Офис строительного управления компании, которой руководил Виктор Антонович, находился на первом этаже одного из жилых домов, расположенных рядом с крупным заводом по производству гидротурбин. Дома были старые, все подводящие коммуникации, включая теплотрассу, по которой подавалось тепло, изношены и давно требовали замены. Русское авось в этот раз не сработало, и в самый неподходящий момент, когда морозы достигли тридцати градусов, главная труба теплотрассы лопнула. Дома, в которых проживали более двух тысяч человек, остались без тепла и горячей воды, а сама система отопления и водопровода – под угрозой заморозки и разрушения.

Проблема осложнялась тем, что труба проходила под самой оживленной городской магистралью. Соседняя улица, по которой можно было организовать объезд, оказалась закрыта на ремонт, и представитель ГАИ не допускающим возражений тоном заявил: «Делайте, что хотите! Это – ваши проблемы! Закрывать магистраль категорически запрещаем».

Ситуация критическая. Необходимо срочно принимать меры.

В этот момент Виктору Антоновичу позвонил главный инженер треста:

– Антоныч, выручай! Тепло надо запустить не позднее, чем через шесть часов. Иначе все замерзнет, сам понимаешь, ты парень умный – придумай что-нибудь. Через шесть часов в домах должно быть тепло!

Виктор Антонович вызвал бригадира сантехников Василия Бодрова и, объяснив положение дел, сказал:

– Вот такая ситуация, Василий. Что делать будем?

– Да ты что, Антоныч, тут минимум трое суток надо. Может, ночью откопаем, когда движение будет поменьше? Надо разрешение срочно получать.

– Василий, ты или глупый, или меня не слышишь. У нас всего шесть часов! Шесть! А ты ночью… Думай, Вася, думай. Даю тебе полчаса. Через полчаса приходи с готовым решением. Все!

Василий ушел, а Виктор Антонович начал прикидывать смету – сколько это может стоить. Получалась солидная сумма примерно в двадцать тысяч рублей. Срочно заказал по телефону материалы. Потребовал экскаватор и другую необходимую технику.

И снова звонок из треста:

– Мы тут тебе помочь решили: набросали проект, смету составили. Стоимость работ – двадцать две тысячи. Посылай человека заключать договор. Как сделаешь – сразу оплатим.

«Щедрые больно, когда жареный петух клюнет», – подумал Виктор Антонович и повесил трубку.

Минут через тридцать в кабинет постучали. Вернулся Василий.

– Ну что?

– Есть тут одна мысль, Антоныч, но стоить это будет дорого.

– Давай рассказывай, не тяни.

– Шестьсот рублей – по двести на каждого. Работать будем втроем, и через четыре-пять часов теплоснабжение будет восстановлено.

– Хорошо, договорились! Экскаватор и машины я заказал, минут через двадцать будут.

– Да нет, Антоныч, ничего не надо. Все сделаем сами – без техники! И он начал объяснять:

– Мы проверили вход трубы со стороны завода и выход со стороны дома. Значит, делаем так: обрезаем трубу при входе и выходе, в старую трубу заталкиваем новую меньшего диаметра и завариваем с обоих концов. Тесновато, правда, – там высота помещений меньше метра, придется лежа работать, да и с вентиляцией проблема. Но ничего, постараемся – выдержим. Все, мы пошли, время – деньги.

– Ну ребята, ну молодцы, надо же такое придумать! Не подведут! – обрадовался Виктор Антонович и начал думать, как же им оплатить работу. Шестьсот рублей – приличная сумма. Месячная зарплата квалифицированного сварщика в то время составляла примерно сто восемьдесят рублей, а тут двести на каждого. Существующие расценки не предусматривали подобных ситуаций. «Липы» придется написать немерено, хотя сметой и предусмотрено двадцать две тысячи.

Но, как бы дело ни было, обещанное надо выполнять, и Виктор Антонович дал команду нормировщице подготовить наряд на шестьсот рублей. Та, конечно, заупрямилась, но распоряжение выполнила.

Через четыре часа работа была сделана – теплоснабжение запущено.

Похвалил рабочих, доложил руководству стройтреста, предоставил необходимую документацию… – требуемую сумму выплатили.

В конце дня Виктор Антонович вызвал Василия:

– Слушай, Василий, во-первых, спасибо тебе огромное! Молодец, здорово получилось! А во-вторых, ты же придумал совершенно новую технологию ремонта трубопроводов. Подавай заявку на изобретение.

