Необыкновенные приключения Карика и Вали

Зимой водокрас вмерзает в лед и погибает. Но еще раньше он успевает разбросать по дну свои удивительные почки.

Всю зиму почки – зеленые яйца – лежат на дне. А лишь только наступают теплые дни, они наполняются газами, всплывают наверх и здесь превращаются в плавающее растение.

Вот эти-то почки водокраса и увидел Карик.

Схватив Валю за руку, он быстро-быстро заговорил:

– Слушай! Эти штучки взлетают как пробки… Надо нырнуть и схватиться за одну из них. Они сами нас вынесут наверх…

– А паутина? Смотри, сколько веревок под водой.

– Все равно надо попробовать… Ныряй скорей!

Как раз в эту минуту на дне зашевелилось гигантское зеленое яйцо. Раздумывать было некогда. Почка отделилась от черного ила и начала всплывать.

– Ныряй! – крикнул Карик.

Валя собрала все силы. Глубоко вздохнув, она оттолкнулась от паука и исчезла под водой. Карик видел, как, нырнув под стену, Валя ухватилась обеими руками за толстую почку водокраса и вместе с ней взлетела вверх. Следом нырнул и Карик.

Раскрыв под водой глаза, он добрался до зеленой торпеды. Она шевельнулась. Карик обхватил руками и ногами толстые скользкие бока и тотчас же завертелся волчком. Почка водокраса перевернулась несколько раз и вдруг стремительно помчалась вверх, пробивая толщу воды.

Наверное, долго все-таки пришлось ей сверлить воду, потому что Карику уже нечем стало дышать. Еще минута – и у него лопнуло бы от недостатка воздуха сердце, но, к счастью, в это самое мгновение он как пробка вылетел на поверхность воды. В лицо ударили горячие лучи солнца. Ослепленный ярким светом, Карик барахтался в воде и дышал. Дышал полной грудью.

Рядом плавала Валя, с жадностью глотая свежий воздух.

– Эй, Валя, – засмеялся Карик, – жива? Дышишь?

– Дышу!

– Главное – не бояться ничего, – радостно сказал Карик, – не падать духом, не хныкать. Уж если мы от такого страшного паука сумели уйти, – значит, и до дома сумеем добраться.

Бедные ребята даже не подозревали, что придется пережить им в этом незнакомом мире и какие опасности встретятся на их пути до возвращения домой.

Глава шестая

Отважные водоплаватели. Странные пассажиры. Карик и Валя пробиваются сквозь водяные джунгли. Поиски пищи. Ребята находят удивительные ягоды. На краю гибели

Подняв голову над водой, ребята смотрели по сторонам. Всюду, куда только хватало глаз, расстилалась синяя водная гладь, и только на западе, где опускалось солнце, чернела зубчатая стена леса.

Над лесом клубились облака.

– Надо добираться до земли, – сказал Карик, – а потом и до дома.

– Доплывем, думаешь? – спросила Валя, глядя на далекий берег.

– Доплывем! – уверенно сказал Карик. – Вот на этих штуках обязательно доплывем. Залезай на свой корабль.

Ребята сели верхом на зеленые торпеды.

– Греби ногами!

Они стали болтать в воде ногами, стараясь двинуться в путь, но огромные почки только покачивались, а с места не трогались.

– Стой! – крикнул Карик. – Перебирайся ко мне! Будем грести вдвоем.

Валя перебралась к брату. Почка водокраса погрузилась в воду больше чем наполовину.

– Греби! – сказал Карик.

Ребята дружно ударили по воде руками, как веслами. Почка вздрогнула и медленно поплыла.

Сначала почка вертелась то вправо, то влево, но скоро дело наладилось. Разрезая носом воду, зеленая торпеда поплыла к берегу.

Ребята гнали ее вперед и вперед, усердно работая руками.

Со стороны берега доносился какой-то странный шум. Казалось, кто-то шлепал по воде не то доской, не то веслами; и чем ближе ребята подплывали к берегу, тем явственнее слышался этот шум. И вдруг совсем рядом оглушающе заревело зеленое чудовище.

«Ква-а-а-га-а-га-га!» – разнеслось по воде.

Валя, вздрогнув, чуть не свалилась с почки водокраса.

– Кто это? – прошептала она, переставая грести.

