Для создателей же было уже второе по счету состязание, проходящее в самом большом зале практического комплекса. И было оно невероятно сложное и даже опасное. В центре зала находился испытательный круг, в который заходили по одному. Стоило участнику сказать: «Готов!», как на того с разной силой и частотой начинали сыпаться всяческие предметы, начиная от шариков, заканчивая топорами. Даже наковальня один раз мимо пролетала. Это соревнование также было на время, вот только смысл совершенно обратный: чем дольше ты простоишь в центре круга, защищаясь всеми возможными способами, за исключением воплощения вокруг себя стен, тем лучше будет результат. Понятное дело, что любой из создателей сможет просто возвести вокруг себя крепость, об которую эти топорики просто расколются, поэтому было условие, что обороняться можно лишь при помощи отражающих барьеров, а также, если отброшенный снаряд улетит за пределы круга, то это понижает результат. Здесь то смельчаков резко поубавилось. С неохотой и опаской ребята по одному заходили в центр и принимались отбивать снаряды. Кто-то создавал один большой купол, кто-то же несколько небольших вокруг, и в итоге проходили не так уж и плохо, как ожидали. За исключением парня, в которого врезалась здоровая металлическая труба… Когда дело дошло до Джипа, то он вышел и просто расставил руки в стороны и через несколько секунд сказал: «Готов!». Шары полетели в него, но чем больше расстояния они проходили, тем меньше и меньше становилась их скорость. Пуарье закрыл глаза и просто стоял, слушая как неподалеку падают на пол снаряды. У него всегда была некая разновидность клаустрофобии, и отбиваться от тучи всего, чего не попадя в узком пространстве или же внутри барьера для него очень неприятно, поэтому тот всегда стремился подчинить себе все игровое поле и охватить как можно больше площади. Невидимый гравитационный купол покрывал весь круг, заставляя предметы останавливаться и падать у его ног. Единственное от чего он приоткрыл глаза – это звук резко упавшей на пол наковальни, и именно в этот момент он и потерял концентрацию. Джип стоял и смотрел, как ему прямиком в голову летел деревянный брусок, и когда тот был уже совсем близко, он инстинктивно окружил себя барьером, и все вокруг начало разлетаться куда не попадя. Через несколько секунд судья объявил об окончании, ибо более десяти снарядов попали за разрешенные пределы, но сходя с испытательного круга под аплодисменты зрителей, у старшего на лице была довольная улыбка.
Спустя какое-то время на сцену вновь вышел Ричард Фрост и моментально сообщил о готовности. Джип стал внимательно наблюдать за тем, как тот начал размахивать руками, искусно управляя созданным нескольким десятком барьеров небольшого размера, быстро крутящихся вокруг него по необычной дуговой траектории, полностью отбивая все, что только могло в него лететь. А если же снаряд отлетал уж сильно далеко, то его почти на выходе из круга ловил ещё один небольшой барьер и отбивал назад, а затем исчезал. Все это продолжалось до тех пор, пока судья просто не остановил испытание. Он сразу стал победителем второго раунда, и в итоге всех одиночных соревнований по специальности создателя.
Выходя из круга Ричард подошел к Джипу и тихо сказал: «Даже великий Пуарье не может сравниться с Творцом щитов.» – а затем развернулся и направился прямиком к окну, дабы посмотреть, как справляются члены его команды. Старший же просто и невозмутимо последовал его примеру.
