Пятый класс в музыкальной школе
Когда мы перешли в пятый класс, все было максимально в новинку. Я думал, что физически не смогу учиться и в общей, и в музыкальной школе. И вот, как-то раз, я пришел к О. Г., и, запинаясь, промямлил, что не хочу больше заниматься, потому что боюсь, что не потяну по времени. Она, конечно, была шокирована моим заявлением. Н. Ю., когда об этом узнала, пришла в ужас. Умоляла меня остаться, говорила, что это у всех так, что в пятом классе нехватка времени. И в итоге я остался, хотя поначалу казалось, что я уже ушел.
Был еще у нас такой урок, как музыкальная литература. В пятом классе она заканчивалась в семь вечера, что очень не нравилось моему папе, поскольку приходилось поздно меня забирать из школы. В итоге, смогли договориться до того, что я ходил на этот урок с классом младше, у которого было более раннее время.
Последний год в музыкальной школе
В шестом классе отношения между О. Г. и моим папой дошли до своего пика. Папа знал, как эта тварь со мной обращалась, и ненавидел ее за это. Но когда произошло следующее, он ей позвонил и, в итоге, с ней поругался.
А произошло вот что. Я пришел к ней на урок. Класс был открыт, но ее не было. Как потом оказалось, ее мужу стало плохо, и она поехала к нему в больницу. В итоге, ее не было весь урок, и все это время я сидел и самостоятельно занимался. Но когда мне самому нужно было уходить, она вернулась и не отпускала меня, хотя время урока уже прошло. Папа снизу оборвал мне весь телефон, ища меня и не понимая, почему я до сих пор не иду. Но когда он узнал, что эта карга не отпускала меня, он пришел в ярость и решил ей позвонить. Он вежливо спросил, почему она не приходит к нужному времени, а потом тратит время других. В итоге они, образно говоря, послали друг друга и переругались. А дальше было еще интереснее…
Прощай, музыкальная школа
Наступил седьмой класс. В седьмом классе, я напомню, первые полгода мы учились в доме детского творчества на Панфилова, поскольку в школе был ремонт. Но музыкальная школа осталась в том же месте. И нужно было в три часа дня освободить дом на Панфилова, идти обедать и ехать в школу, чтобы к шести прийти в музыкальную. Соответственно, на уроки оставалось примерно часа три без каких бы то ни было условий (их приходилось делать в коридоре). Еще в прошлом году многие музыкальные занятия продолжались аж до восьми вечера. По этой причине большая часть класса ушла оттуда, потому что физически не успевала и там, и там, да еще и с таким отношением преподавателей к ученикам.
В общем, мы с семьей посчитали, что это слишком трудно ездить в школу и делать уроки на коленке, а потом идти еще в музыкалку. Поэтому я, пока в школе был ремонт, в музыкальную не ходил. Но у них был принцип: либо ты ходишь, либо нет. Соответственно, когда мы вернулись в нашу школу, в музыкальной я учиться уже не мог. Н. Ю., конечно, пыталась договориться, чтобы я ушел в академ, пока школа находится на ремонте, но ей не разрешили. Другие говорят, что можно было вернуться в музыкалку после ремонта, но с другой стороны, не очень-то и хотелось, честно говоря.
Что я делал потом
Еще когда я учился в музыкальной школе, я стал увлекаться творчеством Григория Лепса. В хоре, как я уже говорил, пел я плохо, и думал: «Вот бы мне так петь, как это делает Лепс!». Все больше и больше он мне начинал нравиться.
Когда наступал 2014 год, мне подарили диск с его альбомом «Полный вперед». В апреле того же года я впервые сходил с папой на его концерт. И вот, когда мне пришлось уйти из музыкальной школы, я стал тупо перепевать песни Лепса в октаву ниже. Папа скачивал по моей просьбе с сайта нужные мне минусовки, а я просто пел под них. Так продолжалось до февраля 2015 года, пока…
Школа рока
…пока папа мне не сказал: «что-то ты как-то поешь не очень хорошо. Давай-ка мы тебе голос подтянем». И мы нашли такую частную музыкальную школу, как школа рока, в которой я занимаюсь и по сей день.