– Лягушка!.. Наверное, лягушка… Обыкновенная лягушка, только побольше пятиэтажного дома. Не бойся.

– Да, – жалобно сказала Валя, – обыкновенная… Нас теперь любая муха может сожрать, не то что пятиэтажная лягушка.

– Ничего, – успокоил Карик сестру. – Лягушка не заметит нас.

Валя замолчала.

Ребята плыли теперь, огибая зеленые, изрезанные бухтами берега. Из воды поднимались мясистые ярко-зеленые острова; они чуть покачивались, точно плоты на мертвых якорях. Чтобы не налететь на них, нужно было зорко смотреть по сторонам.

– Как ты думаешь, что это такое? – спросила Валя, указывая на один из островков.

– Не знаю, – нерешительно ответил Карик, – наверное, листья какие-нибудь… Наверное, водяные растения.

То справа, то слева выбрасывались из воды круглые животные с гладкой, отполированной, точно кузов легкового автомобиля, спиной. Да и сами они были не меньше автомобиля.

Расправив крылья, животные взлетали и снова падали в воду, поднимая тучи брызг.

В широком протоке между островами ребята увидели коричневое волосатое чудовище на длинных изогнутых ногах. Оно сновало взад и вперед, скользя по воде круглым, толстым брюхом.

На спине толстобрюхого зверя сидело пять таких же зверенышей, но они были еще маленькими и беспомощными. Крепко вцепившись в свою маму, малыши беспокойно поглядывали по сторонам.

Время от времени толстобрюхий волосатый зверь останавливался, вылавливал из воды каких-то животных. Малыши тотчас же соскальзывали со спины на воду, быстро возвращались на спину с куском добычи и тут же пожирали ее.

– Слушай, – испуганно прошептала Валя. – Это тоже какой-то паук.

Ребята, перестав грести, с ужасом рассматривали огромного водяного зверя. Почка лениво покачивалась на воде.

– А на спине у него – паучата, – сказал Карик. – Подождем лучше немного, пускай они уйдут подальше.

Но тут из-за острова выскочил другой паук, такой же коричневый и волосатый. На спине у него тоже копошились детеныши.

Пауки бросились один на другого.

Это были пауки доломеды – надводные хищники.

Они свирепо столкнулись друг с другом. Паучата кубарем слетели в воду. Пока большие пауки дрались, их детеныши бестолково бегали по воде, быстро собирались в кучки и снова разбегались в стороны. Но вот битва кончилась.

Один из пауков начал медленно погружаться в воду. Широкие водяные круги подхватили паучат, качнули их вверх-вниз.

Они запрыгали на волнах, точно неоперившиеся утята.

– Сейчас маленькие передерутся! – тихо сказала Валя.

Но малыши вряд ли могли сражаться. Они суетливо забегали по воде, налетали один на другого, кувыркались, а потом все кинулись к пауку-победителю и, толкаясь, проворно взобрались к нему на спину.

Карик и Валя переглянулись.

– Как ты думаешь, – спросила Валя, – сбросит он чужих паучат со спины или не сбросит?

Но паук доломед и не заметил даже, что пассажиров на спине стало чуть ли не вдвое больше.

Он спокойно стоял на воде, расставив длинные ноги, и ждал, пока все паучата усядутся. А когда все до одного уселись, он как ни в чем не бывало помчался вперед и скоро исчез в лабиринте островов.

Ребята поплыли дальше.

– Интересно… – задумчиво сказала Валя.

– Что – интересно?

– А интересно, что они ели, эти паучата?

Карик пожал плечами:

– Какую-нибудь гадость!

Валя вздохнула.

Она вспомнила, что ничего еще не ела со вчерашнего дня, и тихонько сказала:

– А может быть, это совсем не гадость. Сначала, может быть, невкусно, а потом привыкнешь – и ничего. Станет вкусно.

Время было обеденное.

Ребята задумались. что-то делают сейчас дома? Бабушка, наверное, накрывает на стол. Мама говорила вчера: «Обед будет очень вкусный. Не опоздайте смотрите».

– Как ты думаешь, – спросила Валя, – что у нас сегодня на обед?

– Кажется, окрошка и пирог с луком и яйцами.

Валя проглотила слюну.

– А может быть, борщ со свининой, с ветчиной или сосисками. А на второе бифштекс с луком и поджаристой картошкой. Ты что бы съела?

