Я обрёл бога в Африке: письма русского буш-хирурга
Tekst16. Мысли за рулём… и в церкви
Опять рулю – в горы на проверку «есть ли декабрьские белые»[11] – и мысли сам себе думаю.
А полчаса назад закончилась церковная служба – тоже чудесное время мозгами пораскинуть[12].
Лет семь-восемь назад я написал в Луанду приятелю Виктору Агафонову (химиотерапевт из ВОНЦ АМН СССР, с которым мы вместе приехали в Анголу) по поводу своей идеи с книгой «Я обрёл Бога в Африке: письма русского буш-хирурга». Витёк обеспокоился, что у меня крыша съехала, и срочно запросил меня:
– Ты чё – всю жизнь в России искал, а нашёл только в Африке?
В качестве лечебного средства для меня Витёк вложил в конверт (он тогда ещё не освоил е-мэйл – с электричеством в Луанде были перебои) вырезки из книги «Маркиз де Сад», где старательно подчеркнул красным фломастером слова «сын потаскухи и пьяного солдата» – это про Иисуса Христа!
Я чуток потешился над приятелем:
– Витя, а почему тебя так смутило упоминание Бога в письме старого человека? Вот если я, старик, говорю «х*й» – все нормально, а пишу тебе «Бог» – ты уже в отпаде??
17. Зомби мы…
И хотя в своих «письмах» я собирался говорить о Боге Хирургии, которому в российской юности я обязался служить, но познать в полной мере сподобился только в Африке, за Христа мне стало обидно – я завёлся и ответил Виктору примерно следующее.
Я, друг мой Витя, любовь к театру имею… воспитан им, можно сказать. Вот тебе куски для театрального представления моего ответа на реплику маркиза «сын потаскухи и пьяного солдата».
Первое.
«… Не от мира сего царствие моё…» – Иисус Христос.
Второе.
…В бытность мою сержантом медицинской службы в городе Риге свела меня судьба с новобранцем из Удмуртии, вырванным для трёхлетней срочной военной службы из духовной семинарии.
Все новобранцы выглядели ужасно – остриженные «под машинку», в огромных кирзовых сапогах (интересно, «кирза» – это российское изобретение??) и унижающих человеческое достоинство хлопчатобумажных гимнастерке и галифе с низкой мотней типа «мама, я опять насрал в штаны». Комичность чучелообразного облика семинариста довершали доисторические старушечьего типа очки в круглой железной оправе с мягкими заушными дужками. Салаги прибыли ко мне в медпункт для ухода за большой партией гриппозных солдат. Я, «старик» сержант, не упустил шанса поиздеваться над столь притягательным в своей необычности удмуртом:
– А ну-ка, семинарист, докажи мне, что Бог есть?
Чучело выпрямилось, отвлекаясь от мытья пола, и произнесло:
– А мне, товарищ сержант, не нужно ничего доказывать: я – верующий, я верую… Вам нужно? Вот вы и доказывайте.
Не буду врать, что я именно в тот миг вспомнил разговор Христа с Понтием Пилатом на картине Ге «Се – человек!» – это пришло ко мне значительно позже… Но тот удмурт имел много общего с обликом Христа с картины Ге, а сам Христос – вылитый «Ёжик в тумане».
Третье.
Пьяный солдат и потаскушка: рождественская сказка, навеянная маркизом де Садом
Холодный дождливый вечер на библейской земле… В одной из таверн на лавке поближе к очагу притулилась в ожидании клиентов-мужчин Мария – дочь многодетного неудачника, выгнавшего девушку-подростка на улицу в поисках прокорма для семьи самым древним промыслом. Мужики тех мест и в те времена не очень задумывались о возрасте девушки.
(А где и когда они задумывались? Напомню вам Шекспира. «Ромео и Джульетта» – разговор отца Джульетты, сеньора Капулетти, со сватающимся за его дочь графом Парисом:
Отец: Но дочь моя почти ребёнок – ей нет ещё четырнадцати лет…
Жених: Я знал ещё моложе матерей…
Обратите внимание, что речь не идёт о «взять девочку и растить её до половозрелого возраста», князь готов сделать её, тринадцатилетнюю, матерью!
