Холодно в небесах. Книга вторая. Роман-утопия

Но средства Нина тратила не свои, и ей было все равно. И в этом все равно она прекрасно понимала других клиенток, оставляющих здесь значительную часть дохода мужей, любовников и разного рода доброжелателей женской красоты. Миловидная девушка, принимающая посетителей, поинтересовалась, какими услугами салона Нина хотела бы воспользоваться, и продолжила отстраненно рассматривать свой броский маникюр, заранее определив для себя клиентку как «без особых перспектив». Нина прочитала имя девушки на шильдике форменного костюма и предложила Ирэне, так ее звали, самой определить список процедур, которые помогут Нине стать такой же ухоженной, как она. Ирэне оставила свои красивые пальчики вне поля зрения и вперила взгляд в Нину. Такого подхода к себе она не могла припомнить. Ирэне с ног до головы еще раз внимательно осмотрела Нину и подумала, что, вероятно, кое-какие перспективы у клиентки все же есть.

– Вы понимаете, что это будет стоить о-о-очень дорого? – серьезно спросила Ирэне.

Нина опешила от такого неприкрытого хамства, но вида не показала, допуская, что девушка не осознает, что говорит недозволенные вещи. Но про себя подумала, что ведомственное заведение могло бы более тщательно подбирать сотрудников.

– Конечно, понимаю, – произнесла она дружелюбным тоном. – Я же не за один день хочу достичь такого великолепного результата, отдаю себе отчет, что это невозможно… Но со временем, скажем, через месяц-другой ежедневного полного ухода за лицом и телом… – Нина заметила, как глаза девушки заблестели в предвкушении круглых счетов и премиального вознаграждения и взгляд ее начал теплеть.

– Думаю, мы попробуем вам помочь, – широко улыбаясь, заверила Ирэне.

– Вот и отлично, – деловым тоном ответила Нина. – Начнем, пожалуй, с конечностей. Пусть сегодня мне приведут в порядок волосы, руки и ноги. А что самое дорогое в вашем меню?

– День Клеопатры, – произнесла девушка, по-другому рассматривая странную посетительницу.

– Включите в расписание сегодняшнего визита.

– Вы знаете, сколько это будет стоить?

– Нет, конечно. И не вздумайте сказать мне. Я не хочу этого знать, – коротко ответила Нина. – И давайте уже начнем, не люблю ждать.

– Есть некоторые стандартные моменты: нужно занести в систему ваши данные… и как вы намерены оплачивать услуги – каждый визит отдельно или…

– Я не намерена оплачивать никак. Отправьте счет Зигфриду Бер, и давайте начнем.

– Канцлеру? – переспросила Ирэне, не веря своим ушам.

– Если вы знаете еще какого-то Зигфрида Бер, можете отправить ему, – с этими словами Нина отвернулась от непонятливой девушки и пошла вперед по длинному коридору, а Ирэне, догоняя ее, что-то говорила извиняющимся тоном.

Наконец, сжалившись, Нина остановилась и произнесла властно и холодно:

– Даю последний шанс – или вы сию минуту ведете меня к стилисту, или эта минута будет для вас здесь последней.

– Прошу вас, мадам Бер, – склоняя голову, дрожащим голосом проговорила Ирэне, – следуйте за мной.

– Благодарю, – ответила Нина, и через две минуты она уже сидела в отдельной комнате, а ее волосами занимался молодой человек, передвигающийся легче и изящнее, чем обычно это делают мужчины. Два с половиной часа он подравнивал отросшие волосы, потом столько же времени выводил «нужный шикарный тон». В итоге мало что изменилось, но голова выглядела совершенно иначе: каждый волосок был на своем месте, каждый локон лежал так, как нужно, волосы сияли и блестели. Все это время Нина терпеливо ждала. Когда же с прической было кончено, встала, осмотрела себя в зеркало со всех сторон и сказала:

– Спасибо. Бесспорно, вы отличный мастер, и, если пообещаете в следующий раз уложиться в полтора часа, приду снова.

Молодой человек улыбнулся, чуть склонил голову и произнес мелодичным голосом:

– Как пожелаете, мадам Бер, как пожелаете. Если будет угодно, приеду в Квинта Гамерос в любое удобное для вас время.