– Да ну, Антоныч, я же простой сантехник. Вот если с тобой, тогда можно…

– Ну хорошо, хорошо. Вместе, так вместе.

Виктор Антонович оформил заявку по установленной форме и направил в соответствующие инстанции. После этого в течение двух лет он пытался доказать, что новая технология действительно целесообразна и предлагаемый метод даст значительный экономический эффект. (Только в одном Ленинграде трубопроводов износилось на миллионы рублей!) Результат – нулевой. Одни отписки с требованиями предоставить справку то из одного комитета, то из другого, подписать у одного чиновника, у другого, третьего и т. д. и т. п. В общем, заволокитили.

Однажды в беседе за столом Виктор Антонович рассказал эту историю одному знакомому финну Йоке. Тот, вернувшись в Финляндию, поведал о ней своему приятелю господину Кекконену – владельцу небольшой фирмы по прокладке инженерных сетей. А господин Кекконен, не долго думая, запатентовал это изобретение на свое имя под названием «Прокладка трубопроводов по методу «труба в трубе»» и начал активно применять его не только в Финляндии, но и в соседних странах, включая Россию. И уже через два года маленькая фирмочка господина Кекконена превратилась в мощную компанию.

А на бедного Виктора Антоновича после ликвидации аварии «наехало» Контрольно-ревизионное управление: «Как вы могли за пять часов работы заплатить шестьсот рублей?! Разбазаривание государственных средств!» (Это притом, что смета была составлена на двадцать две тысячи, а выплачено оказалось всего-то шестьсот рублей!) И началось преследование. Но это уже другая история – под названием «Сопромат».

Позже в кругу друзей Виктор Антонович возмущался: «Как же так можно – за одно и то же действие в Финляндии стать богатым и знаменитым, а в СССР чуть в тюрьму не попасть!»

Невольно возникает вопрос: разве могла советская система устоять при таком подходе к инициативе?!

Сопромат, или Законы сопротивления давлению – людей и обстоятельств

Начальник строительного управления Виктор Антонович сидел в своем кресле в глубокой задумчивости. В последнее время неприятности сыпались, как снег на голову, – одна за другой.

Все началось с того, что вышел на пенсию начальник производственно-технического отдела Николай Петрович. Опытный специалист, трудоголик старой закалки, он был надежной опорой для Виктора Антоновича. Много лет он добросовестно выполнял всю рутинную, но неизбежную работу, освободив начальника для решения стратегических задач. Когда два месяца назад он ушел на заслуженный отдых, сразу стало понятно, что без него – как без рук.

Попытки отдела кадров найти подходящую замену не увенчались успехом. Все кандидаты были или молоды и неопытны, или без образования, или просто не нравились Виктору Антоновичу.

И вдруг, о радость! Главный инженер треста прислал, на его взгляд, весьма достойную кандидатуру: Павел Олегович – бывший полковник, сорока двух лет от роду, демобилизованный из рядов вооруженных сил в связи с реформой Советской армии и выводом наших войск из Германии.

На свою голову, как потом оказалось, Виктор Антонович согласился взять его с испытательным сроком в один месяц.

Весь месяц новоиспеченный начальник ПТО рисовал какие-то схемы, напоминающие военные карты со стрелками Первой мировой войны и не имеющие ничего общего со строительством. Тем не менее бравый отставной полковник бодро пояснял, что это план глобальной передислокации железобетонных изделий, которая позволит оптимизировать производство и ускорить строительство «стратегически важных объектов». Чтобы предъявить руководству первые итоги своей бурной деятельности, Павел Олегович попросил продлить испытательный срок еще на один месяц. Скрепя сердце и надеясь хоть на какой-то результат, Виктор Антонович согласился.

Спустя месяц Павел Олегович просто не явился на работу. Да и бог бы с ним – все равно проку мало. Скорее, мешал общему делу, постоянно требуя представить ему то один, то другой документ, отрывая сотрудников ПТО и других отделов от основной работы. Но на следующий день после его исчезновения выяснилось, что пропала важная документация.

Еще через сутки Виктора Антоновича вызвали в Народный контроль (существовала в прежние времена такая организация) и строго спросили: «Куда все девалось?» Затем последовала масса глупейших вопросов, характер которых не оставлял сомнений, что это дело рук любезнейшего вояки Павла Олеговича.