В этой школе было три филиала (сейчас их, конечно, побольше): северный, центральный и южный. Я занимался на северном, поскольку он ближе всего к моему дому. Занятие там тогда стоило 650 рублей за час, пробное занятие проходило бесплатно и составляло полчаса. И вот, мы пошли к первому преподавателю по вокалу. Звали его Александром. Он послушал мое звукоизвлечение и сказал, что над ним, конечно, надо работать. Далее он дал шесть упражнений на дыхание:
– Длинный вдох и длинный выдох. Нужно было долго вдыхать животом (нижней его частью) и долго сдувать воздух, сделав губы в трубочку. Как сделать последнее я, честно говоря, тогда не понимал.
– Короткий вдох и длинный выдох. Здесь нужно было сделать резкий вдох животом, и также долго выдыхать.
– Короткие вдохи и выдохи,
– Те же выдохи с поворотом головы,
– «Стирка белья». Те же вдохи и выдохи, только из положения согнувшись со сгибанием в локте руки. Имитация стирки белья.
– «Собачки». Очень быстрые и частые вдохи и выдохи.
Потом к ним добавились упражнения на дыхание ребрами, которые я, честно сказать, так и не освоил. Вообще если он видел, что у меня что-то не получается технически, он ставил мои руки на свой живот и показывал тактильно, как это делает он. Кроме того, он еще придумал упражнения на артикуляцию. Дальше шли различного рода распевки, и затем мы пели песню. Первой моей песней стала песня Николая Носкова «Узнать тебя в толпе», второй – песня Элвиса Пресли «Аllshookup».
Раз в полгода (зимой и летом) в школе рока проводят отчетные концерты, где выступают не только отдельные исполнители, но и целые группы, которые могут отобраться на лучшие фестивали города. Я выступал на первом «отчетнике» в том же 2015 году с песней Пресли. И в целом для первого раза было неплохо, хотя сейчас это невозможно смотреть без слез.
Кастинг на «два голоса»
Александр нам с папой предложил поучаствовать в новой тогда передаче «Два голоса», которая проходила по СТС. Но чтобы туда попасть, нужно было пройти кастинг. Если его пройти, проживание в Москве оплачивает СТС, если выйти в финал, могло быть сложное задание, где нужно было спеть либо народным голосом, либо зачитать реп, либо спеть, как оперный певец.
Если выиграть этот проект, главный приз там – миллион рублей. В общем, все условия, а ты, знай, пой. И вот, Александр дал папе координаты этих организаторов, и мы начали готовиться. Чтобы никому не было сложно, мы решили взять песню Пресли «Allshookup», которую я тогда уже пел. Мы с папой очень долго учили слова. Вообще я, когда мне нужно выучить английский текст, сначала списываю его себе по брайлю (его мне просто диктуют, а я записываю), а потом, слушая песню и то, где и как, что поет исполнитель, учу текст. В общем, худо-бедно текст мы выучили и поехали с дачи (тогда был конец лета 2015 года) в город, во-первых, на занятие по вокалу, а во-вторых, на сам кастинг. Когда мы проехали примерно 30 километров, папа упавшим голосом вдруг сказал: «Я телефон не взял!». А ему должны были позвонить, во-первых, из Москвы касательно кастинга, а во-вторых, в телефоне у него был адрес дома Александра (занятие по вокалу у нас проходило у него дома, а не в школе рока). Мы поехали к нему на квартиру.
Папа думал, что он живет на улице Дрезденской 5, но мы не могли найти квартиру в этом доме. Нам пришлось просить какую-то тетку, чтобы она нам дала свой телефон, и мы смогли позвонить Александру. Точнее, она сама и звонила. И первая фраза ее была максимально забавной: «Александр, вас тут разыскивает некий Илья». Оказалось, что он жил на Дрезденской 15, а не 5. В общем, худо-бедно нашлись.