– Это лишнее, я думаю, но посмотрим, – улыбнулась Нина и вышла в сопровождении Ирэне, последние полчаса ожидавшей ее за дверью.

– Не хотите ли пообедать, мадам? – робко поинтересовалась она. – Маникюр и педикюр займут не менее часа, как бы мы ни старались. А сейчас уже время обеда. Простите.

– Все нормально, Ирэне. Я с удовольствием что-нибудь съем.

– Пойдемте, я провожу вас в ресторан.

Обед и остальное заняли всю вторую половину дня. Домой Нина вернулась после захода солнца. В холле ее встретил Зиги, сидевший прямо против двери в кресле с видом застывшего памятника.

– Как прошел день? – дежурно бросила Нина, проходя мимо него.

– Спасибо, хорошо, – язвительно ответил Зиги. – А твой?

– Тоже неплохо, – поднимаясь по лестнице и не оборачиваясь, проговорила она.

– Подожди, – повышая голос, остановил ее Зиги. – Мне прислали счет из Парадайза. Ты хочешь нас разорить? На Луну туда и обратно дешевле слетать! Что ты там делала?

– Я там делала фасад, чтобы соответствовать тому проекту, по которому ты меня презентуешь, – по слогам проговорила Нина железным голосом. – А райские счета всегда самые высокие, тебе ли не знать, – и ушла в свою комнату, так и не обернувшись.

Зигфрид Бер монументально стоял посреди холла и не мог в эту минуту ни о чем продуктивно думать.

– Ты благоухаешь, как весенний цветок, – услышала Нина, закрыв за собой дверь.

– Фим? Ты здесь?

– Я здесь уже часа четыре, – заметил призрак. – А вот где ты пропадаешь?

– Становилась цветком, – попыталась пошутить Нина, но нервный голос выдал ее, дрогнув и прозвучав фальшиво. – Что случилось? Вэл?

– С ним все в порядке, пока, по крайней мере. Пальцы срастаются, ожог заживает. Да, он думает, что ты умерла.

– Да брось, Фим, – устало сказала Нина. – Он уже ничего такого не думает. У него сейчас голова совсем другим занята. Ты передал ему мои опасения по поводу дядюшки?

– Передал, и не только твои. Я наведался к Зиги, когда он разговаривал с Паччоли. Ты все правильно подозревала.

– У тебя получилось? Ты прорвался через защиту Зигфрида? – удивилась Нина.

– Мне проще, это же не от духов у него защита, а от твоей телепатии. И Ким меня вчера многому научила, спасибо ей от меня передай.

– Сам скажи, – послышался старческий голос.

– Бабушка! – обрадовалась Нина.

– Ким, – почтительно произнес Фим. – Благодарю.

– Довольно расшаркиваться, – сурово сказала Ким. – У нас есть дела поважнее. Скажи, Фим, когда ты в последний раз видел Вэла?

– Вчера, а по местному времени, сегодня, в час ночи примерно. Я рассказал ему о Солерно и плане канцлера, но он и без меня о многом догадывался, угрозу почувствовал. Я ему о проекте сенатора Лоу рассказал, этого он не знал и говорит, что все архивы сената и службы безопасности Зиги сжег.

– Умный мальчик, – одобрительно сказала Ким, – быстро учится. А я уж беспокоилась, что не достучимся до него, мой сын все-таки самый искусный конфабулятор из всех, кого я знала. Ничего другого род ему не дал, но в формировании чужого сознания ему нет равных.

– О чем ты, бабушка? – встревожилась Нина.

– О том, что твой Вэл сам себя не знает. Он принимает себя таким, каким ему еще в детстве внушил видеть себя Зигфрид.

– То есть? – напряженно переспросила Нина.

– Что не понятно? – удивилась Ким. – Зигфриду нужен был хитрый, изворотливый, жаждущий власти тиран, способный прорваться к высшему статусу, чтобы встать за его спиной и править. Самому-то ему невозможно было легальным путем никакой статус получить: он не гражданин Небес, они с твоей матерью здесь родились, в Солерно.

– И что он сделал? – испуганно спросила Нина.

