Галактиада-2. Возвращение

Тригата еще много раз погружало с головой в мутный, пенящийся поток, но скорость течения заметно упала, и колдун с удивлением разглядел, что находится уже в центре города. Поток воды вынес его на то место, где раньше стоял дворец Дира-14, а теперь, только верхушки молодого абрикосового сада торчали из грязной воды. Он попытался зацепиться за ветки деревьев, но быстро сообразил, что это его не спасет и мутный поток нес его дальше. Уровень воды быстро снижался, оголяя разрушенные и полуразрушенные строения бывших домов, сараев и прочих заведений городского квартала. Ему повезло забраться на остатки черепичной крыши, отдышаться и перевести дух. Смертельное купание обессилило колдуна, и он не сразу сообразил, что огненный дождь прекратился, но едкий запах от дыма и гари, казалось, набирал концентрацию и плотным туманом заволакивал все вокруг ограничивая видимость. Стали слышны крики и стоны людей. По мере убывания воды открывался весь ужас постигшего город бедствия. Трупы людей и животных вперемешку с грязью и мусором теперь заполняли некогда чистые улочки. Из-за смога не было видно солнца, однако приглядевшись, Азар различил стоявший на холме замок хана Пурума. Кое где там еще видны были следы пожара, но в целом замок уцелел, видимо прибрежные скалы смягчили удар волны, а защитные стены увели поток воды в низину. Кровля, на которой распластался колдун, вдруг зашаталась и со скрежетом рухнула, увлекая его за собой. Глиняные стены дома окончательно размыло, и он просто развалился под своей тяжестью.

Выбравшись из-под обломков и ругаясь на весь свет, колдун с усилием передвигался по пояс в густой грязной жиже. Он направлялся к замку. Черная накидка была потеряна, туника разорвана, а волосы слиплись в густой комок, стягивая кожу. Но самое прискорбным являлось то, что не удалось сохранить священную книгу тото-таро. Свод магических заклинаний был безвозвратно утерян. Тригата распирало бешенство. По мере приближения к замку, людей встречалось все больше, они, как и он, надеялись найти там спасение. Жидкой грязи стало уже по колено. Возле полу обвалившейся каменной ограды замка, собралась уже приличная толпа грязных и оборванных, недобитых стихией жителей Дирса. Стоны раненых, выкрики и проклятия смешивались, превращаясь в громкий ропот насмерть перепуганных людей, просящих защиты и крова. Дворцовая стража вяло сдерживала их натиск. Расталкивая людей, Тригат подошел вплотную к дворцовой стене, где заметил беспокойно снующего взад и вперед визиря с охраной, которые копьями спихивали со стен самых отчаянных, желающих проникнуть за каменную ограду. Обстановка накалялась и становилось очевидным, что еще немного и обезумевшая толпа, сомнет охрану и ринется во дворец.

– Эй, визирь! Смотри сюда! – крикнул колдун. – Да-да! Это я! Азар Тригат! Главный жрец! Скинь веревку и помоги мне!

Было даже удивительно, что в этом хаосе шума и неразберихе, визирь услышал обращение колдуна. Несколько секунд, он недоверчиво вглядывался в оборванного и грязного Азара, а затем, лихорадочно засуетился, отдавая какие-то распоряжения стражникам. А еще через пару минут, колдуна втащили на стену.

– Где хан? – первым же делом спросил Тригат у визиря. Но тот лишь неопределенно махнул рукой в сторону замка и вновь принялся сталкивать копьем карабкающихся на стену людей.

Не теряя времени, колдун спустился вниз, пересек широкий двор, по крыльцу взбежал в замок и направился в покои хана Пурума. Внутри замка, как и снаружи царил хаос. Снующие стражники и прислуга, таскали какие-то узлы и вещи и даже не обратили внимание на Азара. Замок также не избежал огненного дождя, чему свидетельствовали проломы в потолке и стенах, разрушенная мебель, сырость и следы пожара.

В покоях, хан спешно укладывал вещи в баулы, а перепуганные слуги, спешно стаскивали их в повозки. Скипетр и тиару не забудьте! – нервно вскрикивал хан. Руки у него заметно дрожали. – И коня мне приготовьте! Остальных вьючьте! Да, поживее!

Азар прислонился спиной к уцелевшей колонне и с угрюмым выражением лица, с минуту наблюдал на трусливое бегство правителя Дирсунии.

