Глава 42
Я мог по пальцам сосчитать все те моменты, когда с особым замирание ожидал ответа на свой вопрос. Но вопрос, который я задал Филиппу несколько секунд назад, был самым свежим, а, следовательно, и самым сильнодействующим. Он вселял в меня куда больший трепет, чем воспоминания о том вечере в горах, когда я сделал предложение Эстель. Я чувствовал, что, ещё чуть-чуть, и я его повторю. Мысленный подсчёт мгновений становился всё более невыносимым. Я любой ценой хотел приблизить момент икс.
"Да скажи же ты уже что-нибудь наконец!" – вывалил я шквал негодования на своего неохотно идущего на контакт собеседника.
"Спокойнее, Сеня," – отреагировал слегка напуганный Филипп. Он выдержал какое-то время, чтобы мы оба успокоились, после чего наконец-таки решил пойти мне на встречу. "Только пообещай мне, что не закатишь после этого сцену. Хорошо?"
"Договорились," – согласился я. "Но с тебя полный и содержательный ответ, чтобы мне не пришлось вытягивать информацию."
Филипп кивнул головой, после чего выдохнул и начал говорить.
"Причина, по которой я живу вместе с Кузей, пью витамины, стараюсь не злоупотреблять алкоголем, не принимаю наркотики и избегаю случайных сексуальных связей заключается в том, что несколько лет назад мне поставили диагноз синдром приобретённого иммунного дефицита."
Прошла уже целая минута с тех пор, как он раскрыл мне свой секрет, но я по-прежнему был безмолвен. Я сидел и молча смотрел на Филиппа, ни на секунды не отрывая взгляда. Не дожидаясь моих комментариев, он продолжил говорить.
"Знаешь, как это часто бывает, сотрудники компаний должны ежегодно проходить медкомиссию. В отелях по-другому и быть не может. Мы каждый день работали с людьми и друг с другом, поэтому каждые шесть месяцев посещали больницу на предмет полного обследования. Подумать только, ещё летом я был совершенно здоров, а уже зимой…"
Он сделал паузу, во время которой отстранённо посмотрел в окно. Бесперебойный поток полных жизни прохожих курсировал на глазах у моего обречённого на смерть друга.
"Я никогда вам не говорил об этом, но мне было очень тяжело в детстве. Сам понимаешь, я очень рано потерял родителей и меня воспитывала бабушка, в то время как у других ребят были полноценные семьи. Я очень часто плакал по ночам. Я так ни разу и не сходил в садик. Бабушка учила меня читать и писать на дому, поэтому, когда я пришёл в школу, то уже умел делать всё необходимое. И я думал, что не смогу ни с кем подружиться. Все будут называть меня выскочкой и зазнайкой. А единственная причина, по которой я был умнее остальных детей, заключалась в том, что у меня было гораздо больше свободного времени, чем у них. Пока они играли с друзьями или смотрели с ними мультики, я занимался с бабушкой. Потому что у меня не было друзей. И я очень боялся первого дня в школе. Но тогда, совершенно незнакомый мальчик подошёл ко мне как гром среди ясного неба и сказал слова, которые я бережно хранил в своём сердце на протяжении всех этих лет. Ты помнишь, что тогда у меня спросил?"
"Привет, я Сеня. Давай дружить?" – процитировал я себя двадцатиоднолетней давности.
"Привет, а я Филипп. Давай!" – уже не так радостно и задорно, как в момент нашей первой встречи, но, проживая каждое слово, ответил он. "Мне, шестилетнему пацану, который никогда до этого толком и не общался со сверстниками, взяли и просто так предложили дружить! Я не мог поверить произошедшему. В тот момент, вся та грусть, накопившаяся во мне за предыдущие годы, бесследно испарилась. Я понял, что я не одинок. Тогда у меня и мыслей не было о том, что мы пронесём эту дружбу сквозь все одиннадцать классов. Мне так немного нужно было для счастья, и ты мне это дал, за что я всегда буду благодарен."
"Прости меня, Филипп. До этого момента я не понимал, как многое для тебя значила наша дружба."
