Поездка в Польшу
Как мы уже говорили ранее, у нас в школе действовали проекты по обмену, в которых поляки, немцы, и другие иностранные гости приезжали к нам в школу, затем некоторые ребята, кто захочет и кого возьмут, ездят сами в Польшу или в Германию. В Германию я хотел поехать, но опоздал по срокам. Но вот с Польшей повезло больше. В конце апреля 2018 года я случайно от мамы узнал, что в сентябре я еду в Польшу от школы. За билеты мы не платили ничего, все оплачивала школа.
За неделю до поездки было родительское собрание всех родителей, чьи дети должны были ехать в Польшу. От нашего класса, помимо меня, ездили еще Никита, Леша Скляренко и Леша Новолоцкий. Папе дали программку по брайлю, что в какой день у нас намечается.
Мы вылетали из Петербурга в Варшаву, а оттуда летели в маленький городок Катовице. Поскольку это проект содружества двух школ, каждый из нас жил в семье ученика этой польской школы. Папа сказал, чтобы меня не селили в семью, где есть кошка, потому что у меня на них аллергия. Папино пожелание учли.
День первый
И вот, 17 сентября нам нужно было улетать. У меня был собран огромный чемодан и рюкзак, папа мне подключил дополнительный тариф на сим-карту, чтобы я мог звонить родителям из-за границы, и при этом у меня не списывалась дополнительная плата.
К трем часам дня родители меня привезли в аэропорт. С нами также ездила Татьяна Анатольевна, Любовь Борисовна Ногина, еще одна воспитатель из другого класса, и бывший ученик Любови Борисовны, теперь действующий адвокат Виталий Анатольевич. Кроме того, с нами ездило еще несколько ребят из других классов.
Когда нужно было идти на паспортный контроль, мои родители со мной попрощались и передали с рук на руки учителям школы.
И вот мы сидим уже в самолете, который вез нас до Варшавы. Я сидел рядом с Никитой. Когда стали набирать высоту, у меня, как это всегда бывает, начало дико закладывать уши, почему я не очень люблю летать на самолетах. Не очень приятные ощущения, мягко говоря. Набрали высоту и взяли курс на Варшаву. Леша С. спросил меня, пока мы летели: «А Лепс пьет?». «После второй комы уже нет», – ответил я. Потом только я понял, что он имел ввиду меня, и потом всю поездку стебал меня, что я – алкоголик, и т. п. вот мы уже сели в Варшаве.
Следующий самолет, который должен был нас вести до городка Катовице, должен был быть через два с лишним часа. Мы получили багаж и стали ждать следующего самолета. Поскольку нас почти не кормили, а есть хотелось всем, кто-то раздобыл яблоки, кто-то пошел и купил картошку фри, и мы стали есть все, что найдем.
После посадки у меня еще сильнее заложило уши, и я слышал все, как через телефонную трубку, даже хуже.
И вот, наконец, мы сели в наш следующий самолет. Когда мы очередной раз стали набирать высоту, я думал, что мои уши просто лопнут от постоянных перепадов давления и высоты.
Но вот, наконец, мы приземлились в Катовице. Далее, когда мы получили багаж, нас по очереди забирали семьи, где каждый из нас должен был жить. Меня забрали вторым. Я подошел к семье, где должен был жить. Девочка по имени Иза приехала с папой. Папа взял мой чемодан, и мы пошли к машине. На улице было ужасно темно, и я с трудом понимал, как папа Изы вообще видит и ориентируется в такой темноте, да еще и умудряется вести машину. Папу звали Кшиштоф, маму – Барбара. Вообще как скоро я понял, польский язык отличается наличием шипящих букв. Как оказалось, Иза с детства учила русский язык и изъяснялась на нем так же свободно, как на польском, так что я почти всю поездку не говорил по-английски.