– Внушил прекрасному мальчику, что он вовсе не прекрасный, а наоборот. Мальчик вырос и стал действовать в соответствии с представлениями о себе: я тиран, мне все можно и любить меня не обязательно, да и не за что. Со временем он забыл, какой он на самом деле, но ты его открываешь, Нина. В этом твое предназначение. Только ты можешь освободить его сознание из темницы, в которую упрятал его Зигфрид. И ты это практически сделала, но не хватило времени, чтобы он прозрел окончательно. Вы недолго были рядом.

– Не терзай меня, бабушка, – со слезами на глазах проговорила Нина.

– Не плачь, детка. Жизнь непредсказуема и полна неожиданностей. Все еще может наладиться. Лучше расскажи, Фим, что ты узнал о планах моего сына.

– Он хочет завладеть какими-то технологиями в Небесах. Любой ценой, даже если придется начать войну. Он выжидает результатов плебисцита, но ему осталось недолго – все станет ясно к исходу четвертого дня. Сейчас в Небесах уже утро четверга, у них тоже четыре дня на то, чтобы принять оборонительные меры. Если это возможно, конечно.

– Господи, – воскликнула Нина. – Надо что-то делать! Почему я сижу сложа руки, когда Небесам грозит опасность? Бабушка, он же твой сын, проникни в его разум, призови к совести!

– У него нет совести, детка, – печально заявила Ким. – И я не могу не то что проникнуть в его сознание, но даже приблизиться к нему.

– Почему? – удивилась Нина. – Со мной же ты видишься.

– Он сикофант, – горько сказала Ким.

– Кто? – не поняла Нина.

– Предатель рода, – с ужасом проговорил Фим. – Он убил тебя, Ким…

– Убил? – не веря тому, что слышит, испуганно переспросила Нина. – Это правда, бабушка?

– К несчастью, да, – с трудом проговорила Ким. – Я родила слабое существо, а потом, сама того не желая, превратила в чудовище, усилив его пагубные наклонности.

– Как? – Нине казалось, что все происходящее – дурной сон, что Зиги, конечно, странный, но все-таки родной человек, возможно, больной на голову, но не убийца. Хотя Била убил именно он. И всех, кого он назвал выродками, казнили по его вине. Получается, он, действительно, чудовище.

– Однажды я призналась Грегору Лоу, что у Зигфрида нет родовых сил, что он фрик, а он это услышал и не смог пережить. Видишь ли, детка, чем меньше у амбициозного человека способностей, тем сильнее его стремление доказать всем и себе, в первую очередь, что он лучше остальных. У Зигфрида стремление к неограниченной власти в тот день стало маниакальным и превратилось в желание отомстить роду за допущенную по отношению к нему несправедливость.

– И он убил тебя? – ужаснулась Нина.

– В тот же день. Задушил, пока я спала. И мать твою убил бы сразу, если бы она не отказалась добровольно от своего дара и не надела блокаторы. Ну, браслеты, как бишь, их там.

– Поверить не могу, – проговорила Нина. – Что нам делать?

– Спасать мир, – усмехнулась Ким. – В конце концов, в этом наше предназначение: женщины Бер охраняют человечество, а мужчины Бер пытаются его погубить. Мы принадлежим к одному роду, но несем в себе противоположные энергии, благодаря чему соблюдается баланс. Тебе дано слишком много сил, детка.

– Это плохо? – насторожилась Нина.

– Время покажет. И ты тоже причастна к тому, что происходит и что предстоит. Неосознанно, конечно, но твое соединение с Вэлом породило большой перевес сил в нашу сторону, и Зигфрид совершенно закономерно отреагировал на это концентрацией противоположной энергии в себе. Баланс восстановился, когда Зигфрид объединился с Паччоли – они вместе удерживают равновесие против вас с Вэлом.

Нина замерла. До нее начал доходить смысл ранее непонятных событий, и ей стало жутко.

– Поэтому он увез меня.

– Да. И как бы тяжело вам двоим ни было, не могу не признать, что для всех остальных это выиграло время. На расстоянии ваша сила слабеет, и Зигфрид это знает. Пока он уверен, что сознание Вэла им контролируется и ты не можешь в него проникнуть, есть шанс, что до войны не дойдет. Но как только он поймет, что Вэл освободился от его конфабуляции и ваши ментальные пространства объединились, миру будет угрожать большая опасность. Мне жаль вас, детка.