Да-а-а… Ну, так вот – эти коблы библейских времён пользовались телом Марии, которая терпеливо отрабатывала кусок хлеба для своей семьи. Ни мозг её, ни физиология никак не связывали эти торговые сексуальные сессии с тем, что ныне называют «to make love». Можно ли назвать это блудом? – Нет. Была ли Мария непорочной? – Да. Принеся домой несколько заработанных монет на пару лепёшек и, получив от отца пару оплеух «Мало принесла!», Мария плакала и забивалась в свой уголок играть в куколки.
Она не была «непорочной девой», она была ещё просто непорочным ребёнком-девочкой. Если кто-то ринется в анатомию с доказательствами, то я просто отсылаю его к выше приведённым словам Христа: «… Не от мира сего царствие моё…» А в царствии том совершенно другие понятия…
Ну, так вот… В тот промозглый вечер в описанную выше библейскую таверну вполз дрожащий от холода изувеченный войной молодой солдат. Он протянул хозяину пару собранных нищенством монет – «Хлеба…» – и уселся греться у огня. Хозяин дал порубленному парню кусок хлеба и со словами «За огонь нужно платить отдельно!» выпихнул его на улицу.
В сердце наблюдавшей эту сцену Марии возникло Сострадание – это то, чему учил Иоанн Предтеча[13], не так ли? – проникновение Святым Духом.
Купив кувшин вина (вино всегда считали лекарством!) и хлеба, девушка вышла из таверны вслед за солдатом. Она нашла его под холодным дождем, взяла под руку и поволокла в свою комнату в доме отца, где накормила и дала ему немного вина. Поскольку дрожь солдата не унималась, Мария улеглась с ним рядом, пытаясь согреть его своим телом. Богоугодное дело всегда ходит рядом с греховным. Согревшийся и охмелевший молодой солдат пошёл дальше. А Мария, привыкшая к такому поведению мужчин, по такому же Состраданию отпустила солдату – и не было в этом ни крохи того, что мы называем ныне плотской любовью, блудом. Это было – Сострадание непорочной девы, проникновение в её душу Святого Духа.
Вот так и понесла Мария… от Святого Духа. И от всего этого для меня божественное величие жизни и смерти её сына, Иисуса Христа, только усиливается.
С Рождеством вас Христовым!
18. Опять мысли за рулём: так как же, как удержать хвост пистолетом?
Всё – «саммит» Рындиных закончился…
Дети разлетелись: Денис уже приступил к работе по первому в своей жизни контракту, Нюрка уже наполняет свой ЖЖ какими-то фантазиями на тему «Айболит и его Лимпоповия», а Ксения вылетает из Кейптауна в Цюрих через два часа…
Так уж получилось, что на приезд детей выпал самый напряжённый период моей работы в частной практике. Ну, это и хорошо – они видели, как дед держит хвост пистолетом.
19. Опять мысли за рулём: как простоял хвост первый месяц?
Я успешно вписался в разноцветный коллектив частного госпиталя
Оценить частную практику можно, только побывав в ней всем своим нутром… Я уже сделал первые открытия.
В государственном госпитале ты получаешь гарантированную зарплату, а всё остальное время просто имитируешь, что ты не только её заслуживаешь, но даже перерабатываешь. Каждый вызов к больному ты воспринимаешь чуть ли не как оскорбление: «Ну, ба-ааа-алин, просто заколебали!»
В частной практике ты ждёшь каждого звонка и бежишь зарабатывать. При этом без всякой уверенности (!!!) в том, что этот вызов-операция или многие дни/недели у постели больного в отделении интенсивной терапии принесут тебе доход. У внешних сил есть много способов не оплатить твой труд…
И даже когда оплата гарантирована, она поступает иногда аж через полгода – и плакаться тут некому. Просто на эти полгода нужно иметь что-то для их прожить.