Никто особо не понимал, что происходит на состязании чтецов, кроме них самих, ведь другие не способны видеть то, что твориться внутри сознания каждого из участников. И с первого взгляда можно было предположить, что на соревнования этой специальности организаторы поскупились, но отнюдь. В испытательный круг входили двое, а выходил лишь один. Смысл состязания – раскрыть тайну своего оппонента, а вот целью, то есть самой тайной, всегда являлось нечто разное. Начиная от простейших «что ели на ужин» или «что, вы думаете при слове слон», заканчивая сложными задачами, которые могут быть невероятно глубоко скрыты в закоулках памяти, либо просто позабыты вовсе. Но ни один «искатель сокровищ» не хотел уступать выигрыш оппоненту. И не только из-за желания победить, но и ещё потому, что поиск мог стать захватывающим и невероятно познавательным, ведь за несколько секунд можно случайно узнать о человеке все что угодно, если тот не особо пытался это скрыть. У них не было ни временных ограничений, ни дисциплинарных, всё, что было нужно – сесть напротив и посмотреть друг другу в глаза, и тогда схватка начиналась. Необычности и шарма, а также ощущения свободы и безопасности добавляла выбранная обстановка. Люди сидели за привычными давно полюбившимися столиками, и наблюдали за тем, как их знакомые раскапывают и открывают свои и чужие мысли. Частенько был слышан смех и радостные вопли, идущие от зрительской толпы, ведь многие мысли люди прячут не просто так, и те чтецы, что не научились сдерживать свои эмоции при входе в сознание своей цели, иногда жалели о принятии участия в подобном «фарсе». Но таковы правила, и благодаря им Виктор на тот момент сидел уже шестой раунд. Стоило ему войти в круг, как оппоненты начали сыпаться один за одним, и также быстро выходить. Он щелкал их как орешки почти моментально, стоило инструктору объявить цель поиска, как через несколько секунд ответ был тут как тут. Что было совершенно не удивительно после стольких тренировок. Вот уже восьмой противник безоговорочно повержен, и ему на замену в круг вошла та самая зеленоглазая мисс Стивенсон. Она села напротив:
– А можно мне самой задать тему? – Обратилась та к инструктору, на что он, глядя на не возражающую толпу, одобрил эту просьбу. – Здравствуй Виктор. – Следом перебросила она внимание, говоря тоненьким милым и нежным голоском.
– Привет… Лиза. Рад с тобой…
Она перебила его, но в голосе не было ни капли дерзости или наглости, лишь толика растерянности и немного еле заметной смущенности: – Меня называют полным именем, но друзья зовут меня «Вета».
Виктор вообще не понял, как должен отреагировать на такое заявление. Толи он проявил подобие неуважения к её имени, толи она намекнула, что хочет стать его другом… Но, слегка поразмыслив, он быстро отбросил второй вариант: – А, извини, я не знал. – Но и не растерялся – Так и какую же тему ты хочешь задать?
– Да нечего тут извиняться, разумеется ты не знал. Теперь мы поняли, как можно друг к другу обращаться… Но, я бы хотела узнать о тебе по больше… – И тут хитрая лиса мгновенно раскрыла свой коварный план. – В чем твоя слабость?
Звонарь естественно не дурак и понял, что она пытается выдавить из него информацию: – А, ну… я не могу подтянуться больше двадцати раз подряд… не получается… – Прикинулся тот слегка недалёким.
– Ты не должен был мне этого говорить в открытую, тем более это не ответ.
– Оу…
– Я перефразирую: Виктор Звонарь, что ты скрываешь? Где твоя «ахиллесова пята»?
Она взглянула в его удивленные глаза, а весь зал замер в ожидании. Все это длилось буквально несколько секунд. Виктор спокойно сидел и даже не препятствовал ничему, ведь не чувствовал никакого давления, за исключением резкого в самом начале, как только она на него взглянула. Тогда он даже не успел сосредоточиться, а сейчас прошло уже больше десяти секунд, а девушка все также сидела и даже не моргала. Звонарь посмотрел налево и взглянул на зрителей. Те спокойно сидели и, переговариваясь друг с другом, наблюдали за происходящим в круге. Виктор понял это по их вопросительным выражениям на лицах и, пожав плечами, дал понять, что он также находиться в неведении. Звонарь медленно оглядел неподвижную фигуру с ног до головы, и когда его взгляд вновь сошелся с её глазами, то девушка неожиданно встрепенулась и ожила. Она оглядывалась по сторонам не испуганным, а наоборот, восторженным взглядом, молча поднялась и, также озираясь и улыбаясь всему на что смотрит, направилась к выходу из дома досуга. Народ проводил взглядом счастливую и ошарашенную девушку, а через мгновение инструктора объявили о победе, которая Виктору далась даже через чур легко, такое с ним опять же происходит впервые.
