В кривом зеркале (25 сентября 1908 г.)

– Ну, брат, это ты уж оставь! – удерживали его другие. – Если тебе свободы критики захотелось, так езжай в Турцию.

– Как никак, господа, а надо будет годить, – серьезно сказал старейший из нас. – Ничего не поделаешь. Если нас и из театра выставят, о чем мы тогда (писать будем?

– Да, правда? О чем тогда писать?

– Опять о конституции в Турции?

– Опять о революции в Персии?

– Опять о синдикатах во Франции?

– Опять о либералах в Англии?

– Опять о германских партейтагах?

И все вдруг замолкли, грустно повесив носы.

– Да, господа, – сказал после минутного молчания наш шеф, – театр наша последняя карта. Если г. Марджанов^[4] прочтет нам киевский «билль» о правах, у нас ничего не останется… кроме холеры…

Мы все заволновались и вскочили с мест.