В частной практике, особенно если ты – старый русский доктор в стране буров-и-всяких-там-зулусов-мусульман-индусов, у тебя нет выходных и «холидеев». Нет спокойных ночей, нет времени для пьянок («А они тебе нужны?»).
Да, в государственном госпитале работа более интересна – там можно поэкспериментировать: «Сегодня режу турлы-мурлИТ вдоль, а завтра такой же мурлИТ прорежу поперек!»… В частной практике нужно всё резать хоть зигзагом, но без непосредственных осложнений, а позже – пусть хоть лишайник на этом месте вырастет. Выписка больного всё списывает…
В частной практике довольно состоятельный старик-бур Кронье не может себе позволить отказаться в пользу нищего русского даже от занюханного аппендицита, но здесь и всякий больной может оказаться совершенно новым и необычно представленным.
20. Продолжение через два дня
В операционной особо снимать нечего – блестящая чистота. Ну, там какие-то прибабахи, которые так обычны, полагаю, для районных больниц России.
Следует отметить, что я – первый хирург в новом госпитале. Понятно – первый русский доктор тута. Я во многих африканских местах был первым русским хирургом, русским доктором, а то и вовсе русским человеком…
Я выполняю первые хирургические операции в этой округе. Гинекологические и ортопедические не в счёт – с этим делом много лучше уже.
Моя первопроходческая деятельность по душе медсёстрам. Особенно им понравились мои операции под местной анестезией. Сёстры стараются мне угодить: в конце первой операции я сказал:
– Попросите привезти следующего больного из палаты.
– Доктор, больной уже на столе в соседней операционной.
Я просто обалдел: такого я не только в провинциальном госпитале не видел – даже в частном госпитале таким сервисом нас не балуют. Только бы мне не забыть в следующий вторник купить операционному блоку пару тортов.
Очень приятно выглядит стерилизационная секция операционного блока. Кстати, я нынче принёс из Полокване (провинциального госпиталя) три даксоновые сетки для закрытия дефектов брюшной стенки. Размер сеток 30×30 см – такие мне сегодня не нужны.
Спрашиваю:
– Сестра, а как бы нам простерилизовать остатки сетки таким образом, чтобы они не испортились?
– Доктор, у нас есть газовая стерилизация для таких деликатных материалов.
Ну, что тут скажешь – глухая африканская деревня и всё тут!
21. Нет грибов
Да, дождей было много, но грибов пока нет.
Однако, воздух – я просто упивался им. Один – со мной никто не поехал. Сочли меня ненормальным. И это так…
Я ненормально наслаждался полным воды водохранилищем…
И полной воды лесной речкой…
И плакучими мексиканскими соснами…
Серебристой мягкой хвоей плакучей мексиканской сосны…
Я наслаждался неожиданными встречами на лесной дороге…
И этими цветочками, которые заполонили обе стороны лесной дороги.
Кусты ежевики и жёлуди – возбуждают ностальгические чувства…
По России? Вряд ли… Скорее, по юности-молодости!
Я уже давно в том возрасте, когда жаждут нового и необычного…
22. Нет, у меня нет никакого сомнения в том, что Бог меня любит!
В Свазиленде во время подготовки к юаровским экзаменам после каждого очередного провала вслух я шутил:
– Ничего, отрицательный опыт – тоже опыт. И он двигает нас всё ближе и ближе к голубой мечте – иметь под старость домик у самого синего моря.
А про себя молил: «Помоги, Господи!»
И вот сбылась голубая мечта – мы купили-таки дом на берегу моря!
Началось всё с того, что мне позвонил из Кейптауна сын и сказал, что он вынужден искать другое жильё. У меня автоматически вырвалось: «Давай я куплю квартиру, а ты будешь мне платить ежемесячно».
Я скор на принятие решений – через неделю мы прибыли с женой на три дня в Кейптаун для покупки жилья. Остановились вблизи кейптаунского университета в «гест-хаузе» с офигительным видом из окна Table mountain.
Эта гора и определила наш подход к выбору жилья для сына.
В непереводимом благозвучно на русский язык Table View мы присмотрели жильё. И купили.
