Последний дракон. Первый шаг в бесконечность

8

Я шёл на место встречи со связным, в душе надеясь, что он явится в кабачок именно сегодня. Я знал, что, только выполнив задание Архонта, я смогу покинуть этот, на первый взгляд, такой заманчивый город. При всей внешней заманчивости службы в большом и шумном городе, каким была столица империи Повелителей драконов, мне хотелось как можно быстрей уйти отсюда.

Вроде бы парадокс, столько десятилетий служить в местах абсолютно диких, где иной раз по несколько лет не встретишь никого живого, и вдруг, тебя переводят в большой город. Тут бы, как говорится, жить и радоваться жизни, ан нет. Ведь вроде и служба у герцога, не служба, а малина, а интуиция моя постоянно твердит – беги отсюда, как можно быстрей и ребят своих забирай. Своей интуиции я не просто доверял, я ей абсолютно верил. Для этой веры у меня были все основания – она ещё ни разу меня не обманула, а вот спасала неоднократно. Так вот, в этот раз интуиция не просто говорила, она буквально кричала на грани истерики. Что интересно, мои ребята, узнав, какая им предстоит служба, вопреки моим ожиданиям, приняли это известие не то, что без восторга, а как-то настороженно. Вбитая за долгие годы службы дисциплина, не позволила им открыто роптать, но я прекрасно видел, будь их воля, они бы наотрез отказались от службы герцогу. Я бы тоже отказался, но прекрасно понимал, что это невозможно. Кто же меня отпустит, когда я посвящён в тайны не только герцога, но и принцев – детей Повелителей драконов. Да, похоже, мы попались. Теперь одна надежда – на связного. Чем раньше мы встретимся, тем больше у нас шансов сбежать из этого проклятого города.

Хотя я шёл, глубоко погрузившись в свои мысли, однако бдительности не терял, зорко следя за тем, что бы никто не смог незаметно следовать за мной. Я прекрасно помнил наказ Архонта про необходимость соблюдать осторожность; наказ, следует сказать, совершенно излишний, потому что соблюдать осторожность у меня в крови, словно сделанная в детстве прививка. Без этой прививки выжить в жестоких условиях Серой империи вряд ли возможно, тем более в разведке.

Я шёл по городу с видом человека, который гуляет по городу без какой-либо конкретной цели. Несколько раз я заходил в лавочки, осматривал совершенно ненужный мне товар, изображая праздного гуляку, который от нечего делать ходит по магазинам и глазеет на представленные там товары. Перед тем, как выйти к нужному мне кабачку, я сделал несколько кругов по окрестным улицам, но ничего подозрительного не обнаружен. Время встречи приближалось, и можно было с лёгким сердцем идти на встречу со связным.

«Заблудший монах» оказался одним из множества подобных питейных заведений столицы, как говориться, средней руки. Он, конечно, был пристойнее забегаловок, где собирался всякий сброд, но ему было далеко до роскошных ресторанов в центре столицы. Главным его достоинством, похоже, было его расположение – в достаточно глухом уголке огромного города, куда городская стража заглядывала крайне редко. Здесь можно было устраивать встречи и заключать сомнительные договора, не опасаясь, что в самый неподходящий момент нагрянут представители власти.

Кабачок занимал весь первый этаж трёхэтажного дома, который, судя по его виду, был построен очень давно, знал лучшие времена, но потом состарился и обветшал. Я толкнул старинную дубовую дверь и оказался в довольно обширном зале, где справа от входа располагалась неизменная стойка с батареей бутылок самого разного вида и размера, на обширной полке, что занимала всю правую стену. Прямо, напротив двери находился внушительных размеров камин, который по случаю тёплой погоды не топился. Всё пространство питейного зала занимали столы, причём слева стояли длинные столы, за которые могла усесться сразу целая дюжина посетителей, а справа, ближе к стойке, стояли небольшие столики, рассчитанные не более чем на четырёх человек.