– Я? – Валя подумала немного и сказала: – Я бы сейчас съела корочку хлеба и… немножко сыру.

– А я, – сказал Карик, – я бы бифштекс. Только большой… Как тарелка… И много-много картошки с зеленым салатом, а потом я мог бы съесть целый пирог и земляничный торт, а потом…

Валя перестала грести. Она повернулась к Карику и спросила:

– А что же мы будем обедать?

– Обедать сегодня не придется.

– А ужинать?

– И ужинать не придется.

– А завтракать?

– И завтракать не придется.

– А что же придется?

– Ничего, – сказал угрюмо Карик. – Придется об этом не думать.

Валя вздохнула.

– Ну греби! Давай к берегу поскорей! – крикнул Карик. – На берегу найдем что-нибудь.

– Хорошо бы найти землянику. Она теперь в десять раз больше нас. Наверно, такая большая, как копна сена. Знаешь, в одной ягодке можно будет сделать пещеру и жить в ней, а кушать можно стенки пещеры и потолок.

– Не болтай! – нахмурился Карик. – Греби лучше, там увидим.

Валя замолчала.

Под дружными взмахами рук и ног почка мчалась к берегу, вспенивая воду. Сзади, точно водяные усы, тянулся длинный растекающийся след.

Берег приближался с каждой минутой.

Все выше и выше поднимался из воды лес. Казалось, он сам плыл навстречу ребятам.

– А ну нажми! – покрикивал Карик.

– Даю самый полный ход! – пыхтела Валя.

Почка летела стрелой.

Не прошло и часа, как перед юными путешественниками вырос, заслоняя солнце, высокий тростниковый лес. Густая холодная тень лежала на воде, и вода около леса была прохладная, не такая, как на солнце.

Почка плыла между могучими коленчатыми стволами; они росли прямо из воды. Вершины их уходили к самому небу.

– Тише греби! – скомандовал Карик.

– А что?

– Тут кто-то есть! Слышишь?

Ребята перестали грести.

Карик прижал палец к губам.

Тревожно поглядывая друг на друга, брат и сестра молча прислушивались к нестройному шуму, который доносился до них из леса.

Кривые стволы качались, терлись один о другой, громко скрипели. В темной чаще леса, откуда тянуло холодом и сыростью, кто-то шумно плескался, кто-то пронзительно стрекотал, верещал.

Лес стоял, словно затопленный половодьем. Сквозь просветы блестели синие разводья, а дальше поднимались сплошные густые заросли. По воде между тростниковыми деревьями носились странные быстроногие животные, а за ними вдогонку мчались другие, еще крупнее и страшнее. Они настигали свою добычу и тут же пожирали ее.

– Да-а-а! – сказал Карик и тихонько свистнул.

Валя поняла его без слов.

Испуганно поглядывая на брата, она спросила шепотом:

– Обратно поедем? Да?

– Куда обратно? – сказал Карик, помолчав минуту. – Надо пристать к берегу, где нет страшилищ. Поищем другой берег.

Они выбрались из зарослей на чистую воду и погнали почку вдоль тростникового леса, то и дело оглядываясь, стараясь держаться от него подальше.

– Знаешь, – сказала Валя, – я предлагаю назвать этот берег «Джунгли кошмарных ужасов».

– Ну и глупо! – сказал Карик.

– Почему глупо? – удивилась Валя. – Все путешественники дают названия. Я сама читала у Жюля Верна.

Карик ничего не ответил. Посматривая на тростниковый лес, мимо которого они плыли, он насвистывал невеселую песенку.

– Или, – сказала Валя, – можно назвать «Лес кровавых тайн».

– Ладно, – буркнул Карик, – греби знай.

Тростниковый лес понемногу редел и скоро совсем кончился. Справа потянулся пустынный берег, засыпанный желтыми, сверкающими на солнце камнями.

Было так жарко, что все живое попряталось, отсиживаясь под листьями, под камнями. Ребята плыли теперь, не встречая ни одной живой твари. Путь был свободен.

Карик повеселел.

– Вот эти берега, – сказал он, показывая рукой на каменные завалы, – я назвал бы «Мыс добрых надежд».

– Почему мыс? Я не вижу никакого мыса.

– Это неважно, – ответил Карик, направляя почку к берегу, – может быть, пока мы путешествуем, мыс какой-нибудь появится.