Мы приехали в деревеньку Псары, где и находилась их школа, и где мы жили. Вышли из машины и пошли по ступенькам в дом. Когда мы вошли, нас встретила мама. Около меня начало бегать какое-то маленькое существо, похожее на кошку. Что это? Неужели кошка? Папа же сказал, чтобы меня не селили к кошкам. Как оказалось потом, это была собака, просто очень маленькая. Звали пса Тайгером. И действительно, он был с виду очень похож на тигра по раскраске. Мне показали мою комнату, душ и туалет. В комнате на тумбочке стояли сок в бутылке, еще какая-то снедь. Я лег в постель и почти сразу уснул. Ночью над моим ухом жужжал комар, что меня крайне удивило, потому что был уже конец сентября. Но в Польше все-таки теплее, чем у нас, поэтому комары здесь дольше плодятся, чем у нас.
День второй
На следующее утро я проснулся от того, что ко мне в ноги залез Тайгер и какое-то время поспал у меня. Я спустился к завтраку, вся семья там уже была. У Изы был старший брат, который с ними уже не жил, и приезжал к ним иногда. На завтрак почти каждый день Изина мама делала бутерброды. Мы позавтракали и пошли в школу, где училась Иза и ее друзья, у которых жили наши ребята. Началось все с того, что нас собрали в отдельный класс, где мы расселись на пол в круг, и по очереди называли свои имена. Но не просто так, а с добавлением своих характеристик на букву своего имени. Например, имя Иза начинается на букву и, и она сказала, что она «Интересная Иза», затем была девочка по имени Мариша, которая сказала, что она «Милая Мариша» и т. п.
Потом нас покормили обедом в школьной столовой, а затем повезли на автобусе на экскурсию в город Катовице, куда мы прилетели вчера. Всю поездку меня сопровождала Иза, чтобы я нигде не потерялся. Вечером, когда все закончилось, русские и поляки собрались вместе и решили погулять. Русские учили поляков ругаться русским матом. Затем мы с Изой вернулись домой, где поужинали и я общался с ее родными и с ней самой. Мы говорили о собаках, об их климате и т. п. Как я узнал, в ее школе очень интересно сдаются экзамены по предметам.
По сути своей у них только два экзамена: родной язык и математика, но в экзамен по родному языку входят вопросы и по географии, и по биологии, и по обществознанию, словом, по всем гуманитарным наукам, а в экзамен по математике входят вопросы по физике, химии и геометрии. По вечерам я звонил своим родителям и рассказывал о прошедшем дне.
День третий
Польское время отстает от русского на один час. Соответственно, когда в России 9.00, в Польше 8.00.
На следующее утро я проснулся и вышел на завтрак. В конце нашего пребывания в Польше был выходной день, когда семьи со своими русскими гостями едут туда, куда сами гости захотят, и делают, что захотят. К завтраку я вышел в футболке, на которой было написано: «Энциклопедия опытного рыболова» и были нарисованы различные рыбы. Это увидел папа Изы и предложил мне в выходной съездить на рыбалку, на что я сказал, что я не рыбак. После завтрака мы с Изой снова пришли к школе, где собирались все наши. Затем от школы нас повезли на автобусе в город Хожув.
Все города, по которым нас возили, я уже не очень помню, помню только то, что в день это могло быть один, два, максимум три города. Все экскурсии по городам проводила директор школы Изы пани Ева. В Польше принято всех женщин называть пани, а мужчин – пан. Что-то типа господина и госпожи. Возвращались домой мы тоже всегда в разное время, когда-то раньше, когда-то позже. Все зависело от программы.
Вечером к Изе пришла бабушка, которая учила ее говорить по-русски. Бабушка работала учительницей химии, а потом директором в школе. Они узнали, что я занимаюсь музыкой, и попросили меня сыграть для них что-нибудь на фортепьяно. Я сыграл, они оценили.
День четвертый
На следующий день у нас была снова насыщенная программа. Нас возили в музеи, где рассказывали, как учили в старых польских школах и какие там были условия и требования.
В тот же день мы доили коров. Не помню, честно говоря, как мы оказались в их обществе, но как факт это было. Даже где-то фотографии оставались, как я это пытаюсь делать. Вечером на ужин в семье Изы были пельмени, причем не те пельмени, которые мы привыкли есть. В наших пельменях мясо уже внутри теста, а в Польше пельмени – это что-то типа гарнира, а мясо кладется к ним отдельно. Это называется силезские пельмени.
