Полное собрание сочинений. Том 32. Май – июль 1917

«Фокусы рук» и фокусы политической беспринципности

Выражение «фокусы рук» взято из сегодняшней передовицы «Дела Народа». Газета «социалистов-революционеров», в коей участвуют Керенский и Чернов, пишет, изобличая проделки французских представителей «прирученного буржуазией социализма»:

«…Старые и престарые это фокусы рук, у нас ими многократно и безуспешно забавляется Г. Плеханов, не вводя никого в заблуждение…».

Только ли Плеханов, любезнейшие?

А ведь вы идете на выборах в блоке с этим самым плехановским «Единством», ведь вы его протаскиваете, его спасаете!!

А ведь в вашей же газете (№ 44 от 9 мая) С. Мстиславский писал про Плеханова:

«когда к таким же» (как у «Русской Воли» и «Нового Времени») «контрреволюционным выпадам прилагает руку недавний идейный вождь русской социал-демократии, с глубоким сожалением, с искренней скорбью приходится констатировать такой факт, ибо, поистине, не думалось, чтобы так далеко зашло разложение Интернационала».

… и разложение социалистов-революционеров, пошедших в блок с этим «Единством»!

А в № 48 «Дела Народа» (от 13 мая) в неподписанной, т. е. редакционной, заметке читаем:

«Политическое единство «Единства» с либеральной буржуазией— факт общеизвестный…».

Слушайте! Слушайте! «Социалисты-революционеры» и меньшевики в единстве с тем самым «Единством», политическое единство которого с либеральной буржуазией факт общеизвестный. Не забывайте этого, товарищи рабочие и работницы, товарищи солдаты!

Меньшевистская «Рабочая Газета» в редакционной передовице № 35 от 20 апреля писала:

«Мы против английских империалистов. «Единство» против английских социалистов. В этом вся разница. В этом кроется причина того, почему «Единство» должно рассуждать по-готтентотски… Русские рабочие отлично помнят, как Плеханов при царском режиме (в тексте опечатка: при царско-республиканском) всячески старался отговорить их от всяких забастовок. Тогда Плеханов тоже пугал нас даже еще более страшным, уверяя, что эта борьба есть только услуга генеральному штабу германской армии».

А в № 57 (16 мая) той же газеты умереннейший министериалист Череванин писал:

«Плеханов и его «Единство» делают все от себя (от них) зависящее, чтобы принцип обороны, достаточно скомпрометированный в международном масштабе усилиями большинства немецких, французских и т. д. социалистов, скомпрометировать и у нас».

Вот как оценивают «Единство», вот как отгораживаются от него, вот как стыдятся его народники и меньшевики!!

А в то же время идут с ним в блоке (союзе) на выборах, – и Плеханов принимает местечки от людей, публично его честящих «фокусником», «прирученным буржуазией)», «готтентотом», «скомпрометированным», «единым с либеральной буржуазией».

Которая сторона хуже в таком блоке?

Рабочие и солдаты! Ни одного голоса блоку народников с меньшевиками, прикрывающему и протаскивающему «Единство», «единое с либеральной буржуазией»!

Написано 25 мая (7 июня) 1917 г.

Напечатано 9 июня (27 мая) 1917 г. в газете «Правда» № 67

Печатается по тексту газеты

Черные за кадетов, меньшевики и народники в одном правительстве с кадетами

Кто не знает газеты «Новое Время»? Кто не знает, что она в течение десятилетий и десятилетий «прославила» себя защитой царской власти, защитой капиталистов, травлей евреев, травлей революционеров?

Кто не знает, что все честное на Руси отворачивалось всегда с негодованием и презрением от «Нового Времени»? Что эта газета и теперь, после переворота, нисколько не переменила своего направления?

И вот – первые выборы в свободной России. В первый день выборов «Новое Время» печатает: «подавайте список партии народной свободы».

Факт налицо: все помещики и капиталисты, все черные силы, все старающиеся восстановить царя – за кадетов.

А меньшевики и народники дали 6 своих министров в заложники 10-ти министрам-кадетам.

А меньшевики и народники дали себя обмануть пустыми посулами, из коих ни один не был выполнен. Ни единого шага к прекращению войны, к отказу от аннексий (захватов)^[14], к обузданию капиталистов, наживающих бешеные прибыли и доводящих страну до гибели, ни единого такого шага правительство не сделало.

Война затягивается, разруха грозит, капиталисты наживаются, меньшевики и народники говорят и грозят, грозят и говорят… Кот-Васька (капиталисты) слушает да ест.

