В. Ф.– вафля и богатырь
Нашего химика звали В. Ф..
Ребята с классов по младше называли его вафлей по инициалам – В. Ф. но была у него еще одна кличка – богатырь. Ее тоже придумали ребята классом нас младше. Почему богатырь, я, честно говоря, сейчас уже не помню. Он нам объяснял химию на примере женщин. «Катализатор – это ускоритель химических реакций», – говорил он. «как женщина на корабле ускоряет беду, так и катализатор ускоряет реакции». И всю серьезную науку он сводил к женщинам.
Когда полкласса не выучивали формул, он говорил: «Мне что, материться, или двойки ставить?» или: «И стоял в кабинете химии мат-перемат».
Он тоже плохо знал брайль, поэтому все обозначения в химии мы брали с учебника. Например, он не мог нам объяснить, что если в формуле все буквы в элементе большие, то можно поставить четвертую, пятую и шестую точки и дальше писать все буквы как есть. А если есть малые буквы, нужно ставить перед большими буквами ее знак (в латинском языке это четвертая и шестая точки, в русском – четвертая и пятая, но речь идет о химических обозначениях), а потом ставить обычные буквы, отделяя их от остальных. Это все лично я понял из учебника, а не от него.
Когда мы проводили диктанты, у нас была взаимопроверка: мы проверяли работы друг друга. Так делали многие учителя, кто не знал брайля в полной мере. А такие были. Как-то химик говорит на уроке: «Меня многие спрашивают: зачем нам нужна химия?» потом он сделал небольшую паузу и сказал с чувством: «Да едрит твою за ногу! Чтоб вы думать научились!».
В общем, он так же, как и М. Ю. любил пошутить, но когда надо мог и серьезным быть. Как-то, когда в десятом классе я был один на всех уроках, а у нас должна быть лабораторная работа по получении водорода, он мне говорит: «Ну чего ты не льешь кислоту? Ну, подумаешь, руки себе сожжешь». Дело в том, что я никогда не проводил сами эксперименты. Я работал в паре с кем-то более зрячим. У нас был такой взаимообмен: они делают опыт, говорят мне, что происходит, а я помогаю им с записью этого всего в формулах. Соответственно, я не решался лить кислоту, будучи один на уроке.
Или как-то, когда у нас только-только начинались лабораторные и была первая практическая по изучению химической посуды, он нам сказал нарисовать все ее элементы: химический стакан, колбу, пробирку и т. п. Его, похоже, нисколько не смущало, что это класс незрячих, и они не смогут ничего ему нарисовать. Мама Кирилла, когда узнала домашнее, напрямую сказала: «Он что, дурак?» и добавила: «Ой, извиняюсь». Естественно, никто этого задания толком не сделал, да и не смог бы. Был еще случай, когда Никита не мог выучить уравнения реакций, и В. Ф. взял с него расписку, что он за каникулы все выучит.
В общем, вот такой был неоднозначный у нас преподаватель химии.
Таблица Менделеева по брайлю
Как же выглядела таблица Менделеева по брайлю?
Она была в конце каждого учебника по химии. Одна брайлевская страница – одна группа элементов. Таблица была разлинована по клеткам. Писался сначала знак элемента (его латинское обозначение), потом название его на русском языке, потом металл это или неметалл (это писалось первыми буквами: М – металл, Н – неметалл). Затем писалось, к какой подгруппе он относится: к главной или побочной. У главной подгруппы перед номером стоял знак равно, у побочной – минус. Далее шла атомная масса в десятичных дробях.
У меня в начале изучения химии был полный кавардак в голове с этой таблицей. Я думал, что буква М – это масса, а Н – номер, и не мог понять: неужели атомная масса равна номеру? К тому же, я думал, что масса – это то, что пишется после знака равно. На дроби я даже не смотрел какое-то время. А все потому, что мы в середине учебы ездили на Кипр, когда это все проходили, и я знатно отстал. Слава богу, потом смог наверстать. Помню, был случай: химик нам задал найти формулу серной кислоты в английском и ее произношении (сестра Никиты Саша занималась репетиторством химии на английском и Никита сказал об этом химику, почему он и дал такое идиотское задание), а я его не сдавал, потому что в тот день, когда его нужно было сдать, мы уехали.
Но вернемся к таблице Менделеева. После таблицы Менделеева в учебнике шел электрохимический ряд напряжений металлов и ряд электроотрицательности неметаллов. Здесь проблем в изучении в принципе не было. Но были свои нюансы. Надо было себе представить, что весь этот ряд напряжений металлов выстроен в одну линию, а не так, как написано в учебнике по строчкам. В середине этого ряда стоял водород, а после него шли металлы, с которыми реакции не идут. А в учебнике эти металлы шли как бы строчкой ниже, и надо было просто понять и представить себе, что это один ряд, а не несколько, чтобы не путаться и четко знать, в каких случаях идет реакция, а в каких нет».