"Ты здесь ни причём, Сеня. Я могу винить только себя. Когда мы что-то очень сильно ценим, в нас вселяется страх это потерять. Мы думаем, что своим чрезмерным вниманием и заботой отпугнём людей, заставим их нас сторониться. Поэтому я и старался как можно сильнее расширять круг своих знакомств. Чтобы вы не подумали, что я целиком и полностью от вас зависим. Чтобы снять это давление с ваших плеч. Я уже потерял самое ценное, что было в моей жизни ещё до того, как научился говорить слова ‘мама’ и ‘папа’. Я боялся, что второй раз такое не переживу. Как говорится, не складывайте все свои яйца в одну корзину. Ты думаешь, я бы поехал учиться в Китай, если сам бы этого не захотел? Я вполне сознательно принял решение о передислокации. Мне хотелось обезопасить себя от потенциально возможного одиночества. И потом, в лучших традициях жанра, то, чего я боялся больше всего на свете, произошло. Кузя знает, что тем летом четырнадцатого года я планировал остаться. Это должен был быть сюрприз. Да, я на всякий случай подал документы на поступление в магистратуру в Шанхай, но именно в день твоего рождения хотел лично сказать тебе о том, что никуда не поеду. Останусь с вами в Екатеринбурге. Но как-то не срослось."
У меня в горле стоял ком. Это была самая откровенная версия Филиппа, которую я когда-либо видел. Обезоруживающий эффект от его честности не оставлял мне иного выбора, кроме как ответить взаимностью.
"По правде говоря, я всегда ревновал тебя к другим. Я всегда задавался вопросом, почему тебе не хватало общения с нами, твоими лучшими друзьями," – сознался я в своих собственнических мыслях. "Но если ты так ко мне относился, то почему ничего не сказал после ссоры?"
"Это неправильный вопрос," – упрекнул меня Филипп. "Я мог бы то же самое спросить и у тебя. Но я всё же отвечу."
Мне стало не по себе от стыда и я уже было хотел остановить его и перевести диалог в другое русло, но Филипп продолжил говорить.
"В тот день ты многое нам сказал. И, даже тот факт, что это было сделано на эмоциях, не отменял правдивости услышанного. У меня в голове закралась мысль о том, а что, если он действительно этого хочет. Может быть он давно уже искал повод избавиться от нас, чтобы найти новых, более успешных друзей. Кузя лишь способствовал созданию плодотворной среды для разрастания подобных выдумок. Ему было вдвойне обидно. Потому что он всегда видел в тебе нашего лидера. Того самого человека, способного повести за собой и вдохновить на свершения. Именно поэтому он сейчас ведёт себя как скептическая колючка, воспринимающая всё в штыки. Ну а потом я всё-таки уехал назад в Китай, потому что перестал видеть смысл в том, чтобы и дальше оставаться в Екатеринбурге. Постепенно я свыкся с идеей о том, что мне нужно искать новых друзей. Что, раз ты до сих пор не вышел на связь, значит у тебя всё хорошо и мы тебе больше не нужны. Потом я даже перестал возвращаться в Россию и общался с Кузей исключительно через Интернет. Я пил. Я спал со всеми подряд. Вёл разгульный образ жизни в попытках закрыть образовавшуюся дыру. А потом реальность нагнала меня и вынесла свой вердикт: вич-инфекция в двадцать восемь лет и увольнение с работы. Тогда-то я и рассказал обо всём Кузе, который позвал меня жить к себе."
"Мне очень жаль, что всё так произошло," – с трудом выдавил я из себя никому ненужное извинение, после чего принялся за оправдания. "Ты себе не представляешь, как мне стыдно. Я очень хотел выйти с вами на связь, но думал, что уже слишком поздно."
"Что ж, как показывают последние события, никогда не поздно…"
Ещё какое-то время мы продолжали находиться в баре, после чего я предложил прогуляться и взять еды на вынос. Идея перекуса на ходу в локациях ночного Амстердама почему-то показалась мне весьма привлекательной. Скитаясь по окрестностям, мы наблюдали за людьми и продолжали наши задушевные разговоры, умеренно разбавляя их шутливыми комментариями насчёт происходящего вокруг.
