Последний дракон. Первый шаг в бесконечность

В этот момент я почувствовал, что открылся тайный ход в Обсерваторию, а это значит, что Повелители и их люди в безопасности. Всё, время я выиграл, а теперь пришло время платить по счетам.

– Ты знаешь, братец Рогг, – специально придав своему лицу мерзкое выражение, глумливым голосом заявил я, бросив предварительно сковывающее заклятие для арбалетчиков. – Я, пожалуй, передумал сдаваться. Неужели ты думаешь, что я поддамся такому мерзавцу, как ты. Ну, нет. Придётся тебе помахать мечом, что бы я тебя не зарезал, как барана.

Сказав это, я поднял меч и встал в позицию. Рогг, который, судя по всему, никак не ожидал такого вероломства, немного опешил, но быстро взял себя в руки и тоже достал свой меч. Я бы мог убить его одним ударом; спасибо командиру храмовников, который научил меня некоторым тайным приёмам, практикуемым у них, но моя задача на данный момент была иной. Мне надо было максимально протянуть время, что бы Повелители и их свита, успели укрыться в обсерватории. Именно поэтому я до сих пор не пускал в ход магию, если не считать сковывающего заклятия.

Наши клинки со звоном скрестились; мы сошлись с братом в поединке. Остальные мятежники, повинуясь жесту Рогга, остались зрителями нашей с братом схватки. Рогг дрался неплохо, чувствовалось, что у него были хорошие учителя, но его подводили излишняя горячность, торопливость, вытекающая из желания побыстрее со мной покончить и отсутствие опыта реальных сражений.

Если признаться, я вовсе не горел желанием стать братоубийцей, поэтому дал сам себе слово постараться не убивать его, а лишь хорошенько проучить. Кроме того поединок позволял выиграть дополнительное время, так необходимое мне. Ну, а уж потянуть время в фехтовании я хорошо умею. Вот я и стал не то, что бы фехтовать по настоящему, а так, дурака валять.

Видя мою неуверенность, Рогг злобно оскалился и стал яростно нападать с явным намереньем побыстрее разделаться со мной. Я медленно отступал, с таким видом, словно дела мои совсем плохи и я уже ни на что, не надеюсь. Рогг, видя мою слабость, совсем вошёл в раж. Он так рьяно размахивал своим мечом, что я стал опасаться, что он выдохнется раньше времени.

Он всё же выдержал, хотя было видно, что прилично устал. И вот, когда он начал очередную атаку, очень размашисто, совсем забыв об осторожности, я получил сигнал, что Повелители добрались до Обсерватории.

Всё, пора кончать эту комедию; пора покончить со всеми этими предателями, и совершенно неважно из каких соображений он встали на скользкую дорожку измены. Ведь их измена вовсе не измена империи, хотя и это имеется в наличии, нет, они изменили всему, чем жил этот мир, предавая его в лапы Вселенского вампира, коим является Серая империя. Поэтому, не будет им пощады, по крайней мере, от меня.

Однако, помня об обещании себе самому, не убивать брата, я прежде чем перейти к серьёзным действиям решил вывести Рогга из игры, преподав ему хороший урок, хотя в глубине души я очень сомневался, что урок пойдёт ему на пользу. Выждав, когда увлечённый очередной атакой, брат раскроется, я молниеносным ударом, которому, в своё время, меня научил Яргуст, сбил с головы Рогга шлем, и, продолжая движение меча, очень аккуратно рассёк ему левую щёку от уха до подбородка. Лицо брата залило кровью, а в глазах его я заметил страх. Он как-то неуклюже дёрнулся, стараясь закрыться от моего следующего удара, но, как раз этим-то ударом я обезоружил его, выбив меч, который со звоном упал на булыжную мостовую метрах в трёх от него.

