Вам не перезвонят

Внутри бокса все было куда цивильней, чем когда-то в их с Алексеем пристанище – стены разукрашены в профессиональные уличные граффити, вместо стеллажей были устроены алюминиевые пеналы, а пол укрыт резиновыми матами. И ходить приятно, и разлитой краски можно было не бояться.

Кроме «Мазды», в гараже стоял еще какой-то «Митсубиши Лансер» оливкового цвета.

– Егор, не говори мне, что ты в такое время решил опять взяться за старое.

– Сплюнь, наездился.

– Тогда чья…? – от удивления Степан даже не успел досказать «эта машина?». И тут он снова вспомнил про Меркулова. Нет, он же ездит на «Элантре». Или это его тайная игрушка в ночи? Или…

В левой части гаража, со стороны входа, послышались приближающиеся шаги. Потолочный светильник не полностью окутывал бокс фотонами, и потому Казначеев не сразу разглядел силуэт мужчины, показавшегося из тени.

– Моя. Нравится?

– Я бы немного опустил подвеску сзади, и взял бы колеса большего диаметра ярко-белого цвета.

Силуэт на это лишь усмехнулся.

– Ты был прав, Егор, он шарит. Вы же Степан, я правильно понял?

Казначеев на это утвердительно кивнул.

– Я из «Крыльев ночи». Камилем звать.

***

Казначееву не верилось, что Егор смог организовать встречу с первым человеком одного из крупнейших стритрейсерских клубов в Москве, некогда главного конкурента «Ночных всадников» по охвату районов и количеству членов. Еще Тихон как-то рассказывал Степану о раскладе присутствия клубов на той или иной территории – он держал Восточный округ в периметре Вернисажной улицы, Щелковского шоссе, участка 105 и 0 км МКАД и Шоссе Энтузиастов. Камиль же вел дела в западной части города, в пределах Рублевского шоссе, участка 55-60 км МКАД и Можайского шоссе. Север и юг города выступали некой буферной зоной для выяснения отношений между клубами, и не были заняты другими клубами.

После инцидента с Алексеем Путейко и скорой помощью Тихон предупредил Камиля о возможном усилении присутствия ДПС по всей Москве, и лидер «Крыльев ночи» на какое-то время приостановил заезды в Москве и ушел в подполье.

– Интересно, что он поинтересовался у меня насчет «вакантных» должностей, когда я пережидал всю эту бурю. Тогда мне бы как раз нужен был помощник, чтобы вести дела с заправщиками. Я сказал, что подумаю, договорились через пару дней созвониться…

– Ты поддерживаешь сейчас контакт с Тихоном? – перебил его Степан.

Камиль чуть усмехнулся от такого вопроса.

– А вот дослушай. Тиша потом набрал мне как-то вечером, и мы договорились встретиться для обсуждения условий. В принципе, я был не против его взять, знаем друг друга давно. И разговор потом как-то странно оборвался…

Егор и Степан вопросительно переглянулись друг с другом.

–… как будто его ударили. Чей-то голос вдалеке еще говорил, что-то вроде: «Все, Кирюша, больше не будешь чудить». Учитывая, что с тех пор он больше не связи…

– Ты думаешь он…все? – Егор провел указательным пальцем себе поперек шеи.

– Возможно, – Камиль вытащил из карманов своих темно-синих джинс какой-то предмет, внешне напоминающим обычную флешку, и тут же вручил ее Степану. – Среди моих ребят есть и хорошие компьютерщики – смогли вытащить запись разговора. Егор, ты спрашивал у меня второй номер Киры? Предлагаю уговор – если узнаете второй голос на записи – дам ее второй номер.

– Кира не говорила мне, что у нее есть второй телефон, – удивился Степан, прокручивая в пальцах переданный USB-носитель голубоватого цвета с металлическим корпусом.

– Не знаю насчет второго телефона, но с этого номера она как-то звонила. Я и сохранил его. Так что, джентльмены, дайте знать, когда прослушаете запись.

