В австрийском рейхсрате сцены обструкции разыгрались в начале этого, 1903 года. При возобновлении сессии, младочехи, руководители оппозиции, в виду серьёзности положения, соглашались приостановить обструкцию. Шли уже переговоры, как обойти 73 «неотложных предложения», внесённых младочехами в прошлую сессию в целях обструкции: взять ли их обратно, снять ли с очереди временно или внести новые предложения как «самые неотложные». В дело, однако, вмешались чешские радикалы. Это – ничтожная парламентская группа, не располагающая даже достаточным числом голосов, чтобы вносить самостоятельные предложения (требуется 20 подписей). Но в своё время им охотно давали свои подписи младочехи, и некоторые из 73 «неотложных предложений» оказались внесёнными от имени радикалов. Радикалы отказались взять их обратно. Рейхсрату пришлось заниматься совершенно пустыми вопросами, вроде того, именовать ли железнодорожные станции на двух языках или на одном. Ораторы произносили на эту тему многочасовые речи. И сами ораторы знали, что говорят пустяки, и слушающие их знали это, да, впрочем, их никто и не слушал, так как речи произносились по-чешски. Тем не менее время было занято. Большинство, чтобы сломить эту обструкцию, решилось прибегнуть к той же мере, как и немцы. Антисемиты внесли предложение почти тождественное с новым законом немецкого рейхстага: о расширении прав президента и ограничении свободы слова депутатов. И, вероятно, это предложение прошло бы, если бы рабочие партии, испугавшись посягательства на привилегии парламента, не поддержали бы радикалов. Борьба ещё продолжается.