Вам не перезвонят

4. Если для этого мне потребуется пройти переобучение за свой счет.

«Довольно провокационно», – подумал про себя Клыков. Кто ты, Егор? Человек морали? Человек стабильности? Человек рассудительности? Или человек-инвестор? Кандидат поставил галочку.

10) Ваш руководитель нанял на работу нового сотрудника в ваш отдел, чтобы вы делегировали ему часть своих полномочий. Спустя какое-то время вы замечаете, что новый сотрудник не сильно устремлен к выполнению своих обязанностей (не расспрашивает о рабочих моментах, поручения выполняет некачественно), занимается больше личными делами, из-за чего Вам приходится чаще контролировать его. Ваши действия?

1. Проще самому выполнять свою работу, чем давать поручения вновь устроенному сотруднику. Особенно, если участок с высокой ответственностью и требует повышенной внимательности. Ничего не буду говорить руководству, а если спросит – отвечу, как есть;

2. Зачем растрачивать время на сотрудника, от которого нет никакой отдачи? Если работник приходит без «запала» – он будет бесполезен. Порекомендую руководству распрощаться с новеньким до окончания испытательного срока;

3. Если сотрудник малоэффективен, значит он испытывает трудности. Для этого нужно в спокойной обстановке и наедине обсудить с ним причины его низкой заинтересованности;

4. Порекомендовать руководителю поручать сотруднику более простую работу.

Один вопрос каверзнее другого, с такими же каверзными вариантами ответов. Среди конструктивных подходов явно вырисовывался только один. Идем дальше.

11) У Вашего коллеги очень объемное и важное поручение, которое нужно представить завтра утром. Чтобы успеть его выполнить, коллеге понадобится задержаться на работе до 23:00 часов, а то и дольше. Перед уходом он попросил Вас помочь ему, хотя у Вас были большие планы на вечер. При этом, если поручение не будет сделано в срок и качественно – руководителя отчитают, а отдел может лишиться премии. Как Вы поступите?

1. Разумеется, помогу коллеге. Планы на вечер можно перенести, если речь заходит о командной работе и лишении премии всему отделу;

2. Ничего не буду делать – если коллега изначально согласился на это без возражений, значит он учел все вытекающие последствия. Почему я должен отменять свои планы?

3. Просишь о помощи – обсуди выгоду. Мое согласие помочь будет зависеть от того, что коллега мне предложит в ответ. Ведь я жертвую личным временем.

Надо отдать должное тому, кто составлял эти вопросы – они далеко не шаблонные. Тем не менее, они не отражают уникальность той или иной ситуации, у которых всегда будет своя предыстория. Но в целом, они помогут составить представление о потенциальном кандидате. Егор выбрал самый альтруистичный вариант.

Егору собирался ответить еще на 4 вопроса из ситуативного блока, как в кабинет снова заглянул привратник Валерий Юрьевич. Тот пару секунду осматривал помещение, после чего обратился к кандидату:

– А Казначеев на обеде?

– Да.

Привратник подошел к столу старшего лейтенанта и начал высматривать аккуратно разложенные по файлам документы. Егор наблюдал за его действиями, но не стал расспрашивать о цели его визита – молодой человек не заметил ничего подозрительного в его действиях. Привратник взял несколько стопок и молча вышел из кабинета.

Пока Егор изучал оставшиеся вопросы теста, время практически подошло к 13:00 часам. Он и не заметил, как Казначеев вернулся в свою рабочую обитель и объявил, что время на выполнение теста вышло.

***

На просьбы Егора Клыкова об отсрочке сдачи теста Казначеев ответил твердым отказом.

– Здесь же не просто варианты ответа, которые можно округлить за секунду! Пока вчитаешься в каждую ситуацию…

– Если ты будешь вчитываться в документы столько же, сколько в эти вопросы – долго здесь не протянешь.

– Ты сам-то пробовал решать его за 45 минут?