– А я…

– А я причаливаю! – закричал Карик, брызгая водой в лицо Вали. – Р-р-раз!

Ребята в последний раз взмахнули руками, и зеленая торпеда врезалась в каменистый берег. От сильного толчка почка перевернулась. Карик и Валя полетели в воду, но быстро вскочили и, цепляясь руками за выступы желтых скал, вскарабкались на берег.

Камни были горячие от солнца. Валя села на один из них и сейчас же вскочила.

– Что? Кусается? – засмеялся Карик. – Как ты предлагаешь назвать этот камень?

Он приставил растопыренную ладонь козырьком к глазам, оглядел горизонт и сказал:

– А знаешь что?.. Ведь эти камни – песок. Когда мы были большие, он казался нам мелким, а теперь каждая песчинка стала для нас как камень.

– Ну и что же?

Карик вздохнул и сказал:

– Говорят, в Африке пекут яйца, зарывая их в песок. Боюсь, как бы нам не поджариться на этих камнях.

Он потрогал рукой камень и покачал головой.

– Нет, тут нам нельзя высаживаться! Надо ехать дальше.

Ребята вернулись на зеленую торпеду, и почка снова тронулась в путь.

– Я предлагаю, – сказала Валя, – назвать этот берег…

– «Тайной ужасных камней», – подхватил Карик и громко захохотал.

Валя обиженно замолчала. Сдвинув брови, она сидела, усердно подгоняя зеленую торпеду руками и ногами. Молчал и Карик.

Сколько времени гнали ребята почку водокраса вдоль желтого берега, они и сами не знали, но руки и ноги у них начали уставать.

– Если бы ты знал, как хочется есть! – заговорила Валя, нарушив долгое молчание.

– Знаю, – отозвался Карик, – у меня у самого все кишки слиплись.

– Хорошо бы, – сказала Валя, – поймать кого-нибудь и поджарить на этих камнях…

– Кого, например?..

– Ну, кого-нибудь… Бабочку… Стрекозу…

– Ты думаешь, это будет вкусно?

– Конечно! Если поджарить, обязательно будет вкусно.

– А я, – признался Карик, – я и сырую, кажется, мог бы съесть… Только нам не справиться с ней.

Так, разговаривая, они доплыли до берега, покрытого зарослями травяного леса.

Над лесом поднимался знойный пар летнего дня. То тут, то там стояли узловатые стволы деревьев, похожие на баобабы, которых Карик и Валя видели на картинках.

– Тут, – закричала Валя, – должны быть ягоды! Уж это я знаю. В лесу всегда бывают ягоды. Давай причаливай!

Почка остановилась у пологого берега. Ребята прыгнули на землю и, спотыкаясь, побежали к лесу.

В лесу было душно. От деревьев пахло болотной травой. На их зеленых блестящих стволах не было коры. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь густые заросли, ложились на землю редкими желтыми пятнами. Земля под ногами была влажной и вязкой.

– Ну! – крикнула Валя, углубляясь в чащу леса. – Кто первый найдет обед?

– Ладно, – сказал Карик, – ищи, только не отходи далеко, а то мы еще потеряемся тут.

Перекликаясь и аукаясь, ребята шли по лесу, зорко посматривая по сторонам. По дороге они останавливались, отводили обеими руками тяжелые листья и смотрели, нет ли под листьями ягод. Они залезали на травяные деревья и там искали ягоды. Но ягод не было.

Вот странный лес! Неужели придется умереть от голода?

Вдруг ребята услышали впереди глухой шум.

Они остановились. Карик поднял руку.

– Ты слышишь?

– Ага, – кивнула головою Валя. – Это вода! Кажется, это речка шумит. Идем! Около речек всегда бывают ягоды. Я знаю!

Валя побежала.

Карик бросился за ней.

– Тише! – закричал он. – Может быть, это не речка вовсе, а какая-нибудь лягушка дышит.

Он взял Валю за руку.

Ребята двинулись в ту сторону, откуда доносился шум, прислушиваясь к каждому подозрительному шороху.

Кучи поваленных стволов, обросших слоем высохшей грязи, преграждали им путь. Сухие листья стояли стеной, а когда ребята попробовали обойти один листик, он упал на них, и они еле выбрались из-под него.