Неожиданно для себя мы наткнулись на небольшое кафе, специализацией которого были так любимые нами кебабы. Мы словно очутились в машине времени. Перед моими глазами встал ясный образ того, как мы ещё будучи все трое в Екатеринбурге бродили по ночному городу и раз за разом покупали себе шаурму в круглосуточном киоске. Голодные и уставшие после многочасовых похождений, мы продолжали идти, но уже с наполненной мясом лепёшкой в руках, которую уплетали по дороге до Кузиной квартиры, где собирались переночевать. Мы поднимались к нему на этаж, заваривали чай и все вместе садились за кухонный стол, по умолчанию считавшийся местом для наших самых горячих дискуссий.
"Ну что, как в старые добрые?" – с улыбкой на лице спросил я Филиппа.
"Да," – ответил он. "Не забудь попросить, чтобы не клали помидоры."
Спустя несколько минут, проведённых в очереди и за ожиданием приготовления нашего заказа, я вернулся к своему другу, который ждал меня у входа в закусочную, откуда мы уже вместе продолжили наш путь в сторону гостиницы. Когда мы пересекали поверхность воды посредством небольшого мостика, я заметил, как Филипп замедлил свой шаг.
"Давай немного постоим здесь," – предложил он. "Погода хорошая. Хочу насладиться дуновением ветра и прислушаться к тишине."
Облокотившись на перила, мы склонили свои головы над простиравшимся у нас под ногами каналом.
"Слушай, а чем ты собираешься заниматься после свадьбы?" – вдруг прозвучал адресованный мне вопрос.
"Даже не знаю, я особо об этом не задумывался," – расплывчато ответил я. "Точно останусь в Испании. Скорее всего, снова займусь переводами. Буду продолжать учить язык. А потом может начну работать вместе с Эстель и её родителями в их семейном кафе. Потихоньку перевезу в Барселону своих. Если подумать, то вариантов достаточно."
"А как ты смотришь на то, чтобы открыть гостиницу при этом семейном кафе?"
"Что? Гостиницу? Вот так сразу?" – удивился я. "Нет, я, конечно, подзаработал за последние годы, но не так много, чтобы открыть гостиницу. Тем более у меня совершенно нет подобного опыта. А, вообще, идея отличная."
"Сеня, деньги не проблема," – заверил меня мой собеседник. "И опыт тоже. Дело в том, что последним местом моей работы был пятизвёздочный отель, являющийся частью крупной международной сети. Я был там менеджером с космической зарплатой и возможностью без особых усилий получать дополнительный доход на стороне. Я не платил за жильё. Я не платил за еду. Я не платил за алкоголь. Я получал всё это бесплатно в довесок к своему солидному окладу и бесценному опыту работы, который я получал изо дня в день, крутясь во всей этой среде гостиничного бизнеса. Плюс образование по специальности."
"Ты хочешь сказать, что не прочь был бы вместе со мной открыть наш собственный, по-домашнему уютный отель в Барселоне?" – уточнил я, до конца ещё не понимающий происходящего.
"Посуди сам, Сеня," – принялся объяснять Филипп. "Одному Богу известно, сколько мне ещё осталось жить. На моём счёте в банке значится неприлично большая сумма денег, которую мне некуда потратить. У меня есть образование и опыт в сфере, которая мне близка. Я знаю, что из существующего и так хорошо, а что можно улучшить. И у меня есть лучший друг, с которым я с удовольствием бы взялся за реализацию этого амбициозного проекта."
Я не мог поверить своим ушам. Всё сказанное Филиппом походило на сладкий, сказочный сон, в котором я незаслуженно оказался.
"Лучший друг? Ты по-прежнему считаешь меня своим лучшим другом? Даже после всего того, что было?" – с осторожность переспросил я в надежде, что он не изменит выбранную изначально формулировку.
"Вы с Кузей всегда был, есть и будете моими лучшими друзьями. Мне потребовалось время, чтобы это понять. Но сейчас у меня нет абсолютно никаких сомнений в достоверности этого положения. Если ты ещё не понял данную истину, то советую наконец-таки с ней смириться и принять как данность."