Вот тогда-то он по-настоящему испугался, прекрасно понимая, что я его сейчас просто зарежу, как мясник режет жирную свинью к зимним праздникам. Нет, он не стал просить пощады, а просто отскочил в сторону, но отнюдь не в ту, куда отлетел его меч, и бросился в гущу своих воинов, громко призывая их, убить меня. Ну, что же, возможно это для меня выход. По крайней мере, если он останется жить, моя отметина всегда будет напоминать ему об этом поединке.

Вся эта вооружённая шатия-братия, выйдя из оцепенения, в котором до сих пор пребывала, исключая арбалетчиков, над которыми властвовало моё заклятие, бросилась на меня, стремясь побыстрее изрубить в капусту. Их было много, и это в тот момент сыграло в мою пользу. Они просто мешали друг другу, и я очень быстро нагромоздил перед собой целую груду мёртвых тел, которые, превратившись в серьёзную преграду для нападающих, ещё больше укрепило мою оборону.

Я так увлёкся сражением на обычном оружие, что совсем забыл, что плюс ко всему, владею ещё и магией. Вспомнив, что я дракон, я, прежде всего, ударил по нападавшим давящим заклятием. Это достаточно мощное заклятие позволяет очистить от противника одним ударом довольно большую площадь, жаль что оно требует много сил, поэтому в течение боя может быть применено лишь единожды.

Действие этого заклятия внешне выглядело, словно от меня во все стороны проехался каток, который ломал и плющил людей, превращая их в кровавое месиво. Не прошло и минуты, как на площади перед дворцом не осталось ни одного живого человека; лишь небольшая кучка мятежников, среди которых я, к моему удовольствию, рассмотрел Рогга, в панике сбежала в какой-то переулок. Заклятие моё убивало так быстро, что погибшие не успели ничего почувствовать и даже закричать.

Я оказался в одиночестве среди горы трупов. Передо мной была площадь заваленная мертвецами, а позади пустой дворец Повелителей, навсегда оставленный его обитателями. Всё, Рубикон перейдён, теперь хватит переживать – пора действовать. Столица, превратившаяся в гнойный нарыв на теле нашего мира, должна быть выжжена до основания. К моему удивлению, в этот момент у меня не было никаких чувств, будто это не я сейчас одним движением реализованной мысли отправил на тот свет целую толпу народа. Мне уже неоднократно приходилось участвовать в истреблении себе подобных, и всегда я очень переживал по этому поводу. Сейчас же, я смотрел на всё спокойным рассудочным взглядом, понимая, что я всего лишь выступаю в роли садовника, который вырезает больные ветви плодовых деревьев и тут же сжигает их, не испытывая к ним никаких чувств.

Я обратился в дракона, и легко поднявшись в воздух, оглядел столицу с высоты. Возле дворца Повелителей всё было тихо. Большинство мятежников осталось лежать на площади. Оставшиеся в живых, словно крысы, разбегались по множеству улиц, причём многие из них норовили скорее покинуть город, направляясь к городским воротам. Здесь я был спокоен, храмовая стража и драконы Сегурии не выпустят их из обречённого города.

На данный момент основные события разворачивались вокруг Обсерватории. Именно там сосредоточились основные силы мятежников. Похоже, там находится и герцог Кейвалл, стоящий во главе заговора, и братья мои, примкнувшие к мятежу, и сюда, скорее всего, направляется и сбежавший с поединка Рогг. Ну, что же, это даже хорошо, что все злодеи собираются в одном месте, не надо будет их вылавливать поодиночке.

Я медленно стал планировать в сторону Обсерватории, включив духовное зрение. Теперь я мог отчётливо видеть, что происходит в непосредственной близости от Обсерватории. Там же шла настоящая война, в которой было много звона мечей, разнообразных воинственных выкриков, много Искусства вперемешку с магией. Я видел, как большой отряд, судя по их действиям, профессиональных воинов, вырвался в ворота Обсерватории и затеял там жестокую битву. Защитники последней, видимо вначале растерялись, но затем сомкнули ряды и вновь перекрыли вход, не позволив остальным мятежникам ворваться во двор Обсерватории.

