Что я еще делал для вокала
Как я уже говорил, я ходил на занятия по ударным. Делал я это только для улучшения вокальной энергетики, потому что был скован в движениях на сцене. Но в 2017 году преподаватель по ударным мне сказал, что у меня много музыкальности и хромает техника. Он отправил меня заниматься техникой самому, и у меня пропал стимул к занятиям.
В общем, я перестал ходить на ударные, но в 2018 году стал ходить на курсы актерского мастерства. Там я довольно неплохо, как мне тогда казалось, подтянул пластику, и уже стал не таким скованным на сцене. Но к концу того же восемнадцатого года я перестал и туда ходить по той же причине: преподаватель ушла в другой филиал, а мы не хотели ходить в такую даль заниматься. Поэтому пришлось оставить и это, но мне нравилось заниматься у своего преподавателя. Звали ее Катей.
Бывало, что очень многое не получалось, уже начинал сомневаться в себе, но в итоге на выходе что-то получалось, что-то не совсем. «Да», – говорил папа в тех случаях, когда я что-то не мог сделать. «Я думал, пару раз походишь и все, а тут случай тяжелый, даже, я б сказал, клинический. Придется ходить чаще». И все это я делал, чтобы хоть как-то раскрепоститься на сцене.
Ансамбль «Странники»
В 2018 году я стал играть в школьном ансамбле, которым руководил уже не Алексей Анатольевич, а Александр Александрович. Поначалу ансамбль назывался «Вечерние прогулки», но потом его переименовали в «Странники». Я спел с ними сначала песню для конкурса (это была песня «беспечный ангел» группы Ария), потом я спел с ними на восьмое марта и окончательно влился в их коллектив. Я хотел там играть на ударных, но мне почти не давали, поскольку барабанщик там был свой. И кстати, это был Гусев Максим, который потом стал моим одноклассником. Вообще пол-ансамбля – ребята из параллельного класса. Дима Левщанов играл то на басу, то на гитаре, Леша Скляренко играл на басу, Соня пела и играла на клавишных, Максим, как я уже говорил, был ударником.
Но вот мы стали готовиться к концерту, который должна была играть только наша группа. Туда должны были войти если не все, то очень многие песни, которые они разбирали еще без меня. В итоге какие-то песни вошли, какие-то нет.
Интересно проходила репетиция накануне концерта. Сначала мы играли песню Цоя «Огурцы». Максим сказал, что он не знает, как ее играть. Я сел за ударную установку и показал. Это ему ничего не дало. Вроде потом понял. Потом, поскольку мы давали концерт в коридоре второго этажа, потому что зал был все еще на ремонте, нас оттуда пытались выгнать, сказав, что мы мешаем работать секретарю директора. Но мы в итоге не ушли, потому что надо было репетировать. Дальше стали играть «Беспечного ангела». Я точно помню, что Максим ее играл, и неплохо, а за день до концерта он вдруг стал сбиваться с ритма и не мог сделать элементарных два удара перед паузой. Дошло до того, что Александр Александрович сказал ему: «Макс, если ты завтра не сделаешь «та-та», то тебе будет «атата!».
Как мы в итоге сыграли, я не знаю. Лажали все, и по страшному. Решили в конце концерта сыграть песню скорпионов «Windofchange». Ее я играл на ударных, а Дима на басу. Я тоже не мог вступить вовремя на репетиции, и все время за это злился на себя. В итоге мы зарепетировались до самого вечера, и мне уже стал звонить папа, мол, где я. Я положил включенный микрофон на малый барабан, чтобы ответить на звонок. В мониторы пошел жуткий гул. Звукорежиссер Костя на меня очень странно посмотрел.
В итоге, конечно, концерт мы отыграли, и вполне неплохо, но чего нам это стоило…
В следующем году в составе случилось пополнение. Пришли новые ребята, и практика, когда один и тот же человек в разных песнях мог играть на разных инструментах, участилась.
Ко дню учителя мы играли песню ДДТ «Что такое осень». Играли мы ее в столовой (зала все еще не было). На акустической установке играл я, на электронной – Максим. Чтобы бочка не съезжала, перед ней поставили стул, на который сел баянист.