Где мы хранили свои тетрадки
В начальной школе тетрадки мы хранили на учительском столе. Для того, чтобы нам отличать одну тетрадку от другой по предметам, Анна Владимировна наклеивала на них бумажки разных цветов: по русскому – зеленого, по математике – красного.
Любой мог подойти и из стопки взять свою тетрадь (мы их подписывали на обложке по брайлю). Помню, как Дима случайно написал домашку по русскому в моей тетради. Он – Б…, а я подписывал тетради с большой буквы, а большая буква пишется как перевернутая буква Б. Он похожее на Б увидел, и дальше читать не стал. Я прихожу из музыкальной школы, и вдруг выясняется, что он уже почти дописал домашку в моей тетради!
Когда мы стали постарше, у каждого была своя стопка тетрадей. Они лежали сначала в ящиках столов, потом нам поменяли парты, и мы стали хранить тетрадки в своих шкафах. У каждого была своя личная полка.
Вручение аттестатов
26 июня 2018 года нам вручали аттестаты об окончании десяти классов – аттестат о среднем неполном образовании.
Актовый зал нам так и не починили, поэтому мы получали аттестаты в коридоре второго этажа. Сначала вручали аттестаты нам (нашему классу и десятому Б), потом двенадцатиклассникам, сдавшим ЕГЭ. Объявляли по одному, кому выдан аттестат о среднем неполном образовании (по фамилии, имени и отчеству), человек выходил, директор жал ему руку и выдавал аттестат.
Потом некоторые из наших ребят брали слово, чтобы поблагодарить наших учителей. Никита своей речью так растрогал Ирину Юрьевну, что та аж расплакалась. Потом, когда церемония вручения закончилась, мы вручали подарки классному руководителю и воспитателю. Затем было чаепитие и обсуждение планов на будущее. В итоге получилось так, что от нашего первоначального класса осталось только трое: я, Никита и Витя (Лиза собиралась уходить из школы). Класс в таком виде не мог существовать, поэтому нас присоединяли к классу б. из них, конечно, тоже многие ушли, но некоторые остались, а именно: Максим Гусев, Левщанов Дима, Слободчиков Игорь, Соня Краева с Сашей Зяблицевой, Леша Скляренко и Леша Новолоцкий.
Соответственно, если их было больше, у нас вели многие предметы учителя, которые вели у них. Физика и химия остались без изменений, история с географией и биологией тоже, поменялись русский, литература, физкультура… нашим классным руководителем стала Мария Аркадьевна, потому что она и была классным у того класса. В общем мы с Никитой и Витей пошли в одиннадцатый класс с новыми одноклассниками, но на этом история не заканчивается. Дальше только самое интересное.
Что нас ожидало в одиннадцатом классе
Как мы уже говорили, в одиннадцатом классе нас соединили с параллельным классом, потому что от нашего осталось – шиш да ни шиша. Соответственно, если их больше, у нас стали вести их учителя, в частности завуч старшей школы К.. Она вела у нас литературу. Она то ли плохо знала брайль, то ли не могла его читать в полной мере, в общем, она просила, чтобы незрячие дети писали на ноутбуках в ворде и сдавали ей работы в электронном виде.
Мой папа спросил в свое время, что конкретно нужно уметь делать на компьютере. В марте, когда мы еще были в десятом классе, было собрание к одиннадцатому классу, где К. говорила, что нужно уметь. И вот, летом на мой семнадцатый день рожденья мне купили ноутбук. Естественно, чтобы им пользоваться, мне нужна была программа экранного доступа. Сначала папа поставил туда jaws, но повторилась ситуация с прошлым его компьютером (осваивать компьютер я начал с помощью jawsеще в девятом классе на папином старом компьютере). Он запускал нелицензионный jaws, открывал Ворд и я печатал просто слова, тренируя десятипальцевую технику печатания. Но эта программа без покупки рассчитана только на сорок минут, после этого он предлагал перезапустить компьютер и т.п.. Когда мне поставили на ноутбук jaws, ситуация с сорока минутами повторилась. Потом папа поставил NVDAи понял, что это идеальный вариант для меня. Эта программа бесплатная и не имеет лимита в использовании.