Дальше карусель закрутилась с бешеной скоростью: банковский контроль на всех объектах, масштабные проверки контрольно-ревизионного управления, внеплановая проверка прокуратуры и т. д. и т. п. В общем, жуть! Какая уж тут работа… И каждый проверяющий требовал документы, половину которых унес Павел Олегович.

Забегая вперед, откроем, что эти документы лежали в сейфе у заместителя районного прокурора Юрия Петровича Орлова, характеристику которому мы дадим немного позднее.

В конце концов вся документация была изъята проверяющими, полки во всех отделах были пусты, а в сейфе хранились семь расписок от разных организаций об изъятии документов (на этом настоял Виктор Антонович, поскольку, как известно, «без бумажки – ты букашка») и составленный по всем правилам акт о хищении документов Павлом Олеговичем с полным перечнем украденного, заверенный капитаном милиции из ближайшего отделения и свидетелями. Когда по заданию прокуратуры являлся очередной инспектор, Виктор Антонович предъявлял ему расписки и проверяющий уходил, часто в запой, а по истечении положенного для проверки времени, обычно это две-три недели, писал заключение о том, что нарушений в компании не обнаружено, все в полном порядке.

Все заключения стекались к вышеупомянутому заместителю районного прокурора Юрию Петровичу, как потом оказалось, – организатору этой провокации. Он был страшно недоволен результатами деятельности своих подчиненных: топал ногами, ругался и назначал очередную проверку, строго наказывая «накопать» компромат.

К счастью, наши люди не все указания начальства выполняют буквально. К тому же авторитет, известная порядочность и открытость Виктора Антоновича сыграли не последнюю роль. В итоге снова ничего.

Но работать эта суета мешала – неприятные разговоры, одни и те же объяснения по сто первому разу, доходящие до абсурда вопросы. Какая уж тут стройка!

Но Юрия Петровича строительство не интересовало. Мысли о том, будут ли построены новые квартиры для людей, его голову не посещали. Главное – состряпать громкое дело!

***

Пора сказать несколько слов о заместителе районного прокурора Орлове Юрии Петровиче. Он родился в обычной ленинградской семье: отец – секретарь суда, мать – учительница математики в старших классах.

В школе Юрий был аккуратным троечником. Иногда, приходя с работы, отец рассказывал истории, которые происходили на заседаниях суда, и мальчик увлеченно их слушал. При этом он, как и отец, всегда поддерживал сторону обвинения. Мать никогда не интересовалась этими историями, она старалась увлечь сына математикой. Однако ее попытки оказались тщетными. Более того, будущий чиновник с детства возненавидел не только математику, но заодно и людей, имеющих к ней и к другим точным наукам хоть какое-то отношение.

После окончания школы Юрий решил: буду прокурором. И поступил на юридический, который закончил через пять лет весьма посредственно, так как логическим мышлением не обладал.

Дослужившись к сорока двум годам до должности зампрокурора, он возмечтал во что бы то ни стало занять кресло районного прокурора. А там, глядишь, и до городского рукой подать. Благо и случай подвернулся подходящий: начальник попал в больницу с инфарктом. И хотя вместо него поставили другого заместителя, попытка не пытка. Но как все провернуть? А придумать пару-тройку громких дел. Где? Конечно же в торговле и в строительстве. Там даже при самом добросовестном руководстве нарушения найти можно. Дальше лезть, например в оборонку, опасно. Эти же две сферы деятельности – милое дело.

Итак, решено. Первый шаг – «наезд» на торговлю и арест руководства торговой базы. Поскольку начальник базы был в отпуске, прихватили его замов и начальников складов. И понеслось-поехало: недостачи, хищения, нарушения санитарных норм, порча продуктов и т. д. и т. п. В общем, от пяти до десяти лет – каждому, без разговоров! Ну а что база осталась без руководства и в магазинах пусто, так и наплевать. Правда, начальник базы все еще был на свободе. Узнав о беззаконии на вверенном ему предприятия, он просто не вернулся из-за границы. (Забегая вперед, скажем, что сейчас это успешный бизнесмен и уважаемый в городе человек, в отличие от своих замов, которых тюрьма сломала; многие из них умерли.)