22 августа нам предстояло выступить на кастинге. Он проходил в каком-то кафе. Мы приехали туда к началу, то есть к десяти утра. Дали звукорежиссеру флешку с фонограммой и стали ждать. Наш номер был 58.58. По мере того, как выходили выступающие, мы понимали, что нужно было подготовить две песни, а у нас была только одна. Папа даже спросил у одной из выступающих: «А две песни спрашивают?», на что та ответила, что да. Мы были в шоке. У нас-то была готова только одна песня! Мы бегом пошли в машину и стали думать, что брать. Решили спеть песню Лепса «Водопадом». Мы прождали около пяти часов. Почти перед самым нашим номером жюри решило пойти поесть. Как всегда, блин…
Наконец, нас позвали на сцену. Мы назвали свой номер, свои имена и песню, которую будем петь. Заиграла музыка. И тут я понимаю, что музыка-то не та. Звукорежиссер скачал плюс этой песни, а нужен-то был минус. И когда вместо нас запел Пресли, это понял и папа. Он побежал в машину за флешкой, чтобы скачали правильную фонограмму. Пока он бегал, жюри меня спросило: «Какую музыку вы слушаете?». Я ответил, что Лепса. Они спросили: «А еще?» и тут я понял, что мне больше и ответить-то нечего. Я что-то промямлил насчет того, что слушаю Нюшу. В это время вернулся папа. В итоге из-за того, что он бегал за флешкой и ему сбило дыхание, а также потому, что за пять дней он купался в озере и у него заболело горло, он не смог нормально спеть, и мы никуда не отобрались. Как нам тогда сказали, «Гриша поет нормально, а папе еще надо подучиться». Хотя, я не сказал бы, что тогда я пел нормально.
Школьная звезда
В седьмом классе, когда мы уже вернулись в нашу школу после ремонта, от каждого класса попросили подготовить номер к фестивалю патриотической песни. Наш класс взял песню «Смуглянка».
Главным солистом должен был быть я, роль смуглянки досталась Лизе. Алексей Анатольевич (муж И. Ю. и руководитель местного вокально-инструментального ансамбля) увидел во мне потенциал, как в вокалисте. В итоге, к концерту, где нужно было петь «Смуглянку», я заболел, и пели вместо меня Дима и Никита.
Но дальше Алексей Анатольевич предложил мне выступить на концерте в честь восьмого марта. Там я пел песню «Водопадом» Лепса. И с этого момента я стал выступать почти на всех школьных концертах и праздниках. Потом моим руководителем стал Б. А. А., который таскал меня буквально по всем школьным и внешкольным мероприятиям до самого выпуска из школы. О некоторых мероприятиях мы поговорим позже и более подробно.
Родион Парфенов
В конце октября 2015 года папе позвонили из Школы рока. Он недолгое время с ними поговорил, и сказал: «Короче, Грих, прикинь, Саша уволился!».
Я был в шоке. Как!? Ведь мы только вот во вторник должны были с ним еще позаниматься! В общем, ему на замену пришел новый преподаватель. Можно было, конечно, уйти из школы рока с Александром, но мы не стали этого делать. Звали нового преподавателя Родион Парфенов.
Это был студент Петербургского института культуры по направлению «Эстрадно-джазовое отделение вокала». Тогда я уже понимал, что хочу поступать туда. Он так же, как и Александр, дал мне упражнения на дыхание. Только в одном они разнились, помимо упражнений. Александр мне говорил, что чтобы снять зажимы с горла, нужно поднимать порядочную тяжесть, скажем, бутылку для кулерной воды в двадцать килограмм, и петь с ней, а Родион сказал, что, наоборот, так делать нельзя – только больше зажимов будет.
Я начал понимать, что у каждого преподавателя своя техника. Родион тоже, как и Александр, показывал мне тактильно на себе, если видел, что у меня что-то не получается или я чего-то не понимаю.
В декабре того же года я спел еще на одном отчетном концерте школы рока. На этот раз я пел песню «Tonight». Родион тогда прийти на отчетник не смог. Неделей позже я пел на свадьбе у своей сестры песню Пресли «Icanthelpfallinginlovewithyou», а она со своим женихом танцевала под мою песню. Это был танец молодых. Правда, сестра об этой моей задумке не знала, это был своего рода сюрприз.
Конкурс вокалистов 2016
С 2016 года в Школе рока появилась традиция: раз в год, где-то в апреле – в мае проводить конкурсы вокалистов. Мне об этом сказал Родион. И мы начали готовиться к конкурсу.
Поначалу конкурс выглядел так: в один день были и первый тур, и полуфинал, и финал. Победителю доставалась в качестве приза запись на студии школы рока собственного трека. И вот, где-то в конце апреля 2016 года, я участвовал в этом конкурсе. В первом туре я пел песню Элтона Джона и братьев blue«Sorry, seemstobethehardestword». Спел более менее неплохо (по крайней мере, на тот момент), но дальше выступил парень, который всю песню проорал на экстрим-вокале. И он прошел во второй тур, а я нет. Несправедливость, конечно, но факт.
Июньский отчетник
С января 2016 года я начал заниматься ударными инструментами. Естественно, в той же школе рока. Я записывал занятия на диктофон, а потом переносил их в брайлевскую тетрадь. Делал что-то вроде конспекта.