Всё, операция по спасению отряда Кварга успешно окончена, теперь у меня развязаны руки, теперь можно приступить к полному уничтожению города вместе с окапавшимися в нём мятежниками. Учитель и Ляргус, отлично выполнили свою часть плана; теперь в нужный момент Странник откроет проход и выведет людей Кварга в безопасное место, создав полную иллюзию их гибели. Я взмахнул крыльями и стал набирать высоту, что бы огнём и магией ударить по скоплению врагов, увлечённо старающихся проникнуть в Обсерваторию, но не успел я и дважды взмахнуть крыльями, как сам подвергся нападению. Да, никогда не стоит недооценивать неприятеля. Я несколько увлёкся и поплатился за это.

Я вдруг почувствовал сильнейший ожог с правой стороны груди, чуть сзади крыла, а затем жёсткий толчок, настолько сильный, что я перевернулся в воздухе и начал падать прямо на крышу какого-то дома. Превозмогая боль, которая пришла вслед за толчком, я остановил падение, когда до крыши оставалось несколько метров. До меня дошло, что я пропустил сильный магический удар, и только чудом остался жив.

Спланировав над самой крышей, я, что бы ни попасть под новый удар опустился в узком переулке, абсолютно пустом в это время. Мне надо было осмотреть рану, и уже после этого принимать решение. Приняв свой человеческий образ, я осмотрел рану. На моё счастье, доспехи выдержали, однако кираса была помята с правой стороны, куда пришёлся удар, а в точке, куда пришёлся удар, даже частично оплавилась. Убедившись, что я отделался лишь ожогом и лёгким ушибом, я успокоился, хотя и было досадно, что я так глупо подставился. Наскоро обезболив рану, что бы боль ни мешала мне действовать в полную силу, я вновь взлетел, хотя в этом узком переулке сделать это было весьма непросто.

Взлетев, я быстро набрал высоту, с таким расчётом, что бы мастера, которые служат мятежникам, к счастью среди них нет вотчинников, не могли меня достать. Для большей уверенности, я установил зеркальную защиту. О, эта активная защита, являлась прекрасным средством, не только отразить магический удар, разумной силы, конечно, но и хорошим средством наказать обидчика, который решится атаковать человека, применившего эту защиту.

Только я набрал высоту, как с земли ударила очередная молния, но в этот раз, пославший его мастер, явно просчитался, хотя наверняка понять этого не успел. Его молния, отразившись от моей защиты, вернулась обратно, превратив своего творца в щепотку пепла. Это подействовало, магические атаки прекратились. Не знаю, может быть у мятежников был всего один маг, хотя это вряд ли; скорее всего остальные смекнули, что я применил зеркало и оставили попытки достать меня таким путём. Преодолеть эту защиту по силам лишь мастерам очень высокого уровня, никак не ниже вотчинника, а вотчинников среди мятежников явно не было.

Сверху я увидел довольно забавную картину, хотя, если бы я оказался в этот момент возле Обсерватории, мне бы было не до смеха. Сверху же я видел, как множество мятежников волнами налетали на вход, ведущий на территорию Обсерватории, и каждый раз останавливались, словно налетали на невидимую стену, а затеи откатывались назад, оставляя после себя множество мёртвых тел. Наблюдать за этим сверху было действительно забавно, я даже было подумал, что если так пойдёт и дальше, то враги наши сами себя уничтожат, и отпадёт необходимость всех их убивать.

Эти истеричные атаки, говорили, что руководство мятежа в полном отчаянии, что все их планы оказались неосуществимы, что, чуя свою гибель, они бросают своих людей на убой, лишь бы протянуть время, в слепой надежде, что произойдёт чудо, и они захватят Обсерваторию. Да, я был о герцоге Кейвалле лучшего мнения. Чудо же, которое ожидал герцог, мне было хорошо известно – это множество серых всадников, которые только и ждали сигнала герцога, что бы открыть проходы и, словно вода, прорвавшая плотину, затопить наш мир, хотя то, что они могут захватить и подчинить себе Обсерваторию, казалось мне маловероятным. Ну, что же, постараюсь лишить предателей этой последней надежды.