Наконец Карик и Валя подошли к высокому холму. Они взбежали на его вершину и вдруг почувствовали, как в лицо им повеяло холодом. Впереди шумел поток. Раздвинув руками заросли, они увидели перед собой речку. Речка была невелика. Бурля и пенясь, она скакала по камням, неслась, виляя то вправо, то влево, низвергаясь грохочущими водопадами.

– Вижу! – закричала Валя.

Она вырвала свою руку из руки брата, оттолкнула его и помчалась вперед.

– Валька! Стой! Назад!

Но Валя уже скрылась за стволами деревьев.

– Сюда! Сюда!.. – услыхал Карик ее голос. – Скорей! Здесь ягоды! Да какие большие! Скорее, Карик!

Карик побежал на голос сестры. Валя стояла под высоким деревом и, задрав голову, показывала вверх.

Карик подбежал к ней:

– Ягоды? Да?

– Ага! Здесь! Большие!

Валя хлопнула рукой по изогнутому зеленому дереву.

Карик взглянул вверх.

Высоко над землей висели, прижимаясь к стволу, темные плоды, большие, как бочки. Полные сочной мякоти, они притаились в тени длинных и узких листьев.

– Ну? – сверкнула глазами Валя.

– Что «ну»? Вперед! – крикнул Карик, бросаясь к дереву.

Обхватив ствол руками и ногами, ребята полезли вверх, не спуская глаз с темных плодов, – сначала Карик, а за ним Валя. Ствол слегка покачивался, листья дрожали. Внизу, под обрывом, шумела и пенилась река.

Валя взглянула вниз.

– Ох, если свалимся – беда! – сказала она.

– Лезь! – крикнул Карик сверху. – Не свалимся!

Проворно перебирая руками и ногами, они добрались наконец до заманчивых плодов.

Карик протянул руку, и вдруг в глазах у него потемнело. Руки разжались.

– Ты что? – поспешно спросила Валя и в ту же минуту почувствовала оглушающий шум в ушах. Голова у нее закружилась.

Взмахнув руками и перевернувшись в воздухе, ребята стремительно полетели вниз, в быструю, бурную реку.

Сильное течение подхватило Карика и Валю и, швыряя о камни, понесло вперед к грохочущему водопаду.

Глава седьмая

Бой в подземелье. Животные с ушами на ногах. Необыкновенный лес. Иван Гермогенович становится пилотом. Неожиданная встреча

Иван Гермогенович сидел в норе. Когда глаза его привыкли к темноте, он увидел в глубине черной пещеры огромную голову с длинными усами.

– Ну и гусар! Кто же это такой? – пробормотал растерянно Иван Гермогенович.

Голову и переднюю часть туловища прикрывал широкий выпуклый щит. Из-под щита высовывались зубчатые лапы, короткие, но очень широкие.

Профессор сразу понял, что бороться с подземным животным ему не под силу. Оно убьет его одним ударом лапы. Но все-таки Иван Гермогенович решил защищаться. Он прижался спиной к холодной, сырой стене подземелья и выставил вперед осиное жало.

Животное зашевелилось. Большое жесткое тело, словно составленное из широких костяных колец, задвигалось. Со стен пещеры с шумом посыпалась земля.

«А что, если напасть на него сзади?» – подумал Иван Гермогенович.

Но и сзади животное было неуязвимо. Два перепончатых крыла, сложенные вместе, прикрывали туловище крепкой броней.

– Но кто же это? Кто?

Профессор приподнялся на цыпочки, вытянул шею и вдруг с ужасом увидел две пики с острыми шипами, которые волочились по земле, как два хвоста.

– Подземный сверчок! Медведка! – прошептал Иван Гермогенович.

Медведка шумно ворочалась в подземелье, разгребала лапами землю и подвигалась все ближе и ближе к профессору.

«Питается личинками насекомых, земляными червями, – вспомнил профессор, – значит, сожрет и меня».

Беспомощно оглядываясь по сторонам, Иван Гермогенович начал осторожно отступать в темный угол пещеры, стараясь держаться как можно дальше от медведки.

«Надо обойти ее!» – подумал профессор, пробираясь вдоль стены в тыл своего врага.

Медведка повернулась. Она повела усами, точно принюхиваясь или прислушиваясь.

Профессор затаил дыхание.

Медведка опустила усы и, неуклюже загребая лапами-лопатами, кинулась прямо на профессора.