По барабанам тоже есть ноты, но я ими не пользовался, потому что не вижу. И вот, в апреле 2016 года преподаватель по ударным, который, кстати, тоже был Александром, говорит мне: «А что если вам петь и играть на барабанах одновременно?». Я загорелся этой идеей. Мы решили готовить к июньскому отчетному концерту три песни: Элтона Джона, «Begin», и «Wickedgame». Мне донельзя упростили и вокальную, и ударную партию, чтобы все получилось. Ближе к маю, даже к концу мая, нашли музыкантов: таких же учеников, как и я, и собрали с ними что-то типа одноразового проекта. Был я за ударной установкой и вокалом, гитарист Никита Черепков, и басист Лева, фамилию Левы, к сожалению, не знаю. Их партии помог им разобрать их общий наставник по гитаре Артем. Несколько раз мы репетировали в «ударном» классе. И вот настал день концерта.
18 июня мы пришли в клуб «Цоколь». Именно там и проходили все мероприятия Школы рока. Когда мы сказали звукорежиссеру, что я – поющий барабанщик, он нам сказал: «Так, давайте заканчивать с этим».
Никому не хотелось тянуть хлипкую стойку для микрофона к ударной установке и к чему-то ее крепить. Но делать нечего, пришлось. Звук отстроили, все вроде нормально. Когда подошла наша очередь играть, я сел за барабаны. Выяснилось, что звукорежиссер забыл поставить мне педаль для бочки (ножного барабана). Начали играть. В начале гитарист сбился с темпа, пришлось играть заново. На второй песне все удалось, только в конце я три раза пытался попасть палочкой в тарелку «крешь». Не попал точно ни разу. На третьей песне все тоже получилось, но я разошелся, и в конце стал просто лупить палками по барабану, чем вызвал недоумение у гитаристов. Они-то ведь были к этому явно не готовы, и когда я стал так делать, они повернулись ко мне с гитарами, подумав, что они что-то забыли. В общем, случаев хватало. Но, в целом, все закончилось благополучно.
Женя Бойко
В сентябре того же года мы узнали, что Родион ушел в центральный филиал школы рока. Нам не хотелось ездить далеко на занятия, поэтому мы остались в Северном. Естественно, пришлось по новой поменять наставника. Им стал Женя Бойко.
Но у него я прозанимался месяц, и вот почему: он не умел играть на пианино, соответственно, распеть он меня нормально не мог, да и не видел в этом смысла, думая, что на песне можно легко распеться. К тому же, создавалось впечатление, что он сам не умеет петь. Он, давая какие-то упражнения, несколько раз сам настраивался, чтобы показать их. И, в довершении всего, у него не было аппаратуры, с помощью которой можно было проигрывать минус песни. В общем, нам он не очень понравился и через месяц мы от него ушли.
Люба Ворона
Ушли мы к еще одной наставнице школы рока. Звали ее Любой. Ее техника отличалась от техник многих известных мне преподавателей. Она говорила, что звук нужно тянуть как бы на себя, когда остальные говорили, что его нужно посылать вперед. Она давала упражнения, которые развивали не только голос, но еще и актерскую игру, с чем у меня тоже всегда было туго. Нужно было, допустим, представить себя мультяшным героем и начать разговаривать на верхних нотах, не стараясь при этом петь их. Это был высший пилотаж для меня!
Очень трудно и непросто мне это все давалось. Работали мы и над тонкими связками, и над фальцетом, и над обычным голосом. Что-то получалось, что-то в упор нет. Но занятия не прошли бесследно. Зимой того же года я опять выступал на отчетном концерте, а весной следующего решил попробовать опять поучаствовать в конкурсе вокалистов. И вот что из этого вышло на этот раз.
Конкурс вокалистов 2017
Правила в семнадцатом году были такими же, как и в прошлом. Сначала шел первый тур, потом десять человек отбиралось в полуфинал, затем пять из них финал, и выбирался победитель. И вот я в первом туре пел песню группы Чайф «Аргентина ямайка». и… прошел во второй тур. Господи, как я этого не ожидал, и в то же время был крайне рад этому. Не зря, значит, занимался. Во втором туре я пел песню Лепса «мне снится водопад» и на ней, к сожалению, свалился и не прошел дальше. Но это было уже достижение, по сравнению с прошлым годом. Председателем в жюри был солист группы «Торба на круче» Макс Иванов. Он мне сказал, что я был слишком зажат, и не хватило некоторой эмоциональности и художественного образа. Возможно, поэтому я и не прошел дальше. Но было видно, что я развивался.