День пятый
На другой день нас возили в угольные шахты, расположенные под землей. Нас сажали в небольшую тележку, которая спиной вперед спускалась под землю. Было единственное условие: не засовывать руки за борта тележки, иначе оторвет.
Там нас водили по различным подземным коридорам, показывая всяческие угольные залежи Польши. В темноте очень легко потеряться и упасть где-нибудь, учитывая, что там было много лестниц, но меня все время сопровождала Иза, поэтому ничего со мной в той поездке не случилось. Потом нас на той же тележке вывезли наверх. Затем мы поехали на какой-то аттракцион, суть которого заключалась в том, чтобы садиться на какую-то тележку и ехать на ней по круглому желобу. Управлять тележкой можно было единственной ручкой, находящейся по центру. Там главное было – вовремя сойти с жёлоба, чтобы не уехать на следующий круг. А дальше все стало еще интереснее.
Нас подвели к какому-то костру. Я не мог понять, что происходит. Мне дали в руки палку. Я стоял как дурак с этой палкой, не понимая, что нужно делать. «Переверни ее», – сказали мне, я перевернул, не понимая вообще ничего. «Еще раз», – скомандовали сзади, я снова сделал по-прежнему, ничего не понимая. «Все, отойди, сжарилась, наверное, уже», – сказали мне. Я отошел от костра с этой палкой. «Подними ты повыше ее, щас всю грязную будешь есть!» – сказали сзади. Я поднял палку и только тогда увидел, что на том ее конце была нанизана сосиска.
Черт возьми! Я, оказывается, все это время сам жарил на костре себе сосиску, до последнего не подозревая об этом. Поэтому мной так командовали, что сделать. В общем, было весело.
День шестой
Если в предыдущие дни, включая тот, когда мы жарили сосиски, были теплыми и солнечными, то на шестой день погода стала осенней. Резко похолодало и небо затянуло серыми тучами.
В этот день (это была суббота) мы поехали на экскурсию в Краков. Ездили мы без поляков, поскольку у них был выходной. От школы нас забрал автобус, который и повез до Кракова. Ехать нужно было долго, где-то часа два, поэтому я заранее запасся новым вкусом фанты синего цвета и по дороге периодически ее пил. Леша С. опять начал свою песню о том, что я – алкоголик. «Нефига Гриха без закуси хлещет из горла!» – Говорил он.
Нас проводили по Кракову, покатали на трамвайчиках, в которых рассказывали об истории этого города. Потом я пошел с ребятами в алкомаркет, но не потому, что мне хотелось, а потому, что мне было просто по сути некуда идти. Этим я еще сильнее разыграл буйное воображение Леши С. на счет меня и алкоголя.
Затем мы поехали в городок Величко, где находились подземные соляные шахты. Нас провели в здание, где выдали наушники, чтобы мы могли слышать экскурсовода. Оттуда же мы на лифте спустились под землю, где нас водили по различным соляным шахтам. Там я купил небольшую баночку пищевой соли, решил привести ее домой. Затем нас также на лифте подняли обратно, причем лифт здесь ехал гораздо быстрее, чем на спуск. Потом мы тем же автобусом поехали к школе, где нас встречали принимающие семьи.
День седьмой
В воскресенье был выходной, и все могли делать со своими семьями, что захотят. Мы ездили в зоопарк, просто гуляли, потом решили встретиться с друзьями-поляками и нашими ребятами.
Вечером в школьной столовой был концерт, где подводились итоги недели, каждый благодарил семью, у которой жил, звучали песни и танцы по желанию. Я пел песню, которую разбирал с Сигмером на тот момент. Песня Евгения Мартынова «Лебединая верность». Включали на большом экране различные видео с прошедших экскурсий.
Отъезд
В следующий понедельник нам надо было уезжать. Я заранее собрал чемодан, не забыв туда погрузить баночку с солью, купленную в шахте.
В аэропорт меня и Никиту вез папа мальчика, который остался без русского гостя, потому что один из наших не достал билетов. И вот только тогда я начал разговаривать на английском с этим папой. В аэропорту все прощались, обнимались и т. п. Нас сначала самолетом довезли из Катовице до Варшавы, а затем из Варшавы мы прилетели обратно в Петербург. На паспортном контроле нас почему-то не хотели пропускать, хотя мы все – инвалиды по зрению с множеством учителей. Из-за этого прилет знатно задержался.