– Я разработал эту анкету. Другие кандидаты укладывались в среднем за 35 минут. Сдавай бумаги, – Казначеев протянул свою глыбообразную руку в сторону Егора. Тот сделал, как велено. – Можешь идти. Решение о приеме на работу получишь в ближайшее время.

– Альберт Сергеевич сказал, чтобы я принес документы в отдел кадров уже послезавтра.

– То, что ты принесешь документы, еще не значит, что тебя с руками и ногами возьмут в отдел. Так ты просто экономишь наше время, – Степан облокотился на стол. – Тебе еще проверку службы безопасности предстоит пройти. Ладно, более не задерживаю тебя. Жди звонка от меня или Меркулова…

Егор понимал, что упомянутая процедура была для него весьма чреватой лишними вопросами – в частности, делами трехлетней давности. И потому без помощи Меркулова тут никак не обойтись. Но спорить сейчас с бывшим коллегой по клубу – только рубить сук, на котором сидишь.

Клыков попрощался со Степаном и направился к двери, но Казначеев окликнул его:

– Подожди, Егор, а где мои документы?

– Какие? – Егор развернулся в полном недоумении.

– Технические карточки, лежали четко здесь, – Степан чуть хлопнул рукой на место возле клавиатуры.

– А, – сцена с зашедшим Валерием Юрьевичем почти улетучилась из его памяти. – Заходил, кажется, привратник, который у входа сидит. Он забрал их.

– Почему ты мне сразу не сообщил? – старший лейтенант вышел из-за стола, и со взглядом, скрывающим ярость, подошел ближе к Егору. – И почему позволяешь чужим расхаживать в моем кабинете в мое отсутствие?

– Я думал, ты в курсе…

– Откуда я должен быть в курсе в обеденный перерыв?

– Мне почем знать!? – Егор начал вскипать от дознания своего потенциального куратора. – Если он взял их, значит, так нужно было!

– Запомни раз и навсегда – с моего стола никто. Слышишь? НИКТО не берет что-либо в мое отсутствие и без моего ведома. Кроме достопочтенного Альберта Сергеевича. Все, на выход.

Закрыв дверь, Егор решил понаблюдать за ситуацией – выбежит ли психопат Казначеев в зал ожидания, чтобы разнести в пух и прах бессмертного привратника за его бесстыжее отношение к людям в погонах.

Парень нашел свободное место, после чего начал периодически следить за обстановкой в зале. Часть сотрудников в окнах приема и выдачи документов тоже ушли на заслуженный перерыв – 4 очереди плавно трансформировались в 2. В первом окне посетительница отвечала на какие-то вопросы, во втором какой-то мужик за что-то оправдывался. Какая выдержка должна быть у людей в таком месте, на передовой? Очень хотелось верить, что Меркулов не определит его в эти ряды мучеников.

Возможно, что служба меняет у людей отношение к работе. Необязательно делает их злыми, но после нескольких лет службы начинаешь проще относится к тем или иным вопросам. А потому не стоит удивляться, что Ворон стал таким дотошным и привередливым. Он и три года назад был не особо общительным и дружелюбным с ребятами по клубу, но сейчас будто настроен враждебно. Здесь возможны три варианта:

1) У Ворона просто не складывалась личная и профессиональная жизнь, и он, как овчарка побитая, срывался на всех подряд;

2) Он обеспокоен, что Егор в будущем составит ему конкуренцию, и Ворон потеряет милость Меркулова как единственный любимчик;

3) Ворон переживал, что их незаконное увлечение в прошлом может как-то вылиться в наружу и дать новый виток в инциденте «Бизона» со скорой.

При любом раскладе с Вороном надо поговорить. Как минимум для того, что ему известно об исчезновении Тихона, гибели брата Киры, и к чему они пришли в том расследовании.

Егор сидел так порядка 10 минут. Казначеев так и не вышел из кабинета. Это был очередной этап теста?