В этот час кабачок был заполнен примерно наполовину или наполовину пуст – как вам больше нравится. Большие столы были заполнены примерно на две третьих мастеровым людом; видимо где-то поблизости были мастерские, работники которых любили после трудового дня пропустить кружечку другую пивка. Они шумно разговаривали между собой и громко смеялись над довольно примитивными шутками, которыми постоянно обменивались. Половина зала, на которой располагались маленькие столы, была почти пустой, лишь семь человек насчитал я, быстро оглядев зал. Два стола занимали четыре человека, по два на каждый стол, явно мелкие торговцы, договаривающиеся о каких-то сделках, в общем, ничего интересного. Остальные посетители сидели по одному, и ни один из них не заинтересовал меня, даже после того, как я пустил в ход магию, что бы проверить, нет ли здесь кого-нибудь прячущегося за личиной. Все оказались теми, кем видели мои глаза. Двое из них, ещё достаточно молодые, были явными завсегдатаями данного заведения. Это я понял по репликам, которыми они обменивались с хозяином заведения. Третий – старик неопределённого возраста, хорошо одетый, сидел, задумавшись, время от времени делая глотки из своей кружки. Короче, в кабачке я не почувствовал никакой опасности.

Подойдя к стойке, я заказал кружку светлого пива. Трактирщик, невзрачный человек с невыразительным лицом, принял деньги, молча нацедил кружку пива и, так же молча поставил её на стойку. После чего продолжил разговор с постоянными посетителями, полностью игнорируя мою персону. Ну, что же, лишнего внимания мне вовсе не требовалось. Взяв кружку, я занял стол в углу, где царил полумрак, сделал три глотка и, отодвинув кружку в сторону, стал ждать.

Я вспомнил, как вернулся от герцога и застал моих ребят за столом, где они поили Рабина, как я ему и пообещал. Что же, дело хорошее и вполне достойное настоящих воинов, поэтому я поспешил принять в нём самое активное участие, тем более, что после общения с герцогом Кейваллом, это мне было просто необходимо. Вино и пиво текли рекой, благо за всё платит герцог. Время шло к полуночи, когда объявились наблюдатели, оставленные мной возле ворот. Они сообщили, что Кувай в ворота не входил. Это известие несколько ослабила напряжение, что подобно сжатой пружины возникло у меня после того, как я узнал, с кем столкнула меня судьба, хотя после встречи с Великими сёстрами я знал имена этой «судьбы». Я отчасти понимал, хотя, конечно, только отчасти, что все мы являемся участниками какой-то грандиозной игры разыграевомой Вселенскими силами. Игрой настолько сложной, что даже такие персонажи, как Великие сёстры, вряд ли владеют ей целиком, что уж тут говорить о нас смертных. В меру своего понимания, я знал, что моя встреча со злейшим врагом Серой империи, была предопределена Великими сёстрами, а вот зачем, я мог только догадываться, но, во сяком случае вовсе не для того, что бы нам сцепиться в смертельной схватке.

Разошлись мы далеко за полночь, скорее даже ближе к рассвету. От посланного следить за Куваем Урга не было ни слуха, ни духа, что немного настораживало. Однако, здраво решив, что, скорее всего, он следил за направляющимся в Сегурию Куваем и теперь вернётся не ранее, чем через сутки. Прошли сутки, затем вторые, а известий от Урга всё не было. Я начал серьёзно волноваться, так как не мог понять, что могло случиться с таким опытным разведчиком, которым был Ург. Но сегодня он объявился и поднял меня с постели. Была толи очень поздняя ночь, толи очень раннее утро, по крайней мере, за окном было ещё темно. Новости, которые он принёс, сразу же прогнали у меня остатки сна.

Вернувшись к покинутому нами кабачку, Ург затаился в кустах недалеко от входа в кабак. Оттуда ему было хорошо видно, кто выходит из заведения. Мало того, из его засады было отлично слышно, о чём говорят выходящие из кабачка. Да, Ург умел выбирать места для наблюдений.

Около часа ничего не происходило. Приближалось утро и восточный горизонт уже начал слегка светлеть, когда на дороге показался какой-то старик, который явно направлялся в кабачок. Это заставило Урга насторожиться. Ещё бы не насторожиться, когда в столь неурочное время по дорогам шляются какие-то старики, которые подозрительно похожи на нищих. Пока Ург раздумывал, что здесь делает этот прохожий, старик подошёл к двери кабачка и, странное дело, постучал в дверь. Насколько Ург знал, обычно посетители подобных заведений не стучат, а просто открывают дверь и заходят. На стук сразу же вышел хозяин, словно он ждал этого стука. Дальнейшее поведение хозяина, заставило моего наблюдателя сосредоточить всё своё внимание на диалоге хозяина и странного ночного гостя.