«Ничего, дождемся и возьмем тепленького, благо дело лежит в сейфе. А сейчас – за строителей! – потирая руки, рассуждал Юрий Петрович. – Зашлем-ка мы к ним „казачка“ на пару месяцев. К тому же из Германии много военных вернулось – ходят без работы. Заодно и карьеру сделают после „посадок“. А то, что они ничего не понимают в строительстве, так это уже не мои проблемы».

Однако здесь Юрий Петрович допустил роковую ошибку. Он не учел главного: каждый строитель обладает математическим, логическим мышлением, особенно развитым в вузе такими предметами, как сопромат, теоретическая механика, математика и другими.

Всем известно, что сопромат расшифровывается как сопротивление материалов. Чем сильнее давление, тем больше сопротивление. И строители, когда на них давят, всегда умеют дать отпор, в отличие от податливых работников торговли.

Поэтому когда воодушевленный удачей с торговой базой Юрий Петрович сделал попытку надавить на строителей, в его сети попалась хоть и крупная, но лишь отдаленно напоминающая строителей рыба – заместитель начальника по строительству оборонного завода Геннадий Иванович. Он прямиком отправился в тюрьму – без лишних допросов. Правда, в течение шести месяцев Юрий Петрович так и не смог грамотно составить обвинительную речь, и после суда подозреваемый был освобожден.

Вместо извинений Юрий Петрович заявил: «Будешь жаловаться – посажу снова». Да и куда жаловаться, если на следующий день после ареста Геннадий Иванович был исключен из партии, освобожден от должности и уволен с завода (подсудимые партии не нужны, не могут работать на оборонном заводе и уж тем боле занимать руководящие посты). А после освобождения снова принять его в партию, восстановить на работе и защитить – значит признать ошибки и произвол. Это уж слишком! Этого нам не надо!

***

Но вернемся к текущим событиям. Виктор Антонович был озадачен решением нахлынувших на него проблем, а Юрий Петрович был взбешен тем, что к нему приходили не те отчеты, которых он ожидал, и никак не удавалось подвести строителя под нужную статью. То есть в полном объеме начали действовать законы сопромата: столкнулись логическое мышление и тупое давление. Арестовать Виктора Антоновича нельзя: он сам член Народного контроля и может создать неприятности. Потребовать еще какие-то документы затруднительно – все, что можно, давно изъяли разные, зачастую конкурирующие между собой, структуры. Юрий Петрович не мог даже собрать всю документацию вместе, чтобы комплексно изучить и найти хоть какие-то минимальные нарушения.

Когда по истечении установленного законом срока Виктор Антонович потребовал вернуть ему документы компании, они оказались утерянными. Карьера Юрия Петровича начала давать трещину. Начальство, хоть и временное, стало требовать результат. При этом исполняющий обязанности прокурора сам не прочь был остаться на этой должности и, стараясь подставить подножку рвущемуся на его место коллеге, встал на сторону строителей. Масла в огонь добавили жалобы незаконно обвиненного Геннадия Ивановича, который, несмотря на угрозы, рискнул противостоять судебному произволу недобросовестного чиновника.

Ну а Виктор Антонович пошел ва-банк: посетил в больнице выздоравливающего прокурора и рассказал ему всю правду. Прокурор, формально находившийся на больничном, потребовал от своего второго заместителя – хорошо известного нам Юрия Петровича – отчет о проделанной работе. Тот распоряжение начальства игнорировал и состряпал очередную провокацию.

Узнав о пристрастии главного инженера предприятия, которым руководил Виктор Антонович, к выпивке после работы в кругу сослуживцев, Юрий Петрович уговорил ревизора КРУ провести с ним несколько вечеров за бутылочкой-другой, провоцируя дать негативные отзывы о своем начальнике. Ради такого дела зампрокурора даже выделил тайному агенту под расписку огромную по тем временам сумму в триста рублей и четыре бутылки дефицитного коньяка «Наполеон».

Новоиспеченный провокатор, распираемый от сознания собственной значимости и доверенной ему миссии разоблачить «преступную группу», явился в кабинет главного инженера в самый разгар застолья. Поприветствовав сидящих за столом как старых знакомых, после пары дипломатичных фраз он произнес: «Ребята, а ведь у меня, вы даже представить не можете, есть отменный коньячок!» И, выставив на стол два «Наполеона», пояснил: «Соседи-торгаши подкинули! Давайте хлопнем!»