X

Игорь выждал момент, когда этот засранец Казначеев уедет в сторону автошколы, после чего подбежал к своему конверту и подобрал его. Машина, подъезжающая со стороны злополучного перекрестка, посигналила Игорю, дабы тот не ошивался по проезжей части. Парень неспешно вернулся на тротуар, а потом инстинктивно направился в сторону автошколы. Для чего – непонятно, но как минимум доложить старшим, что договоренность нарушена. Теперь только через месяц… Видимо, через знакомых придется спрашивать за «халтуру», чтобы было на что брать дополнительные занятия.

По возвращению в автошколу Игорь заметил, что своей участи ждали еще восемь человек. Рустам, инструктор на «Шкоде», уже уехал «обкатывать» других учеников, Алик вынужден был дожидаться, когда господин инспектор вернется на базу. Бирюков прикинул – насколько резонно инструкторам давать свою машину под экзамены. За каждую пересдачу кандидаты собирали по 500 рублей – топливо, иные расходники, плановый износ комплектующих и так далее. И только около 10% от всей собранной выручки шло в карман инструктору. Понимание у кандидатов было, а потому никто не возмущался относительно дополнительных поборов.

Бирюков спросил у Алика о следующей пересдаче, наличию «окон» для дополнительных занятий и что делать со всей этой ситуацией.

– Дружище, у тебя так-то сегодня третья попытка уже была. Теперь они только через месяц примут. А насчет занятий… – Алик открыл свою маленькую записную книжечку и начал шелестеть исписанными страницами. – Эта и следующая неделя у меня занята целиком, могу разве что на ранее утро 25 числа записать.

Почти две недели простоя! В любом случае, у Игоря не оставалось выбора. Сейчас важно как можно дольше «поддерживать» навык.

– А с их шефом наш директор сегодня поговорит… Если такое будет в следующий раз – будем другое ГИБДД искать… Но и вы не расслабляйтесь, мы не знаем, будет ли опять этот Кинг Конг, или нормального дадут. Поймай инструкторов у себя на районе, по-любому есть такие, кто катает.

Игорь отправился домой. Друзья и родители обещали не доставать Бирюкова, пока тот сам не сообщит о результатах. Навыки необходимо поддерживать хотя бы 2 раза в неделю, иначе оставшаяся уверенность просто-напросто «выветрится», и уже через неделю будто заново садишься в автомобиль. Инструктора правильно говорили – это нужно просто обкатать. Здесь простая математика: больше ездишь – больше шансов сдать. Но такая логика больно бьет по кошельку кандидатов, особенно по бюджету безработных учеников. Ловить у себя на районе местных инструкторов нет смысла – тело начинает отвыкать от экзаменационной лошадки, в которой важно чувствовать каждую вибрацию и каждый звук, нужно привыкать к методике нового инструктора и его подходу: «На подъеме ручник не используй, используй рабочий тормоз!» или «Тебе надо ездить с радио, оно расслабляет!» И так далее.

Игоря осенило – почему бы отцу не внести свою лепту в приближении сына к заветной цели? Пускай он ездит на другой машине, но зато это какая-никакая помощь. Игорь нашел скамейку на Измайловском бульваре и набрал отца. Глава семейства находился в отпуске на рыбалке с друзьями до конца недели. Увы, на рыбалку он уехал как раз на своей машине, но сегодня можно было поискать инструкторов на районе. Вдруг кто свободный найдется.

– Да, сынок, – ответил отец.

– Пап, привет, тебе удобно сейчас?

Видимо, отец находился в какой-то глуши, потому что сигнал периодически пропадал.

– Да-да, сейчас нормально, Серега пока на шашлыках, Марат рыбу чистит, скоро уху будем варить. Как с…

– Алло? – связь снова начала сбоить.

– Я говорю: «Как сдал экзамен?».

Игорь рассказал, как бессовестный инспектор Казначеев завалил его на перекрестке с односторонними участками движения. И что теперь ему как-то надо готовиться целый месяц.

– Я вот хотел спросить – ты можешь меня на своем «Та́ксоне»¹⁰ покатать, как вернешься?