И купили не квартиру даже, а целый дом. Цены на жильё в этой части Кейптауна сумасшедшие – начинаются с 150–300 тыс долларов. Из одной квартирки в одну спаленку с видом из окна на Table Mountain и океан за 130 000 баксов я уходить не хотел:
– Заверните – беру! – кричал.
А за один чудесно отделанный дом хозяин просил 180 000 долларов; я его чуть ли не за грудки брал и резко шептал ему в ухо:
– Отдаешь за 160 000? Сейчас беру!
Жена с сыном уговорили меня взять дом поскромнее – за 140 000 – мне в долги не нужно залезать…
Я сказал сыну:
– Ну, сын, тут вот и твоя доля наследства, и моя пенсия – владей! Теперь у тебя есть все атрибуты представителя среднего класса – два диплома и дом в шикарном районе. Старайся держаться этого уровня – не падай ниже.
23. Памяти Валерия Носика
В самом начале его карьеры о Валерии Носике в каком-то журнале была помещена статья внимательного автора со словами, смысл которых заключался в том, что чудесный актер В. Носик ждёт своего режиссера. Хэппи-энды всегда присутствуют в американских кино, но в российской действительности они встречаются гораздо реже. Валерка так и не дождался «своего» режиссера…
Мы побывали друг у друга на 50-летиях и разошлись. Я не могу сказать, что мой друг Валерка умер от пьянства, но прикладывался он часто… и, похоже, по большому счёту. А ведь его в молодости любили и ценили многие, в том числе и Лия Ахеджакова – умнейшая и талантливейшая актриса нашего времени. Предполагаю, что важнейшей причиной развода была водка.
Ещё одна неожиданная находка – мятая и местами порванная фотография с надписью на обороте: «Славка! Мне стыдно ТЕБЕ дарить фотографию, но все-таки: «Другу детства, юности, и теперь просто другу… Хрен с тобой – носи на память. Валерка Носик»… Я полагаю, что сегодня я хорошо помянул друга (один большой хлюп из стакана с виски).
24. Онирофильмы?
Есть фантастический рассказ итальянского писателя Лино Алдани «Онирофильм». Это же было гениальное предвидение – люди день работают для получения возможности купить ночное подключение к виртуальному путешествию в экзотику в сексуальном обществе, скажем, со знаменитой секс-бомбой.
Глобальный онанизм какой-то… Оно и в названиях созвучно: «онирофильмы» = «онанирующие-фильмы».
Со времён моего первого контакта с компьютером я потерял интерес к женщинам… почти. Сейчас жена не только ревнует меня к Интернету, она просто объявляет меня ненормальным по этой части.
Психический онанизм какой-то…
– Ну, так поедем в лес – смотреть слонов, – говорю.
– Ты совсем спятил, старый!
Похоже, что приглашение в буш-вельд ещё хуже…
А я люблю смотреть жирафов – самые красивые животные мира…
25. «…У вас ведь сейчас весна. Скоро на деревьях будет зелёная листва…»
Ты что, старик, – «зелёная листва»!?
Уже середина октября, а ещё ни капли дождя не упало. Всё сохнет… На воду строгий лимит – за прошлый месяц мне за перерасход воды начислили 250 долларов штрафа. У меня сердце кровью обливается смотреть на гибель газона вокруг моего дома – я туда вложил не менее 3000 долларов!
Сам поливал… Негритянский доктор едет мимо и удивляется:
– That's not good… You're a doctor, you have to doctor people but not your lawn.
Откуда ему понять, что момент поливания водичкой из шланга чахлой травки по действию на мой мозг столь же эффективно, как церковная служба… или кручение руля автомобиля по долгой дороге… Да это и просто приятно – наша чёрная «рабыня» Катрин, которая делает в нашем доме всё по своему усмотрению без всякого нашего вмешательства (моя Татьяна просто стесняется давать ей какие-либо указания), к поливу растительности на нашей «проперти» и вокруг относится просто молитвенно. Я её понимаю…
Сердце радует только джакаранда. Тут ехал из тюряги по бушу – жёлто-коричневая сушь вокруг. И вдруг посреди этой сухоты – светло-фиолетовый взрыв огромного дерева джакаранды! На меня это действует надеждой, как «Вифлеемская звезда» в декабрьской русской рождественской холодной и нескончаемой ночи.