Рабочие и солдаты и все трудящиеся! Ни одного голоса ни кадетам, ни меньшевикам с народниками!

Голосуйте за большевиков!

«Правда» № 68, 10 июня (28 мая) 1917 г.

Печатается по тексту газеты «Правда»

Позорный блок меньшевиков и народников с «Единством»

Сегодня – второй и главный день выборов.

Кроме кадетов с наибольшей навязчивостью предлагают себя избирателям объединенные меньшевики и народники.

Что же они смогли ответить нам по поводу нашего указания на вопиющий факт их блока (союза) с «Единством»? Решаются ли принципиально защищать такой блок?

В том-то и дело, что нет.

«Рабочая Газета» в ответ на наше указание: неприличен блок с «Единством» приводит указание… на кого бы вы думали?., на провокатора Малиновского и его протаскивание охранкой в Думу!!

Нечестность такой тоже-полемики мы отмечаем в особой заметке^[15]. Но сейчас вопрос не о честности «Рабочей Газеты», а об ее логике. Как же это так, господа? Нашу ссылку на «ваше» «Единство» вы считаете возможным парировать вашей ссылкой на «нашего» провокатора Малиновского!! Что же это выходит? Выходит, что вы «Единство» ставите на одну доску с провокатором!!

Вот так «защитили» блок с «Единством» догадливые люди из «Рабочей Газеты», нечего сказать, – умные это люди. Когда им говорят, что у вас есть в свободной России такой позорный коллега, как плехановское «Единство», то они отвечают: а у большевиков был в царской России провокатор Малиновский!! Не защита «Единства» «Рабочей Газетой», а перл!

«Дело Народа» тоже, употребляя щедринское выражение, «спапашилось» с «Единством». В первый день выборов, 27 мая, на первой странице газеты Керенского, Чернова и К^о читаем призыв голосовать за списки, протаскивающие «Единство».

А на второй странице того же номера того же «Дела Народа» читаем не только длинный разнос «социал-патриота» Плеханова и его «Единства», но и следующую «ядовитую фразу»:

«Мы с удовольствием доведем до сведения наших читателей, что думают по поводу итальянского захвата (Албании) другие либерал- и социал-империалисты: «Речь», «Русская Воля», «Единство»».

Не правда ли, перл?

«Социалисты-революционеры» зовут народ голосовать за списки, прячущие кандидатов «Единства», каковое «Единство» сами же социалисты-революционеры, и притом в день выборов, называют «социал-империалистским», т. е. социалистическим на словах, «империалистским на деле», каковое «Единство» они ставят сами в один ряд и с «Речью» и с «Русской Волей».

Ну, и «защитила» сегодня «Единство» умная «Рабочая Газета» в блоке с умным «Делом Народа»!

А Плеханов принимает подачки от людей, «нечаянно» сопоставляющих его с Малиновским или прямо объявляющих его в день выборов «социал-империалистом».

Ну, и нравы в этом позорном блоке: меньшевики плюс народники, плюс «Единство»…

Рабочие и солдаты! Трудящиеся! Ни одного голоса протаскивающим «социал-империалистов» народникам и меньшевикам!

Голосуйте за большевиков!

«Правда» № 68, 10 июня (28 мая) 1917 г.

Печатается по тексту газеты «Правда»

Переход контрреволюции в наступление
(«Якобинцы без народа»)

Контрреволюция собралась с силами настолько, что переходит в наступление. При помощи министров из народников и меньшевиков капиталисты организуют наступление на свободу.

Постановление расформировать «45-й, 46-й, 47-й и 52-й полки» 12-й и 13-й дивизий, постановление «предать суду» «подстрекавших» (что за странное слово? неужели на войне важнее «подстрекатели», чем «содеявшие»?), затем, рядом с этим, известие об аресте прапорщика Круссера за речь на митинге в Скулянах, наконец, неслыханно-грубый тон Временного правительства по отношению к Кронштадту^{88} (распоряжения-де «подлежат беспрекословному исполнению»: можно ли так говорить с гражданами, пока не обвиненными ни в чем? ни в одном неповиновении?), – все это, вместе взятое, освещенное бенгальским огнем злорадствующей защитницы контрреволюционных капиталистов «Речи» («правительство, наконец, заговорило языком власти») – все это показывает ясно, что контрреволюция наступает.