– В смысле, чтобы ты за рулем, а я рядом сидел? – обеспокоенно уточнил отец.

– Именно.

– А ты где хочешь ездить…?

– Там же, по Сиреневому бульвару, где у меня экзамены проходят.

Отец неуверенно выдохнул, затем выдержал паузу.

– Не знаю, Игорек… У меня Марат в Гольяново живет, это соседний район. Говорит, там каждое лето теперь рейды проходят. Какие-то гонщики все ездили…

– Так, а мы тут причем? У тебя же не спорткар.

– А это не важно, они выставили… и.. – связь снова пропадала. – Алло, Игорь. Говорю, понаставили своих экипажей, теперь там фиг проедешь незамеченным. Если остановят – штраф приличный будет.

– Сколько?

– Приличный, поверь. Я могу тебя прокатить загородом, там у меня инспектора знакомые, жизнь портить не будут.

– А это где?

– Это в районе Томилино, по Рязанке 20 минут ехать от МКАДа.

Серьезно, Томилино!? Насколько помнил Игорь, отец работал в районе метро Профсоюзная. Он же не собирался 2-3 раза в неделю ездить в такую глушь и нервничать из-за учебной езды незаконного характера?

Игорь завершил разговор, сойдясь с отцом на фразе «давай дома поговорим». Разумеется, никакого разговора не будет, потому что говорить тут не о чем – у парня оставался только вариант с районным инструктором. Который вряд ли захочет ехать из Марьиной Рощи на восток Москвы.

Вечером, когда Игорь собирался посмотреть под пиво и закуску заокеанский боевик, мать вернулась с работы и заглянула к нему в комнату. Она приглашающе помахала Игорю бутылкой грузинского «Киндзмараули». Сын оценил поддержку, и отправился с ней на кухню.

За первой бутылкой вина шла вторая, затем – третья. Мама, несмотря на свой возраст, выглядела довольно молодо, а организм активно боролся с поступающим внутрь этанолом (какие только гены не подарят родители). И так где-то с полтора часа они говорили о всяком – мама вспоминала, как она сдавала на права, как сдавал отец, какие интересные случаи происходили в поездках на машине. Мать не была в курсе «договоренностей» между Игорем, автошколой «Юность» и инспекторами из ТНРЭР № 3 – она бы начала читать ему мораль относительно законности такого поступка, а также его последствий. Якобы один из ее знакомых, получив в свое время заветный розовый пластик за «чаевые инспекторам», решил прокатить друзей под шумную музыку в поздний вечер. И на одном из поворотов не увидел запрещающих знаков и выехал на встречное движение. Как итог – выжил только пассажир на заднем сиденье.

Примерно в такой же обстановке Игорь узнал о возможном подарке по случаю успешной сдачи. В последнее время с сыном ей удавалось общаться чаще, чем с мужем – у того рабочий день начинался на 2 часа позже, и потому режимы дня супругов совпадали редко. Игорь подгадал момент, и вернул разговор в русло, по которому начинал плыть их с мамой маленький кораблик.

– Представляешь, занятия у инструкторов забиты на 2 недели вперед, отец может покатать только в Томилино…

– Томилино от нас далековато будет… – пробурчала мама.

– Вот и я о чем! Представляешь, что он каждый второй вечер будет ездить туда, чтобы покатать меня, а потом еще возвращаться обратно…

– Я тогда вообще перестану Колю дома видеть. А ты на сайтах не смотрел? Там же много объявлений от инструкторов висит…

– По Восточному Измайлово предложений мало, но я себе присмотрел несколько ребят….

– Отлично, завтра тогда созванивайся с ними.

Игорь какое-то время молчал, после чего чуть сдвинул вектор диалога.

– Я когда домой шел, то понял, мне не хватает стимула для этого несчастного экзамена. Ты не знаешь, случаем, где папа подарок прячет…?

– А зачем тебе…? – с подозрением в голосе уточнила мать.