Иван Гермогенович помчался назад и стал на старое место.

Нет! Не так-то легко обмануть медведку под землей. Ведь она здесь чувствует себя как рыба в воде.

Нет! Не убежать! Надо драться!

Иван Гермогенович остановился и, решительно вскинув копье на изготовку, приготовился к бою. Он отступил назад. Локти его коснулись стены, и тут он внезапно почувствовал под локтем пустоту.

Он проворно повернулся. Прямо перед ним зиял вход в широкую темную нору. Профессор перевел дыхание.

Куда ведет этот тоннель? Кто вырыл его? Не скрывается ли здесь новая опасность? Но об этом сейчас некогда было думать…

«Спрятаться, уйти, зарыться глубже в землю!» – мелькнуло в голове профессора, и он не раздумывая юркнул в нору.

Спотыкаясь и ударяясь больно о камни, Иван Гермогенович стал пробираться в полной темноте, ощупывая дорогу руками.

Тоннель оказался длинным. Он то спускался вниз, то поднимался вверх, то поворачивал вправо, то круто уходил влево и становился все у́же и у́же.

Приходилось низко нагибаться, а кое-где даже ползти на четвереньках, волоча за собою копье.

Но все это были пустяки. Со всеми этими неудобствами профессор готов был примириться. Он согласен был ползти целый день даже на животе, только бы уйти от проклятого сверчка! Только бы спрятаться куда-нибудь!

Но казалось, уйти от медведки невозможно.

Она шла по горячим следам неотступно, и профессор ясно слышал за собой нарастающий шум погони. Лишь только Иван Гермогенович проскользнул в тоннель, медведка остановилась, пошарила усами по стенам пещеры и замерла, как бы раздумывая: куда же скрылся этот странный и такой проворный червяк?

Усы медведки беспокойно задвигались. Они ощупывали пол, стены, потолок и вскоре обнаружили вход в нору.

Медведка просунула туда голову, тяжело задышала.

Тут он, что ли?

Она постояла немного на месте, постукивая лапами, а потом решительно втиснула свое громоздкое тело в нору и, быстро загребая землю, поползла по тоннелю.

Медведка продвигалась, как горячий гвоздь в куске сливочного масла. Она шла, пробивая своим телом рыхлую землю, буравя ее с непостижимой быстротой.

Профессор услышал позади, за своей спиной, прерывистое дыхание, и вдруг на плечи его опустились жесткие усы медведки.

Они ощупывали его, скользили по лицу, по рукам.

Иван Гермогенович вскрикнул. Быстро повернувшись, он ударил копьем по усам и полез дальше.

Неровные стены узкого тоннеля больно царапали бока, плечи, локти. Тоннель стал таким тесным, что Иван Гермогенович с большим трудом подвигался вперед.

От плесени и сырости дышать было трудно. Профессор обливался потом. Сердце его стучало. Руки и ноги дрожали.

Чем дальше, тем труднее было пробираться по тесному подземному коридору, но профессор уже не слышал за спиной прерывистого дыхания медведки. Она осталась где-то далеко позади, и теперь Ивану Гермогеновичу казалось, что он ушел от погони.

Упираясь в землю локтями и коленками, профессор полз, напрягая все силы, тяжело дыша, еле сдерживая кашель. И вдруг перед ним выросла стена земли. Дальше хода не было.

Тоннель кончался тупиком.

Иван Гермогенович вздрогнул.

«Неужели смерть? Но кто же тогда спасет Карика и Валю?»

Обливаясь по́том, он торопливо шарил в темноте, но руки всюду натыкались на плотные земляные стены. Что же делать? Он сидел в норе, как в ловушке. Сзади наступает медведка, впереди – глухая стена. Что можно предпринять в таком безвыходном положении?

Иван Гермогенович почувствовал, как по телу его поползли мурашки. Руки и ноги похолодели. Во рту пересохло.

– Ну нет, – сказал решительно профессор, – мы еще посмотрим, кто кого. Ты – большое, сильное животное, но ведь я человек. Я буду драться с тобой и буду победителем.

Час назад Иван Гермогенович мог бы раздавить пальцем медведку, а теперь нужно собрать все свои силы, да и то он не может сказать с уверенностью, чем кончится бой.

Иван Гермогенович повернулся назад и, прижимаясь к плотной земляной стене тупика, выставил вперед копье.