Я разогнался, сложил крылья, и пикировать на самое крупное скопление врагов, штурмующих Обсерваторию. Свою атаку я начал в полной тишине, считая, что скопившиеся внизу мерзавцы и предатели, не тот враг, которого нужно атаковать с боевым кличем драконов. Ведь даже серые всадники, которые, пожалуй, являются самыми лютыми врагами для всего живого, и то выше этих мятежников на целую голову, в моральном плане, конечно. Поэтому мы и нападали на них с боевым кличем, как и подобает настоящим воинам, столкнувшимся с достойным противником. Эти же, внизу, были для меня лишь плесенью на теле человечества, которая заслуживает только полного уничтожения. Причём, уничтожение должно быть максимально полным, чтобы, не попусти Творец, какие либо частички или споры этой плесени, выжили бы, переждали, для того, что бы когда-нибудь, где-нибудь возродиться вновь, стоит только сложиться пригодным для этого условиям.

Моя атака застала мятежников врасплох. Они закричали, стали разбегаться, пытаясь спастись, но драконье пламя быстро разделалось с ними. Этот момент можно было считать окончанием мятежа, так как попытки захватить Обсерваторию прекратились, а мятежники, больше не слушая приказов своих вожаков, стали разбегаться, стремясь спасти свои, с моей точки зрения никчемные, жизни. Пусть бегут; у выходов из города их поджидает храмовая стража и драконы Сегурии.

Меня охватил боевой азарт, которого мне ещё не приходилось переживать. Я знал о нём и его проявлениях лишь из рассказов опытных воинов, да ещё, пожалуй, моего друга демона Минга, которому, не смотря на его молодость, уже пришло изрядно повоевать. Из их рассказов я усвоил, что, когда ты часто начинаешь проливать чужую кровь, то у тебя возникает некое опьянение, наподобие, того, когда перепьёшь вина или пива. Ты как бы отделяешься от своего тела, которое само автоматически совершает свою кровавую работу, а твоё сознание при этом наблюдает за всем происходящим со стороны. Самое страшное, когда этот боевой азарт захватывает не только твоё тело, но и душу; тогда ты начинаешь с ужасом понимать, что эта работа тебе нравится, что тебе хочется убивать и убивать, а остановиться с каждой минутой всё трудней и трудней, при этом, как это ни странно, ты перестаёшь испытывать какие-либо чувства к убиваемым тобой людям – ни ненависти, ни жалости. Поняв, что я попался в лапы этого самого боевого азарта, я с большим трудом остановил свои атаки, стараясь успокоиться и оглядеться. Вполне возможно, что это меня спасло.

Я медленно кружил над центром города, внимательно рассматривая, как ведут себя мятежники, среди которых, судя по всему, началась паника. Паника, пока ещё не явная, которую ещё кое-как сдерживают вожаки отдельных отрядов мятежников., но которая достигла уже той степени, при которой один толчок, один панический выкрик, типа: «Нас предали…», и, пусть плохо организованное и плохо обученное войско мятежников, вмиг превратится в перепуганное стадо, которое бросится бежать, не слушая командиров, спасать собственные шкуры. Ну, что же, нужно усилить эту панику.

Только я собрался в очередную атаку, как на меня с четырёх сторон напали драконы, каждый из которых был, по крайней мере, раза в два крупнее меня. Они стремительно летели на меня с громким рёвом, в котором помимо ярости, мне показалось, присутствовал ничем не прикрытый страх. В них я почти сразу узнал своих старших братьев: Ярила, Селена, Кейва и Гирза, которые, наконец-то сбросили с себя маски и открыто выступили на стороне мятежников, а это считай, на стороне Серой империи.