– Бабушка, мы совсем себе не принадлежим? – срывающимся голосом спросила Нина.

Ким ничего не ответила.

– Я в это не верю. Будущее принадлежит тем, кто ради него действует. Они же не овцы на заклании истории, – возмутился Фим.

– В некоторой степени это так, – с горечью призналась Ким. – Слишком много фатальностей проявилось в ваших картах судьбы, детка. Особенно в судьбе Вэла.

– Но должен же быть способ со всем этим справиться! – взорвалась Нина и быстро заходила по комнате. – Я тоже не верю ни в какие фатальности! У нас есть сила, много сил, ты же сама сказала. Мы должны победить!

– Чем сильнее становитесь вы, тем агрессивнее будут вести себя они. Запомни это! – Ким предупредительно простерла вверх руку с выпрямленным указательным пальцем.

– Тогда в чем смысл? Ты говоришь, что женщины Бер охраняют человечество, а сама не даешь мне ни единого шанса это сделать?

– Ты это сделаешь, в этом я не сомневаюсь, – сказала Ким голосом, полным сожаления и сочувствия. – Вопрос лишь в цене, которую вы заплатите…

Нина с ужасом смотрела в пустоту окна. Стекла, черные от видневшегося сквозь них неба, отражали мрак надвигающейся бури. Вчерашний день показался ей днем беззаботного детства, в котором было будущее, полное надежд и интересных событий. Жизнь разделилась на до этой минуты и начиная с нее.

– Я хочу к нему, – решительно сказала Нина. – Готовьтесь. Оба. Мы отправляемся в Небеса.

За тринадцать часов до…

Вэл больше не чувствовал сломанных пальцев ноги. Физическая боль перестала быть источником беспокойства, полностью отдав эту роль сознанию. Поднявшись по лестнице и войдя в кабинет, он отставил трость в сторону и совершенно непринужденно прошел в большой зал библиотеки, где Кронс, сенатор Мэнси и Кербер уже ждали его. Они поднялись, как только он вошел в дверь, и их лица приняли одинаковое выражение. Вэл с каждым перебросился взглядом, и этого оказалось достаточно, чтобы он смог понять, о чем они думают в этот момент. Их мысли удивили его своей неограниченной лояльностью и полным принятием его как властителя и как человека. В их взглядах была намешана преданность, любовь и забота. Вэл никогда прежде не видел людей так ясно, как теперь, и то, что он видел, не отвечало его обычной картине мира, в которой он привык быть тем, кого боятся, ненавидят или, в лучшем случае, терпят.

– Садитесь, господа, – сказал он приветливо, но серьезно, подтверждая сказанное движением руки. – Хочу сразу предупредить вас, что сегодняшний совет пройдет в необычном составе: я пригласил на него гражданских лиц, – Вэл улыбнулся, произнеся последние два слова, и, слегка наклонив высокоподнятую голову, добавил, – всем вам хорошо известных. Это Кир, Ева и Амели Мэнси.

– Моя жена? – удивился сенатор. – Она здесь?

– Да, Роберт. Она заехала навестить детей, и я решил, что сегодняшние вопросы, которые мы будем обсуждать, их тоже касаются. Надеюсь, никто не возражает против их присутствия? – Вэл обвел взглядом всех троих и с удовлетворением сказал, – ну, вот и отлично. Вижу, никто не против. Скоро они с Марком придут, и мы начнем. А пока их здесь нет и у нас есть минут семь-десять, скажите мне вот что: сколько времени займет экстренная эвакуация Небес?

– Эвакуация? – ужаснулся сенатор. – Зачем?

– Нет времени объяснять. Вам придется довериться мне и точно отвечать на вопросы, а что-то и сначала исполнять, а потом получать разъяснения. Просто, когда сюда придут женщины и дети, наши с вами дети, мне бы не хотелось обсуждать это при них. Я могу рассчитывать на вас?