– Ну и, куда мы собираемся!? – громко и злобно выкрикнул Тригат, вперив прожигающий взгляд на Хана. Тот вздрогнул всем телом и обернулся, глядя на Азара словно на приведение. Потом признав, скороговоркой и запинаясь, затараторил, – Все! Слышишь! Вс-е-е-е… с меня хватит! Я уезжаю! Эта проклятая Богами страна вгонит меня в гроб. Смотри, Азар, смотри! Я сидел здесь, в кресле, отдыхая после бессонной ночи, когда огонь с неба обрушился на город. Огненная молния прошла всего лишь в метре от меня! Опалив мне одежды и обдав смертельным жаром. Я больше не могу, Тригат, не могу! Я отказываюсь от правления Дирсунией! Я уезжаю. Даже стены замка не могут защитить меня от гнева Богов! – Хан был явно не в себе и ему оставался всего один шаг до сумасшествия. Неестественно сутулясь, он вдруг подбежал к Тригату и вцепился в него обеими руками, быстро-быстро проговаривая полу шепотом. – Ты, обещал защитить меня, да? Но, это все бессмысленно… Слышишь! Это невозможно! – Пурум как-то странно хихикнул, подняв единственный глаз на обгорелый проем в потолке. – Но, где твоя защита, Азар? Где?! – Руки его безвольно опустились. – Боги жаждут моей смерти. Ты, бессилен пред ними, Тригат! Бессилен. Вон, слышишь! – Хан сделал вид будто прислушивается. Вон, они уже пришли за мной… – он дико захохотал, гримасничая и подвывая. – А ты, Тригат! Что делал, ты? Где, ты был, когда шел огненный дождь? Вижу и тебе досталось… – Хан, хотел было уйти, но теперь, Азар в свою очередь, придержал хана за плечо и резко развернул к себе лицом. Тот и не думал сопротивляться и лишь испуганно смотрел ошалевшим взором. Воля степных просторов, вот чего желал сейчас больше всего на свете Пурум. Абсолютно все поблекло перед этим желанием, быть свободным. Война, слава и богатство, и сопровождающий их страх в ожидание смерти, превратили хана Пурума в тщедушного старика, который в погоне за золотом и обладанием властью, потерял все что имел, даже собственных сыновей не уберег. Колыбель степи, ковыль трава, быстрые кони и вольный ветер, вот что еще имело смысл и являлось по мнению хана, воплощением спокойствия. Хан даже, представил это некой оболочкой, которая сохранит его и убережет…

Чертов психопат! – в не себя от ярости, подумал Азар. Такое резкое сужение мировоззрений Пурума, рушило все планы колдуна.

– Прекрати истерику, Пурум! – зло зашипел Азар. – Ты, старый идиот, размяк как глина! Иди, беги! Но, вряд ли тебя это спасет. – Азар решил напугать хана.

– Если, народ узнает, что ты, струсил и оставил их и предал в такой трудный час. То я, сомневаюсь, что тебе удастся достигнуть даже подножья гор, не говоря уже о кафских степях. А они, узнают, потому что я молчать не буду и обращусь к людям прямо с крыши дворца. – Азар подтянул хана ближе к себе, заставляя того смотреть в глаза. – Твой собственный страх погубит тебя, прежде чем ты, сам это осознаешь. Тебя приколют твои же джигиты, увидев, как ты, напуган и потерял силу и рассудок. Они заберут все твое золото, а тебя втопчут в землю, прогнав табун лошадей. Такой ты, хочешь для себя участи? А?

Хан в изнеможении захрипел и упал на колени.

– Слушай меня старый придурок! Сейчас, ты, приводишь себя в порядок и во всем своем величии выйдешь к людям. Даю тебе пять минут. В противном случае, я сам раздавлю тебя как вонючего клопа и размажу твои мозги в этой грязи. – Тригат с силой оттолкнул от себя хана, да так, что тот со всего маха опрокинулся на спину, хватая ртом воздух и беспомощно перебирая руками по полу. Пурум пытался позвать стражу. Если бы, от падения у него не сбилось дыхание, он был уже приказал схватить колдуна. Но притихшая прислуга и стражники, лишь с удивлением наблюдали за этим, более чем странным разговором правителя Дирсунии и главного жреца. Азар опередил хана и самостоятельно дал распоряжение, немедленно принести скипетр и тиару и приготовить царский паланкин и вынести его на крышу.