– Говорю же, стимул. Хочу сесть и представить, как я буду вас с отцом катать по ночной Москве! Или отправимся в какое-нибудь дальнее путешествие под музыку вашей молодости! Чтобы я просыпался каждое утро, и она такая перед глазами….

– Ну, нас двоих вряд ли получится туда посадить…

– Трехдверная?

– Угу.

Несмотря на сильный удар от винных паров, маме хватило разуму не рассказывать истории, как ее отец, дедушка Игоря, учил ездить на «шестерке» у него в деревне. Обучение сводилось к тому, что дедушка веселился с друзьями, а когда хмельное топливо кончалось – звал дочь, сажал ее за руль и заказывал «такси» до круглосуточного алкомаркета в соседнем поселке. Ведь пьяным за рулем ехать нельзя ни в коем случае.

Мать Игоря вспомнила про этот случай, и усмехнулась.

– Ты чего? – спросил ее Игорь.

– Да так…. Это где-то у него в гараже на Измайловском зверинце. Машина красивая, мы с папой долго выбирали, ему кто-то из друзей предложил. Самое интересное, что собственника мы вживую не видели – он действовал через какого-то посредника, отец с владельцем только переписку вел. Игорек, я от вина что-то подустала. Давай завтра съездим.

– Мам, сегодня – лучше всего. Завтра у меня несколько заказов, надо все развести до обеда, а потом я буду искать инструкторов, чтобы день-в-день могли принять.

– Ты на работу устроился что ли? – мама удивилась настолько, что чуть не захлебнулась от очередного глотка.

– Не совсем, отец попросил подсобить… Мам, пожалуйста. Мне только посмотреть!

С глубоким выдохом, мама понимала, что идет на риск. С другой стороны, сын не просил совершить чего-нибудь противоправного – может, увидеть своего будущего стального коня действительно поднимет дух будущего извозчика.

– Я понимаю, что вы с отцом хотели мне сюрприз устроить. Но если он об этом не узнает, а ты сделаешь вид, что ничего не было – все будет хорошо! Тем более, что я все равно не знаю, где от нее ключи, так что дальше гаража уехать не получится.

И то верно. Ключи от гаража были в каком-то тайном сувенирном сундуке в родительской спальне. Сделав усталый выдох, мама отправилась к себе в комнату, попросив Игоря остаться на кухне. После продолжительных обысков, из комнаты донеслись неутешительные вести.

– Пропали! Может Коля с собой забрал…

Игорь прибежал в родительскую спальню. Мама с трубкой уже набирала мужу.

– Да, дорогая? – по голосу было понятно, что муж тоже изрядно «зарядился» под вечер.

– Коль, а ты ключи от гаража не брал с собой? – после этого вопроса лицо матери приняло испуганный облик. – Что!?

***

«Егор Вячеславович Клыков (далее – Кандидат), 1986 года рождения, 13 мая 2015 года сдал вступительные испытания в теоретической, практической и опросной части. В первом этапе Кандидат справился на оценку «удовлетворительно», что говорит о наличии минимального набора знаний и необходимости в дополнительном ознакомлении с федеральными и региональными нормативно-правовыми актами. В практической части Кандидат не справился с заданием, и получил оценку «не сдал». По итогам анализа ответов в анкете можно предположить, что должность Кандидата на предыдущей работе оказалась не востребована, а альтернативные варианты перехода в той же компании не устроили Кандидата. В целом, Кандидат заинтересован в качественной работе и высокой степени отдачи, имеет относительно объективную самооценку, однако построение ответов в тесте говорит об «удобной» сдаче, то есть выборе таких ответов, которые бы устраивали будущее руководство (например, ответы в вопросах № 1, 6, 7, 10, 11).

Кроме того, в некоторых моментах Кандидат показывает себя ненадежным – об этом свидетельствует ответ в 8 вопросе, где Кандидат предпочитает отдаваться воле случая, нежели прикладывать собственные усилия.

В его присутствии посторонние могут легко забрать понравившуюся вещь под видом «рабочего взаимодействия».