Снова смена наставника
Осенью 2017 года администрация школы рока что-то напутала с расписанием. Они сказали, что Люба ушла в центральное отделение. Как потом оказалось, никуда она не ушла, но было уже поздно, и мы опять поменяли наставника. Им стала Лиза Голубева, она же Лиза Маковски. И снова смена техники. Нет, конечно, база осталась, например, в дыхании, или в некоторых моментах звукоизвлечения, но была и новая тема, в которую я, опять же, долго въезжал.
Прозанимался я с ней до апреля 2018 года. А дальше произошел реально крутой переворот в моей музыкальной карьере.
Алекс Сигмер
30 марта 2018 года я должен был идти на занятия с Лизой. Но папа мне сказал, что ему звонили из школы рока и сказали, что Лиза заболела, и её будет заменять какой-то Олег. Мы приехали на занятие.
Олегом оказался мужчина сорока лет, с хвостиком на голове сзади. Он начал занятие с того, что сказал, из чего состоит вокалист. Это дикция, дыхание и эмоциональная часть. Он дал мне упражнения на дикцию (до него этим так усиленно никто не занимался), сказал, как надо работать со скороговорками, а именно, произносить каждое слово по буквам. Потом мы стали говорить о голосе, и он мне тогда сказал: «Первое правило: если начинаешь стараться под чью-то манеру петь, ты так и потеряешь свое лицо. Ты так и будешь петь под кого-то. У тебя зычный голос, у Лепса глухой. Он поет, а за ним человек пятьдесят с крутейшим оборудованием. Плюс, не забывай, у него всегда стоит вокодер. Если вдруг он лажанул, вокодер его дотянет…» и все в таком духе.
Он послушал мой голос, дал рекомендации по улучшению дикции. Затем мы начали петь песню. Я пел песню Лепса «Вьюга». Спел только первый куплет и припев, и он меня остановил. «Значит, смотри», – сказал он. «Когда мы работаем с дикцией, мы это делаем машинально. Когда мы работаем над дыхалкой, мы это делаем машинально. Когда мы поем распевку, мы это делаем машинально, но как только мы начинаем петь песню, мы должны ее дарить, чтобы они там все в зале заплакали, и, когда ты ушел со сцены, сказали бы: «Нихрена себе!». Вот если ты будешь петь именно от души, то тебе простят даже лажу, даже жюри, поверь мне. Я сидел много раз в жюри, и если ты видишь, что человек поет, что он сорвался только потому, что он вот всю душу выложил, – все…». Потом он сказал мне разминать свой дикционный аппарат, чего я раньше никогда не делал, и отпустил.
Второе занятие
К следующему разу Лиза не вышла с болезни, и ее опять заменял Олег. Он проверил, как я работаю над дикцией, сказал работать с буквой «с», добавив, что «Это очень важная буква. На нее моя фамилия – Сигмер. Поэтому я так ревниво отношусь к ней». Как потом я узнал, его псевдоним – Алекс Сигмер. Затем мы стали петь песню группы Алиса «Небо славян». Ее я спел от начала до конца.
После исполнения песни Олег сказал: «Значит, смотри. Какие плюсы? Ты здесь хорошо поешь по нотам. На этом плюсы заканчиваются. Теперь минусы: что ты спел во фразе до чудских берегов? Не стоял бы рядом, нефига б не понял, до каких берегов. Только, до полусмерти, заниматься с буквой „с“!». И я занимался, и это начало приносить свои плоды.
Перехожу на постоянку
В итоге, когда Лиза вышла с больничного, я уже понял, что хочу заниматься у Олега. Я поначалу хотел заниматься у него и у Лизы, но он сказал, что оно того не стоит, потому что у него одна техника, у Лизы другая, и в итоге они меня просто разорвут на части. Он дал упражнения на дыхание. Мы и дальше работали над эмоциональной составляющей песни Алисы, и у меня стало получаться в разы лучше.
Потом он случайно узнал, что я хочу участвовать в конкурсе вокалистов в школе рока. Мы стали еще активнее работать. Бывало, получал от него за халтуру, но в итоге на конкурсе снова прошел в полуфинал. Он был доволен, как я исполнил «Небо славян», и мы стали переходить на более сложный уровень.