Странное впечатление производит это «наступление». На фронте предают суду «подстрекавших к неповиновению» и «расформировывают» четыре полка (из названных в телеграмме восьми полков двух дивизий, хотя «выступил в полном составе», по словам той же телеграммы № 76 «Известий Петроградского Совета», только один полк из этих восьми, и еще только один выступил «почти в полном составе»). Если вы сообщаете народу, господа правители, о расформировании полков, если вы находите это полезным, если вы пропускаете телеграммы об этом, почему бы не сообщать точно и ясно, хотя бы в нескольких строчках, о мотивах неповиновения тех, кого вы предаете суду?

Одно из двух, господа: или действуйте молча, у вас ведь есть военные цензоры, не беспокойтесь осведомлять публику и не беспокойте ее своими осведомлениями.

Или, если вы решили осведомлять, тогда говорите же, в чем собственно дело? как, чем, во имя чего? по частному или по общему вопросу отказывают в повиновении те, кого вы предали суду?

Неясность вредна.

А с арестом Круссера дело вполне ясное: за речь на митинге хватать человека в тюрьму, разумно ли это? Не значит ли это прямо-таки потерять голову? Да ведь у вас, господа кадеты и правые, объединенные в министерстве с народниками и меньшевиками, в десять, если не во сто раз, больше экземпляров ежедневных газет, чем у ваших противников!! И при таком перевесе главного орудия агитации – хватать в тюрьму за «речь на митинге»!! Неужели вы обезумели от страха, господа?

Мы не противники революционного насилия в интересах большинства народа.

Когда Плеханов как-то на днях вспоминал якобинцев 1793 года и их прямое заявление: «враги народа те-то и те-то», мы думали по поводу этого:

От подражания якобинцам 1793 года в этом, Плехановым избранном, пункте ни одна партия зарекаться не должна.

Вопрос только в том, что бывают «якобинцы» и «якобинцы». Остроумное французское изречение, которое любил вспоминать Плеханов лет 20 назад, когда он еще был социалистом, подсмеивается над «якобинцами без народа» (jacobins moins le peuple).

Историческое величие настоящих якобинцев, якобинцев 1793 года, состояло в том, что они были «якобинцы с народом», с революционным большинством народа, с революционными передовыми классами своего времени.

Смешны и жалки «якобинцы без народа», те, кто только корчит из себя якобинцев, те, кто боится ясно, прямо, во всеуслышание объявить врагами народа эксплуататоров, угнетателей народа, слуг монархии во всех странах, сторонников помещиков во всех странах.

Вы учились истории, гг. Милюковы и Плехановы, можете ли вы отрицать, что великие якобинцы 1793 года не боялись объявить врагами народа именно представителей реакционного, эксплуататорского меньшинства народа своего времени? Именно представителей реакционных классов своего времени?

Вы, современное правительство, его пособники, защитники и слуги, можете ли сказать открыто, прямо, официально, какие классы вы считаете «врагами народа» во всем мире?

Где вам! Вы якобинцы без народа. Вы только корчите из себя якобинцев. Вы гораздо более похожи на дюжинных представителей дюжинной реакции помещиков и капиталистов.

* * *

Рабочие и солдаты! Трудящиеся! Контрреволюция помещиков и капиталистов переходит в наступление! Ни одного голоса ни одной правительственной, ни одной участвующей в правительстве партии!

Голосуйте за большевиков!

«Правда» № 68, 10 июня (28 мая) 1917 г.

Печатается по тексту газеты «Правда»

Один принципиальный вопрос
(«Забытые слова» демократизма)

Грязный поток лжи и клеветы, вылитый газетами капиталистов на кронштадтских товарищей, обнаружил еще и еще раз всю нечестность этих газет, раздувавших самый заурядный и неважный случай до размеров «государственного» события «отложения» от России и прочее и тому подобное.

«Известия Петроградского Совета» в № 74 сообщают о ликвидации кронштадтских событий: как и следовало ожидать, министрам Церетели и Скобелеву легко удалось сговориться с кронштадтцами на компромиссной резолюции. Само собою разумеется, мы выражаем надежду и уверенность, что эта компромиссная резолюция, при условии лояльного соблюдения ее обеими сторонами, создаст на достаточно большое время возможность бесконфликтной работы революции в Кронштадте и в остальной России.

Кронштадтский инцидент имеет для нас в двух отношениях принципиальное значение.