Степан почти забыл, что с собой у него была рабочая сумка с экзаменационными карточками будущих кандидатов (в том числе с подписью недотепы Игоря). Вместительность же сумки позволяла переносить с собой еще и рабочий ноутбук, который Степан брал с собой для удобства учета списка и соответствующих «отметок».

На нем и можно проверить запись.

Казначеев достал из сумки не самый свежий ноутбук «Тошиба», переживший, как минимум, два президентских срока – кнопки клавиатуры покрыты слоем высохшего жира, динамики и вентиляционные отверстия – обросли въевшейся пылью, а сам корпус был местами с потертостями. «Тошибе» потребовалось чуть меньше минуты, чтобы пробудиться ото сна и позволить воткнуть в себя USB-носитель. Формат записи оказался не .mp3, и пришлось опробовать пару-тройку аудио программ, чтобы открыть файл «110612.aac».

– А-ак? – вопросительно сказал Егор, всматриваясь в имя файла.

– Парнишка говорит, у этого формата звук лучше при сжатии сохраняется.

– Посмотрите на имя файла – будто это дата, – заметил Степан. Кажется, в этот день он как раз был на смене.

Запись разговора длилась около полутора минут – в ней Тихон и Камиль обсуждали время и место встречи, причем главарь «Ночных всадников» максимально давал понять, что заинтересован в сотрудничестве со своим коллегой. На 62-й секунде раздался какой-то глухой удар с металлическим эхом, после которого последовал набор неразборчивых звуков – шарканье, приглушенные стоны, учащенное дыхание. Через какое-то время борьба прекратилась, после чего прозвучали слова, вызвавшие такой интерес у Камиля.

И от которых у Степана прошлись мурашки по коже.

XIII

В знак признательности Степан и Егор вкратце посвятили Камиля в курс происходящего, но без подробностей – что убийца Тихона некто Альберт Меркулов, и что он был их начальником в эпоху гонок. Казначеев не планировал подключать Камиля в свой замысел, а потому умолчал о той части, в которой Альберт скоропостижно перевелся на должность главного грабителя в первом отделении экзаменационной работы. Версия для Камиля звучала так – командир второго батальона, начальник Альберта, решил перестраховаться, и предложил Меркулову расстаться по-хорошему. Договорились о переводе на более низкую должность в подразделение пропаганды безопасности дорожного движения.

С тех пор Степан с Альбертом якобы не общался.

Камиль свое слово тоже сдержал, и надиктовал второй номер Киры. Перед тем, как вернуться в отделение, Степан попросил его воздержаться от каких-либо попыток выйти на Меркулова и, тем более, организовывать заезды в Восточном округе – там по-прежнему плотное присутствие патрульных экипажей. Перед этим ему еще нужно забрать свой «Патриот» с 4-ого переулка Измайловского зверинца и отвезти экзаменационные документы на базу. У Казначеева практически не осталось сил, чтобы ехать еще и на работу – все равно Альберт будет смотреть их только в понедельник. Но отец может востребовать свой автомобиль, и тогда придется везти эту кипу в руках, чего ему не хотелось делать еще больше. Потому, переборов чувство усталости, он решил отвезти их сейчас – в конторе всегда был дежурный, который мог открыть ему дверь.

Что же насчет Киры, Егор пообещал связаться с ней, чтобы обсудить возвращение в стольный град. Интересно, как она там? Вспоминала ли Степана?

На следующий день Казначеев проснулся в районе обеда. Алексей Иванович был жаворонком – для него проснуться после 8 утра было все равно, что подростку проснуться после 13 часов дня. Со стороны кухни шел запах чего-то мясного, сопровождаемого звуками телевизионных новостей и кипящего масла со сковородки. Но это был уже не тот запах – отец обычно не заморачивался с приготовлением собственного фарша для лепки котлет, и покупал полуфабрикаты. Тем не менее, запах почти мгновенно пробудил аппетит у Степана – он так и не успел отужинать из-за всей этой секретной операции с «Маздой». Степан не любил бездельничать в кровати после пробуждения, а потому сразу направился на водные процедуры в ванную, а затем на кухню.