Аналогичная ситуация и с заработной платой – в самом первом вопросе кандидат проявляет завышенные зарплатные ожидания, что может привести к тому, что Кандидат вновь начнет рассматривать другие должности и ведомства.

Имеющаяся специальность высшего образования Кандидата звучит как «маркетолог», что не совсем соответствует требованиям к вакансии делопроизводителя. К данной профессии дополнительно необходимо наличие специальности либо в области юриспруденции, либо делопроизводства и архивоведения.

Учитывая вышеизложенное, кандидатура Клыкова Егора Вячеславовича не рекомендуется к рассмотрению. При этом предлагается рассмотреть возможность зачисления Кандидата в кадровый резерв Госавтоинспекции. Докладывается для сведения и учета в работе».

Ниже указывалась должность, фамилия Казначеева и его подпись. С чуть опущенной челюстью Альберт Сергеевич таращился на отчет несколько секунд, затем перевел глаза с листка на Степана, и разразился смехом. Да так, что лицо Степана невольно сморщилось от мерзкого звука.

То есть, характеристика, которую он составил исключительно в служебных целях, показалась ему каким-то анекдотичным очерком?

– Степка, ну ты умора! Я потому и люблю твои бумажечки читать…

«Бумажечки, значит…?», – негодовал про себя Казначеев.

– …что ни документ, то веселуха! – чуть упокоившись, он продолжил. – Слушай, ну правда, отсекать пацана только из-за какого-то теста? Ты же кандидатам по приколу все эти листики раздаешь, нет?

– Почему по приколу, Альберт Сергеевич? Мой метод оценки компетентности весьма популярен среди других ведомств и других коммерческих фирм….

– Степка, я сейчас не про другие ведомства и компании. Для меня это больше дозволенная самодеятельность, нежели документ установленной формы. А форма, как ты знаешь, утверждается федеральными органами исполнительной власти, в частности – Минтрудом. Я к тому, что мы не можем ссылаться на правоустанавливающие документы, которые бы разрешили нам официально тестировать народ по этой методике…

– Альберт Сергеевич, Вы сами попросили меня провести собеседование с Егором, – Казначеев впервые за долгое время тыкнул указательным пальцем на Меркулова. – А экзаменатор, то есть я, могу действовать по своему усмотрению.

– Степ, твоя анкета – не абсолют! Ее можно либо принять к сведению, либо нет. Я принимаю отчет к сведению, но решение о приеме оставляю за собой.

– Скажите мне прямо – молодого человека нужно пристроить в теплое гнездышко, а я просто должен был формально провести с ним собеседование. Или я чего-то не пониманию?

Майор полиции на это лишь горестно выдыхал, потирая сальный от духоты лоб.

– Казначеев, мне не нужен истукан или статуя с острова Пасхи. Я дал тебе четкое задание – оцени компетентность кандидата. Вот взять твою же фразу из твоего же отчета: «В целом, Кандидат заинтересован в качественной работе и высокой степени социальной отдачи, имеет относительно объективную самооценку». Ты написал? Ты написал. Ублажить руководство? Покажи мне такую организацию, где не пытаются этого сделать. Дальше… – Меркулов приблизил листок с отчетом чуть ли на расстояние в 3 см. – Позволил Юрьичу забрать твои карточки? Не обратил внимания, значит…

– Альберт Сергеевич, пусть будет все так, как Вы хотите, но я не собираюсь в таком случае с ним нянчиться.

– Что значит «не собираюсь?», – Меркулов в порыве ярости порвал бумагу. – Ты где так говорить научился? Шакал ты недостреленный…!

– Попрошу без оскорблений… Альберт Сергеевич… – Степан сократил расстояние с начальником на такой уровень, при котором собеседники могут уже определить, что другой съел на обед.

– Что, к папочке своему побежишь плакаться…? Что злой дядя Альберт прикрывал тебя все эти 3 года, чтобы молодость тебе не покалечить? Или, может, премию недоплачивает…?

– Прекратите!