– Буду бить прямо в нервный узел, под глаз, – громко сказал профессор.

Но тут в голове его мелькнула мысль, от которой он содрогнулся.

«А как же я выйду отсюда, если убью медведку? Ведь она закупорит тоннель своей огромной тушей. Как убрать с пути такое громадное чудовище?»

Думать, однако, было некогда. Все громче и громче нарастал подземный шум. Медведка была совсем близко. Прошла минута, другая.

– Прочь! Прочь! – закричал Иван Гермогенович, размахивая копьем и стараясь криком напугать медведку.

Земля с гулом рухнула. По стенам тоннеля пронесся шорох. Шершавые усы медведки протянулись к профессору, ощупывая в темноте его голову и плечи. Иван Гермогенович рванулся назад и принялся наносить чудовищу по голове бессчетные удары копьем.

– Вот! Вот! Вот! – хрипло кричал профессор.

Медведка не ожидала такого нападения и, пятясь, поползла назад.

– Ага! Ага! – закричал Иван Гермогенович, смело бросаясь на врага.

Медведка протянула усы. Профессор ударил по ним наотмашь кулаком и, громко ругаясь, погнал животное по тоннелю. Он не переставая бил медведку по голове копьем, стараясь попасть острым концом в нервный узел. Но вдруг медведка втянула голову под щит, и копье застучало по роговой крышке без всякого толку.

Чудовище остановилось. Видно, копье больше не беспокоило его. Профессор понял: битва проиграна.

Шевельнув широкими лапами, медведка перешла в наступление.

Профессору пришлось теперь снова отступать.

Размахивая копьем, он стал медленно отходить в конец тоннеля, пока не почувствовал сзади плотную стену.

«Вот и конец!» – подумал Иван Гермогенович. Закрыв устало глаза, он втянул голову в плечи и весь сжался в комок.

Вдруг он услышал над головой шум. Потолок норы трещал, как будто его сверлили сверху. На голову Ивана Гермогеновича посыпалась земля.

Потолок лопнул. В норе на одно мгновение мелькнул мутный свет, профессор увидел кусок далекого синего неба, но тотчас же, закрывая щель, сверху спустилось в тоннель что-то вроде огромного стручка.

– Что это? – крикнул профессор, схватил стручок руками.

Стручок вздрогнул и начал быстро подниматься вверх.

Профессор понял только одно: этот стручок пришел оттуда, где было солнце, и он должен выйти к солнцу из-под земли вместе с ним, с этим стручком.

Он еще крепче обхватил стручок руками и ногами и в ту же минуту пробкой вылетел из-под земли.

Солнце ослепило его. Профессор зажмурил глаза.

– Спасен! Спасен! – обрадовался Иван Гермогенович.

Но не успел он разжать руки, как какая-то непонятная сила подбросила его вверх, потом швырнула вниз, потом опять вверх. Профессор взлетал как мячик и снова падал на землю.

Надо было скорее избавиться от прыгающего стручка. Профессор разжал руки. Вертясь в воздухе, он полетел на землю и кубарем покатился по камням.

Вскочив на ноги, Иван Гермогенович увидел неподалеку зеленое чудовище, сверкающее на солнце. Оно стояло, расставив длинные ноги, покрытые острыми шипами-шпорами. Могучие голени поднимались углами над гигантским туловищем. Толстый, изогнутый хвост, почти вдвое длиннее самого животного, лежал на земле.

– Ах, вот это кто! – пробормотал профессор, потирая ушибленные бока. – Значит, это ты спас меня? Ну спасибо, дорогой! Спасибо!

Услышав голос профессора, животное повернуло к нему сплюснутую большеротую голову, шевельнуло усами неимоверной длины.

– Из какого же ты семейства, мой спаситель? – вежливо спросил Иван Гермогенович.

Зеленое, точно покрытое блестящим лаком животное пошевелило ногами.

– Ах, вот ты кто! – закричал профессор. – Ты слушаешь меня ногами? Так, так. Понятно. Ты зеленый кузнечик. Ну что ж, спасибо, дорогой! Спасибо, что выручил из беды.

Кузнечик снова шевельнул ногами. Продольные слуховые щели его передних ног повернулись к профессору. Кузнечик, видимо, прислушивался.

Теперь профессору стало понятно все, что произошло с ним.