Отец поприветствовал сына, не отвлекаясь от переворачивания купатов.

– Сегодня так-то ты готовишь обед.

– Я приехал вчера около трех часов…

– Поправка – сегодня. Сутки начинаются после полуночи.

Это был бы не его отец, если бы он не сумничал и не сделал свои экстравагантные поправки. Но просыпающийся мозг Степана не стал придавать этому значения.

– Я уже понял, что быстрее будет самому сделать, – Алексей Иванович присыпал котлеты какими-то специями, затем переключился помешивать макароны. – Как экзамен вчера принял?

Меньше всего сыну хотелось обсуждать рабочие моменты со своим отцом. Тем более под новости о готовящейся военной операции России в Аль–Махаре, стране на Ближнем Востоке, где террористы пытаются свергнуть законно избранного правителя. А потому откупился шаблонным «нормально все».

– Приводи пока себя в порядок, скоро позову.

Обед прошел практически в полном молчании, отец и сын ограничивались репликами о подаче какой-либо специи, соуса или напитка. После того, как Степан убрал со стола, отец сообщил, что достал показания.

– Вы про того врача?

– Так точно. Хотел вручить еще вчера, но тебя не было весь вечер, – Алексей Иванович вышел из-за стола и направился в свою комнату, Степан – вслед за ним. Казначеев-старший достал из своего портфеля один единственный лист А4 с какой-то рукописью. Это был почерк его отца – ровный и читабельный, как и полагалось сотрудникам правоохранительных органов. Степан сел на стул между бюро и гардеробом (отец разрешал садиться на кровать только матери) и начал рассматривать документ.

– Если коротко – Ефимцев уверял меня, что был уверен в группе крови твоего напарника. В то время выдачу пакетов с донорской кровью производили без специальной врачебной комиссии, их начальник службы трансфузиологии вел только учетный список емкостей с кровью, за который он отчитывался только перед главврачом больницы. Хранилище с пакетами оборудовано видеонаблюдением, и, если дежурный врач не внесет запись при востребовании мешка – это гарантированное увольнение, а то и статья. У каждого мешка свой уникальный номер, который дежурный врач вносил в некий журнал регистрации переливания, где указывал фамилию пациента и время востребования.

– В хранилище кто-то наблюдает за этим? – спросил Степан.

– Степ, я же тебе говорю – есть камеры. У нас нет такого финансирования, чтобы круглосуточно держать вахтера за мешками. Суть не в этом – холодильник с мешками разделен на несколько отсеков. То есть, на каждую группу крови приходится свой отсек, так? И мешок, который тогда Ефимцев брал из холодильника, был единственным.

– А сколько должно было быть по описи?

– Не знаю. Возможно, что у них есть нечто вроде станции переливания крови, либо они обмениваются биоматериалом внутри госпиталя по мере необходимости.

– А как маркируются данные донорской крови на емкостях?

От интриги Алексей Иванович чуть наклонился вперед к Степану.

– Грамотный вопрос, сынок. Вся маркировка материала производится наклейками. Улавливаешь суть?

От такого нюанса Степан на какое-то время впал в раздумья, затем выдал умозаключение.

– Тот мешок был предназначен как раз для Алексея.

– В точку. А маркировку пакетов осуществляет тот же человек, что ведет учет материала.

– То есть, врач-трансфузиолог.

– Вот и думай теперь, что это могло значить, – Казначеев-старший встал с кровати и направился в сторону коридора. – Пойду прогуляюсь до рынка.

После ухода отца Степан попытался вызвонить Киру по второму номеру, с которым так милостиво вчера поделился Камиль. В ответ на вызов он услышал лишь: «Аппарат вызываемого абонента выключен…». Возможно, что девушка просто перестала использовать номер, либо не отвечала на незнакомые звонки из соображений осторожности.