Приехав домой и открыв чемодан, я не мог понять, почему у меня все вещи, в том числе мои школьные брюки и рубашка в каком-то песке. И потом я понял, что это просыпалась купленная мной соль! У баночки проломилось дно, и вся соль высыпалась наружу. Хорошо хоть ее удалось собрать.
Совет Федерации
В течение многих лет про школу Грота снимали фильм, который называется «Дети Грота». В этом фильме показано, как живут дети школы Грота, как их учат, как они развиваются и т. п. Все это показано наглядно, снято с живых уроков реальных учителей.
И вот настал день, когда этот фильм можно было презентовать. На презентацию этого фильма в Москву нас с Александром Анатольевичем и пригласили. Правда, туда ездили не только мы с ним. С нами еще ездила Марина Викторовна, директор, Катя Лунько, Наталья Александровна (учитель музыки) и ее хор. Катя кстати была в числе участников этого хора. Мы ездили в Совет федерации, где сначала выступали наши ребята и я, а затем состоялся спец-показ фильма «Дети Грота».
5 декабря 2018 года в полседьмого утра я был уже на Московском вокзале, чтобы ехать в Москву. Там нас уже ждал Александр Анатольевич с остальной делегацией. Мы всей этой большой компанией сели в «сапсан», который и повез нас до Москвы. В «сапсане» нас покормили, чего я на самом деле не ожидал. К десяти утра мы приехали в Москву. Нас рассадили по машинам и повезли сначала в зоопарк. Да, если мне не изменяет память, это был именно зоопарк, не смотря на то, что была уже зима и все животные спали. Нас чуть-чуть поводили по разным секциям с животными и с осторожностью дали потрогать ежа. Еж был, естественно, колючим, и чтобы его потрогать, нужна была перчатка. Ему очень не нравилось, что его трогают, поэтому он всячески пытался убежать и начать кусаться.
Потом, насколько я помню, нас повели уже непосредственно в Совет Федерации, где и планировался вечерний концерт. Где-то там мы поели и ждали концерта. В совете Федерации был совершенно непредназначенный зал для концертных мероприятий. Звука там не было никакого, поэтому всем приходилось петь под фонограмму.
Я пел песню Дмитрия Полторацкого «Мой Петербург», и фонограмму к этой песне мы записали заранее у Кости (нашего звукорежиссера). Но был здесь еще один кошмар.
Хор Натальи Александровны поехал для того, чтобы петь с Дианой Гурской песню «Высота». Гурская должна была петь сольно куплеты, а хор припевы. В итоге в Совете Федерации почему-то даже не знали, что будет петь хор. И если бы не Наталья Александровна и другие педагоги, они все бы приехали зря. Но, в итоге, все обошлось. В начале мероприятия слово брали организаторы, потом бывшая губернатор Петербурга Валентина Матвеенко. Затем шли номера наших ребят, мой номер, а дальше час с лишним шел сам фильм «Дети Грота».
Этот фильм как нельзя лучше описывает быт, образование и процесс развития незрячих и слабовидящих детей. Для многих эта школа стала вторым домом, а учителя – вторыми родителями.
После концерта и показа фильма нас повезли опять на вокзал, где мы сели в сапсан, который и довез нас до Питера. В Питере мы были где-то к часу ночи. Директор разрешил всем, кто сегодня выступал, завтра в школу не ходить.
В своей повести я подробно описал, как учился лично я, и как вообще работают подобные организации для незрячих. Но этот фильм делает это во сто крат лучше, чем я. Естественно, по окончании школы, всем детям довольно больно и грустно покидать это место, не только потому, что здесь они выросли во всех отношениях, а еще потому, что во взрослом мире не все так доброжелательно относятся к незрячим, как это происходит в школе Грота. В школе с ними буквально нянчатся, как с маленькими детьми, а выйдя во взрослую жизнь, дети видят, что мир бывает совсем иной, чем они себе это представляли. И какой будет этот мир, каким он является, я расскажу в следующей своей книге.