Их план был до элементарного прост. Окружить меня со всех сторон, лишить возможности маневрировать, и, пользуясь своим превосходстве в численности, размерах и массе, либо взять меня в плен, что вряд ли, либо просто уничтожить. Моя реакция была на уровне инстинкта; я просто полыхнул пламенем в того из драконов, который нападал спереди. Им оказался Гирз, которого пламя окатило от оскаленной морды, до кончика его хвоста. Серьёзного вреда такому крупному полному сил дракону, каким был Гирз, это, конечно, причинить не могло, разве, что вызвать лёгкие ожоги, однако психологически мой отпор оказался очень эффективным. Гирз страшно закричал от испуга и шарахнулся в сторону, образовав достаточно широкую брешь в «стройных рядах» нападавших на меня, коей я незамедлительно и воспользовался.

Вырвавшись из окружения, я стремительно, насколько позволяли мне мои крылья, рванулся ввысь, стараясь оторваться от преследования. Но не тут-то было. Братья замешкались всего на несколько мгновений, а потом, быстро замахав крыльями, ринулись в погоню за мной, не давая мне оторваться от них, что бы на расстоянии дать достойный отпор. Вот тут-то сказалась разница в наших размерах, которые в скорости полёта, зачастую являются определяющими.

Дело в том, что драконы растут очень медленно, но зато почти всю свою жизнь, а живут они очень долго. Естественно, что чем крупнее они, тем больше у них размах крыльев, а значит и быстрее их полёт. Так что, в этом отношении размеры дракона очень важны.

Как я не махал крыльями, как ни старался оторваться от братьев, все мои усилия ни к чему не привели, братья уверенно догоняли меня, причём даже Гирз, оправившись от моего удара, догнал своих, стараясь отомстить мне за свой ожог, а, самое главное, за испуг, который он в связи с этим испытал. Положение мое оказалось плачевым. Сложилась такая ситуация, при которой, я не мог оторваться от моих преследователей, что мне было просто необходимо, хотя бы для того, чтобы я мог снять свою зеркальную защиту, а это невозможно было сделать вот так на лету. Для этого мне нужно было насколько секунд покоя, чего я и добивался, пытаясь хоть ненадолго оторваться от врагов моих.

Зачем мне это было нужно? Ведь пока я защищён зеркалом, противники мои не могли применять против меня магию. Да, это так, но ведь и я применять её тоже не мог, а без магии мне с братьями было просто не справиться. В этом и есть слабая сторона любой защиты – чем она надёжней, тем больше ты ограничен в своих действиях. Вот и я сейчас оказался пленником собственной защиты. Видимо братья мои это поняли и гнали меня, стараясь справиться со мной за счёт собственного превосходства.

Мы носились над городом, как заведённые, а я ничего предпринять не мог и уже стал уставать. В глубине своего сознания я ругал себя последними словами за собственную самонадеянность. Поверив без всякой проверки, что братья мои сбежали из столицы, я никак не ожидал, что мне придётся столкнуться с ними в воздухе над столицей, да ещё в очень неудобном у меня положении. Я выбивался из сил, плевался огнём, который против моих братьев, да и вообще драконов, оказался бесполезен, а они только теснее сжимали кольцо вокруг меня. Я чувствовал, что ещё немного, и они вынудят меня опуститься на землю, а уж там, я окажусь в их полной власти.

Я пришёл в бешенство от своего положения, но это не помогло; меня душили стыд и отчаяние за то, что я с таким позором провалил миссию, наложенную на меня самой судьбой, что подвёл множество людей доверившихся мне, но ничего поделать не мог. Я уже готов был сдаться, опуститься на землю и с мечом отстаивать свою честь или, хотя бы продать свою жизнь подороже, как неожиданно пришла помощь, со стороны, с которой я никак не ожидал.

Где то в небе надо мной, а я к тому времени спустился почти до самых крыш, раздался пронзительный боевой клич одинокого дракона, который был дружно поддержан многочисленными кличами драконов Сегурии. Услышав этот клич, и сообразив, что на них производится атака, братья мои откровенно перепугались, заметались, пытаясь определить, кто же тот дракон, что пришёл мне на помощь. Это дало мне драгоценные мгновения, которые дали мне возможность снять зеркальное заклятие. Теперь я мог воевать с братьями на равных.