Главный инженер, уже немного хмельной, сопротивлялся недолго. И понеслось. После нескольких рюмок ревизор начал осторожно переводить разговор на нужную ему тему. Компания строителей, ничего не подозревая, отпустила несколько шуток в адрес своего начальника, но ничего интересного для доносчика не было. И тогда он пошел напролом: «А ведь вы можете стать начальником, если его посадят», – обращаясь к главному инженеру, произнес провокатор.

И вдруг произошло то, чего ревизор никак не ожидал. Он не учел, что строители – хоть и любители выпить, но совесть и порядочность не пропивают. И предложение ревизора задело их до глубины души.

«Выбросьте его в окно!» – встав во весь рост, прорычал главный инженер, указывая приятелям на незваного гостя.

Подручные, несмотря на количество выпитого, вскочили по стойке смирно, хором прокричали «Есть!» и, взяв под руки упирающегося провокатора, выбросили его в окно. К счастью последнего, это был первый этаж, и под окном намело сугроб снега (дело было зимой).

Идя поздно вечером в офис, Виктор Антонович сначала услышал крик, а потом увидел торчащие из сугроба дрыгающиеся ноги. Ничего не подозревая, он помог человеку выбраться из снежной ловушки. Попытка прояснить ситуацию оказалась безуспешной: спасенного как ветром сдуло. На снегу остался лишь диктофон да несколько листов бумаги.

На следующий день, слушая отчет ревизора, Юрий Петрович метал громы и молнии, его крики были слышны на самых верхних этажах. Уборщица тетя Вера недовольно ворчала: «Как не стыдно! Какие невоспитанные – так кричать в здании райкома партии…» Провокация провалилась. Последнюю точку в карьере второго заместителя районного прокурора поставило необычное происшествие.

Параллельно с «крестовым походом» против работников торговли и строителей, Юрий Петрович вел несколько уголовных дел. Огромный кабинет он делил с еще двумя заместителями прокурора. У каждого был свой стол и персональный несгораемый сейф для хранения дел.

В один прекрасный день, когда Юрий Петрович ушел на обед, а оба его коллеги остались на своих рабочих местах, в кабинет вошли три человека в спецодежде и громко ворчливым тоном спросили: «Ну, где этот Орлов со своим сейфом?! Вечно из-за него возникают проблемы с ключами!» Затем, поковырявшись пару минут в замке, рабочие заявили: «Надо везти на завод. Через пару часов привезем обратно». После этого спокойно протащили сейф по коридорам прокуратуры и увезли в неизвестном направлении.

Вернувшись и не обнаружив сейфа на месте, Юрий Петрович был взбешен. Он поднял на ноги всю прокуратуру и ближайшие отделения милиции, предпринял отчаянную попытку изловить преступников и вернуть свой сейф с документами. Люди, проезжавшие в тот день по набережной,

видели, как в реке работали водолазы. Были организованы облавы в подозрительных заведениях города, проведены аресты неблагонадежных, допросы и пр. Но, увы, все безрезультатно. И рабочие, и сейф как сквозь землю провалились.

Конечно же, подозрение пало и на Виктора Антоновича, у которого, по мнению Юрия Петровича, был очевидный мотив. Последовали проверка, обыск в офисе, допросы сотрудников и т. п. Но результат – нулевой.

Позже Виктор Антонович говорил: «Мне-то это зачем? Мои документы были в идеальном порядке, и их отсутствие мешало мне доказывать свою правоту. К чему рисковать и пытаться их уничтожить? Простое стечение обстоятельств».

Что до начальника ПТО – бывшего вояки Павла Олеговича, – против него возбудили уголовное дело по факту кражи документов и уволили за прогулы. С таким «волчьим билетом» устроиться на работу, да еще на руководящую должность, в советские времена было невозможно.

Юрия Петровича из заместителя районного прокурора «разжаловали» в следователи. Но, даже будучи следователем, он продолжал по разным причинам преследовать Виктора Антоновича, наивно считая его виновником всех своих бед.

Вскоре началась «перестройка», и Виктор Антонович создал собственную строительную компанию и успешно ведет дела.

О Юрии Петровиче он почти забыл. Но однажды на одном из своих объектов он встретил сторожа – пожилого человека, очень похожего на бывшего второго зама районного прокурора. Оба сделали вид, что не узнали друг друга.