– Хан Пурум желает говорить с народом! – громогласно объявил Азар и помог хану подняться. – И прекратите таскать вещи! Хан Пурум никуда не едет! Он остается! А мне принесите чистые одежды!

Покои Пурума моментально опустели. Все бросились исполнять, желая избежать возможных последствий свидетельства разборок между двумя царскими особами.

– Ох, ох-ох, ох… – подал наконец голос Пурум. Кашлял и ругался, приходя в себя. —Казню… повешу…

– Вот и отлично. – приобнял его за плечи Азар. – Так уже на много лучше.

Хан с возмущением отпихнул колдуна и злобно затыкал. – Ты, ты, ты… Да как ты, посмел!? Ты… – но вдруг, осекся видя грозно надвигающегося Азара.

– Хватит, Пурум, забыл, чем ты, мне обязан? Необходимо срочно успокоить людей! Еще не все так плохо. Пошли на крышу.

Слуги поднесли одежды и паланкин.

– Говорить буду я, а ты молчи и кивай головой. Я восстановлю положение, но сначала надо успокоить народ.

Отрывисто и грозно заиграли дворцовые трубы. Послышался глухой бой барабана. Хан Пурум восседал на паланкине, а впереди шел Тригат, неся в руках скипетр. Так они, появились на крыше дворца, представ перед взором уже тысячной толпы. Сизое от гари и дыма небо, уже начало понемногу проясняться и лучи солнца пробиваясь сквозь эту завесу, яркими бликами переливались на золотых одеждах Пурума и Тригата. Гул толпы внизу стих и все замерли в ожидании, что скажет им правитель Дирса. Дворцовые трубы, еще некоторое время призывно играли, нарушаемые лишь детским плачем и стонами покалеченных людей. Но, как только смолкли последние звуки, Тригат заскочил на паланкин и торжественно вручил скипетр хану. Затем, развернувшись к толпе, громко и величественно заговорил. Так громко, почти срывая голос, чтобы его слышало как можно больше народа.

– Жители славного города Дирса. Я первый сановник и главный жрец, ораторствую перед вами от лица хана Пурума, царственной особы и правителя Дирсунии. Я призываю, вас, успокоиться. Город постигло великое бедствие. Небо разверзлось огнем, а славное море обрушило свои волны, разрушив наши жилища. Через несколько дней наступает праздник Бога Солнца. Но остальные боги за что-то обиделись на нас. И чтобы усмирить их гнев, на великих пирамидах совершаться жертвоприношения. Люди, я обращаюсь к вам за помощью и поддержкой. Если мы, не умилостивим богов, то беды и несчастья будут продолжаться и вашим страданиям не будет конца. Надо очистить страну, а в первую очередь, наш город от всех гадалок, ворожеек и ведунов! Это они, своими темными делами навлекли на нас гнев божий. А также, надо изловить всех воров и убийц и принести их в жертву. – колдун сделал паузу. Перевел дух и тихо спросил у Пурума. – Сколько успели уже отловить ведьм?

– Более двадцати. – ответил хан, еще не совсем понимая происходящее.

– Люди! – продолжил выкрикивать Азар. – Хан Пурум, делает все возможное, чтобы облегчить ваши страдания. В день Бога Солнца намечена божественная коронация и на страну сойдет благодать, а вы, честные люди будете вознаграждены за былые лишения. Для будущего жертвоприношения стражники уже арестовали двадцать человек заподозренных в колдовстве. Но, долг жителей Дирса выявить всех оставшихся, потому что кто верит в силы тьмы, отвергают богов истинных. Всем им смерть, а нам избавление от бед и несчастий. Люди, вам сейчас дадут еды и одежду, окажут помощь раненым и детям. А потом, надо привести город в порядок, расчистить улицы и похоронить погибших. Завтра же, караваны торговцев подвезут еще продовольствие и одежды. Хан Пурум позаботится о вас люди Дирса!

– Чего ты, мелишь?! – испуганно заговорил Пурум, – Где я, завтра возьму караваны с едой?!

– Спокойно, – Азар оставался невозмутим. – Это уже твоя забота. Я свое обещание уже почти выполнил. У нас будет время подумать и предпринять что-нибудь. Но, уже сейчас надо послать гонцов в ближайшие города с приказом собирать караваны со всем необходимым.