В общем, летом 2018 года я начал осваивать ноутбук. Шел четко по списку, что надо освоить. Папа сказал мне: «Насчет освоения почты не переживай, мы тебе дома поможем, потому что тебе все равно это в школе не пригодится». Мне нужно было осваивать электронную почту, чтобы на нее отсылать задания учителю.
И вот наступил первый урок литературы. Учитель сначала спрашивала, что кто прочитал за летние каникулы. Ничего не предвещало беды. Но потом дело дошло до открытия тетрадей, и тут я влип. Я заранее создал документ для литературы. Но когда в нем нужно было писать, я его не нашел. Не нашел, и все тут. Пришлось экстренно создавать новый документ, а старый-то уже был. В итоге получилось два документа. К тому же, когда я вставил наушники в компьютер (это нужно было для того, чтобы озвучкой не мешать учителю вести урок, чтобы только ты слышал, что тебе читают с экрана), на экране появилась такая надпись: «Данное устройство должно определяться, как… диалог: список, линейный вход отмечено…» и т. п. Как это убрать, я совершенно не знал. В итоге пол-урока проковырялся с компьютером.
А далее ситуация стала еще хуже. Она задала домашнее задание: найти в интернете тексты стихов, и попросила написать ей на почту вопрос, какие стихи нужны. Естественно, почтой я пользоваться не умел. Мне дома, конечно, помогали с этим, но мне лично это доставляло неудобство, что придется кого-то просить помочь.
И подобные проблемы с компьютером у меня продолжались почти весь этот год. Находились какие-то моменты, которые я не знал, чем вызывал у К. недовольство и особое отношение ко мне. Я не мог ни информацию сам в интернете найти, ни на почту выйти, ни даже карту памяти в ноутбук вставить и скопировать на нее какой-либо файл. Сколько раз она мне писала на почту, чтобы я изменил параметры своей электронной тетради: шрифт, абзац и т. п. – да разве я это умел? Я даже не знал, что это вообще можно делать. К тому же, учительница ставила колы за несделанные домашние задания. И у меня они тоже были. Не часто, конечно: у некоторых ребят они были почти постоянно, но бывало. Я каждый раз негодовал: на каких основаниях она позволяет себе ставить единицы, ведь их давно уже не ставят!
Вообще она была довольно жесткой и требовательной. В этом был исвой плюс. Она говорила, что готовит нас к жизни в университете, и что ее требования похожи на университетские как по оформлению документа, так и по всему. И за это ей можно сказать «спасибо», так как она была отчасти права. А как мы писали сочинения? Это ужас какой-то! Мы писали их в кабинете информатики на местных компьютерах, и это был полный ад. Там компьютер не работает, тут озвучки нет, но она утверждала, что это мы ничего не умеем делать в компьютере. Почти все сочинения я писал у нее на двойки. Бывали такие моменты, когда хотелось бросить здесь все к чертям и уйти в какой-нибудь колледж, лишь бы не связываться с ней. Но к концу года я привык к ее требованиям, более-менее освоился с компьютером и все стало не так уж и плохо.
Новая девочка
В одиннадцатом классе к нам пришла новая девочка. Она была родом из Мончегорска из Мурманской области. Она была полностью незрячей (напомню, до нее незрячим у нас был только Кирилл, который ушел до десятого класса). Звали ее Настя. Она жила на интернате, потому что сестра не могла ее забирать из школы (сестра ее жила здесь, в Петербурге с мужем, а мама в Мончегорске), а сама она ездить еще не могла. Ее забирали только на выходные.
Я первое время помогал ей осваиваться в школе: показывал, где какой кабинет, как пройти туда-то и т.п., из-за этого наши новые одноклассники нас часто «сводничали», чем очень бесили Настю. Именно она мне открыла глаза на то, что незрячие могут жить так же, как все. Она пользовалась телефоном на базе андроид с программой экранного доступа talkback, так же, как я и Витя пользовалась компьютером с говорящейпрограммой NVDA. Благодаря ей я понял, что если ты незрячий, на тебе ненужно ставить крест, как я думал, когда с нами учился Кирилл. Именно Настя подсказала мне, как можно менять шрифт и абзац в документе на компьютере, и мои оценки по литературе ненамного улучшились. В итоге наш класс разделился условно на две «касты»: «плоскошрифтники» (так учительница физики называла наших зрячих ребят), и брайлисты – я, Никита, Настя и Витя. Вообще Никита мог писать и по брайлю, и по обычному шрифту, поэтому он занимал некую среднюю позицию. Мы же с Настей не могли и не можем, поэтому для нас всегда был особый подход по многим предметам. Мы с ней работали в паре на массаже, чем заслужили еще большее «сводничество» со стороны наших чокнутых ребят, ходили вместе на ориентировку. Правда, это было один раз, и вот по каким обстоятельствам.
