– Тёма… – касание нежных пальцев – подобно скольжению крыльев мотылька. – У тебя кровь!..
– Ты в порядке? – Артём крепко обнял свою музу, и, заглянув в её безбрежные озёра, покрывшиеся солью, спросил. – Тебя не тронули?
В ответ она лишь прильнула к его груди.
Машина мелькала полированными поверхностями среди лабиринта города. Пробегала сквозь заросшие тополями пригородные застройки. Плясала по шоссе меж подобных себе глянцевых, металлических коробушек. Просачивалась в узкие, изуродованные временем улочки захолустных деревень. Гремела стальными внутренностями по разухабистой ребристости грунтовой дороги.
– Вам на выход! – грубовато скомандовал водитель, когда четырёхколёсная железяка остановилась в намеченной точке.
Словно пиала – долина, втиснутая меж холмов. Роща из вековых талов, разбитых на огромные щепки молнией. Среди гротескных ив выгоревшие останки купеческого дома.
Бескрайние небеса над головой и ветер над пожухлой травой. Только частые искорки метеоров яркими росчерками украшают тёмный купол.
Горячий чай в бокалах, рука в руке, сладкая близость любимого человека и безумный танец космических путешественников на тёмной поверхности небосвода. Безумный танец двух разгорячённых человеческих тел на остывающей осенней траве.
Персеиды.
Каждая из этих искорок, на мгновение, взорвавшись, проносилась, затмевая собой серебро звёзд, и сгорала, не добравшись до Земли. Лишь единицам из множества удавалось, пробив многокилометровую толщу воздуха, дотронутся обуглившимися боками комочка космического камня до огромной планеты.