С неба с пронзительным визгом, переходящим в ультразвук, падал довольно крупный дракон цвета воронёной стали. Я сразу же узнал Яргуста и страшно обрадовался, хотя никак не мог взять в толк, откуда он здесь взялся. Ну, ладно, это мы узнаем позже, сейчас же главное покончить с братьями, желательно не убивая, и окончательно покончить с мятежниками. Я нанёс удар молнией прямо в правое крыло Ярила, самого крупного из драконов. Тот как-то странно вскрикнул и, завалившись на раненое крыло, стал падать на крышу, какого-то здания. Я успел увидеть, как огромное тело дракона, проломив крышу, исчезло внутри дома. Надеюсь, что он только ранен, однако рассматривать, что там с ним было некогда, в бой вступил разъярённый Яргуст, обрушив на братьев огонь и магию.

Этого удара братья не выдержали, хотя и были втроём против одного Яргуста. Их магические удары были слабы, словно братья были неуверенны в своих силах, и плохо нацелены, поэтому чёрный дракон один из них играючи отбил, а от остальных просто увернулся. Зато его удар буквально смял Кейва, и он камнем полетел вниз, а Селен и Гирз полностью деморализованные, отказались от продолжения борьбы и бросились удирать, так быстро, что как мы с Яргустом ни пытались их догнать, нам это не удалось. Послав им в вдогонку несколько ударов, которые, судя по всему, не нанесли им сколь-либо серьёзных повреждений, мы оставили бесполезное занятие, коим является погоня за трусами, спасающими свою жизнь, почему-то предатели и трусы всегда очень быстро бегают, если их припечёт, и занялись разбегающимися во все стороны мятежниками.

Я увидел, что от стен, окружающих столицу по сужающейся спирали в воздухе барражируют драконы, поливая город драконьим пламенем, так что выбраться из города не мог никто. Я и Яргуст планировали над центром, где было особенно много мятежников, правда какой-либо организации и руководства не наблюдалось, каждый старался спасти свою шкуру, а о цели мятежа все просто забыли. Я посоветовал Яргусту, прежде чем начать сжигать обречённых, постараться определить где находится герцог Кейвалл, и по возможности захватить его живьём; мне нужно было, что бы он призвал сюда серых всадников.

– Как знаешь, Кувай, – удивлённо ответил Яргуст. – Не знаю зачем тебе это нужно, но я думаю, что ты знаешь, что делаешь. Я постараюсь.

Да, я знал, что делаю. Я знал, что при переносе Обсерватории выделится очень много свободной силы, а это повлечёт за собой мощный взрыв, в котором, скорее всего, погибнут все, кто не уберётся из столицы и её ближних окрестностей. Так почему же не воспользовавшись этим, не постараться уничтожить побольше серых, заманив их предварительно сюда. Всё это, пока мы летали в поисках герцога, я в общих чертах рассказал Яргусту, которому мои намерения понравились.

– А как нам в этой обезумившей толпе найти этого злосчастного герцога? – спросил чёрный дракон. – Лично я этого не представляю. Надо хотя бы знать его в лицо. Может быть ты его знаешь?

– Нет, Яргуст, дружище, в лицо я его, конечно, не знаю, но у меня есть способ, как найти его, – смеясь, ответил я.

– Ну, и что же это за способ? – спросил Яргуст. – Или это секрет?

– Нет, что ты, нет никаких секретов, тем более от тебя, – смеясь, ответил я. – Всё очень просто. Просто Кварг позаботился о том, что бы пометить главного предателя. Он осторожно поставил на него заклятие-маяк, по которому я и смогу его найти. Так что попридержи до поры свой огонь и магию, пока я не найду его.