– Это вы, ваша милость? – толи спросил, толи констатировал факт трактирщик, низко поклонившись. – Тот, кого вы ожидаете здесь.

– Здравствуй, Клаус, – спокойно поздоровался старик, в голосе которого Ург явственно почувствовал силу и ещё привычку отдавать приказы. – Много ли посетителей?

– Был полный зал, но тот, кого вы ждете, перепугал всех, – унылым голосом сказал Клаус. – Отряд наёмников, что прибыл этой ночью, уехал, даже забыв заплатить за ужин. Теперь в зале только тот, кого вы ждёте, но он находится в колдовском трансе.

– Вот и чудесно, друг Клаус, – весело сказал старик. – Значит, нам никто не помешает. Надеюсь, у тебя найдётся кружечка другая хорошего вина для нищего старика?

– Конечно, конечно, – засуетился хозяин, постоянно кланяясь странному гостю. – Прошу, ваша милость, заходите в моё скромное заведение. Вино сейчас буде. Что-нибудь ещё?

– Нет, это всё, – коротко сказал старик и вошёл в трактир.

Следом за стариком вошёл и Клаус, закрыв за собой дверь.

– Очень интересно, – сказал сам себе Ург. – Я вижу, намечается интересное дельце. А тот рыжий молодчик отнюдь не прост.

Он устроился поудобнее и приготовился к ожиданию, которое вполне могло быть очень долгим. Однако, на его счастье, спустя примерно час, дверь снова отворилась и на пороге показался всё тот же старик в сопровождении того самого рыжеволосого молодого человека. Они распрощались с Клаусом, причём рыжий заплатил хозяину за себя и даже заплатил те деньги, которые остались должны мы. После этого они быстрым шагом пошли в сторону города, однако, пройдя примерно километр, они вдруг свернули на едва заметную тропинку, что, подобно змее, вилась среди густых зарослей кустарника. Ург словно тень следовал за ними на расстоянии, позволяющем ему не только видеть, но и слышать всё, что говорили его подопечные. Из их разговоров Ург узнал такое из-за чего, и без того осторожному наблюдателю, пришлось втрое повысить осторожность. Он стал подобен бесплотному духу, следуя за объектами наблюдения так, что, казалось, после него на мягкой земле не оставалось даже следов, не говоря уж о каких-нибудь шорохах, включая звук дыхания.

Причиной повышенной осторожности Урга явился тот факт, что из разговоров он узнал, с кем свела его судьба разведчика. Когда он услышал, что старик называет молодого спутника Куваем, то, естественно, напрягся. Напрячься было от чего – кто же не знает одного из злейших врагов Серой империи и на что этот человек способен. Из дальнейших разговоров Ург узнал, что старик тоже не прост – он оказался, ни много – ни мало, верховным жрецом ордена Обсерватории. Как понял из их разговоров Ург, Кувай прибыл в столицу по поручению Странника и должен что-то передать Обсерватории. Что именно и как это будет выглядеть, Ургу выяснить не удалось, но даже то, что он узнал, было архи важно.

Бесшумно, словно тень, Ург крался за своими подопечными, по узкой тропинке. Шли они довольно долго и, наконец, вышли к развалинам древней стены. К тому времени уже достаточно рассвело и все манипуляции, которые проделал у стены старик, Ург хорошо видел. Старик подошёл к небольшой нише в руинах стены и нажал там какой-то камень. Раскрылся проход в подземелье и Ург явственно ощутил толчок силы – оба его подопечных включили ночное зрение. Не медля, Кувай и жрец скрылись в проходе, который после этого сразу же закрылся.

По идее, задача Урга была выполнена, и он мог с чистой совестью возвращаться в отряд, но Ург не был бы Ургом, если бы не пожелал проследить таких важных персон до самого конца. Он выждал пару минут, затем подошёл к стене и нажал тот самый камень, который нажимал жрец. Проход послушно открылся, и Ург, не мудрствуя лукаво, включил ночное зрение и шагнул в проход.

Спустя несколько минут, он нагнал своих клиентов и осторожно последовал за ними. Шли довольно долго. Проход часто менял направление, поворачивая то вправо, то влево, то шёл на подъём, то опускался вниз. Мало того, он ещё многократно раздваивался, так что любой другой на месте Урга, с его буквально собачьим чутьём, вряд ли смог найти обратную дорогу. Он довёл подопечных до решётки, которая отделяла город от земли Обсерватории, и здесь решил затаиться, что бы подождать, когда Кувай пустится в обратный путь. То, что Кувай прибыл ненадолго, Ург почему-то знал, хотя логически объяснить это он вряд ли мог.

