И я вдруг так ярко представил эту дорогу, ясное небо, высоту светлых тополей, чьи вершины колышутся как колыбель ветров – и с весёлой силой дал по газам.
Брат
Я увидал Олега с Виктором и сразу понял…
Нет. Не понял. Это другое. Что? Не знаю.
Не смог. Я как бы провалился. Не помню, как они подходили, что говорили, как уселись. Зацепились почему-то слова «архипелаг» и «королева Мод». Кто ещё такая?.. Но когда врубилось зажигание, а следом стартер, электроны ринулись по проводам, в цилиндрах полыхнуло, все системы вмиг пронзило энергией, и ощутив тычок акселератора как шенкель, я позабыл и это всё, рванул, в восторге захлебнувшись сентябрьским ветром.
Виктор
Олег так стартанул, что нас вжало в спинки кресел.
– Э! – вскричал я. – Полегче, тут не Формула-один!
– Здесь Формула любви, – ухмыльнулся он. – И вечности.
Что-то меня малость поколбасило от этой вечности, но я промолчал.
Брат нёсся по узкой секторальной трассе к Южному радиусу. Махнула справа золотистая берёзовая роща, и я оглянулся – взгляду жаль было расстаться с ней, чудом поймавшей свет этого дня. «Сентябрь,» – подумал я и необидно ругнул себя за глубину мысли: дурак! И тут же выпрыгнуло: вечность. Само! Клянусь.
Мы уже мчались за сто, тяжеленную машину грозно поматывало на мелких неровностях. Я скосил взгляд на Олега.
Он изменился. В нём будто натянулась некая струна.
– Слушай, – сказал он не очень уверенно, но необычно: я не слыхал у него такого голоса. – Слушай… А ведь есть. Есть. Вот оно! Есть.
Олег
Едва мы взяли с места, как предчувствие во мне стало быстро выстраиваться в цельный поток. По жилам, по нервам побежало, вгоняя мышцы в напряг, как в спортзале. И не только голове, всему телу стало горячо. Я наддал газу, Брат чуть не взмыл, Витька заорал про Формулу-один, я ему – всякий вздор, уже ликуя, уже зная, что всё было не зря. Конечно! Разве сравнить с тем, что было раньше?! Небо и земля.
– Слушай… А ведь есть. Есть. Вот оно! Есть.
Витька осклабился:
– И что теперь? Жизнь удалась?
– Да!
Нкк-1
Да! – вскричал я, и мы рассмеялись легко и счастливо. Скорость сто тридцать.
Что, брат?
Да так, брат.
Не грусти.
Заметно?
Есть немного.
Хм. Я думал, прошло.
Ну прошло, так вернётся.
Эх, брат!..
Олег
Миг единства был только миг. Но был.
Вряд ли я смогу описать его и нас. Дорога, поле, тополя – это и обняло нас и стало вровень с небом. И печаль утрат, в том мире свёрнутая где-то меж четырёх измерений, здесь выплеснулась прочь.
Ксения вошла в мою жизнь загадкой и так же ушла. Мне неохота думать, я весь противлюсь той мысли, что я зачем-то ей понадобился на полтора года, после чего разнадобился… противлюсь, а куда деваться, слишком уж это похоже на правду.
Все мы задним умом умные, вот и я потом всё мотал и перематывал мысль, что примерно за месяц до разлуки она изменилась. Уже знала, что уйдёт от меня, но ничего не говорила. Смотрела только так… вот так, как перед тем, глаза в глаза… а я, дурак, ничего не понял. И не узнал, что было в её душе, кто был в её сердце. Кто-то там был. А я так, пригодился. И прощай.
Я пытался найти её, но почему-то ничего, совершенно никакой информации не смог найти, будто она нарочно заблокировалась. А может, и вправду так. Будто был человек – и нет.
Где она?..
О, чёрт! Я задохнулся от налёта чувств. Да разве ж мог представить, что разлука может стать телесной! Такая тонкая сущность, невесомая геометрия души?!
Да.
Она как призрак, как обрывок облака. Она пронеслась сквозь стекло. У неё даже оказался запах – позднего дождя в городских сумерках, он тоже пролетел, и нет его. Но он был.
Стрелка спидометра ушла за сто пятьдесят.
– Витька, – сказал я хрипло. – Витька, это… У меня слов нет…
– И не надо, – сказал он. – На дорогу смотри.
Брат
Я всё понял. То есть, не всё, но главное. А больше и не надо.
Это женщина. Я её увидел.
Рослая девушка, стройные ноги, плавный абрис плеч, светло-каштановые волосы. Широко расставленные серые глаза. Лёгкая улыбка… Нет. Показалось. Нет улыбки.
Почему нет её, зачем планета не стала своей для них двоих?..
Всем этим меня продуло как сквозняком. Но взгляд её, серые глаза, знающие то, чего никто не знает, заглянувшие за край Земли!..
Вот теперь я знаю всё. И всё могу. Брат!
Где-то сверкнуло, вспыхнуло, чёрт знает, в моём электронном или дизельном нутре. Я могу всё!
Виктор
Вдруг вякнул смартфон, и чёрт меня дёрнул схватить его, взглянуть. Пусто. Тьфу ты! Ругнув себя, я поднял голову.
Женщина стояла к нам спиной метрах в десяти. Обернулась. Спокойный взгляд серых глаз.
Скорость – сто шестьдесят-сто семьдесят. Это не полсекунды и даже не треть.
– Олег! – взвыл я как сам не свой.
Но он уже дёрнул руль влево.
Мы летели в кювет, а дальше – тополя.
Бойся своих желаний! – рявкнуло в башке.
Ага. Спасибо тебе, голос! Главное – вовремя.
Передние колёса оторвались от Земли.
Нкк-1
Брат! Я дурак, прости!
Да ладно, брат. Бывает хуже. Редко, правда.
Я хотел вернуть тебе жизнь. А сделал смерть. Я не хотел!
Я понял, брат. Не повезло. Но что ж теперь. Зато мы были первыми, а это много значит.
Нет! Я тебя спасу. Пусть я дурак, но я твой брат. Мне не хватило времени. Я не вернул её тебе, но тебя я спасу. Держись!
Брат!..