Герцог нашёлся примерно через полчаса. Он с группой приближенных аристократов затаился в небольшом, совершенно незаметном трактирчике. Мы опустились перед трактиром и сразу же обратились. Обнажив меч, я толкнул и вошёл в трактир. Яргуст шагнул следом за мной. Перед нами предстала «немая сцена». За столом, с белыми, как снег лицами, скорее масками, сидела вся верхушка мятежа. Во главе стола, заставленного кувшинами с вином и закусками, восседал мой братец Рогг, а справа от него сидел действительный глава заговора герцог Кейвалл, о чем ясно говорило заклятие-маяк. Они явно не ожидали нашего появления, поэтому сначала растерялись.

– Рекомендую, друг мой, Яргуст, – обратился я к чёрному дракону. – Вот этот, что сидит во главе стола, мой братец Рогг, я тебе о нём рассказывал. А этот, с виду благородный человек, и есть тот самый герцог Кейвалл, главный мятежник и предатель. Вообще-то мои братья особой сообразительностью не отличаются, поэтому вот такие мерзавцы, как герцог, легко манипулируют ими. Вот он-то и нужен нам живым, а остальные должны умереть. Что же касается Рогга, то убить ли его или оставить в живых, оставляю на твое усмотрение.

– Я всё понял, Кувай, – просто сказал Яргуст и поднял свой меч.

Они оказались настолько трусливы, что почти не сопротивлялись. Нам пришлось их просто резать, как режут свиней и баранов. Не скажу, что профессия мясника мне пришлась по душе, ведь резать живого человека, пусть даже он предатель и заслуживает смерти, столь отвратительно и противоестественно, как поедать собственные экскременты. Но я должен выполнить свой долг, даже если потом, до конца своего бренного существования мне не отмыться от этой грязи, в которой я и Яргуст сегодня вымазались.

Рогг и герцог всё время пока мы избивали их людей, находились в оцепенении, связанные по рукам и ногам сковывающими заклятиями. Однако они оставались в сознании и видели всё, что мы сделали с их спутниками.

Покончив с грязной работой, мы присели за освободившийся стол и выпили по изрядной кружке вина, которое оказалось на редкость хорошим. Выпив залпом вино, мы тут же налили по второй – нужно было как-то расслабиться. Всё же трудно было вот так просто убивать людей….

– Теперь, когда мы остались одни, – обратился я к герцогу, тоном, не предвещающим тому ничего хорошего. – У меня к тебе есть предложение, от которого, я думаю, ты вряд ли откажешься. Если ты примешь его и сделаешь то, о чём я тебя попрошу, то умрёшь быстро и без боли, ну, а если нет, то я сделаю так, что ты сам будешь просить, что бы я поскорей убил тебя.

Говоря это, я совсем не обращал внимания на Рогга, словно его здесь вовсе не было. Герцог же, и без того бледный, после моих слов побледнел ещё больше, хотя я не понял, как это вообще возможно.

– Что я должен сделать? – спросил он осипшим от страха голосом. – Я всё сделаю, только сохраните мне жизнь. Умоляю вас.

Он был так напуган, что от его былой спеси потомственного аристократа не осталось и следа. Передо мной сидел враз постаревший, весь какой-то жалкий человечишка, ещё совсем недавно намеревавшийся занять трон Повелителей драконов ценой предательства. Теперь ему оказались не нужными ни богатство, ни власть, ни слава, ему хотелось просто жить, пусть даже в качестве всеми презираемого самого распоследнего раба, питающегося отбросами на помойке.

– Нет, это не возможно, жёстко ответил я. – Мы не можем сохранить твою жизнь, но если ты сделаешь то, что мне нужно, твоя смерть будет лёгкой.

– Что я должен сделать? – спросил он еле слышно. – Я всё сделаю, если смогу.

– Конечно, и сможешь, и сделаешь. Куда ты денешься? – жёстко ответил я.

– С этим-то всё ясно, а вот, что нам делать с этим, так называемом, моим братом? – спросил я, обращаясь к Яргусту. – Конечно, проще всего было бы прикончить его и вся недолга, да у меня что-то душа не лежит стать убийцей собственного брата, хотя, по моему мнению, он и заслуживает смерти.