От злости Меркулов расхаживал туда-сюда, плотный подбородок и чуть провисшие щеки, округленные за эти года, покачивались влево-вправо. Тот прошипел сквозь зубы:

– Я жду Егора послезавтра в отделе кадров с документами, до обеда… Номер в резюме есть. Будь добр, свяжись с ним сейчас…

Казначеев направился на выход из кабинета Меркулова. Почему шеф так хочет протащить Егора? Почему он присмотрел именно бывшего члена «Ночных всадников», от которых Альберт так открещивался последние три года? Возможно, что Егор – единственный, кто остался при машине во время избавления от вещдоков. Степан не стал упоминать при начальнике о конфликте про гоночное членство Егора в прошлом в целях предосторожности.

Ближе к вечеру Степан набрал Егору и перечислил необходимый пакет документов для трудоустройства. В конце он добавил:

– Волк, я категорически настаиваю на завтрашней встрече после работы.

***

Несомненно, плюсы работы в экзаменационном отделении – это стабильная пятидневная рабочая неделя, иногда с переработками. В отличие от дорожно-патрульной службы во втором батальоне, здесь тебя не поднимают утренним звонком с требованием выйти в усиление в выходной день, не нужно готовить отчет о пройденном дежурстве и выполнять план по поимке неугодных элементов общества. Это давало возможность некоего планирования вечерних мероприятий личного характера.

Например, навестить пункты приема металлолома за Реутовым, и проверить, действительно ли Егор позаботился о своей конспирации ради общего блага.

После представления характеристики на нового сотрудника Степан больше не общался с Меркуловым на нерабочие темы – критика начальника его трудов как HR-рекрутера напрочь отбила желание поддерживать с ним дальнейший диалог. Во всяком случае, до конца этого дня. О своих планах относительно вечерней поездки Альберту, разумеется, знать не гоже.

В отличие от воинских частей, в экзаменационных отделениях был интернет. Разница была лишь в том, что он подключался через удаленный компьютер, так называемый интернет-киоск. Он не отслеживал поисковые запросы или сайты, на которые переходили с того или иного компьютера (такие технологии полиция пока не могла себе позволить), но видит трафик обмена данными. То есть, если кто-то отправит по почте файл размером больше 25 мегабайт, или будет смотреть фильм – это могут отследить. Также заблокирован доступ в социальные сети и на скачивание файлов с интернет-страниц.

А потому Казначеев мог без проблем обратиться в картографические сервисы, чтобы найти те самые предполагаемые пункты приема металлолома. Реутов считался городом, но его масштабы позволяли судить о нем как об отдельном районе Москвы. Границы города можно было условно расчертить транспортными путями, среди которых – МКАД с запада, шоссе Энтузиастов с севера, Транспортная улица с востока и Носовихинское шоссе с юга. Егор говорил, что избавился от машины именно «за» Реутовым. Значит, смотреть надо примерно за железной дорогой между станциями «Реутово» и «Стройка». Картографический сервис показал две точки «Сагамет» и одну «БТС Металл». Степан переписал адреса пунктов приема на листочек и спрятал в карман.

Рабочий день кончился практически без задержек. Степан оперативно отправился к отцовскому «Патриоту» и поехал в сторону «БТС Металл». Поскольку Алексей Иванович был в командировке, Степан не отказал себе в удовольствии поездить второй день на внедорожном флагмане российского автопрома. А учитывая сегодняшнюю внеплановую вылазку, он как ни кстати полезен.

От отделения до первой «мусорки» примерное время поездки составляло около 40 минут. Самый быстрый вариант – через Щелковское шоссе на север, затем по МКАДУ до Шоссе Энтузиастов. По иронии судьбы, навигатор в телефоне проложил путь от работы до Щелковского шоссе через доколе знакомый маршрут – через Сиреневый бульвар. Шоссе Энтузиастов было красным от пробок.