Уж чего не ожидал никто, так это проблем с испытаниями для специальности иллюзионистов. Вот тут-то, видимо, фантазия организаторов и иссякла… Бедный Жок был поражен до глубины своей души, ведь его практически принудили заниматься «размножением» ложек, лопат, чашек, кружек и другой мелкой утвари. С другой стороны, раунд был довольно интересный: вызывались участники, которые подходили ко входам в маленькие комнатки, затем им выдавали три предмета разных размеров. Смысл был в том, что надо как можно быстрее заполнить все пространство комнатушек копиями этих предметов, начиная от большего, заканчивая малым. Великий гений Пуарье целую минуту просто стоял и думал, как превратить такую «ужасную банальщину» в произведение искусства, во время того, как его соперники уже закидывали свои комнаты, и, наконец, придумал, ведь в правилах не было оговорено каким образом нужно было это сделать. Жок в момент отбросил ещё три своих копии, и они принялись налаживать массовое производство, активно переговариваясь и жалуясь на порученную им грязную работу. Зрители поражались тому, как быстро те выполняли порученное задание, и под конец начали совсем заходится смехом, ведь когда гордые копии подумали, что смеются как раз-таки над ними, то «команда» переругалась и бросила это дело, подставив своего недоумевающего командира. В итоге Пуарье проиграл эту часть первого раунд.
А к тому времени как начался второй раунд все чтецы и создатели были уже свободны. Они могли занять трибуны и наблюдать за тем как их оставшиеся коллеги, знакомые или друзья продолжают принимать участие, либо отправиться по своим делам. Но какими же важными должны были быть те дела, чтобы пропустить такое? Ведь второй раунд, это уже не просто развлечение, а нечто серьёзное. Двое входили в пределы испытательного круга и по команде судей начинался поединок, по окончанию которого определялся победитель, который примет участие в следующем, а проигравший, увы, выбывает, и так продолжается пока не останется один единственный победитель. Битва между двумя проводниками безусловна была активной и захватывающей, а особенно эффектной. То как двое молодых людей пытаются вытолкнуть друг друга из круга, поразить ударной волной, подкинуть в воздух, ну или хоть как-то победить соперника путем разлома пространства вокруг них просто завораживало зрительский взгляд. Григорий Данилов из первой команды подкосил своего оппонента резкой волной искажений и тут же переместился к упавшему для проведения финального выпада. Прозвучал сигнал судий о победе, и он протянул руку побежденному, на что тот, уважительно посмотрев, принял его помощь и, поднявшись с пола, покинул круг. Следующий раунд не заставил себя ждать: на сей раз непредставленный публике молодой человек вышел против того самого «скачущего призрака», которого так гордо представлял Фрост как члена своей команды. Они встали друг на против друга, и по сигналу инструктора поединок начался. Парень незамедлительно стал забрасывать Ондера тучей разрывов, будто выбрасывая их обеими руками как камни, но ни один из них не мог достичь цели. Узман не просто уклонялся, он в буквальном смысле «прыгал» сквозь пространство по всему кругу так, что его противник даже не мог за ним уследить. Сиреневая дымка и кусочки зеркал разлетались повсюду, где тот появлялся и молниеносно исчезал, вводя оппонента в замешательство. Под аплодисменты и ликования толпы – это представление все продолжалось и продолжалось, ведь парень не мог даже его зацепить. Вот только и Ондер практически ни разу не ударил своего противника. И дело не в том, что он его жалел или хотел просто поиздеваться. Само прозвище, которое с гордостью произнес Ричард на сцене, на самом деле является сложением двух. «Скачущим» его прозвали как раз за способность совершать мелкие скачки сквозь пространство совершенно без каких-либо усилий и затруднении. Все мезмеро концентрируется перед скачком и преодолевают какое-то расстояние, возможно даже большее чем Узман, но затем становятся неспособны вскоре совершить это вновь. Все, кроме него. Ондеру абсолютно не требуется время для восстановления концентрации, он может делать это снова и снова, до тех пор, пока не выбьется из сил, которых, благодаря тренировкам у него более чем предостаточно. Но другая часть прозвища была дана ему совершенно не за достоинства, а за недостатки. Призраком его зовут потому, что кроме этих скачков, он практически ничего не умеет. Ему совершенно не даются техники искажений, тем самым это усложняет процесс влияния своей волей на реальный мир. И вот так, вроде бы имеется невероятный талант, но в тоже время совершенная бездарность. Как призрак: вроде бы и есть, а вроде и нет. Именно поэтому он также не мог поразить своего оппонента, ибо ему было нечем. Приблизиться на расстояние достаточно близкое для нанесения рукопашного удара слишком опасно, ведь у всех проводников натренированная реакция, и стоит тому подскочить, как его сразу же снесет ударной волной. Так и проходил этот бой, который больше всего смахивал на невероятно сложный тир с неуловимой мишенью. Но все же тактика Ондера Узмана взяла свое. Просто-напросто измотав своего противника, заставляя того постепенно терять темп. Данилов, прекрасно показал себя, но, увы, выдохся и проиграл, а «Скачущий Призрак», принимал аплодисменты публики.