Я с улыбкой на лице и с теплом в сердце встретил эти слова Филиппа, сказанные им мне спустя шесть лет после моего двадцать третьего дня рождения. Было отрадно понимать, что мы стояли теперь на этом мосту, возмужавшие и выросшие в глазах друг друга, и возводили стену вокруг нашей пошатнувшейся однажды дружбы. Именно эта стена и должна была защитить её от любых напастей в будущем.
Тишина, за которую мы негласно проголосовали, имела в этот день особую тональность. Она таила в себе отголоски сказанного ранее и была свидетельством того, что мы с Филиппом нашли общий язык и пришли к единому мнению насчёт волнующих нас вопросов. Если бы не внезапно прервавший её телефонный звонок, я бы с радостью продолжил наслаждаться этим завораживающим отсутствием посторонних звуков.
"Лёгок на помине, как чёрт на овине," – сказал я, обращаясь к Филиппу. "Да, Кузя! Привет! Как у тебя дела?"
"Сеня," – сказал он дрожащим голосом.
"Да, что такое?" – заволновался я.
"Машину угнали. Твою машину угнали. Прости меня. Я не знаю что делать. Встретимся возле отеля."
Глава 43
"Что он сказал?" – полюбопытствовал у меня Филипп, как только я убрал телефон обратно в карман.
"Нам пора идти. Он ждёт нас возле отеля. Расскажу по дороге."
Не успел я ещё до конца переварить полученный пару часов назад новости, как на мою голову свалилась новая порция тяжёлой информации. Однако, я не столько переживал из-за машины, сколько из-за необходимости в кратчайшие сроки добраться до Бильбао, а потом и до Мюнхена с Римом, не говоря уже о финале в Лондоне. Я до мельчайших подробностей спланировал предстоящий нам маршрут, но теперь дальнейшее развитие нашей поездки оказалось под большим вопросом.
"Твои документы при тебе?" – спросил я Филиппа, следовавшего за мной ускоренным шагом.
Тогда он проверил свои карманы и убедился в том, что всё на месте.
"Это хорошо," – отрешенно ответил я. Моя голова по-прежнему была занята обдумыванием имеющихся у нас вариантов.
"Сеня, что случилось?" – с серьёзным видом обратился ко мне Филипп, намекающий на данное мною ранее обещание рассказать о произошедшем по пути в гостиницу.
"У нас больше нет машины. Её угнали."
"Как это произошло?"
"Я не знаю. Мне известно лишь то, что чемодан с нашими вещами, которые я забрал из России, лежал в багажнике. А это проблема. В любом случае, сейчас Кузя нам всё расскажет."
Мы уже находились в нескольких десятках метров от парковки, расположенной прямо у входа в наш отель. Мы прекрасно видели, как наш друг нервно метался из стороны в сторону, нервно перебирая руки по всему телу, что объясняло взъерошенность волос у него на голове. Стоило ему поймать нас взглядом, как он сразу же побежал в нашем направлении, выкрикивая всевозможные оскорбления в собственный адрес.
"Сеня, Сеня, прости меня! Пожалуйста! Я крупно облажался. Я дебил, придурок, мудак. Не злись, пожалуйста. Я всё исправлю! Идиот, кретин, тупица!"
"Кузя," – схватил я его за плечи и заставил посмотреть мне в глаза. "Успокойся. Ничего критического не произошло. Тебе нужно взять себя в руки и глубоко подышать, чтобы ты смог ответить на несколько моих вопросов. Хорошо? Сделаешь это для меня?"
"Да я всё что угодно для тебя сделаю, Сеня," – чуть-ли не задыхаясь ответил он. "Ты только прости меня, дурака."
"Ах да, забыл сказать," – уточнил я. "Перестань на себя наговаривать. Я сейчас досчитаю до трёх и чтобы больше ни одного подобного слова в свой адрес. Договорились?"
Кузя кивнул своей взлохмаченной головой и приготовился через три секунды ответить на мои вопросы.
"Ты знаешь, кто это сделал? Кто угнал машину?" – начал я.
"Эммм…" – замямлил он.
"Соберись, Кузя. Давай! Возможно, ещё не всё потеряно."