На повороте с Никитинской улицы Степан узнал знакомые переулки – с тех самых времен он больше не ездил и не гулял здесь, дабы не навевать дурные воспоминания трехлетней давности. И теперь навигатор снова завел его сюда… Здесь наконец-то закончили ремонт дороги в сторону области, озеленили сам бульвар, избавились от лужковской моды красить бордюры в цвета зебры. В остальном же, это место практически не претерпело значительных перемен.

По иронии судьбы, одна из пробок образовалась прямо за 11-ой Парковой улицей. И, судя по задним стоп-сигналам машин, она не ограничивалась светофором на перекрестке с 13-ой Парковой. Тем самым перекрестком, где начался обратный отчет жизни Алексея. Казначеев никогда не придавал значения числам, критиковал любые объяснения, преподносимые псевдонаукой нумерологией. Но именно сейчас, находясь в дорожном заторе, он допустил мысль о связи числа «13» с этим местом. Надо было Алексею иконку себе повесить в салон…

Несмотря на четкий список, по пути ему попались и другие пункты приема, например, «К-2». Степан заехал туда, там подняли архив габаритного утиля, среди них «Мазды» в июне 2012 года не оказалось. После «К-2» он заехал в пункты приема лома, но там отсутствовали мощности для автопресса.

Из самого же списка первым попался «Сагамет», располагавшегося ближе к 7-ой Верхней Линии. Ожидания Степана оправдались – в его представлении работники металлоприемников представлялись этакими человекообразными крысами, мусорщиками, рыскающих в отходах. Проезд на территорию ограничивался заградительным тросом. Сигналом своего клаксона Казначеев позвал одного из работников, и тот неспешно направился в сторону «Патриота». Увидев служебное удостоверение Казначеева, трос моментально убрали и махнули приветливым «проезжайте, сэр».

Степана проводили в вахтовый вагон старшего смены – то был мужик где-то за пятьдесят, с одышкой и шириной, как два сидения в эконом классе самолета «Boeing-747», в потемневшей то ли от жира, то ли от пота рубашке. Презрительная физиономия сменилась на трепетный взгляд, когда тот увидел «корочку» с печатью МВБ. Старший представился Артемом.

– Артем, кто из сотрудников работает здесь уже три года?

От такого вопроса Артем задышал еще громче, видимо пытаясь вспомнить, кто из ребят в принципе работает у него в приемке. Степан разъяснил суть вопроса – показал смазанное фото «Мазды» из видео с последнего заезда, дал пояснения, почему она стала поводом для его внезапного приезда. И чтобы полиция не наведывалась сюда с официальным визитом, Степан предлагал урегулировать вопросы «в рабочем порядке».

– Я-то сам здесь год работаю… Айрат, – обратился Артем к одному из сопровождающих хриплым от эмфиземы голосом. – Ты знаешь кого-нибудь?

Айрат покачал головой. Видимо, здесь была приличная текучка.

– Господин офицер, говорите, это было летом? Сюда ребята летом на подработку приезжают, в Реутове работы особо нет…

– Артем Сергеич, у нас же журнал учета автоутиля есть, – сказал Айрат.

Казначеев недвусмысленно посмотрел на помощника Артема. Тот прочитал требование в его взгляде. Айрат подключил своего напарника к поискам, и через пять минут потрепанный синий журнал, на обложке которого была приклеена бумажка с надписью «Авто».

– Машин сдают немного, так что журнала хватит еще надолго, – сказал Айрат.

Это хорошо, что немного. Господин офицер быстрее закончит поиски. Вот он, июнь 2012. Для Степана бумажные журналы учета были пережитком прошлого десятилетия – все такие документы можно легко вести в программах вроде Excel, тем более что здесь нет никаких граф с подписями ответственных сотрудников. На каждой странице было всего четыре колонки – «Кто сдал», «Авто», «Общий вес», «Дата приемки», в которых записи велись корявым почерком.

Среди прочих, Степан не увидел в нем «Мазды». Ближайшие даты были 8 и 15 июня, 8 числа сдавали «Газель Соболь», 15 июня – «ВАЗ-2106». Казначеев сделал фотографию страницы на свой телефон.