В этом был весь Ург. Вот за что я его ценил. Он никогда не отделывался формальным исполнением приказа, а всегда стремился выполнить его с максимальной эффективностью. Сейчас же, находясь в глубоком подземелье под столицей империи Повелителей драконов, он ощутил редко проявляющееся, но очень нравящееся старому разведчику чувство – чувство охотничьего азарта. Он очень любил, когда в нём просыпался охотничий инстинкт, как любит охотничий пёс, когда хозяин берёт его в лес на охоту. Ург, подобно опытной ищейки, почуявшей след добычи и вставший на этот след, ни за что не может бросить его, так и Ург решил довести свою слежку до конца, и лишь, выполнив всё, что возможно, вернуться к своим. Слава Благим Богам, что у него была с собой фляга с водой, иначе он вряд ли смог бы продержаться те четверо суток, которые понадобились для того, что бы дождаться выхода Кувая и верховного жреца из Обсерватории. Ург всё же дождался, когда у него уже кончилась вода. Кувай и жрец покинули Обсерваторию и быстро пошли по подземным тоннелям, куда-то в неизвестном для Урга направлении. Некоторое время он следовал за ними, но убедившись, что Кувай в данный момент не собирается покидать город, Ург оставил их и отправился обратно тем же путём, каким пришёл сюда. Несколько часов он брёл по подземным путям, выбиваясь из сил и, наконец, вышел на поверхность там же, где заходил в подземелье.

Выйдя на поверхность, Ург первым делом отыскал ручей и напился. После чего, он поспешил к городским воротам и появился в «Райском уголке» ровно за полчаса до моей встречи со связным. Он был крайне измотан и буквально валился с ног. Я выслушал его рапорт и приказал плотно поесть и завалиться спать, что он с видимым облегчением и сделал. Когда он ушёл, я стал собираться навстречу. Времени было с избытком, поэтому одевался я, не спеша, что позволяло мне хорошо осмыслить доклад Урга.

Подумать было о чём. То, что Кувай направлялся в город, я почти не сомневался и слова Урга лишь подтвердили мои догадки. Настораживало то, что Кувая явно встречал сам верховный жрец ордена Обсерватории. Это даже не настораживало, а прямо скажу, пугало. Всё же до этого у меня теплилась надежда, что мне в этом городе не придётся столкнуться с такими врагами, как Кувай и орден Обсерватории. Доклад разведчика полностью растоптал эту надежду и, в связи с этим, я очень остро ощутил, в какую страшную ловушку мы угодили, связавшись с герцогом Кейваллом.

Однако растоптать надежду было не так уж и просто. Она, надежда, очень быстро оправилась и стала успокаивать меня тем, что пока ничего не случилась, что возможно я сегодня же встречусь с нашим агентом и тем самым откажусь от службы у герцога. Это придало мне некую уверенность в ближайшем будущем.

Терзаемый всеми этими мыслями и переживаниями, я не спеша шёл к месту встречи, не забывая, однако внимательно наблюдать за всем, что происходит вокруг. Повышенные меры безопасности, предпринятые мной, после получения информации о связи Кувая с орденом Обсерватории, были, на мой взгляд, оправданы и сводились к тому, что у меня обострились не только физические органы восприятия, но и магические. У меня ни шло из головы то обстоятельство, что Кувай во время нашей случайной (случайной ли?) встречи в придорожном кабачке, уж больно подозрительно быстро отказался от того, что бы прочитать мои мысли. Неужели я попался, и он знает обо мне всё? На что он способен я примерно, даже очень примерно, догадывался, и мне вовсе не хотелось столкнуться с ним в открытом бою, в этом случае у меня просто нет шансов.