"Дай-ка подумать," – сказал он и принялся вновь теребить свои волосы. "Мы поехали с ребятами в другую часть города, как они выразились, более современную. Там был какой-то клуб. Точнее, клуб на цокольном этаже. А на двух других стриптиз-бар и бордель."
"Классика," – отвесил свой комментарий Филипп, наблюдавший за всем со стороны.
"В общем, сначала мы пошли в клуб," – продолжил Кузя свой рассказ о прошедшей ночи. "Мы хотели посмотреть на тех, кто был внутри. Плюс себя показать. Вдруг не пришлось бы никуда после этого подниматься. Там было довольно живенько. Мы выпили пару коктейлей. Пообщались с парочкой людей на английском. А потом Дирк предложил мне воспользоваться привилегиями свидетеля и отправиться этажом выше. Там-то веселье и вышло на совершенно иной уровень. Давно я не видел такого количества отборных девушек, готовых за деньги исполнить любое твоё желание. Дирк объяснил мне, что любую из них можно пригласить и на третий этаж, где располагались комнаты для занятия сексом. Но уточнил, что там тоже был отличный выбор на любой вкус. Тогда я решил, что закажу себе парочку приватных танцев и, если кто-то из стриптизёрш мне понравится, то сразу пойду с ней наверх. Ты же знаешь, как я всегда терялся в условиях разнообразия. Это как эксперимент с джемом…"
"Кузя, не отвлекайся, пожалуйста," – прервал я его.
"Ну да. В общем, хожу я такой, приглядываюсь. И вдруг запал на одну из девушек. Точёная фигура, длинные волосы, загорелое тело. В общем, всё как я люблю. Подошёл к ней, обсудил условия. Взял один танец в общей комнате, а потом она предложила мне уединиться в VIP. Я и согласился. Подумал, что может там сразу и отмечу твою свадьбу. Но она объяснила, что здесь нельзя заниматься сексом, а на третий этаж она не хочет. Не нравится ей там. Я сказал, что на машине. Отель назвал. Выдвинул идею устроить всё там. Она ответила, что это лишнее. Сказала, что живёт здесь недалеко. Что если я подожду, пока закончится её смена, то мы прогуляемся и проведём вместе всю ночь. Я ей понравился. Поэтому будет скидка. Угостила меня ещё одним коктейлем. Мне было хорошо. Я потом дозаказал парочку. Спустя час она наконец-то меня нашла и мы вместе пошли к ней домой. Дорогу я не запомнил, так как был уже подвыпившим. Когда мы зашли во внутрь, она предложила мне для усиления эффекта принять экстази. Я подумал, почему бы и нет. Гулять так гулять. Последнее, что помню, это как поднялся с дивана и тут же рухнул на пол. А потом очнулся здесь, прямо там, где мы сейчас стоим. Прощупал карманы. Не обнаружил ни ключей, ни карточки твоей. Забежал к нам в номер, взял телефон, деньги…"
"Постой," – снова прервал я своего не на шутку разошедшегося друга. "Ты телефон оставил в номере?"
"Да," – ответил Кузя. "Телефон, документы, наличку… Ты же знаешь, я не люблю носить с собой много вещей. У меня в карманах были только ключи и карточка. Всё остальное я оставил."
"Да уж, когда-то ты решил сохранить свою лень, и теперь она отплатила тебе за это, сохранив твой телефон," – продолжал сопровождать происходящее своими ремарками Филипп.
"Хорошо, карточку я сейчас заблокирую. Что было дальше?" – спросил я, запустив тем временем банковский клиент.
"Я сел в такси, сказал название заведения и попросил меня туда отвезти. Уже на месте я понял, что машины там не было. Поехал обратно в отель, параллельно собираясь с духом, чтобы тебе позвонить и всё рассказать."
Все мы ненадолго замолчали. Я обдумывал вопрос, который собирался задать следующим. Филипп искал способы разрядить обстановку. А Кузя приходил в себя от только что поведанной нам истории.
"В общем, я не знаю, кто угнал машину. Сама ли девушка. Или она работала с кем-то в команде. Не знаю. Факт остаётся фактом. Машину угнали. И это моя вина. Но я возмещу все твои расходы, обещаю," – сказал он, после чего сел на асфальт, уперевшись локтями в коленки и опустив голову вниз.