– Безусловно, господин властитель, – сказал Кербер. – Отвечаю на ваш вопрос: у нас двенадцать шаттлов вместимостью до сорока человек. Значит, чтобы эвакуировать две тысячи триста пятьдесят человек, им понадобится совершить по пять вылетов.

– Я имел в виду все сообщество, а не только небожителей, – заметил Вэл сухо.

– Всех? – воскликнул Кронс. – Господи, что происходит? И куда мы всех эвакуируем?

– Это хороший вопрос, – согласился Вэл. – И об этом каждый из нас подумает, а потом, после общего совета, мы определимся с местом эвакуации. А сейчас надо понять, как это вообще можно осуществить. Кроме шаттлов есть еще варианты?

– Есть подземная дорога из Небес в Есеник, в Моравию. Когда-то туда предпочитали добираться этим путем. Но им не пользовались уже много лет, и трудно сказать, в каком он сейчас состоянии, – сказал сенатор Мэнси.

– Там железнодорожное сообщение, насколько я знаю, – проговорил Вэл.

– Да, – подтвердил сенатор.

– А какая грузоперевозка? Сколько составов?

– Один, господин властитель. Там локомотив с двумя вагонами. Общей сложностью, даже если ехать стоя, человек сто, не больше, за одну ходку. И маршрут занимает шесть часов.

– Можно же увеличить количество вагонов, поставить на рельсы еще сколько-то локомотивов. Можно? – Вэл нервничал, но старался этого не показывать, он ходил взад и вперед, пока говорил сенатор, а потом резко встал и, уперевшись о стол широко расставленными руками, на каждого пристально посмотрел.

– Нужно сначала сделать экспертизу пути, – резонно заметил Кербер, – чтобы убедиться, что им в принципе можно пользоваться, а потом уже решать возможности пассажиропотока по нему.

– Верно, – глаза Вэла блеснули, он оживился. – Кому это можно поручить?

– Военному министру, думаю, – предположил Кронс.

– Нет, – решительно отверг эту мысль Вэл. – Никому, кроме вас, из статусных лиц я пока не доверяю. Лучше обойтись своими силами с привлечением специалистов из народа. Вот что, Кербер, пошлите сейчас же гвардейца на дно, пусть приведет сюда старика Морокова, он всю жизнь работал машинистом. Он тот, кто нам сейчас нужен. Да пусть не пугает его, а предупредит, что нужен по делу. Не стоит нервировать пожилого человека. Узнайте, в каком энгле он живет. Я видел его на похоронах два месяца назад. Надеюсь, он еще жив.

– Разрешите исполнять, верховный властитель?

– Да, Кербер, конечно. И поменьше времени на величания. Это всех касается. Время – самый дорогой ресурс для нас сейчас. Запомните это и не тратьте его на суету и сомнения. И соберитесь. Забудьте о том, что вам свойственно сомневаться, уставать и тем более бояться чего-то. Сейчас мы как никогда должны действовать слаженно и максимально эффективно. Вы меня понимаете?

– Да что же все-таки происходит?! – не выдержал сенатор, которого загадки властителя пугали все сильнее. – Это как-то связано с референдумом? Мы готовимся отражать атаку?

– Нет, сенатор. Референдум тут почти ни при чем. Я все расскажу. Но давайте дождемся Кербера и остальных, чтобы не удивлять никого дважды, – Вэл попытался разрядить обстановку и улыбнулся, но сенатору это не помогло, Кронс сидел молча, вперив взгляд в одну точку, которую выбрал где-то в районе левого глаза Вэла. – И, пока Кербер решает вопрос, Роберт, скажите, насколько вы доверяете своим коллегам в сенате. Кому из них вы можете доверить свою жизнь?

Сенатор опешил. Ответить на этот вопрос с ходу у него не получилось, но мысль его активно заработала.

– И вы, Кронс, тоже подумайте: кому из министров вы могли бы доверять полностью? И что можете сказать по этому поводу о министре воздушного флота, Кае Загории? Меня он сейчас волнует больше остальных, если честно, потому что он нам нужен. Но только в том случае, если мы можем быть в нем уверены…

Вэл не успел договорить – в дверях показались Марк, Кербер и остальные.

– Проходите и рассаживайтесь поудобнее, – предложил Вэл вошедшим. – Все сделали, Кербер?