Ну, ежели совсем по правде, то есть ещё и другие цветущие кусты и деревья… И, разумеется, лягушки!
Вчера зашли в новый ресторанчик, а там – оглушающее пение лягушек.
Я хозяину:
– Это что – запись???
– Да нет – сами пришли и живут в крошечном искусственном водопадике.
– Да вы что! Скорее записывайте их пение и крутите круглый год! Да и дурацкое название вашего кабака поменяйте на «Царевна-лягушка»!
В горах, на верхушке одной горы, что в центре чайных плантаций, есть «Тии-гарден» – там у них в водопадике живёт bull-frog – вот это пение, доложу я вам!
Мой любимый профессор хирургии польско-израильско-юаровско-швейцарско-американский Моше Шайн как-то сказал: «Все мои коллеги экс-советские евреи, вспоминают жизнь в России, как сплошной кошмар…»
Никоим образом не пытаясь приукрашивать коммунистическое правление, я всё-таки не могу не вступиться за нашу молодость… Я отметил, среди всего прочего: «Моше, в России ты найдешь такое количество читателей твоих книг, которое и не приснится тебе во всех польшах-израилях-юариях-швейцариях-америках… У нас со жратвой было не очень, но еврейских толковых авторов зачитывали до дыр».
26. Слава, еврей – это перешедший реку
Спасибо, очень поэтично.
Для меня евреи с детства были моими первыми иностранцами – чуть не инопланетянами. Меня всегда к ним тянуло – так рано мне обрыдли мои соплеменники. Наверное, с таким же чувством русские женщины ходят по воскресным дням в церковь – хоть на час-два в неделю оторваться от пьяной блевотной русской жизни…
Жаль, что особого разговора на тему о евреях с советскими или экс-советскими «братьями-еврейцами» (мне понравилось это выражение одного из наших докторов) не получается: чуть что не так сказал – уже клеймят тебя как антисемита…
Вся надежда на молодых израильтян, отмытых от рабства «еврейства»… У меня такое чувство, что нынешнему израильтянину будет совершенно неинтересно читать Шолом-Алейхема: «Это не про нас…»
И это правильно, поскольку «израильтянин – это вернувшийся из-за реки»…
27. Частная практика: тысячный пациент
Мы купили дом и переехали в него в мае 2001 года. Где-то в начале 2002 я получил разрешение муниципальных властей на открытие Surgery (так тут называют кабинет частнопрактикующего врача) и приколотил на стене моего дома соответствующую вывеску.
Мама Таня не верила в мой успех и ворчала по поводу каждого ранда, который я тратил на скромное оборудование кабинета. Успешно процветающий русский-еврейский-американец Миша Клячкин, доктор сердечно-сосудистых медико-хирургических наук, издевался надо мной: «Это может быть использовано разве только в индийской резервации».
Неделю назад забрызганный кровью старик Кронье – самый-самый старожил этих мест из четырёх действующих частных хирургов города, поскрипывая двумя недавно поставленными искусственными тазобедренными суставами, приколесил из одной операционной частного госпиталя в другую, где я иссекал анальную фистулу, и сказал сквозь маску:
– Док, посмотрите моего больного, ага?
– Sure! («Конечно!») – сердце моё забилось…
Случалось, что мы с Тхлелане приглашали деда Кронье помочь нам в сложных интраоперационных случаях, сам Кронье удостаивал меня чести быть приглашённым ассистировать ему при панкреатодуоденальной резекции и при разрыве аневризмы абдоминальной аорты, а тут, понимаешь, такое!
Dr. LOWAN Tlhelani A. (Pieters)
На снимках, выставленных на негатоскопе, – сморщенная верхняя доля левого лёгкого с множеством кальцинатов и полостью с фиброзными стенками.