В 2019 году мы стали разбирать песню «Sevennationarmy». Я сразу сказал, что я не смогу вытянуть партию вокала, потому что еще не дорос до нее. Александр Александрович хотел, чтобы Соня играла здесь квинтами на гитаре, а она не захотела. В итоге меня это разозлило: почему они от меня требуют того, чего я не умею еще, а ей прощают то, чего она делать просто не хочет! И я, не сказав ни слова, вышел из чата ансамбля и перестал туда ходить. Насколько я знаю, через год он все равно распался, так что я немногое потерял.
Междусобойчик Алекса Сигмера
Как я уже говорил, в нашей школе существуют проекты по обмену, в которых поляки и немцы, а также гости из других стран приезжают в нашу школу, и наши ребята ездят к ним. Так вот, в сентябре 2018 года я ездил в Польшу по одному такому проекту. Об этой поездке мы поговорим чуть более подробно позже, а сейчас остановимся на том, что было после этой поездки.
Из Польши мы вернулись 24 сентября. А на следующий день я поехал на концерт, организованный Олегом. Что-то типа конкурса между его учениками: кто лучше споет свои песни. К четырем часам мы с папой подъехали к школе рока, где нас ждал лимузин. На него мы скидывали деньги Олегу. Там были Олег, Катя (преподавательница по актерскому), некоторые ученики Олега. В общем, мы сели в лимузин и поехали. Куда? Поначалу просто катались по городу и фотографировались. Потом мы почти час ждали один коллектив, в котором пел тогда Сигмер. Это была группа Starvelum. С нами в лимузин сели вокалистка этой группы Настя, барабанщик Михаил по кличке Михтунг, два гитариста и басист. И всей этой ватагой мы поехали к Цоколю, где и был междусобойчик Сигмера.
Начали выходить ученики. И почти все они были новичками. В жюри сидела Катя и, насколько я помню, Костя – директор школы рока. Потом чуть позже вышел я. Я был не в форме, потому что был, по сути, только с самолета, плюс неделю почти не занимался вокалом. Соответственно, стоит ли говорить, что спел я, мягко говоря, плохо. После моего выступления Катя мне сказала: «Ты всех поразил». И потом добавила: «Но ты ленивый». Затем вне конкурса выступалиStarvelum. Мы немного их послушали и ушли, потому что завтра надо было мне в школу, а папе на работу.
Запись песни
Когда после концерта я пришел на занятие к Олегу, он мне сказал: «Голос у тебя выходил сильно, это было видно, что голос и потенциал есть, но… родной мой, опять начинался рев разбуженного медведя. Как мы избегаем его, какие делаем упражнения?…» дальше последовал показ этих самых упражнений. Но потом был в самом деле неожиданный поворот.
Я действительно спел неважно, но на фоне остальных новичков я смотрелся выигрышней. Поэтому директор школы Костя решил сделать меня победителем этого конкурса, и в качестве приза, предоставить возможность записать песню на студии школы рока и отснять на нее клип. И все это совершенно бесплатно. Вот так сюрприз!
Песню мне написал Олег. Точнее, первый куплет и припев он написал при мне на одном занятии, а на следующий раз мы взяли двойное занятие (два по часу) и дописывали эту песню. Тогда же он рассказал мне, как правильно работать в студии. «В студии в нормальной, всегда, чтобы звук получался красивым, сочным и насыщенным, прописывается два или три раза: один-в-один, вживую. Децел опоздал – переписываешь, децел поспешил – переписываешь», – говорил он. Децел – это значит совсем чуть-чуть. «Мелодическую и ритмическую линию выучить на такой „изусть“, чтобы вот даже через девяносто лет, когда тебя уже не будет, вдруг кто-то на твоей могилке запоет эту песню, и услышит, как ты оттуда подпеваешь», – говорил наставник. Потом как раз он и объяснил, почему это надо делать (к разговору о правильной работе в студии).
В общем, песню записали. Он привлек своих музыкантов к записи, и к концу ноября мы уже записали барабаны. Затем, клавиши и бас. Я платил только за услуги музыкантов, сама запись на студии была бесплатной. Потом гитарист Олега Станислав, живущий под Москвой в городе Сафоново, прописал гитару к песне. Пока все это писалось, мы с Олегом на уроках прорабатывали моменты, касающиеся вокала. И вот, 28 декабря я пошел на студию записывать вокал.