– Да, господин Вэл.

– Отлично, – Вэл дождался, пока все найдут себе место и продолжил, – сегодня мы собрались необычным составом, на это есть свои причины, которые тоже весьма необычны, – Вэл замолчал и выдержал паузу, дав возможность каждому настроиться и сосредоточиться. – Вынужден сразу предупредить, что все, что я скажу, – правда, нравится она нам или нет. Откуда мне все это стало известно – давайте оставим на потом, сейчас мы не располагаем временем ни для чего, кроме дела. Нам понадобится доброволец, чтобы вести протокол заседания. Кто быстро и грамотно сможет фиксировать? – Вэл посмотрел на присутствующих и перехватил заинтересованный взгляд Кира.

– Я смогу, господин верховный властитель, – не побоялся предложить свои услуги крестник.

– Отлично, Кир. Возьми планшет и внимательно все протоколируй. Остальным предлагаю стать участниками эксперимента доверительного общения. Речь будет идти о вещах насколько необычных, настолько и важных, и даже страшных. От того, насколько вы готовы мне верить, будет зависеть исход нашей работы. Скажу сразу: то, что вы здесь сегодня услышите, навсегда изменит вашу жизнь и представление о том, в каком мире мы живем. Если кто-то не готов или по каким-то иным причинам не хочет знать правду, лучше сразу откажитесь и займитесь своими делами. Никого против воли удерживать здесь я не намерен. Есть желающие покинуть совет?

Вэл посмотрел в глаза каждому и ничего, кроме разогревающегося интереса, в них не увидел. Ни один не пожелал уйти.

– Что же, – сказал Вэл, – вижу вашу решимость и ценю это. Итак, объявляю регламент. Кир, пиши. Беру слово первым и кратко ввожу всех в курс дела. Далее ставлю самые важные, первоочередные задачи для решения ситуации, как я их вижу. Затем берем время на обсуждение поставленных задач и их корректировку. Потом готов ответить на все ваши вопросы, но только после всего, сказанного ранее. Кто поддерживает такой регламент, прошу голосовать.

Члены совета проголосовали единогласно «за».

– В совете сейчас пять человек с правом решающего голоса, это значит, что все решения будут приняты абсолютным большинством голосов. Простите за такое длинное и обстоятельное вступление, но в данной ситуации необходимо соблюсти все формальности, – Вэл прошелся вдоль стены, на которой висела старинная географическая карта мира, взял лазерную указку и осветил место на Среднеевропейской равнине, обозначив локацию Небес. – Вот здесь мы с вами живем, – мрачно сказал он. – Так выглядела карта мира двести лет назад, а уже сто пятьдесят лет назад она выглядела иначе. Здесь обозначены несколько анклавов, подобных нашим Небесам. Это малоазийский анклав Тай с населением в пять миллионов человек, который прекратил свое существование в 2095 году в результате серии подводных извержений вулканов. Здесь, – Вэл подсветил южное окончание африканского континента, – до 2107 года существовало процветающее сообщество Йорк, уничтоженное в означенном году альянсом двух агрессивно настроенных анклавов: Либерти с локацией на северо-востоке североамериканского континента и Грэйт, расположенном на острове близ западных берегов Европы. Йорк стал жертвой испытания биологического оружия: население в полтора миллиона человек вымерло без остатка за пять лет от эпидемии вируса, уничтожающего нейронные связи в организме человека. Если вам когда-нибудь приходилось видеть несчастного, не способного двигаться и не осознающего себя, то вы можете отдаленно представить последние месяцы жизни этих людей. Болезнь развивалась сначала незаметно, но уже через полгода человек становился полностью обездвижен, а еще через месяц в нем угасал последний нервный импульс и он умирал. К 2112 году на планете Земля из шести осталось четыре анклава: Небеса, Грэйт, Либерти и Солерно с локацией на юге североамериканского континента. Как известно, Грэйт и Либерти попытались и дальше осуществлять свои попытки захватить мир и поделить его между собой. Они напали на Солерно в 2118 году, но разрушить сообщество им не удалось. По неизвестным причинам изотропное оружие альянса оказалось нацеленным не на Солерно, а на союзника, и они в один миг уничтожили друг друга. В результате в 2119 году на планете остались лишь мы и Солерно, которое погибло в результате самоуничтожения от применения все того же изотропного оружия в 2198 году. Так гласит история, которую мы знаем. Прошу простить меня за второе долгое вступление, – сказал Вэл, убирая указку и отходя от карты.