Мониторинг по ориентировке
Настиным преподавателем по ориентировке была Т.А.Насте, конечно, ориентировка была важнее, чем мне, потому что я уже мог сам после уроков ездить домой, а она еще, понятное дело, нет. И вот, как-то в феврале, Настя мне говорит: «Т.А. сказала, что будет какой-то мониторинг по ориентировке. Нужно будет пройти по указанному маршруту и вернуться в школу». Для меня, конечно, это было, неожиданно, но, думаю: «Ладно, раз надо, значит надо». Первой мониторинг проходила Настя. Ей достался, насколько я помню, облегченный маршрут, потому что она далеко не все еще здесь знала. Я же проходил мониторинг неделю спустя, в это же время. Я пришел в кабинет к Татьяне Алексеевне. Она дала мне написанный по брайлю маршрут. Нужно было пройти от школы до Новочеркасского проспекта, там сесть на трамвай и доехать до станции метро «Проспект Большевиков», затем сесть на метро и доехать до станции «Площадь Александра Невского», и на автобусе вернуться обратно в школу. Мы с ней проговорили маршрут и пошли.
Была зима, начало февраля. Дороги были заледеневшие. Поэтому неудивительно, что, выйдя из двора на проспект Шаумяна, я тут же упал на гололеде. Затем, когда мы дошли до трамвайной остановки, мы минут тридцать ждали нужного трамвая. Доехав до метро, я тоже чуть не упал на подъездной дороге, так как все было во льду. К тому же было уже темно. В общем и целом, все закончилось нормально, хотя по этому маршруту я никогда раньше не ездил. Татьяна Алексеевна все это время шла за мной, но сильно поодаль, чтобы я ее не видел, и у меня не было соблазна к ней обратиться за помощью, а она видела, что я делаю. В итоге я все прошел почти без особых проблем, хоть место было незнакомое.
Учительница физики
У нас в школе была одна «физичка» на всю школу – И. До соединения с Б классом у меня с физикой не было никаких проблем. Но как только нас соединили, все резко поменялось в худшую сторону. Началось с того, что она на первом же уроке после лета спросила: «Кто будет сдавать ЕГЭ по предмету?». И Витя сдуру сказал, что он. Тогда учительница сказала, что он не сможет сдать физику, готовясь на общих условиях. Иными словами, если он сдает один, а класс не сдает, и ему не надо готовиться, то в этой атмосфере Витя не сможет подготовиться качественно. Поэтому готовиться должны были все. И с этого момента она начала нас заваливать сложнейшими задачами и образцами заданий из ЕГЭ, хотя нам это было вообще не нужно. А когда пол класса их не делала, потому что она просто не объясняла ничего, как что делать, она говорила, что все лентяи, неумные и т. п. «Вот как было хорошо лет двадцать назад», – говорила она. «Тогда я сидела, просто в потолок плевала, а дети мне устно отвечали. Не было никаких письменных работ, потому что дети были замотивированы на учебу. А сейчас…»
Она действительно нам давала почти каждый урок самостоятельные работы, и у половины класса были двойки, что крайне ее злило. Причем она даже не смотрела, что кто-то мог, допустим, приехать домой очень поздно и чисто из-за отсутствия времени не сделать физику. Она ставила двойку и не разбирала, кто, что и как. В двенадцатом классе на родительском собрании она говорила моему папе, что у меня должна быть четверка, но она пока не выходит. Говорила мне: «Гриша, хочешь четверку, приходи ко мне во вторник после уроков, порешаешь задачи». Вторник был ее любимым днем. Раньше, когда мы учились в субботу, она любила работать и принимать должников по субботам, а теперь, когда субботу отменили, этим днем стал вторник. И у ее кабинета выстраивалась целая очередь должников, и далеко не всем везло. Кого-то могла и не пустить. У нас так тоже бывало: она нам раз не объяснила тему, а потом сказала: «Ну, вы приходите после каникул, я вам объясню». В итоге дала самостоятельную всем и не пускала в кабинет, когда кто-то ходил, чтобы она объяснила тему. Если раньше у меня по физике была твердая четверка, то в старшей школе я, как и многие мои одноклассники, скатился на тройки. Так я и не смог вытянуть себе четверку по физике, да и, честно говоря, не очень-то и хотелось.