Во-первых, он обнаружил давно уже подмеченный нами, признанный официально в резолюции нашей партии (о Советах) факт, что на местах революция зашла дальше, чем в Питере^{89}. Не только кадеты, но и народники с меньшевиками, давая захлестнуть себя царящей всюду революционной фразе, не пожелали – или не сумели – вдуматься в значение этого факта.

Во-вторых, кронштадтский инцидент поставил один очень важный принципиальный, программный вопрос, мимо которого ни один честный демократ, не говоря уже о социалисте, не может пройти равнодушно. Это – вопрос о праве центральной власти утверждать выборных должностных лиц местного населения.

Меньшевики, к партии которых принадлежат министры Церетели и Скобелев, продолжают претендовать на то, что они марксисты. Церетели и Скобелев проводили резолюцию о таком утверждении. Подумали ли при этом об их долге, как марксистов?

Если этот вопрос читатель найдет наивным и заметит, что на деле меньшевики вполне стали теперь мелкобуржуазной, притом оборонческой (т. е. шовинистской) партией, что поэтому о марксизме и говорить смешно, то мы спорить не будем. Мы скажем только, что марксизм очень внимательно относится всегда к вопросам демократизма вообще, а в звании демократа едва ли можно отказать гражданам Церетели и Скобелеву.

Подумали ли они, проводя эту резолюцию об «утверждении» Временным правительством выборных кронштадтским населением должностных лиц, о своем долге, как демократов? о своем «звании» демократов?

Очевидно, нет.

В подтверждение этого вывода приведем мнение писателя, который, вероятно, и в глазах Церетели и Скобелева не совсем еще потерял научный и марксистский авторитет. Писатель этот – Фридрих Энгельс.

В 1891 году, критикуя проект программы германских с.-д. (так называемой теперь Эрфуртской программы)^{90}, Энгельс писал, что пролетариат германский нуждается в единой и нераздельной республике.

«Но не в такой республике, – добавлял Энгельс, – как теперешняя французская, которая представляет из себя не что иное, как основанную в 1798 году империю без императора. С 1792 по 1798 год всякий французский департамент, всякая община пользовались полным самоуправлением по американскому образцу. Это именно должны завоевать и мы» (т. е. немецкие с.-д.). «Как следует устроить самоуправление и как можно обойтись без бюрократии, это доказала нам Америка и первая французская республика, это доказывают и теперь еще Австралия, Канада и другие английские колонии. И подобное областное и общинное самоуправление гораздо свободнее, чем, например, швейцарский федерализм, где кантон действительно очень независим от «бунда»» (т. е. от центральной государственной власти), «но в то же время независим также по отношению к более мелким подразделениям кантона: уезду (бецирку) и общине. Кантональные правительства назначают уездных комиссаров (штатгальтеров) и префектов. В странах, говорящих по-английски, подобное право назначения совершенно неизвестно, и мы должны на будущее время так же вежливенько отвергнуть это право» (назначения сверху), «как должны мы отвергнуть прусских ландратов (исправников) и регирунгсратов» (губернаторов или комиссаров)^{91}.

Так судил о вопросах демократизма в применении к праву назначать чиновников сверху Фридрих Энгельс. И чтобы резче, прямее, точнее выразить свои взгляды, он предлагал германским с.-д. вставить в программу партии следующее требование:

«Полное самоуправление в общине, уезде и области через должностных лиц, выбранных всеобщим голосованием; отмена всяких государством назначаемых местных и областных властей».

Подчеркнутые слова не оставляют ничего желать в смысле решительности и ясности.

Любезные граждане министры, Церетели и Скобелев! Вам, вероятно, очень лестно, что ваши имена войдут в учебники истории. Но лестно ли вам, что всякий марксист – и всякий честный демократ – вынужден будет сказать: министры Церетели и Скобелев помогали русским капиталистам строить в России такую республику, чтобы это вышла собственно не республика, а монархия без монарха?

P. S. Статья эта была написана до последней стадии кронштадтского инцидента, о которой говорят сегодня газеты. Компромиссное соглашение кронштадтцами не нарушено: ни единого факта, даже отдаленно похожего на нарушение соглашения, никто не указал. Ссылки «Речи» на статьи в газетах – увертка, ибо не статьями, а только делами может быть нарушено соглашение. И факт остается фактом: министры Церетели, Скобелев и К^о дали себя запугать в сотый и тысячный раз криками запуганных буржуа и перешли к грубым угрозам кронштадтцам. Неумные, нелепые, служащие только контрреволюции, угрозы.

«Правда» № 68, 10 июня (28 мая) 1917 г.