Он снова прошелся вдоль стены, потом остановился и повторил:

– Это история, которую мы знаем. А вот правда, которую от нас все это время скрывали: Солерно существует по сей день. Сейчас им управляет некий Аугусто Паччоли, диктатор милитаристского толка, нашедший поддержку в уцелевших маньяках войны анклавов Либерти и Грэйт. Самим диктатором управляет Зигфрид Бер, более известный всем нам как бывший советник Зиги. Они готовят план вторжения в Небеса с целью захвата наших технологий. Чем для нас может обернуться подобное вторжение, думаю, не нужно объяснять. Примеры судеб предыдущих сообществ Земли весьма красноречивы. Милитаристы не гнушаются в выборе средств уничтожения противника ничем и, как правило, не оставляют после себя живых свидетелей. В связи с этим перед нами стоит несколько задач. Некоторые из них мы должны решить здесь и сейчас до наступления дня. Поэтому попрошу меня не перебивать, внимательно слушать, все вопросы каждый сможет задать позже. Кир, надеюсь, ты что-то зафиксировал из того, что я сказал, а сейчас ты должен записать каждое слово. Итак,

задача номер один: точно понять, какие именно технологии им нужны;

задача номер два: найти проект создания купола безопасности сенатора Грегора Лоу;

задача номер три: оценить масштаб работ по его воплощению в минимально возможные для этого сроки;

четвёртое: определить круг лиц, которых мы сможем привлечь к реализации проекта;

пятое: решить вопрос о доверии, то есть, мы должны точно знать, на кого можем опираться;

шестое: сформировать рабочую комиссию по реализации проекта защиты и назначить ответственных лиц;

седьмое: разработать запасной вариант на случай, если проект сенатора Лоу найти не удастся.

На решение этих вопросов у нас сегодняшний вечер и ночь. К утру стратегия должна быть ясна. И, наконец, главный вопрос: сколько у нас времени? Отвечаю: четыре дня. С понедельника каждая минута будет идти в обратную сторону, в сторону нашей гибели, если мы не успеем. Есть ещё один момент, но об этом я скажу позже. А теперь предлагаю перейти к обсуждению поставленных задач. Есть желающие высказаться по существу? Или нужно сделать перерыв и попросить Сэла принести напитки?

Никто не мог произнести ни звука. Семь пар глаз не моргая смотрели на властителя. Большинство отказывались верить тому, что услышали. Лишь Марк, Кербер и Кронс сохраняли видимость адекватного восприятия, зная многое из того, что сказал Вэл, заранее. Но даже они чувствовали нервную дрожь в теле и слабую тошноту. По щекам Мадам Мэнси и Евы тихо текли слезы, которые они не могли сдерживать. Вэл подошел к ним, достал платок из кармана брюк и протянул Еве.

– Дамы, не плачьте, – сказал он спокойным голосом. – Мне тоже страшно, и не верьте тому, кто скажет, что не боится войны. Он или лгун, или дурак. Но я верю, что мы найдем способ себя защитить. Если не верил бы, не рассказывал бы все это, – Вэл отошел к окну и сказал сам себе, – пожалуй, позову Сэла.

Но не успел он это сказать, как двери библиотеки распахнулись и Сэл вкатил столик с напитками.

– Не желаете чего-нибудь выпить, мой господин?

– Спасибо, Сэл, как нельзя вовремя, – поблагодарил Вэл, не показывая, насколько сам удивлен появлению дворецкого. Остальные или не увидели в ситуации ничего необычного, или, находясь под впечатлением от полученной информации, вообще оказались не способны никак реагировать. – Сэл, будь другом, раздай напитки господам. Я тебе помогу, – Вэл взял бокалы с вином и поднес Амели и Еве, мужчины очнулись и сами взяли кубки с виски. – Разговор предстоит долгий и трудный, – продолжил говорить властитель. – Дамы, не будете возражать, если мы раскурим сигары? – обратился он к Еве и Амели, чтобы хоть как-то привести их в чувство. – Мы сядем к камину, чтобы не сильно на вас дымить, – улыбнулся Вэл.