Витя в новом классе
Как мы уже говорили, Витя был воспитан по советской манере. И из-за этого ему было не сладко на протяжении всего школьного периода. Хуже всего ему стало, когда нас соединили. Новые одноклассники устроили настоящий булинг. Но был не прав и сам Витя, своим поведением провоцируя их на грубость в свой адрес. Что они только не делали: вейпом в лицо ему дышали, всячески оскорбляли, и т. п.
Вбрайлевских учебниках иногда встречаются закладки в виде веревок, чтобы можно было с любой страницы на любую другую ее переложить, и потом, где нужно, открыть. Так вот Витя как-то раз распушил такую веревку-закладку от учебника по алгебре и запутался в ней. С одной стороны, комичное зрелище, но с другой стороны, это стало еще одним поводом поиздеваться над ним. Леша стал снимать на видео, как Витя тщетно пытается распутать закладку.
Но бывали и похуже случаи. На физкультуре В. В. куда-то отошел, а мы были на футбольном поле. Дело было осенью. И ребята начали кидать в Витю мячиком. Потом, когда мы вернулись в класс, Витя к своему ужасу обнаружил, что в его очках нет одного стеклышка. Что тут началось… он стал обвинять в этом ребят, привел в школу отца, который, ворвавшись в столовую, наехал на бедную Т. В. (нашу тогдашнюю воспитательницу), хотя она тут была вообще не причем, угрожал ребятам, что он все места им поотрезает и все в таком духе. Но не было доказательств, что это сделали именно они. В. В. несколько раз смотрел на поле и вокруг – не было осколка. Правда, потом его все-таки нашли на том же поле, уже весной, когда снег сошел и обвинения оправдались, но отец Вити тоже был не прав.
Аза год до этого, когда с нами училась еще Арина (до ее болезни), возник конфликт между Витей и Эдиком (молодым человеком Арины). Я даже и подумать не мог, что Витя умеет так ругаться. Тогда он тоже приводил в школу отца, который сказал ему: «Слышь, Витек, если он будет к тебе лезть, я разрешаю тебе его бить». В общем, здесь были все хороши: и ребята, которые просто не давали житья Вите, и сам Витя, без конца провоцировавший их. Вот такие дела.
Минус еще один
Было лето 2019 года. Мы закончили одиннадцатый класс и выходили на финишную прямую. Витя не раз говорил, что ему не нравится, что у нас в одиннадцатом классе пять литератур в неделю (да-да, так оно и было, не удивляйтесь), что ему уже не нужен такой объем общеобразовательных предметов. Он все грозился уйти, но пока не знал, куда. И вот, как-то летом, переписываясь с ним В контакте (на тот момент я уже довольно неплохо овладел компьютером: мог и информацию найти в интернете, и В контакте сидеть, у меня даже появился простенький смартфон, с которого я писал ему), я получил от него сообщение о том, что он поступает в колледж на звукорежиссера. Вот это поворот. Говорил, и от слов своих не отказывался. В итоге он действительно поступил. Получилось так, что он проучился ни десять лет, ни двенадцать. Один год он по сути оставил себе на размышление, куда пойти. Стоит ли говорить, что наши были крайне рады его уходу. В итоге из нашего первого класса остался только я и Никита. Но и это еще не все.
Классом младше учился парнишка по имени Артур Л. Наши его называли «пентагоном». Почему пентагон, я так и не понял. Но не в этом суть. Он, как я понял, встречался с Соней, и сдал экстерном экзамены за одиннадцатый класс (прошел за раз программу одиннадцатого класса), чтобы перейти к ней в класс и быть поближе. Вот это монстр, конечно. В итоге, Витя от нас ушел, но на его место сел Артур. И в таком составе мы и дошли до конца.
Мой быт вне школы в это время
Что же я делал дома, если не уроки? Ну, во-первых, я стал более самостоятельным в передвижении. Папа по-прежнему возил меня в школу с утра, но домой я мог уже ездить сам, даже по более быстрому и удобному маршруту, чем меня учила Любовь Борисовна. Кроме того, я научился пользоваться телефоном на базе андроид с помощью программы talkback. Если раньше у меня были только кнопочные телефоны с озвучкой, то теперь я стал, как все.
Как пользоваться толкбэком? Чтобы открыть какой-нибудь элемент, нужно сначала встать на него курсором, затем нажать два раза для активации. Листать что-либо можно либо двумя пальцами по вертикали, либо одним по горизонтали. Эта программка есть во всех телефонах на базе андроид. На базе IOSесть аналогичная программа с другим названием – voiceover. Соответственно, я мог уже сидеть в соцсетях, в мессенджерах. Когда я был свободен, я тренировал голос, занимался вокалом. Да, собственно, и все, что я делал. Остальное же время занимала учеба.