Перед этим, на последнем занятии Олег мне говорил, как готовить голос к студии. «Никаких хлебобулочных изделий не есть. Соки, каши, за два часа вообще не едим. Желательно выбрать энергетик, если ты пьешь». Я энергетики не пью, поэтому его мы заменили минеральной водой с газом. Потому что надо было прочистить голос от всего, что осталось от пищи. В общем, после школы (это была пятница, последний учебный день перед новым годом) я пошел на студию. Звукорежиссером в студии был какой-то мужчина, работавший в Мариинском театре. Поскольку писался я на студии в первый раз, опыта и силы голоса у меня не было. В итоге за два часа записи я записал только исходный дубль, первый куплет, первый припев, и бэк-вокал ко второму куплету. На остальное у меня просто не хватило голоса. Решили, хоть это и не очень хорошо, клонировать припевы из других дублей.
5 января 2019 года я впервые в новом году пришел к Олегу на занятия. На каникулы он ездил в Сафоново к Станиславу. Станислав, кстати, является еще и звукорежиссером. У него рядом с домом его студия, где он сводит песни и Олегу, и сводил мне. Олег мне в тот день виновато сказал: «Мы хотели свести песню, чтобы я уже ее привез сюда. Но этот звукач винегретом смешал все дорожки, и Стасу так отправил. То есть, когда Стас открыл, у него все вот так вместе открылось. Плюс, он сразу обрабатывал компрессором твой вокал. На кой хрен, извините меня? Ты спел идеально по громкости. Такого не бывает в природе. И когда Стас все это увидел, он просто очень громко сказал все, что он думает на этот счет».
В общем, сведение песни отложилось, эдак, недели на две. Через две недели был готов черновик к песне. Мне его прислал Олег и сказал, что мне нужно прослушать много-много раз песню, чтобы выявить моменты сведения, которые нужно подправить. Со второго раза песня получилась гораздо лучше.
Потом стали думать над обложкой. Ее мне сделала дочка папиного друга с работы Ира. В итоге песня выстрелила в феврале того же года и вышла под псевдонимом Ян Грейг. Его мне придумал папа. Смысл здесь в том, что переставляются местами имя и фамилия. Ян как Иван, то есть, Иванов, Грейг как Григорий. Тогда же сделали и группу в контакте – официальное сообщество Яна Грейга.
Съемки клипа
Когда вышла песня, которая, кстати, называлась «Взорви», стали думать над сценарием к клипу. Предполагалось, что основной идеей в клипе будет противопоставление дня и ночи. Ночью должен был быть я, а Днем Мария Наумова – знакомая Олега. Для статусности решили привлечь играющих музыкантов. В общем, набросали предварительный сценарий и пошли на встречу с видеографом школы рока. Встреча проходила на южном филиале. Олег на нее опоздал. Пришли мы с папой, арт-директор школы рока Серега, и сам видеограф Сигмунд. Он почитал наш сценарий и сказал: «Ну, объективов у меня нет, но в общем и целом, клип обойдется в 150000 рублей».
Когда мы с папой узнали эту сумму, мы оба были в шоке. В этот момент пришел Сигмер. Он увидел наши с папой охреневшие лица и спросил, что происходит, мол. Но когда он узнал, что к чему, он тоже охренел. Потом, когда мы вышли оттуда, он нам сказал, что этого видеографа уволили с одной работы, потому что он одно видео потерял. Потом Олег разговаривал с Серегой, и в разговоре он спросил: «Нам обязательно у этого видеографа сниматься, или у нас есть просто пятнадцать тысяч дополнительного резерва, и без разницы, кто будет снимать?». Он нецензурно ответил, но смысл в том, что все равно. Поэтому Олег привлек съемщиков из Смоленска, откуда он был родом. Это были братья-близнецы Костя и Дима Демишканты. И вот, было решено, что с третьего по пятое июня мы будем снимать клип. Мы с папой оплачивали только приезд и проживание съемочной группы, а саму работу оплачивала школа рока.
За день до первого съемочного дня мы с Сигмером и папой поехали на базу, где будем снимать клип, чтобы решить, что в какой день снимаем. Этой базой стал комплекс из репетиционных точек под названием «Красный треугольник». Это бывший завод, где в советское время производили резину, теперь он заброшен и здесь репетирует огромное количество музыкальных групп. Мы решили, что в первый день, – кому как удобно -, мы снимали сцены с музыкантами, во второй – сцены на улице, а в третий – с машиной (машина должна была въехать на территорию Треугольника со мной, и в конце уехать обратно, но уже с Сигмером). И вот настал первый день съемок.