Даже вечерняя тренировка в спортзале не дала Степану наводки на связь Меркулова с возможной подменой биоматериала, определившего исход его реабилитации в госпитале. Чутье нашептывало, что в этом происшествии была закономерность, поскольку Альберт был вполне заинтересован в сокрытии его причастности к заездам «Ночных всадников». Но чтобы нынешний начальник первого экзаменационного отделения имел какие-либо повязки с руководящим составом медицинского учреждения… Как там его звали? Некто Железняк А.В.? В архиве руководства главного госпиталя МВБ наверняка есть реестр кадровых приказов по штатной структуре, с постоянным сроком хранения по месту утверждения. Но учредителем госпиталя является ведомство, министерство внутренней безопасности, в отношении которого Госавтоинспекция имела такое же подчиненное положение.

А значит, на любой официальный запрос с места работы Степана будет гарантированная отписка с формулировкой «обратиться в курирующее ведомство». Не говоря уже о том, что Альберт Сергеевич будет далеко не в восторге от такой инициативы. Телефонный звонок был более опасной затеей – может повториться ситуация с вечерней погоней за «Маздой».

Но такие полномочия вполне есть у проверяющих органов. Здесь Казначееву невольно вспомнился случай с остановкой служебного «Мерседеса» и предложением приобрести добротную пару сапог…

Степан остановился посреди пешеходной части, по которой он возвращался домой с тренировки, и сделал себе напоминание на завтра с одним словом: «Справочник».

Только он собрался нажать кнопку блокировки экрана телефона, как ему позвонил некто с именем «Неизвестный абонент». Левая рука, которой Казначеев держал устройство, будто онемела – большой палец отказывался прикасаться к экрану, чтобы сделать выбор между «Принять» и «Отклонить» вызов. Откуда такой мандраж? Услуга антиопределителя номера в такое время не была чем-то в диковинку – операторы сотовой связи предоставляли ее на законных основаниях. Тогда что за предчувствие?

Правая рука бросила спортивную сумку на землю, и все же решилась ответить на звонок. Из-за волнения приветственное «Алло» прозвучало тихо и неуверенно.

– Привет, Ворон. Давно не слышались.

Даже спустя три года Степан не забыл, как звучит ее голос.

***

С момента того самого звонка прошла еще неделя – практически все было готово к реализации замысла Степана. Оставалось только «зажечь фитиль». И это несмотря на то, что минувшая неделя в первом экзаменационном отделении выдалась довольно трудоемкой – слухи о новом регламенте сдачи экзаменов и резком удорожании автомобилей после нового года приводили людей в перманентное возбуждение, и те, как по команде, начали осаждать отделения по всей Москве. Отчасти это объяснялась еще и тем, что рабочая часть народа хотела решить дела до основного сезона отпусков.

В том числе и коллеги из московского управления Госавтоинспекции и профильных департаментов министерства внутренней безопасности. А если те выходили из своих отпусков – количество расписанных на межрайонный отдел поручений многократно возрастало. Суббота снова выпала на прием экзаменов в «Мотодрайве» (снова утерянный выходной). Единственное, что было приятным в этой части – оплата за выходной день осуществлялась в двойном размере, по всем канонам Трудового кодекса.

Где-то незадолго перед обедом Меркулов заглянул в кабинет Степана и вызвал к себе. Поначалу Степан думал об утечке информации о готовящемся плане, но, сев за стол в кабинете начальника, понял, что предмет беседы будет идти в относительно мирном ключе – уголки бровей и рта Альберта Сергеевича, как основные индикаторы его настроения, были в «зеленой зоне».

– Скажи мне, Степка, какие у тебя планы по работе на ближайшие… полтора года?

– Не совсем понял вопрос, Альберт Сергеевич, – Степан тянул время, чтобы понять суть этих игр разума.

– Ну что значит не понял – планируешь работать здесь дальше, может что-то присматриваешь или уже присмотрел.

– А что, пора готовиться? – это была одна из немногих подобий шуток с авторством великого комика Степана Казначеева. – Не задумывался об этом.

Меркулов начал перебирать большие пальцы рук, а губы примачивать языком.

– Это хорошо. Слышал, что начальника отделения регистрации сняли?

– Майора Чкалова?

– Его самого, орла этого не подстреленного. Статистику нам портит – показатели самые низкие по сравнению с другими отделами.