«Знаете, я бы не стал вообще выходить на сцену, если бы пришлось сражаться с самим собой» – проговорил участник другой сформированной команды, поднимаясь по ступенькам и входя в испытательный круг. Нашивки иллюзиониста-призера моментально выдавали его. Они означали, что тот уже принимал участие в турнире дома и оказался победителем либо одиночных, либо групповых соревнований. Но ничего, даже они и невероятная самоуверенность, не могут повлиять на чувство собственного достоинства великого Жана Пуарье: «Слишком сильно голову вверх не поднимай, можешь нечаянно носом за ветку зацепиться» – улыбаясь отвечал он, заходя в круг. По сигналу началось самое интересное представление – это битва между иллюзионистом и проводником. Поединок, в котором сталкиваются сила и ловкость. У гордого парня в распоряжении была рапира, которой также пользовалась каждое из его отражений. Сначала на Жана обрушился град из летящих в него клинков, но те таяли ещё на подлете. Пуарье сносил все на своем пути, медленно направляясь прямиком к своему противнику, а когда уже был достаточно близко, то встретился с целой армией фехтовальщиков. Одного за другим он развеивал их в пыль, но врагов становилось все больше. Под конец они просто окружили проводника, за несколько шагов от цели. Лицо противника зеркально отразило ту самую ухмылку, которую младший с гордостью носит всю свою жизнь, и именно это смогло задеть его за живое: «Ну ладно…» – сказал он, оглядев толпу врагов, а затем закрыл глаза. На секунду все замерло, а отражения разом подались вперед. В момент веки Жана поднялись, а взор его засиял ярким сиреневым светом. «До тла!» – крикнул он, и, резко разведя руками в стороны, выбросил еле заметную волну вокруг себя, от которой иллюзиониста отбросило назад и выбило за пределы круга, а все его копии просто разбросало на тысячи зеркальных осколков, а затем обратило в пепел. Парень, опиравшись о стену, поднялся и посмотрел вперед. Перед ним стоял Пуарье с горящими глазами, который схватил того за плечо: «Я бы тоже не стал…» – произнес он медленно и тихо, а затем взгляд его погас. Жан, убрав руку, развернулся и пошел назад в круг, когда шокированный противник остался неподвижно стоять на месте, также облокотившись боком о стену. Инструктора привели иллюзиониста в чувства и под аплодисменты публики увели со сцены.