Мы приехали к шести часам к метро Балтийская, где нас ждали Олег и съемочная группа. Мы пошли к Треугольнику. Накануне мы договаривались с администрацией, что мы будем здесь снимать клип, и что дверь в помещение одной из точек должна быть открытой. Когда же мы туда пришли, она оказалась закрытой. Недолго думая, папа подергал несколько раз дверь, и она открылась, хотя там был кодовый замок. Олег с удивлением его спросил: «Вы случайно никаким единоборством в молодости не занимались?», на что папа спокойно ответил: «Нет». «Ваша жена может быть за себя спокойна», – сказал Олег.
Перво-наперво, мы снимали сцену с открытием двери и спуском по лестнице. На первых же кадрах я сел к миниатюрному окну, где тут же испачкал новые, купленные для съемок клипа, брюки. А потом начался вообще полный кошмар. Мы же обсуждали заранее, что сегодня, пока музыканты могут, будем снимать их, плюс погода была прохладная, и сниматься на улице в одной рубашке было бы рискованно. Но Олег в последний момент перевернул все с ног на голову, и в итоге мы в девять вечера тряслись на холоде у воды в одной рубашке, хотя это не входило в сегодняшние планы. Я вообще перестал понимать что-либо во всем происходящем. Решил для себя, что в клипах больше сниматься не буду.
На второй день барабанщик Михтунг, он же Михаил Мигунов, уехал, хотя он готов был посниматься. Срочно стали искать ударника, хотя обсуждалось же, что его мы снимем вчера. В итоге нашли, и снимали на студии, когда на улице была жара. В общем, все в последний момент поменялось. К концу второго дня я сорвал себе голос, хотя можно было не так громко петь, все равно музыка была громче.
На третий день снимали сцену с машиной. Здесь обошлось все без приключений. Потом клип стали сводить. Поначалу сделали тизер: обложку к клипу, где было написано: «Ян Грейг, Взорви», и были взяты отдельные кадры из клипа, в том числе собака Берта.
На Треугольнике было много бездомных собак и кошек, и мы нашли одну из них. Это была трехногая дворняжка, которую Сигмер приманил чем-то, она съела, а Демишканты это отсняли. В итоге, у зрителей создалась интрига: что ж такое там будет? Сам клип сделали еще через месяц, и он тоже, как и песня, был воспринят просто на ура.
Мои концерты в 2019 году и что было потом
В 2019 году у меня было очень много концертов.
Обо всем по порядку.
Началось все с апреля, когда я с Александром Анатольевичем Баркановым поехал на выступление в фондохранилище Эрмитажа, куда нас возили в начальной школе. Там был выпускной вечер по типу того, что было в свое время у нас.
Я ездил не один. Помимо меня и Александра Анатольевича с нами ездила еще одна девочка из девятого Б, Катя Лунько. После того памятного концерта мы с ней очень сдружились и дружим до сих пор. Сначала она спела свою песню (тогда она занималась в школьной студии «Балаганчик» и пела преимущественно народные песни), потом я спел песню Полторацкого «Мой Петербург». В том же месяце я выступал на каком-то мероприятии для стоматологов, которое организовали у нас в школе.
Надо было слышать, как наш директор, считающийся заслуженным учителем России, строил предложения. Например: «А сейчас для вас небольшой, маленький концерт. Совсем в три номера». Или: «Об этом мероприятии знает вся Россия и вся страна». Ну, глупо же звучит!
В том же месяце я выступал на традиционном конкурсе вокалистов в школе рока и опять вышел в финал. Тогда там кардинально поменялись правила. Сначала целый день длился отбор в финал. Затем, месяц спустя, шел сам финал, где конкурсанты должны были спеть песню по заданию, другую песню – в дуэте со своим соперником, и песню по желанию. Задание заключалось в том, чтобы каждый участник спел песню именно того стиля, какой ему скажут. Я пел песню Маршалла «Орел» или «Не улетай», поскольку мне досталась русская эстрада с начала века и до сих пор. Дуэтом я пел со своей соперницей Натальей Малегиной. Мы пели песню Арии и Мельницы «Там высоко…». За месяц мы репетировали дуэт только два раза, но этого нам хватило. Третьей песней была «Взорви». Я, честно говоря, не помню, какое место я там занял, но точно помню, что ничего не выиграл. Финал был первого мая. Также в мае я выступал опять-таки от школы на каком-то мероприятии, где награждали учителей. Подробностей, честно говоря, уже не помню.