– А, знаешь что, друг мой, Кувай, – рассудительно сказал Яргуст. – Ты прав, не стоит проливать кровь брата своего, тем более, что теперь твои братья не представляют какой-либо опасности для нашего мира. Серым они уже не нужны, так как дело, где на них была сделана ставка, они с треском провалили, Обсерватория скоро покинет пределы этого мира, а оставшееся пепелище вряд ли заинтересует Благих Богов. Так что их можно отпустить, предварительно заклеймив, что бы любой, кто их встретит, сразу бы знал, с кем их свела судьба.

– Ты, что, хочешь вывести их из города? – спросил я. – А что за клеймо ты хочешь наложить на них? – Ну, выводить их из города я, конечно, не собираюсь, – ответил дракон. – Мы отпустим их на волю их судьбы – если сумеют выбраться – пусть живут со своим позором, а на нет, и суда нет. Во всяком случае, их кровь не падёт на наши головы. А насчёт клейма, нет ничего проще. У меня тут есть одна разработка.

Он повернулся к пленникам, которые затаив дыхание, слушали наш разговор. Я почувствовал толчок силы, а на лбах пленников выступила надпись -«ПРЕДАТЕЛЬ».

– Вот и всё. Стереть теперь её можно будет, лишь отрубив голову, – сказал Яргуст. – Вас отпустят лишь после того, как бывший герцог выполнит просьбу Кувая.

– Ты должен выйти на связь с серыми и сказать им, что они могут входить, – приказал я герцогу.

– Конечно, конечно, я всё сделаю, – засуетился тот. – Я должен им доложить, что ты убит и Обсерватория в наших руках. Я могу так им сказать?

– Да, можешь, но не вздумай сказать чего-нибудь лишнего, – ответил я. – Если вторжение не начнётся, ты умрёшь, и смерть твоя, отнюдь не будет лёгкой. Так что поторопись. Это в твоих же интересах.

Я ощутил лёгкий толчок силы, как обычно это бывает, когда кто-то проводит сеанс ментальной связи. Перестроив духовное зрение я, спустя пару минут увидел грандиозную картину вторжения Серой империи в наш мир. Я видел, как открылось множество проходов, и из них сплошными потоками хлынули серые всадники. Их было так много, что сказать, какая численность армии вторжения в этот раз, не было никакой возможности. Определив координаты проходов, я определил, что армия вторжения будет в столице, при условии, что всадники будут двигаться рысью, никак не больше чем через три часа. Ну, что же, времени вполне достаточно.

– Ты сдержал своё слово, я держу своё, – сказал я герцогу. – Вы свободны, можете проваливать на все четыре стороны. Рекомендую не задерживаться в городе, скоро здесь будет жарко. Всё, проваливайте.

Я снял удерживающие пленных заклятия, и они, почуяв, что могут двигаться, вскочили, и сломя голову ринулись на выход. Секунда, и предателей след простыл. Да, как в этой жизни тесно сотрудничают предательство и трусость. Ну, что же, если им повезёт выжить, до конца дней своих жить предстоит им жить с изменой и страхом, так что я им не завидую.

– Давай ка, друг Яргуст, – предложил я дракону. – Выпьем ещё по кружке этого превосходного вина и отправимся добивать мятежников, хотя, как мне кажется, наши драконы прекрасно справляются с этой задачей и без нас. У нас в запасе три часа, или что-то вроде этого, поэтому особенно рассиживаться не будем.

Яргуст с удовольствием поддержал моё предложение. Только мы выпили, как на улице раздалось хлопанье крыльев; оказалось, это приземлились два наших дракона, которые принесли на себе Марка и Джона Мильтона, командовавших блокированием столицы. Хотя все мы расстались совсем недавно, встреча была такой, словно мы не виделись, по крайней мере, год. Когда покончили с приветствиями, я предложил хорошенько выпить, благо время ещё позволяло. Моё предложение было принято с энтузиазмом, и мы действительно хорошо выпили, причём куча трупов на полу нам нисколько не мешали.