Пурум лишь ошалело смотрел как толпы людей заполняют внутренний двор замка. Тяжко вздохнув, он обреченно закрыл глаз. Веко нервно подрагивало.

Верил ли колдун, что сейчас наговорил всем этим людям? Наверное, он и сам не дал бы внятного и разумного ответа. Все его представления о мире и сути вещей, переплелись в сплошной клубок противоречий. Азар сам относился к касте жрецов и колдунов, чьи души скорее черны, чем добродетельны. Однако, он родился и вырос, поклоняясь идолам, хорошим и плохим, злым и добрым. Все они были относительно равны и наделены божественной властью. Мир и Боги оставались неделимы и неприкасаемые. Здесь же, в Дирсунии, когда он впервые попал сюда при царствовании Дира-14, заметны были разительные отличия. Возводились храмы для служения Богам. И религия была отлична от той которую знал Тригат. Он пытался вникнуть в эту отличительную суть противоречий. Читал умные философские и магические фолианты, сопоставлял, сравнивал, брал уроки у звездочетов, вызывал духов и учил заклинания тото-таро. Верил в загробную жизнь и жизнь после смерти. Постепенно овладевая мастерством колдовских заклинаний, потусторонний мир духов в понимании Тригата, представлялся более чем материальным. Азар стал жить, как бы в двух мирах одновременно. И он принял разделение богов на два лагеря, добрых и злых. А вот предпочтение, кому служить, долго выбирать не пришлось. Зло совершать всегда быстрее и доступнее. Да и душа его грязная от черных дел, не особо стремилась совершать добро. Пусть, он еще не может заполучить той таинственной силы, чтобы управлять материальными вещами, но он уже видел духов силы тьмы, разговаривал с ними. Это они спасли его от убийственной волны. Значит, дьявольская вера реальнее и сильнее. А эти людишки, кто помогал им? Их боги оставались безучастны к их судьбе. Тригат видел собственными глазами, что гибли все без исключения и добрые и злые и старики и дети. Это раздражало и еще более сбивала столку. Зачем верить в богов если страдания не прекращаются. Значит, не так уж всемогущи и справедливы боги. Это обстоятельство еще больше вселяло уверенности, что он, Тригат, на правильном пути и царство тьмы сильнее и могущественнее, чем иллюзорное псевдомогущество богов добрых.

Щелк… щелк, меняются фрагменты. Вот, люди гибнут в вихре смерти, а с ними рядом образа, безликие отряды ада, огнем пылают небеса и град взрывая, хлещет землю, рождая дух из царства зла.

В памяти Азара вновь всплыли страшные картины гибели людей от огненного дождя. Он снова видел предсмертную агонию несчастных, гримасы ужаса и страдания. Только сейчас, в повторном видении он осознал, что видел рождение духов из огня. Вполне материализованных духов, демонов, которые кружились в водовороте смерти и, казалось, радовались такому количеству погибших. И они. они… Тригат напрягся. Воспоминания обострились. Да, конечно же… демоны, витая над мертвыми телами, росли. Они, несомненно, росли! А он, оставался беспомощен, как и все остальные люди, хотя и представлял себя неуязвимым. Но тоже, чуть не погиб, как и множество других смертных. Пожалуй, именно осознание своей беспомощности теперь и давило на самолюбие Тригата.

«Незримых век открой лучи и чувство зверя пробуди. Сравняйся силой с духом зла, в местах, где правит сатана. Поймай с небес огонь звезды и той энергией живи.»

Так гласит священная книга тото-таро. Но как? Как поймать огонь звезды? Как открыть лучи незримых чьих-то век? Чувство зверя… где оно?

Пострадавшим была оказана помощь. Дым над городом рассеялся и вечернее солнце обличительно осветило разрушенный город, вызывающий дикое впечатление, жалость и скорбь, будто смотришь на истлевший труп лошади – мрачный вид скелетного остова. Хан с охраной спустился опять в свои покои, Тригат остался один на крыше, где еще недавно были настоящие висячие сады, а теперь лишь разбитые и полу сожженные бочки с землей, да изломанные стволы и ветви деревьев, хаос и разрушение. Хан не сказал Тригату, что пантеры сбежали из дворца за пять минут до начала бедствия и сейчас про них все забыли. Непонятный шум во дворе замка привлек внимание Азара. Он перегнулся через парапет и посмотрел вниз. Легкая улыбка удовлетворения скользнула по губам колдуна. Со стороны прибрежных скал возвращались во дворец его пантеры. Значит, беда пока отступила, но всеми фибрами своей неуемной черной души, Тригат чувствовал приближение чего-то еще более страшного и большего, чего-то зловещего, отчего неприятно холодело в груди, заставляя сердце цепенеть от ужаса.