Дед Кронье:
– Тут аспергиллома после длительного антитуберкулёзного лечения. Не могу отделить её от стенки. Что вы думаете?
Я заглянул в рану:
– Я бы пошёл на корень и перевязал сначала все сосуды.
– А могу я вскрыть полость каверны???
– Кровить будет…
– Мы не заказали кровь для операции, – вставил словечко седой анестезиолог Смит.
– ????
– Док, вы можете продолжить операцию – я вам помогу? – предложил старик Кронье.
– Sure! – Конечно!
Широко распаханная операционная рана – заднебоковая торакотомия. Не люблю я этот очень травматичный доступ. В ассистентах у старика мнёт затекшие ноги добродушного вида амбал бур из местных частных GP – врач общего профиля. Я его тоже как-то брал в ассистенты, но для торакотомии он не только бесполезен, но даже и опасен. Они вышли прямо на нижний полюс каверны, часть лёгкого подрана, часть выделена экстраплеврально – кровь тоненьким ручейком стекает на пол.
– Фриц, – обращаюсь я к анестезиологу, – закажите кровь. Я не знаю, сколько мы потеряем ещё.
– Доктор Рындин, это cash-patient – у него нет медицинской страховки. Мы не заказывали место в отделении интенсивной терапии – он не сможет оплатить это. Я вас прошу не терять кровь и закончить операцию как можно быстрее, – отвечает анестезиолог.
– ???…
Я едва не падаю от изумления, но бодро-весело, в шутливом тоне, продолжаю:
– Фриц, вы ж понимаете, что, имея такую честь прийти на помощь доктору Кронье, я не могу его подвести – я не буду торопиться и буду делать всё так аккуратно, как только могу.
– Я вас понял, док. Безопасность – превыше всего, иначе все мы будем в большом дерьме…
Деда Кронье я отпустил после ушивания верхнедолевого бронха. Нам ещё пришлось прилично покувыркаться при выделении замурованной нижней доли, осушении сочащейся кровью грудной стенки и ушивания огромного торакотомного разреза.
Утром следующего дня звонок Кронье:
– Доктор Рындин, не могли бы вы перевести больного в провинциальный госпиталь? Он просто не потянет дальнейшее пребывание в частном госпитале – только счёт за операционную составил 25 000 рандов.
– Нет, проблем, доктор Кронье.… Я сейчас распоряжусь.
Больного я нахожу в отделении интенсивной терапии частного госпиталя. – Доброе утро! Я – доктор Рындин. Доктор Кронье пригласил меня помочь вам. В провинциальном госпитале мы имеем общие палаты и частную. В какую палату вы желаете быть госпитализированы? В частную? ОК. В этой палате вы можете быть государственным больным без права выбирать себе лечащего врача, но можете выбрать и частного врача. К сожалению, у нас только два частных хирурга – я и доктор Маховский. Последний сейчас в отпуске. У вас не очень большой выбор… Вы согласны, чтобы я был вашим частным врачом?
– Сколько это мне будет стоить?
– 300 рандов в день.
– Очень хорошо! – бодро соглашается пациент.
Mr. Petrus Pontsa Mokgoetla не был моим тысячным пациентов, он был 997-м. Но история работы с ним лучше всего отразила моё положение на рынке медицинских услуг в провинции Лимпопо.
P.S. Средний доход общего хирурга в США равен примерно 220 000 долларов в год. (Профессор Моше Шайн, 26.07.2007.)
Ну, мой доход хирурга государственного госпиталя с подработкой в частной практике даже в самый лучший финансовый год (закончился 28 февраля) прилично не дотянул до 100 000 долларов. Доход частных хирургов ЮАР с установившейся практикой в «денежных» городах (Йоханнесбург, Претория, Дурбан, Кейптаун), полагаю, не уступит «среднему» доходу американцев.