– Не успевали номера с СТС раздавать?

– Да нет, раздавать то успевали, но много жалоб от граждан на ошибки в документах. В техпаспорте одно, в СТС другое, ребята в окошке медленно с очередями работают, компьютеры слабые и все такое. А он не особо в эти проблемы хотел вникать. Вот ему и предложили уйти по-хорошему, когда проверка нагрянула, – Меркулов наклонился к Степану и чуть приглушил голос. – Так вот, пока ты за гонщиками носился и вредничал на экзаменах, я сразу к Томилину пошел, как узнал об этом. Ну, короче – вместо Чкалова пойдешь?

От такого вопроса Казначеев непроизвольно встал из-за стула.

– Вы не шутите сейчас!?

– Ты сядь, дружок-пирожок. В ногах правды нет. Да, серьезен, как никогда.

– Но ведь это должно быть звание не ниже майора, – заметил Степан важную деталь в этой истории.

– Можно и капитаном. Пойдешь как исполняющий обязанности, потом как Колокольчиков приказ в конце года подпишет, Томилин нормальную должность даст. Это уже в 2016 скорее всего будет.

У Степана не было слов – новая должность и звание меньше, чем за три года! Многие сотрудники трудились по нескольку лет, чтобы высидеть звездочки на погонах, прекрасно готовили рапорты, служебные записки, протоколы и прочую белоснежную работу, но кроме повышения цен на продукты и коммунальные услуги в их жизни мало что менялось. Такой индексации зарплат, как у сотрудников бюджетных организаций, у них нет.

И самое главное – по сравнению с экзаменационными отделениями, в подразделениях регистрации не так много «кормящих статей» – «пожертвования» автовладельцев чаще связаны с ускоренным рассмотрением документов, или услугами «удаленного оформления диагностических карт», или оперативной выдачи дубликата госномера. Как говорится, любой каприз…

– Ты подумай, но сначала скажи – Егорка-то наш тянет лямку? Месяц почти работает.

Степан понимал, для чего Меркулов спрашивал про Егора. Но ответил, как есть:

– У Клыкова хорошо получается осваивать программное обеспечение. Вынужден признать, в чем-то он разбирается даже лучше меня. Но формулировки и другие детали документов пока требуют доработки.

– Сам переделываешь за него?

– Так сотрудника не вырастешь, а избалуешь. Исправляет под мою диктовку.

– Видишь, а ты месяц назад мне тут рычал, что он твой тест не сдал. Тебе закон дает три месяца, чтобы посмотреть на человека, а там хочешь увольняй, хочешь – оставляй, – Альберт Сергеевич встал из-за стола. – Ладно, еще раз обмозгуй, завтра скажешь.

Практически всю оставшуюся часть дня старший лейтенант пробыл в раздумьях – почему Меркулов решил предложить ему новую должность? Может, он каким-то образом прознал о намерениях Клыкова и Казначеева, и решил выставить амбразуру? Словно загнанный в угол человек, размахивающим свежим куском мяса перед собакой, которую только что ударил.

Или может хватит во всем видеть подвох, и нужно хватать шанс, пока госпожа Удача протягивает тебе руку? Почему нельзя просто предположить, что ТЫ ДОСТОИН этой позиции? Тем более, что здесь не прослеживалось подводных камней, разве что у Меркулова будет «свой человек» в отделении регистрации машин, и когда-нибудь он сможет законно сделать тюнинг на свою «Элантру».

Может, к черту весь этот план?

Где-то за пару часов до конца рабочего дня Степан снова заглянул (вернее, чуть ли не вламывался) в кабинет к Меркулову. Начальник отделения заканчивал с кем-то говорить по телефону, и после завершения звонка вопросительно посмотрел на Степана.

– Что, Степка, надумал?

– Альберт Сергеевич, а где Егор?

– Он отпросился у меня пораньше, я его отпустил. Не говорил тебе?

– Никак нет.

– Если нужен, только скажи – вызову очкарика обратно.