****

– Дедушка, дедушка… – тихо всхлипывала Звияга, вытирая грязной рукой, катившиеся из глаз слезы. – Дедушка, – протяжно звала она старика, лежащего рядом с закрытыми глазами и время от времени чуть слышно постанывающего. Они находились на развалинах какого-то дома, забравшись на кучу прелой соломы. Звияге с большим трудом удалось вытащить старого Фурду из густого, грязного ила, где его придавило рухнувшей стеной. В какой момент захлестнула их огромная волна, Звияга не помнила. Она лишь поняла, что барахтается в воде, когда поток нес их уже с бешенной скоростью. Вот так, чудом избежав огненных капель, она испытала теперь, не менее губительный водный поток. И если бы, волна не выбросила ее и Фурду на обгоревшую соломенную крышу дома, то скорее всего они захлебнулись бы в грязном потоке.

– Дедушка, тебе больно, да? – гладила Звияга по слипшимся седым волосам. – Очнись, дедуля, миленький! Мне страшно, – всхлипывала она и мысли ее в этот момент переключались в переживание о матери, отчего на душе становилось еще больнее, страшнее и безнадежнее. Так она просидела с Фурдой до самого заката. Мимо проходило и копошилось много народу, но никому не было дела до девочки и беспомощного старика, у каждого было свое горе. Ночью Фурда пришел в себя и бесцельно сидел и смотрел в звездное небо, согревая полой халата озябшую и напуганную Звиягу. Куда было идти в ночи, когда повсюду разруха, плач и стоны раненых. Потом незаметно наступил рассвет и внес некоторые коррективы, в, казалось бы, полную безысходность. Пришли рабочие отряды с кирками и лопатами и принесли воды. Посоветовали идти ко дворцу хана Пурума, где раздают одежду и кормят бесплатно. А вообще, кто не может работать и не имеет жилья, разместились на окраине города, там по крайней мере сухо и люди окажут вам необходимую помощь, – сказал один из рабочих. К полудню, Звияга и Фурда кое-как добрались до абрикосового сада, где увидели множество бездомных, в основном женщины и дети. Горели костры, готовилась пища. Но, ни мало-мальски обжитой людьми фруктовый сад, ни теплое ласковое солнце над головой, ни даже их чудесное спасение, не смогли заглушить душевную боль. Казалось, время безжалостно сжалось в кулак, пытаясь раздавить своими страшными событиями хрупкую, бедную девочку. Горечь отчаяния и обида, все сейчас смешалось в голове у Звияги. Это потом, она будет задавать себе вопросы, почему, обладая даром предвидения, оставалась в неведении о грядущих и постигших ее бед и несчастий. А во дворце хана Пурума, несмотря на повсеместную разруху, спешно велись приготовления к празднеству Бога Солнца.

Азар Тригат, почти без отдыха писал все новые и новые указы от имени Пурума, впавшего, как на зло, в прострацию и не желавшего ничего делать. Смирившись с неизбежностью, он покорно ждал окончания своего правления, славного или бесславного, ему уже было все равно, лишь бы все это поскорее закончилось, а вместе с этим, возможно закончится его жизнь. Это трусливое, сжигающее страхом ожидание, щекочущее нервным холодком, одновременно завораживало, пугало и убаюкивала инстинкт самосохранения. Как мазохист, наслаждающийся болью, хан ожидал гибельной развязки, не в силах прекратить, исправить, либо изменить что-то. Азар, мысленно махнул на него рукой и даже не пытался вырвать из самоуничтожающей нирваны. Теперь, в руках колдуна сосредоточены были все бразды правления. И, никто пока их не оспаривал. И надо сказать, у него не плохо получалось, управлять делами страны, не смотря на все постигшие ее бедствия. Колдун методично разбирал завалы и препятствия, как в прямом, так и в переносном смысле, он уже близок был к достижению своей цели. Возникшие трудности, лишь прибавляли ему сил. Необходимо было, наискорейшим образом умилостивить богов, закрепить свою власть и уже, потом осуществить свою мечту – стать всемогущим и бессмертным.