Я сел рядом и положил руку ему на плечо.
"Кузя, не переживай из-за этого, слышишь? Всё в порядке. Главное, что ты не пострадал. Я тебе тоже сейчас расскажу одну историю, после которой мы вместе посмеёмся и благополучно забудем о произошедшем."
Убедившись, что Кузя меня внимательно слушает, я устроился поудобнее и принялся за повествование.
"Филипп," – привлёк я внимание своего второго друга. "Ты тоже послушай. Не исключаю, что ты найдёшь всё это очень занимательным."
Я начал раскрывать им историю происхождения автомобиля, который всё это время служил нам средством передвижения по Европе. Я поведал им о том, почему захотел его купить. О том, как не мог получить необходимый для этого кредит. О том, как Кристина согласилась мне помочь. О том, как я усердно работал, чтобы побыстрее снять это бремя с её плеч. И о том, как Никита использовал мой Солярис для работы через Uber.
"Тогда-то я и решил её угнать, чтобы извлечь из неё максимум заслуженной пользы и потом сотворить нечто эдакое. Но в итоге получилось ещё забавнее," – закончил я.
"Действительно," – прорезался голос Филиппа. "Вы только вдумайтесь в это! Машину, которую отжала у тебя твоя бывшая девушка, украла проститутка тире аферистка, с которой собирался провести ночь твой некогда лучший друг, с которым ты однажды поссорился из-за своей бывшей девушки, оказавшейся в последствии проституткой тире аферисткой… Сильно. Очень сильно. Признаю, ты победил меня в борьбе за самую ироничную историю вечера."
Мы с ним переглянулись, после чего неудержимо засмеялись, показав тем самым жизни, что нас так просто не сломать.
"Ты ему рассказал?" – спросил уже успокоившийся, но до сих пор немного растерянный Кузя у Филиппа.
"Да. Пока ты пьяненький ковылял в обитель жрицы любви, от услуг которых я отказался."
"Я так понимаю," – обратился я к своим друзьям, – "у нас больше нет никаких секретов друг от друга?"
"Кузя по-прежнему не может признать тот факт, что неровно дышит к Алине," – отметил Филипп.
"Ну ничего. Ему по возвращении домой ещё предстоит позвать её на свидание," – сказал я. "Только пообещай, что не будешь рассказывать ей сегодняшнюю историю. Даже если будете играть в 'Две правды – одну ложь'."
Как же здорово было снова смеяться в компании своих лучших друзей. Мы уже многое пережили за время нашего общения в целом и за период этой поездки в частности. Историй становилось всё больше, но наши отношения от этого лишь крепчали.
"Эх, осталось теперь разобраться с тем, как быть с чемоданом," – вздохнул я.
"А что с ним?" – спросил Кузя.
"Помнишь моё уточнение насчёт того, что, когда мы с ребятами дошли до машины, то, перед тем, как выехать, я выложил большинство своих вещей в номере?"
"Да, помню," – подозрительно протянул я. "Пожалуйста, скажи, что ты решил и его отнести в номер из солидарности к машине, которую и без того посчитал слишком загруженной?"
"Говорю."
Я тут же вскочил с асфальта и вскинул руки вверх, сжав при этом кулаки. Уже через секунду я начал пританцовывать и издавать звуки ликования.
"Ах ты сукин сын," – обратился я к Кузе, уже сам потрёпывая ему волосы. "Как тебе это удаётся?"
"Ты рад? Может тогда отменишь моё свидание с Алиной?"
"Друг мой, не наглей," – ответил я. "Ты только что просрал уже давно просранную мною машину. Так что поаккуратнее на поворотах."
"Да и вообще, когда ты уже наконец согласишься с тем, что она тебе нравится?" – сквозь смех допытался до него Филипп.
"Вы правы," – проговорил Кузя, кашлем вытрясающий из себя остатки веселья. "Я ведь и стриптизёршу эту выбрал только потому, что она напомнила мне мою милую соседку.
"Ладно, пусть с этим психолог разбирается," – сказал я с улыбкой. "А сейчас пойдёмте-ка спать. Завтра многое нужно успеть сделать."