Одно дело – заработать деньги, другое дело – получить заработанное… Общеизвестно, что никакая медицинская страховка в мире не обеспечивает гарантированного покрытия всех медицинских расходов своих клиентов – страховые компании оплачивают медицинские услуги в соответствии с установленными ими тарифами и в пределах ими же установленных правил. Полные расчёты больного с врачом и лечебным учреждением – личное дело пациента. К сожалению, это выше понимания абсолютного большинство населения Южной Африки…, что, пожалуй, и является первым обескураживающим моментом для врача, начавшего здесь частную практику.
Вторая трудность – умение правильно составить счёт (claim) на оплату своих услуг.
Ни первому, ни второму не учат не только в медицинских академиях России, но и в медицинских университетах ЮАР, а также, подозреваю, и медицинских школах США.
(Только сейчас обратил внимание на интересную закономерность: чем ниже уровень медицинской подготовки в учебном заведении, тем более претенциозное название оно себе выбирает).
Неправильно составленный счёт – гарантия того, что вы не получите своих кровных денег.
В помощь врачам в ЮАР Медицинская Ассоциация страны выпускает ежегодно соответствующее руководство DOCTORS’ BILLING MANUAL – печатное и в электронной версии. Руководство содержит минимальные тарифы оплаты медицинских услуг, по которым страховые компании рассчитываются с врачами. Ты можешь запросить с больного большую цену за свою услугу. Можешь. А больной, в свою очередь, может уйти к другому хирургу. По этой причине ты десять раз подумаешь. Члены Ассоциации Хирургов ЮАР имеют свои тарифы, которые значительно выше тарифов страховых компаний. Но сколько людей в ЮАР понимают значимость членства в Ассоциации Хирургов? Для мистера Petrus Pontsa Mokgoetla это прозвучит не лучше и не хуже, чем «доктор медицинских наук СССР»…
На составление счёта длительно лечившемуся у меня больному я порой трачу не менее получаса. Счета можно печатать на бумаге и отсылать почтой, а можно воспользоваться компьютерной программой и отправить электронной почтой.
Я печатаю счета на бумаге и отправляю «Быстрой почтой» (Fast mail) – иначе есть риск, что при моём запросе «Эй, вы чё мне не платите-то?» получить ответ: «А мы от вас ничего и не получали!». А если свои счета на значительную сумму я отправляю курьерской почтой – тут уж им не отвертеться. В деле составления счетов я уже если не собаку, то кошку, наверняка, съел – могу при физической несостоятельности даже этим делом себе на хлеб зарабатывать!
Электронная почта – дело, конечно, хорошее: быстро доставляет твои счета страховой компании, там их быстро обрабатывают, и ты получаешь свои денежки быстро-быстро – максимум за неделю. Недостаток её – довольно долгое заполнение каждого счёта.
Возможно, что это просто с непривычки…
Счета на бумаге оплачиваются, в лучшем случае, в течение двух недель, но случаются и многие месяцы выбивания своих денег… Основная причина задержки – позднее поступление твоих счетов. Но порой причина кроется в самой страховой компании.
Кажется, кто-то из власть предержащих грозился экс-советским гражданам: «Я научу вас за каждой копейкой нагибаться!»
Не знаю про всех экс-советских, но я наклоняюсь: мои счета колеблются от консультационных 156 рандов (20 долларов) до 23 000 рандов (чуть более 3000 долларов) за длительное лечение тяжёлых больных.
* * *
Интернетовская болезнь сегодня всем известна – нет нужды объяснять. Людям, поменявшим жизнь после пятидесяти, Интернет-общение в старости становится просто необходимым. Я участвую в нескольких профессиональных виртуальных форумах на русском и английском, болтаю на некоторых непрофессиональных русскоязычных форумах.
Среди последних ценным и интересным является Живой Журнал (ЖЖ), что определяется составом людей, записавших меня в свои друзья. Похоже, что моя дочь Анна рекомендовала меня своим друзьям, для которых я какое-то время был интересен. И они мне – до такой степени, что я, как запойный алкоголик, каждый день смотрю свой почтовый ящик ЖЖ… Но там бывают отклики только на мои новые послания, а если не написал ничего нового, то и писем нет… Это заставляет писать.