Поединок его близнеца длился примерно столько же, но имел ещё более мощный эффект. Десятки отражений Жока появлялись из воздуха и также бесследно исчезали. Но в отличие от своего целеустремленного и улыбающегося брата, он медленно ходил вокруг противника с невозмутимым лицом, насылая на того волны своих копий. Самому Вольфу Веберу, так четко представленного толпе, было совершенно нечего противопоставить. Он отбивался от бесконечных нападков Пуарье, кружащего вокруг него и управляющего всем полем боя, как марионеточник послушными куклами. Стоило ему попытаться контратаковать, как на помощь своему капитану приходили верные солдаты и пресекали эту попытку на корню. Наконец у Вольфа появилась идея, которую нужно было реализовать сию же секунду. Он переместился к своему противнику прямиком за спину и направил троицу отражений, дабы нанести решающий и победоносный удар. Двое копий Жока блокировали своих оппонентов, но третий всё же смог прорваться. Две пары глаз лишь могли наблюдать, как кинжал промелькнул мимо и вонзился в открытую спину. В этот момент весь зал, особенно Виктор и братья приподнялись, увидев, что старший близнец получил опасное ранение. Вебер, с облегчением выдохнув, отошёл на шаг назад… как вдруг поверженный Пуарье разлетелся на сотни осколков… Все это время тот, кто находился позади всех и, глядя на все со стороны, ходил вокруг, был ничто иное, как ещё одно отражение. Но времени на удивление у Вольфа не было, перед его взором пронесся Жок, подхватив с пола тот самый кинжал и, в миг откинув двоих себя, разрушил куклы своего оппонента, стоявшие рядом с ним на страже. Две другие копии подкосили его, и Пуарье медленно сделал шаг вперед дабы произвести финальный выпад. «Мы не сдаёмся.» – сказал поставленный на колени и продемонстрировал последний свой трюк. Прямиком из его тела выскочила очередная коварная копия и напала на Жока… Моментально среагировав, тот прыгнул сквозь разлом буквально на метр назад. Два отражения столкнулись друг с другом и разлетелись на осколки. Пуарье пронесся сквозь дым и остановил кинжал прямиком у глаза своего противника. Прозвучал сигнал и судьи остановили поединок. Иллюзии победителя растворились в воздухе и этот бой считался оконченным.
Виктор ликовал с трибун, глядя на безумные приемы, что производили его друзья в испытательном круге, и чувствовал себя по-настоящему частью самой лучшей команды, представленной на этом турнире. День уже давно сменил вечер, а его ночь, и время, отведенное на одиночные соревнования, подходило к концу. Победив в трех из четырех возможных типах испытаний команда Звонаря и Пуарье отправилась в академический сад, дабы сбежать от надоедливой толпы и поделиться друг с другом впечатлениями от всего происшедшего и увиденного. Листья тихо шелестели на ветру, и из открытого окна административного холла всё ещё доносились разнообразные звуки и отдаленные голоса. Проходя по дубовой мостовой дороге, они заметили Лизавету Стивенсон, бессмысленно слоняющуюся по окрестностям, но не обратили на неё фактически никакого внимания. «Ну и пусть гуляет… что у нас это уже запрещено?» – воскликнул Жан, утягивая за собой ребят вглубь академического сада. Они оставили девушку наедине с собой и деревом, на которое она так удивленно смотрела, и продолжили путь. Вдруг, услышав её голос Звонарь обернулся. Впереди был ещё целый день, за который надо было подготовиться и собраться с духом для командной части турнира, но услышанное не могло остаться без внимания… «Владыка пал и побеждён. Во тьме гуляет он как сон…» – Прошептала девушка, чем приковала к себе взгляд молодого человека. «Что ты сказала?» – Сразу же переспросил он, с настороженным видом, но Вета просто стояла и продолжала глядеть на дерево. «Эй, Вик, ты что застрял?», «Пошли уже!» – Приговаривали близнецы, на что Звонарь, хоть и иногда оборачиваясь назад, но всё же поспешил последовать за ними.
Стоило им начать обсуждать стратегию, пройдя небесный мост и развалившись на траве любимой поляны, как один за другим выбивались из сил, даже несмотря на все эмоции и события, через которые прошли всего лишь за эти двадцать четыре часа. Немного поговорив, однотонными уставшими голосами, все, не исключая Жана, уснули прямо на густой зеленой лужайке под потоком мистического, но прекрасного лунного света.
Открыв глаза на следующий день, Виктор моментально понял, что уже далеко не утро. Жан и Джип, судя по всему, уже давно бодрствовали и активно обсуждали что-то неподалеку, только Жок до сих пор спал как сильно перепивший Леонард, повесивший голову на сук, как на диван в кабинете Альбера.