– Конечно, – могильным голосом отозвалась мадам Мэнси. – А мне можно? – неожиданно спросила она, и глаза ее мужа остекленели.

– Вы хотите курить сигару, Амели? – уточнил Вэл, сомневаясь, что правильно ее понял.

– Да, – решительно ответила она.

– Я точно не стану возражать, – улыбнулся Вэл. – Сегодня, думаю, нам всем все можно. Особенно, если это поспособствует решению дел и снятию напряжения. Роберт, обрежьте самую вкусную сигару для вашей жены, – и с этими словами он, стоя за спиной сенатора, ткнул его пальцем в бок. Тот вздрогнул и ойкнул от неожиданности, и все непроизвольно прыснули. – Вот и славно, – улыбаясь, выдал Вэл, – а то уж я испугался за вас, не лишились ли вы разом чувств. Объявляю десятиминутный перерыв. Можно походить где угодно, но лучше не задерживаться. У нас много работы… Марк, подойди, ты мне нужен, – и, отойдя с ним к окну, сказал вполголоса, – завтра у меня согласована встреча с декабристами в кафе музея. Свяжись сейчас, пожалуйста, с Кливертом и подтверди время на одиннадцать часов.

– Конечно, господин Вэл, все сделаю. И завтра пойду с вами, – сказал Марк.

– И я, – негромко произнесла Ева у него за спиной.

– Ева? Ты хочешь пойти со мной? – удивился Вэл.

– Да. Я пойду с тобой. Я хочу быть рядом.

– Хорошо, – только и смог вымолвить Вэл, тронутый ее желанием.

– К вам машинист Мороков, хозяин, – доложил Сэл, подойдя к Вэлу. – Ждет в гостиной внизу.

– Спасибо, Сэл, сделай ему кофе, пожалуйста, с Ниниными кексами и скажи, что мы сейчас придем, – и, обернувшись к остальным, с улыбкой сказал, – министр Кронс, побудьте, пожалуйста, с дамами и Киром и проследите, чтобы сигара Амели задымилась, а остальных прошу следовать за мной. Мы вернемся и продолжим.

Вэл спокойно направился к выходу, величественно прямо держа спину и высоко подняв голову. Марк завороженно смотрел ему вслед, пока не понял, что все вышли, а он так и стоит.

– Иди, – легко подтолкнула Ева его под локоть.

– Тебе не кажется, что он словно бог сегодня?

– Кажется, – улыбнулась Ева. – Я всегда его таким вижу. Иди уже, апостол Марк.

– Я люблю тебя, – шепнул подбодренный вниманием Марк, бросив Еве короткий страстный взгляд. Она опустила ресницы, что могло означать согласие, и Марк, несмотря на новые жизненные обстоятельства, почувствовал себя счастливым и спустился бегом по лестнице, едва касаясь ступеней.

Машинист Мороков пил кофе и ел кекс, когда в гостиную вошел Вэл в сопровождении Кербера, Марка и сенатора Мэнси. Увидев статусную процессию, он спокойно отложил недоеденный кекс, поставил чашку с кофе на стол и встал, почтительно наклонив голову.

– Здравствуйте, Матвей Игнатьич, – Вэл протянул ему руку для приветствия. Машинист пожал ее своей теплой шершавой ладонью, и в уголке его глаз что-то блеснуло. – Садитесь, у нас к вам дело государственной важности. Присаживайтесь, господа, в ногах правды нет. Знакомьтесь, Матвей Игнатьич, это сенатор Роберт Мэнси, он сейчас руководит всеми реформами в стране, и он будет обеспечивать вас необходимыми ресурсами, если мы сейчас с вами договоримся, – сенатор также пожал руку машинисту и сел рядом с ним. – Это начальник гвардии и службы безопасности государства, господин Кербер. Непосредственно под его началом вы будете дальше работать. Это Марк Мэнси, советник и сенатор, моя правая рука. Через него также можно решать все вопросы, какие только возникнут.