– Я не о том, – Степан закрыл кабинет изнутри и сел на ближайший к Меркулову стул. – Может, мне показалось, но за час до ухода он обсуждал по телефону встречу с какой-то Кирой по поводу «Мазды».

***

После озвученного доноса Альберт Сергеевич погрузился в шоковый транс, высматривая в стене условную точку. Степан пытался одернуть его на землю, и чуть тряхнул по плечу.

– Погоди, – не отводя взгляда, пролепетал Меркулов. – Хочешь сказать, что Егор разговаривал с сестренкой Леши о машине одного из ваших гонщиков?

– Очень похоже, что голос девушки из телефона принадлежал именно ей.

– Больно хорошо ты расслышал для телефонного динамика… Может, он говорил с другой Кирой? Мало ли сколько у нас Кир живут в России.

– Это да, вот только российские Киры не так часто обсуждают серые «Мазды». На Вашем месте я бы полюбопытствовал, о чем Егор и Кира хотели поговорить на утилизационной площадке сегодня вечером.

– Предлагаешь наведаться?

– Это как минимум. Помнится, Вы говорили, что Егор Вам показывал прощальное видео с «Маздой» …

– Какое видео? А, да, было такое, но я его потом удалил – мало ли кто будет потом телефон прочесывать.

Альберт Сергеевич расспросил Степана о времени встречи. Казначеев сообщил, что они хотели увидеться на той же площадке, где в свое время команда «Ночных всадников» избавилась от своих машин.

Но вот загвоздка – начальник отделения не мог вспомнить, где конкретно находился пункт приема металла.

– Степ, скажи адрес этой вашей свалки.

– Адреса у меня нет, Тихон присылал мне координаты на второй телефон.

– Ну так включи второй телефон.

– Вы забыли? Я избавился от него, когда шло расследование.

– Улицу помнишь?

– Красноярская улица. Но там не так просто найти въезд.

– Хорошо, контакты ребят есть, кто на месте работает?

– Все договоренности были через Тихона, – Степан чуть прищурил брови. – Может, лучше позвонить ему?

Альберт Сергеевич сделал глубокий выдох.

– Этот засранец еще тогда перестал на связь выходить. Может, за ум взялся… Попробуй, вдруг дозвонишься.

«Вряд ли покойник сможет уже за что-то взяться», – усмехнулся про себя Степан.

– Я поеду с Вами, покажу дорогу.

– У тебя время, я смотрю, есть по вечерам кататься? Мне завтра отчет по сдавшим с утра нужно в управление отправить.

– Не переживайте – приеду пораньше и все закончу. К тому же, если Вы застанете Егора одного, он начнет все отрицать. Якобы Казначеев не так понял, и никакой встречи с Кирой не было. А я смогу заставить его все признать.

Меркулов снова сделал выдох, бегая глазами по столу под аккомпанемент отстукивающих пальцев.

– Ладно… В 19:00 подходи к «Штольцу», а оттуда уже вместе двинем.

Степан подошел к любимому кафе правоохранителей в назначенное время и место, откуда они направились к «Элантре» Меркулова. Шеф еще раз уточнил у него название улицы, и впал в печаль, когда увидел в навигаторе полчаса езды.

– Не могли что ли поближе площадку найти? – негодовал он.

На протяжении всей поездки по Щелковскому шоссе Меркулов и Казначеев практически не разговаривали. По лобовому стеклу начали отстукивать капли дождя, и Меркулов включил автоматическую работу дворников. При подъезде к светофору на пересечении с 9-й Парковой улицей, Альберт неожиданно спросил своего сотрудника.

– Степ, ты считаешь меня плохим человеком?

Вопрос застал Степана врасплох – его мысли были заняты совсем другим. Он потянул несколько секунд, переспросив своего руководителя.

– Да, плохим, – ответил Меркулов.

– Я думаю, что такая семья, как у Вас, не может быть с плохим человеком. Хотя Вы и не брезгуете возможностями обеспечить себе лучшую жизнь, Вы все-таки учитываете интересы своих близких и сотрудников.