Печатается по тексту газеты «Правда»

Не имея чистого, принципиального оружия, они хватаются за грязное

«Рабочая Газета», орган меньшевиков-министериалистов, пытается уколоть нас тем, что охранка в 1911 году арестовала большевика-примиренца Рыкова для предоставления «свободы» действий «накануне выборов в IV Думу» (это оговаривает особо «Рабочая Газета») большевикам нашей партии.

Что же доказывает этот факт? То, что охранка расчищала поле для проведения в Думу оказавшегося провокатором Малиновского. Естественно, что о своих провокаторах охранка заботилась.

Составляет ли это упрек для нашей партии? Нет, как не делают честные люди упрека Чернову и К^о за ошибочное оправдание ими Азефа, упрека – Ионову (бундовцу, коллеге «Рабочей Газеты») и К^о за оправдание в 1910 г., от имени объединенного ЦК, провокатора Житомирского («Отцова»), упрека – тем меньшевикам, которые известное время пытались защищать в 1904 году провокатора Доброскокова, упрека – тем кадетам, среди коих тоже были опубликованные теперь провокаторы.

Ошибки в нераспознании провокаторов были со всеми, без исключения, партиями. Это факт. И если «Рабочая Газета», блокируясь с министром Черновым, не вспоминает о его старых ошибках, а говорит только об ошибках своих нынешних противников, то это прием явно нечестный, явно бессовестный. Удар, который «Рабочая Газета» пыталась нанести нам, падает на нее самое: никогда сама «Рабочая Газета» не решится признать во всеуслышание перед всеми честным молчание об Азефе и фракционно-корыстные «крики» о таком же провокаторе Малиновском.

«Правда» № 68, 10 июня (28 мая) 1917 г.

Печатается по тексту газеты «Правда»

Заседание Петербургского комитета РСДРП(б)
30 мая (12 июня) 1917 г.

Впервые напечатано в 1925 г. в журнале «Красная Летопись» № 3; фактическое заявление – в 1927 г. в книге «Первый легальный Петербургский комитет большевиков в 1917 г.»

Печатается по машинописному экземпляру протокольной записи

1. Речь по вопросу об органе Петербургского комитета

Желание Петербургского комитета иметь свой отдельный орган явилось для Центрального Комитета новинкой. Является непонятным, почему возник этот вопрос как раз в то время, когда налаживается своя типография, когда начали налаживаться договоры с межрайонкой для привлечения т. Троцкого к изданию популярного органа.

На Западе в столицах или крупных промышленных центрах органы местные и центральные не разделяются. Из-за растраты сил такое разделение вредно. Отдельный от Центрального Органа орган ПК нецелесообразен. Петербург, как отдельная местность, не существует. Петербург – географический, политический, революционный центр всей России. За жизнью Петербурга следит вся Россия. Всякий шаг Петербурга является руководящим примером для всей России. Исходя из этого положения, жизнь ПК нельзя сделать местной жизнью.

Почему не принять предложения ЦК об образовании комиссии прессы? В истории печати на Западе, там, где существовали такие комиссии, бывали, конечно, недоразумения между редакцией органа и комиссией, но они возникали исключительно на почве принципиального ведения органа. Какие же принципиальные политические мотивы для конфликта у ПК и ЦК? Независимо от своего желания орган ПК всегда будет руководящим органом партии.

Опыт с постановкой своего отдельного органа быстро убедит ПК в невозможности замкнуться в местную жизнь. ЦК не отрицает необходимости иметь для нужд петроградской организации значительное место в газетах. ЦК не отрицает нужды в популярном органе для разъяснения широким массам наших лозунгов. Но постановка популярной газеты сложна и требует большого опыта. Поэтому-то ЦК и привлекает к участию в постановке популярной газеты т. Троцкого, сумевшего поставить свой популярный орган «Русскую Газету»^{92}.

В истории Запада вопрос о популярном органе не стоял так остро, как у нас. Уровень масс на Западе поднимался ровнее благодаря культурно-просветительной работе либералов среди них. В таких странах, как Чехия и Богемия, популярные органы есть. Задачи популярного органа – поднимать читателя до понимания руководящего партийного органа. Если мы не поставим популярного органа, массу возьмут другие партии и будут с ней спекулировать. Популярный орган по типу не должен быть местным, но ввиду затруднений в почтовых отправлениях он, по необходимости, будет обслуживать главным образом Петербург. Для достижения правильного обслуживания местных нужд ПК должен оформить себе желательное место в редакции органа.