Что же делать? Всю дорогу до места встречи с агентом мучил меня этот навязчивый вопрос, ответа на который я до самого моего прихода в назначенный Архонтом трактир я так и не нашёл. Пока ничего не происходило, и я, от нечего делать, стал внимательно изучать посетителей трактира. Более внимательное рассмотрение посетителей опять ни к чему не привело; все были простыми людьми, в которых не было и намёка на магию, однако на сердце у меня было не спокойно. Это заставило меня ещё раз проверить посетителей; и на этот раз, в старике, сидящим недалеко от меня мне что-то почудилось. Нет, никакой магии я так и не обнаружил, но что-то едва уловимое, на самой границе восприятия, меня ещё больше насторожило. Дед явно был не прост, хотя понять, кто он такой на самом деле, мне так и не удалось, потому что в это время ко мне подошёл какой-то оборванец и бесцеремонно уселся за мой стол. Его бесцеремонность вызвала во мне волну гнева, который я уже было, собрался обрушить на нахала, как тот заговорил, и его слова стали для меня подобны лечебному бальзаму, пролившемуся на раны.

– Что, приятель, пиво не нравится? – спросил оборванец.

– Кому понравится эта баланда? – машинально ответил я.

– Пойдём, приятель, со мной. Я знаю здесь недалеко местечко, где пиво не в пример этому, – спокойно сказал оборванец и, встав из-за стола, направился к выходу, даже не посмотрев, иду ли я за ним.

Я быстро встал, бросил на стол пару мелких монет за пиво и быстро последовал за связным. Услышав пароль, я испытал большое облегчение, словно тяжеленный валун свалился с моей души. Всё складывалось наилучшим образом, да так, что у меня появилась твёрдая уверенность, что очень скоро мы сможем покинуть столицу империи Повелителей драконов, оставив с носом герцога Кейвалла. Выйдя на улицу, я увидел, что связной уже сворачивает за угол трактира и поспешил за ним, опасаясь, что он просто скроется от меня, и я его никогда не найду.

Свернув за угол, я чуть не сбил связного с ног. Оказывается, он, свернув за угол, остановился, поджидая меня.

– Слава Благим Богам, вы наконец-то пришли, – как-то замученно проговорил связной. – Я уже думал, что этого никогда не случится.

Было видно, что он очень устал и отчаянно чего-то боится. Я не стал ему отвечать, если захочет – сам расскажет, что его тревожит.

Мы шли по каким-то переулкам, застроенным очень старыми ветхими домами, которые стояли так близко друг к другу, что переулок превращался в узкую щель, где разойтись с встречным прохожим можно было лишь боком. На наше счастье нам встретилось только двое встречных прохожих, причём, один был небрежно одетый толстяк, такой толстый, что своим животом буквально припечатал меня к стене дома, когда мы с ним старались разминуться. Второй же, оказался банальным карманником, который тут же пожелал овладеть моим кошельком, правда, безуспешно. Получив хорошую затрещину, он как-то обречённо вскрикнул и быстро убежал.

Наконец, пропетляв примерно с полчаса, мы очутились перед небольшим двухэтажным особняком, который выглядел настолько древним, словно он был старше самого этого города. Несмотря на вечернее время, окна особняка были темны, лишь на первом этаже тускло светилось одно окно.

Мой провожатый подошёл к этому окну и осторожно постучал. Спустя мгновение, отворилась дверь и мы, не говоря ни слова, вошли в полутёмную прихожую, освещённую лишь одной свечой в подсвечнике. Подсвечник держал человек одетый в плащ ордена Обсерватории. Лица его я разглядеть не смог и это мне очень не понравилось. Мой провожатый что-то прошептал ему на ухо, и тот, молча кивнув, повернулся к нам спиной и куда-то пошёл по тёмному коридору, причём свеча горела так тускло, что скорее не освещала коридор, а делала его ещё более мрачным. Связной последовал за хозяином дома, сделав мне знак идти за ним. Я пожал плечами и шагнул через порог, причём дверь за мной сразу же закрылась. Ощутимый толчок силы недвусмысленно мне сказал, что здесь не обошлось без магии.

Я пожал плечами – к чему такие сложности? Вся моя жизнь разведчика, связанная с постоянной конспирацией, приучила к тому, что излишняя таинственность и связанные с ней сложности, скорее вредят делу, чем обеспечивают сохранение тайны. Вот скажите мне, зачем использовать магию, когда можно просто закрыть дверь? Во-первых, это бесполезная трата силы, а во-вторых, эта игра магией только привлекает ненужное внимание. Кроме того, хозяин мог бы быть поприветливей и для начала хотя бы поздоровался, но, как говорится, в чужой монастырь….