– Спасибо за честность, Степка. Надеюсь, что за мою жадность не придется платить моему окружению…

– И сколько Вы еще планируете пользоваться…возможностями начальника отделения?

– Дочка сейчас третий курс оканчивает в Сеченовке, на глазного врача учится. Я тебе говорил, что ей 3 или 4 балла на бюджет не хватило? Вот и считай – два года учебы, и потом еще ординатура. Жена работает, но с ее достатком особо не разгуляешься. Тут еще и автошкола прибавилась… Сначала думал – зачем ей туда ходить, могу и сам научить, и права сделать можно… Потом решил, что нет, пусть ходит, обкатывает, как и все остальные. Лучше доплачу.

– То есть, все эти… пожертвования идут на оплату учебы и автошколы Вашей дочери?

– Практически – да. Сам видишь, мы с тобой на «Элантре» едем, а не на «Крузаке».

Что это сейчас было? Сеанс покаяния? Попытка вызвать к себе жалость? В чем-то Меркулов был прав – он не купался в роскоши, покупал одежду и продукты в обычных магазинах. Из курортного отдыха мог позволить себе разве что 2 края – Краснодарский и Ставропольский.

Степан не стал дальше поддерживать разговор, поскольку до входа в кладбище для машин оставалось несколько сотен метров по прямой. За три года здесь практически ничего не поменялось, разве что исчез рекламный плакат «Автомойка. Шиномонтаж».

– Тебе не кажется, что здесь как-то на виду у всех? Два дома жилых, столбы фонарные. Да еще и на перекрестке.

– Что имеем. Не каждый день здесь гонщики пригоняют машины на утиль…

«Элантра» подъехала впритык к зеленым воротам. Миша не оставлял без внимания технологические новшества в своем маленьком царстве – если раньше в эти ворота приходилось стучать, то теперь здесь установлен входной звонок. Степан вышел из машины и нажал на него.

Из-за моросящего дождя Степан не услышал приближающиеся шаги Миши, когда он подошел к воротам. Тот отодвинул заслонку для глаз и вопросительно глянул на старшего лейтенанта.

– С тобой? – спросил смотритель.

– Да.

Миша задвинул заслонку обратно. поднял опорные штыри для ворот и отворил сезам. Ничего, раз появился звонок, то когда-нибудь появится и система автоматического открытия ворот. Казначеев махнул Альберту, и шеф медленно заехал в периметр площадки. Смотритель автоутиля оперативно закрыл за ним ворота.

С момента последней встречи Степана и Миши внутри площадки установили дополнительные прожекторные лампы для уличного освещения. Слева от места остановки машины все также стоял крытый тент с какими-то ящиками и накрытой машиной, чуть дальше – вереница из боксов с автомойками, шиномонтажом, гаражами, складами из запчастей прочими обслуживающими помещениями с обеих сторон. Вдалеке располагался тот самый крытый могильник для машин, где наверняка еще покоились останки стальных детищ «Ночных всадников». Справа же от входа располагался жилой оборудованный вагончик, где Миша коротал свободное от клиентов время.

Смотритель площадки хотел было укрыться в нем от продолжающейся мороси, но Меркулов окликнул его:

– Парниш! Постой! Подь сюда! – смотритель подошел к «Элантре» со стороны водителя. – Дружище, скажи, а где водитель этой машины?

Альберт показал в сторону припаркованной у гаражных боксов красную «Мазду RX-7».

– Не знаю, ушел в ту сторону, – Миша показал рукой в сторону гаражных рядов.

– А как выглядел?

– Молодой парень, в очках, в сером поло с логотипом.

Егор как раз пришел сегодня на работу в таком виде.

– С девушкой был?

– Да.

Начальник отделения поблагодарил парня и отпустил его.

Пока Меркулов осматривал из «Элантры» периметр в поисках своего сотрудника, к машине вернулся Казначеев.

– Пойдемте со мной, – сказал Степан.

– Зачем?

– Кое-что покажу.

Меркулов нехотя покинул сухое и теплое кресло водителя. Про себя он думал – если причина выхода из зоны комфорта не устроит его, Степану снова выпадет честь принимать экзамены в субботу.

