведьмацкого «звездный свет в ночи»). Эвар видел все эти природные красоты по отдельности, но никогда все в одном месте.

Даже вскоре начавшийся дождь не испортил впечатления и не убавил восхищения от раскинувшейся перед глазами панорамы.