Пройдя по длинному коридору, наш провожатый поднялся по деревянной лестнице на второй этаж и открыл какую-то дверь. Всё так же молча, он вошёл в комнату и, не говоря ни слова, уселся за стол, предварительно поставив свою свечу на этот самый стол. Заняв своё место за столом, хозяин сделал жест рукой, приглашая меня занять место за столом напротив него, что я незамедлительно и сделал.

Мне хотелось побыстрее покончить с этим делом, и к тому у меня имелось целых три причины. Первая причина – мне хотелось, как можно быстрее выполнить приказ Архара, что мне позволит быстро покинуть столицу империи, где всё сильнее пахло жареным. Второй причиной было то, что само задание Архара мне не нравилось и вовсе не потому, что оно было каким-то уж очень сложным или чересчур опасным, а наоборот, слишком примитивным. Такое, пожалуй, можно было поручить курьеру, а не использовать для этого, скажу без хвастовства, лучшего разведчика Серой империи. Если же дело было настолько важным, что послали меня, да не одного, а вместе с моими ребятами, то почему же не посвятили в детали этого дела. Или мне перестали доверять? Ну а третьей причиной было то, что агент, с которым я сейчас встретился, мне очень не понравился. Нет, не подумайте, что он мне не понравился лишь потому, что не поздоровался или повёл себя странно, вовсе нет. Просто бывает так: взглянешь на кого-нибудь и стазу же испытываешь к нему антипатию, причём, сам себе не можешь объяснить её причину. Просто не нравится человек и всё. В моём случае, эта антипатия возникла сразу же и, как мне кажется, навсегда.

Кроме антипатии к агенту, у меня в душе родилось и окрепло, превращаясь в твёрдую уверенность, понимание, что всё это добром не кончится. Что именно, это всё, хоть режьте меня, я вам ответить не смогу, но, тем не менее, на душе было просто отвратительно.

Усевшись за стол и взглянув на агента, я убедился, что он ведёт себя крайне разумно, как вёл бы себя любой, кто не желает, что бы его лицо кто-либо рассмотрел. Он так расположил свечу, что отчётливо я мог рассмотреть только кисти его рук, ибо только они были на свету. Всю его фигуру скрывало просторное одеяние, наподобие рясы или плаща, чёрного цвета отороченного по краям серебряным узором. Просторный капюшон его одежды создавал густую тень, которая на месте лица создавала сплошную тьму, где слегка светились глаза, так что рассмотреть черты лица или хотя бы определить возраст агента было невозможно. Человек этот носил одежду ордена Обсерватории, хотя его манера скрывать лицо и фигуру, говорила о том, что ему больше подходит серый плащ всадника.

– Давай сюда, – каким-то осипшим голосом, словно у него болело горло, сказал агент и похлопал по столу перед собой, даже не потрудившись объяснить, что именно я должен положить, хотя я, конечно, понял.

Не говоря ни слова, я достал кристалл, выданный мне Архонтом, и положил его на стол, но поближе к себе. Какого дьявола я должен ему доверять, если он мне ни на грош не доверяет? Пусть сначала передаст мне кристалл предназначенный Архонту. Примерно минуту продолжалась пауза, когда мой визави молча смотрел на меня взглядом полным ненависти (я ощущал, что будь у него чуть больше силы, я бы уже превратился под его взглядом в кучку пепла), и я не знаю, чем бы это всё кончилось, но скорее всего магической дуэлью, исход которой для меня был не ясен. Похоже, так же думал и хозяин, если, конечно, он был хозяином этого дома. Затянувшаяся пауза была прервана самым неожиданным образом, благодаря вмешательству моего проводника, который и не подумал оставить меня с агентом наедине, а до этого скрывался где-то в темноте комнаты, размеры которой я даже себе не представлял, да это меня и не интересовало.

– Как смеешь ты, жалкий посыльный хамить здесь, – гнусавым голосом проговорил связной. – Сделал своё дело и убирайся.

Он попытался ухватить меня за воротник, видимо, намереваясь силой вывести меня из комнаты. Однако такие номера со мной уже не проходили лет эдак пятьдесят. Я коротко без замаха ударил его кулаком в область гортани. Он захрипел, обмяк и повалился на пол, словно куль. Нет, я его не убил, хотя следовало. Ну, поваляется без чувств часик, месяц не сможет говорить, а так он отделался легко. Если бы не встреча с Великими сёстрами, он уже бы был трупом. Так, что ему крупно повезло.