– Звони ему, где он? – спросил Альберт насчет Егора.

– Абонент не доступен, – не поворачиваясь, ответил Степан.

Казначеев с Меркуловым подошли к «Мазде», и начали осматривать машину. Альберт Сергеевич попробовал открыть ее, но машина оказалась ожидаемо заперта. Дверные стекла были затонированы, и разглядеть что-то внутри не представлялось возможным.

– Хочешь сказать, это она? На видео у него другая была – серая, с татуировками этими, со спойлером…

– Антикрылом, – поправил его Казначеев.

– Да хоть хвост ослиный! Степ, это другая машина, – Меркулов непроизвольно показал рукой на «японку».

Старший лейтенант справедливо парировал тем, что винил можно было легко перекрасить, показал на место спила, где раньше стояло антикрыло. В том месте не падал свет уличных фонарей, и он подсвечивал фонариком своего телефона.

– А как я определю, что он спилил тюнингованное антикрыло, а не заводское?

– Заводское монтируется по краям багажника, а не по середине.

– Ну, это ты в курсе, а не я, – Меркулов отнекивался, как ребенок.

– Хорошо, идем сюда, – Степан возбужденно подошел к правому заднему колесу «Мазды» и присел на корточки. – Родные диски у таких моделей в большинстве случаев идут звездообразные, тускло белого цвета. Здесь они идут ярко-белой «паутинкой».

– Так?

Степан не сдавался – у него был припрятан еще один козырь.

– Альберт Сергеевич, у Вас какие тормоза на передних колесах?

– В смысле?

– Барабаны, диски…

– А, конечно, диски! – при этой фразе Меркулов чуть приободрился, будто дисковые тормоза были предметом экзотики в его кругах общения.

– А сзади?

– Ну…барабан. На кой мне диски сзади?

– Глядите, – Степан подсветил ярко серые колодки и керамический тормозной диск за колесом. – Зачем на обычную «Мазду» ставить тормоза, как на «Феррари» …?

Альберт не выдержал прессинга от следственных мероприятий, проводимого его же сотрудником, и прикрикнул:

– Ты к чему это все сейчас? Намекаешь, что я тебе нап***ел!?

– Я намекаю, что машина, которую Волк должен был отправить 3 года назад под пресс, стоит прямо перед нами! Как так получилось, скажите мне!? Ради чего другие «всадники» пожертвовали свои тачки?

– Да насрать мне на твоих «всадников»! – осознав, что он немного переборщил с децибелами, Меркулов непроизвольно посмотрел в подсвеченные окна и балконы соседних жилых домов. Их конспирацию частично обеспечивала листва деревьев, растущих за периметром. – Насколько нужно быть валенком, чтобы не осознавать опасность во время езды по таким улочкам? Твой Тихон…

«Почему он приписывает всех членов клуба к МОИМ?», – негодовал про себя Степан.

– …сам болван, что не послушал меня тогда…

– О чем Вы говорите?

Меркулов был еще тем ужом – выпрыгнет из любой сковородки.

– Я говорю про… маршрут. Я пытался тогда отговорить его, чтобы по Сиреневому не гонял, но он настоял. И теперь с нами нет Лешки. И твоей мамы. А это… – Меркулов показал на машину и поводил ладонью так, будто взбалтывал коньяк в снифтере¹⁵… – гаденыш меня облапошил, скачал видео из интернета и прислал мне…

При упоминании матери ярость начинала окутывать Казначеева, но тот пока не давал ей волю.

– К слову о гаденыше, – Степан начал разгуливать вдоль машины, поддерживая с ней контакт кончиками пальцев. – Мы с ним как-то посидели после работы, решили выпить. И под действием хмеля в кое-чем признался, – старший лейтенант наклонился чуть ли не к уху Меркулова, и прошептал. – Что это он прикончил Киру.

Альберт сделал искренне удивленное лицо.

– Ты что несешь такое, Степка? – усмехнулся Альберт. – Да он же трутень, он и первоклассника завалить-то не сможет.