В конце мая я выступал на традиционном отчетном концерте школы рока и… вышел в следующий тур! Мне казалось, что дальше могут отбираться только музыкальные группы, ан, нет. Это для меня был знатный прорыв. В июне я пел во втором туре в клубе «Сердце» и прошел дальше. Меня пригласили выступить на дне рождения школы рока. Вот это поворот! Там я опять же пел «Взорви».
В декабре того же года я снова выступал на зимнем отчетнике. Прошлые отборы возбудили самолюбие Сигмера, он стал думать, что все его ученики достойны того, чтобы быть отобранными дальше. Но меня в этот раз дальше не отобрали. Он узнал об этом в январе 2020 года и пришел в ужас, а также был очень зол на них, дескать, «за что?!». Ему объяснили, что я часто не попадал в ноты, и он им пригрозил, что следующего отчетника не будет. Так и случилось. Грянула пандемия коронавируса и все концерты были отменены.
До сих пор помню этот ад с занятиями. В школе рока действовал курс, который нужно было оплатить в начале недели, причем стоимость курса была выше, чем стоимость занятий очно в той же школе рока. Затем администратор курса тебя добавляет в чат с наставником, где он высылает групповое задание, а потом присылает каждому индивидуальное задание в личку. Нужно было за неделю сделать оба задания и отправить наставнику, а дальше следующая оплата.
Я записывал Олегу в голосовых, как пою свои песни и делаю распевки, к вящему раздражению своих домашних. У меня итак была целая куча уроков, а еще надо было и ему отчитываться. В итоге на какое-то время я перестал у него заниматься. Но понимал, что впереди поступление в ВУЗ, и нужна серьезная подготовка. Поэтому ближе к лету я стал заниматься снова, но уже по своему личному курсу. Была создана беседа с Олегом и тогдашним арт-директором школы, куда я отсылал задания, а Олег их комментировал. Так продолжалось до конца лета.
Мои дальнейшие релизы
В мае 2019 года, когда я ехал домой из школы, у меня в голове родился мотивчик и слова для песни, которую можно было спеть на выпускном из школы. «Расстаться на время приходится нам, но понимаю – оно не навсегда. Мы будем вечно школу вспоминать, и свою дружбу пронесем через года». Пока я шел домой, я держал эти строки в голове, чтобы ничего не забыть. Придя домой, я, не раздеваясь, как был в куртке, сел за пианино и начал сочинять песню. В итоге она получилась на три куплета. После лета я стал думать о ее записи. Поскольку я хотел сделать ее к нашему последнему звонку, я записал ее под клавиши, хотя изначально видел ее в полном электричестве (со звучанием всех инструментов). В конце этого года я наиграл аккорды, записал вокал, а дальше оставалось только ждать. Я записал песню 29 декабря 2019 года, черновик мне сделали седьмого февраля следующего. Я отправил на пересведение, и это растянулось еще почти на месяц с лишним. В итоге, чтобы успеть к выпускному, я выпустил ее в марте, хотя и не очень нравилось мне, как она звучала. Песня вышла за несколько дней до пандемии. К сожалению, не получилось ее спеть на последнем звонке в школе, потому что все это было онлайн, но мы нашли выход. На нашей даче, на балконе мы записали видео-обращение к учителям школы, и я спел-таки эту песню. Администрации не понравилось, что на фоне меня был виден разбитый мостик через ручей и такой же разбитый сарай, поэтому они попросили переснять, но мои их послали, и песня вышла на сайт школы, как есть. Она так и называется «Расстаться».
Еще летом 2019 года Сигмер предложил мне следующую идею: у его гитариста Станислава, который мне сводил «Взорви», раньше была группа под названием AlfredNobel. У них есть несколько песен, которые гармонировали бы с моей «Взорви». И Сигмер мне предложил записать вокал на эти песни и сделать из них что-то типа мини-альбома. Я согласился. Но, к сожалению, у Станислава не нашлось минусовок на эти песни, и их пришлось переписывать с нуля. В феврале двадцатого года Михаил записал барабаны для мини-альбома. Потом этот проект на время был заморожен из-за пандемии. Вернулись к нему только в июле. Тогда были записаны клавиши, бас и гитары. В августе я переписал последнюю вышедшую песню «Расстаться», в ноябре записал вокал еще к одной песне, а в декабре дописал альбом окончательно.
А дальше снова ожидания. В итоге только к ноябрю 2021 года альбом вышел и получил название «Один для всех». Альбом и до сих пор есть на всех цифровых площадках.