Я был в ярости. Гнев буквально душил меня. Неслыханное дело – какие-то плебеи, не имеющие даже права поднимать на меня глаза, осмелились коснуться меня. Я с огромным трудом подавил желание свернуть шею агенту, и то благодаря новой части моего сознания.

– Ну, ты, шут поганый, – рявкнул я на всё так же неподвижно сидевшего агента. – Ты, что обмануть решил самого Архонта? Быстро кристалл сюда и не вздумай меня обмануть. И без фокусов, я владею магией не хуже тебя.

Мой напор, видимо, подействовал на этого странного человека, чьё поведение я так и не смог понять. Он быстро сунул руку под одежду и положил на стол перед собой кристалл – родной брат кристалла, что я положил возле себя. Опять возникла пауза, но теперь он была паузой лишь внешне. Внутри же, невидимая для внешнего наблюдателя, началась ожесточённая борьба сил.

Это был магический поединок, который разительно отличался от так привычных несведущему в магии наблюдателю поединков, где сверкали молнии, и гремел гром, которые, конечно были эффектными, но чаще всего малоэффективными. Нет, здесь и сейчас начался самый настоящий, и от того самый опасный, магический поединок, какие нередко заканчиваются смертью одного, а то и обоих участников. Не знаю как у моего противника, а у меня не было никакого желания убивать агента. Моя цель была лишь хорошенько его проучить, что бы он помнил своё место.

Что я делаю? – возник у меня в голове вопрос, явно из моей старой части сознания. Я вступаю в поединок со своим соплеменником и возможно, тем самым, наношу вред своей Родине. Нужно было сражаться, а меня раздирали внутренние противоречия. Одна часть моего сознания, разбуженная Великими сёстрами, уверяла меня, что сорвав операцию, задуманную чуть ли не самими Благими Богами, я спасу множество миров от жалкой участи стать рабами вселенских вампиров, коими я с недавнего времени считал Благих Богов. Старая же часть моего сознания твердила мне о долге перед властью, о любви к Родине, коими в том понимании являлись, опять же, «благие боги». В этот раз новая часть сознания достаточно быстро загнала старую часть сознания куда-то не периферию, и вовремя – магический поединок уже был в самом разгаре.

Меня спасло то, что я многие десятилетия вёл очень активную магическую деятельность, в отличие от моего оппонента, который, в следствии специфике его деятельности, долгие годы должен был скрывать, что владеет магией. Хотя мне сильно мешал внутренний разлад, я всё же выдержал первый удар, хотя голову мою сдавило словно тисками, и сразу же нанёс свой удар, причём очень аккуратно в самом щадящим режиме. От этого слабенького удара, даже не удара, а так, лёгкой пощёчины, мой противник улетел вместе со стулом, на котором сидел, улетел куда-то в темноту комнаты. Послышался грохот падения тяжёлого тела, и наступила полная тишина. Тут пришёл испуг – неужели я его убил? Если так, то что мне теперь делать?

Я взял свечу и пошёл посмотреть, что с жертвой моего удара. Он лежал на спине, раскинув руки в стороны, не подавая признаков жизни. Включив магическое зрение, я обнаружил, что мой соперник находится в глубоком обмороке. У меня отлегло от сердца и, воспользовавшись представившейся возможностью, я решил посмотреть, что собой представляет агент, как он выглядит, в конце концов. Склонившись над телом, я поднял капюшон его плаща и обнаружил под ним довольно упитанное лицо человека средних лет с заметными залысинами на лбу и тройным подбородком. Под закрытыми сейчас глазами были солидные мешки, что говорило о злоупотреблении вином и жирной пищей. Общее впечатление от увиденного не прибавило мне к нему симпатии. Что-то в его облике напоминало мне большую жирную жабу.

Я оставил его лежать там, где он лежал, а сам вернулся к столу и сделал, пожалуй, самый безрассудный поступок в своей жизни – я забрал оба кристалла, всё так же лежащих на столе, где мы их оставили, спрятал за пазуху и покинул столь негостеприимный дом, прихватив с собой свечу. Выйдя на улицу, я прикрыл дверь и на минуту замешкался, решая, куда мне теперь идти и что делать. Вдруг на меня навалилась какая-то тёмная тяжесть, свет в глазах померк и я, впервые в жизни, потерял сознание….