В это время года самки кузнечиков буравят землю, чтобы спрятать глубоко в почву свои яйца. Весной из этих яиц вылупятся личинки кузнечика. Они вылезут на поверхность земли и примутся уничтожать гусениц, бабочек, мух. На счастье профессора, самка пробуравила землю как раз в том месте, куда загнала его медведка.

Но кузнечик не успел положить яйца. Коснувшись яйцеклада, Иван Гермогенович, конечно, сильно испугал самку, поэтому-то она так поспешно выдернула из-под земли свой хвост-яйцеклад.

– Извини, пожалуйста, – весело сказал Иван Гермогенович, – извини, что помешал тебе.

Кузнечик подпрыгнул. Расправив сверкнувшие на солнце крылья, он исчез в зеленой чаще травяного леса.

– Прощай! Счастливого пути! – крикнул Иван Гермогенович, помахав кузнечику рукой.

Профессор остался один. Он стоял, оглядываясь, поглаживая седую бороду.

– Однако, – забормотал Иван Гермогенович, – куда же ты затащил меня, зеленый скакун? Где же пруд? Как пройти к нему? Направо мне идти или налево?

Вокруг шумел лес. Но только сейчас профессор заметил, как не похож этот лес на травяные джунгли.

Тут не было искривленных бамбукоподобных деревьев. Длинные, слегка изогнутые стволы тянулись вверх, словно гигантские свечи. Профессор, взглянув на кроны, удивленно заморгал. Там, на головокружительной высоте, тихо покачивались огромные белые шапки. Каждое дерево стояло, как длинная жердь, на которую нахлобучили сверху гигантскую белую папаху.

– Какие же это? – прищурился Иван Гермогенович.

Он подошел к стволам и вдруг остановился как вкопанный. Прямо на его глазах белое пушистое облако сорвалось с вершины одного дерева и внезапно исчезло. Оно как будто растаяло в воздухе.

Неожиданно к ногам Ивана Гермогеновича сверху упало тяжелое продолговатое ядро.

Профессор нагнулся. Из головки ядра торчал длинный тонкий хлыст, на нем трепетал пушистый парашют.

– Ах, вот что! – закричал профессор. – Да ведь это же… Но как я сразу не догадался?

Он внимательно оглядел высокие, странные деревья, потом подошел к одному из них и попытался подняться по стволу наверх. Охватив дерево руками и ногами, Иван Гермогенович начал подниматься к вершине.

Ствол дерева был толстый и липкий. Руки и ноги приклеивались к нему, но профессор только порадовался такому неудобству. Ведь если бы дерево было гладким, ему было бы трудно подняться вверх.

С трудом отдирая руки и ноги, тяжело дыша и обливаясь потом, он полз по стволу, как муха по клейкой бумаге, бормоча под нос:

– Так, так! Прекрасно! Мне положительно везет сегодня.

Вначале подъем был трудным, но чем выше поднимался профессор, тем тоньше становился ствол и тем легче было передвигаться. Ветер раскачивал дерево, и вместе с деревом качался Иван Гермогенович, в страхе поглядывая изредка на землю.

Но вот и верхушка дерева: белая пушистая шапка.

Профессор протянул руку, приготавливаясь перебраться со ствола на крону, как вдруг по его руке скользнуло что-то мягкое.

Иван Гермогенович прижался к стволу. Вокруг него неожиданно захлопали крылья, воздух загудел. Перед глазами профессора понеслись, приплясывая, крылатые животные.

Перепуганный профессор втянул голову в плечи.

«Сожрут! Непременно сожрут, разбойники!» – тоскливо подумал он; однако, взглянув на крылатых животных, сразу же успокоился.

– Уф! Какой я все-таки трус! – вздохнул с облегчением Иван Гермогенович.

Расправив длинные, тонкие ноги, животные кружились вокруг дерева, трепеща прозрачными жесткими крыльями. Их длинные хвосты задевали лицо профессора, скользили по всему телу.

– Поденки! Всего только поденки! – пробормотал Иван Гермогенович и, ухватившись руками за мясистые листья кроны, спокойно полез на вершину удивительного дерева.

Поденки только с первого взгляда казались великанами. На самом же деле они были немногим больше профессора. Казались же они гигантскими только потому, что сзади у них развевались хвостовые нити, похожие у одних на вилку, у других – на циркуль.