– Да ладно, ну всего раз… дай мне тебе показать … – Настойчиво просил о чем-то Младший.
– Нет, нет, и ещё раз нет! Только не здесь! Если ты спалишь наше единственное общее место, то тебе это никто не простит… даже наш спящий красавец, хоть вы и родились в одну минуту. – Джип настойчиво не допускал проведения демонстрации чего бы то ни было на такой «священной» территории, но тот никак не мог успокоиться и настаивал на своем:
– Да нет, ты не понял!
– Ничего не хочу слышать!
– Я! Ничего! Не подожгу!
– А такое возможно? – Улыбчиво спрашивал Виктор, поднимаясь с травы и направляясь прямиком к братьям. – А чего это «спящий красавец» до сих пор спящий?
Джип почесал затылок: – Да вчера, наверное, перенапрягся. Ты же сам видел, что он вытворял в круге. Летал как бешеный. И, признаться честно, приманкой он обманул даже меня! Я конечно в курсе, что он гений, но никогда не перестаю ему удивляться.
– Да, это было невероятно! …
– Да что вы заладили! – Прервал их Жан, пробежав прямо между ними. – Пусть мезмеро спит! Не отвлекайтесь, лучше глядите сюда! – Он сложил из ладоней подобие шарика и, закрыв глаза, сильно сконцентрировался, да так, что треск его извилин было слышно даже за несколько метров.
– Эй, эй, я же говорил, ничего не жечь здесь! – Прищурился Джип, направляясь прямо к нему.
– Вот! – Младший держал в руке листок, покрытый инеем и маленькими тонкими льдинками. Удивление на лицах Джипа и Виктора нельзя было скрыть даже миражом. Несколько секунд они молча смотрели на медленно оттаивающий листок, лежащий у него на ладони, и просто хлопали глазами.
– Я ожидал что-то больше похожее на пепел… – пробормотал Звонарь, отойдя от легкого недоумения.
Старший подошел ближе, дабы взглянуть на творение своего брата: – Я не знал, что ты так умеешь… ведь это ты сделал?
– Нет, однорукий садовник Бо́рис! Ну разумеется я! – Гордо отвечал ему Жан. – Просто мне случайно в голову пришла идея.
Каким бы глупым младший Пуарье не казался из-за своей манеры поведения и разговора, Жан был ничуть не глупее Жока, просто, как раз, в отличие от него, он никогда это не выставлял на показ. А если брать в расчёт то, что шутник всегда действовал с виду необдуманно и иногда безрассудно, это лишь потому, что в его голове за мгновение пролетает огромное количество мыслей и идей, а он просто выбирает ту, которая больше всего приглянулась, даже если она была абсолютно не логична.
Проснувшийся гений подошел к ним и прервал оживленную дискуссию совершенно простым и в тоже время колким вопросом: – И что… вот это всё? – Сказал он, глядя на уже почти оттаявший листок и указывая на него пальцем.
– Если я могу зажечь разом все полторы сотни свечек на торте мистера Крауна, это ещё не значит, что я могу так быстро перестроиться в ходячий холодильник! Я же первый раз в жизни такое делаю!
– Да, честно сказать, я удивлен, что у него это вышло вовсе! – Поддержал его Джип, улыбаясь и хлопая того по спине.
Виктор, приподнял одну бровь: – Я сейчас не понял, это был комплимент или же наоборот?
– Да я вот что-то тоже. – Обиженно проговаривал Жан, растирая в руке почти оттаявший листик. – Но да не суть. Вы только представьте: идет обвал, а нигде нету ни Джипа, ни другого создателя… и тут я возвожу огромную стену изо льда и спасаю всех…
– Звучит конечно идеалистично, вот только где ты столько воды возьмешь? Или представь какая должна быть влажность воздуха для такого чуда…
– Вот ты гад, братец! Не даешь мне даже помечтать!
– Мечтать вредно. – Подытожил Жок и направился назад к дереву.
– У тебя либо опять резкие перепады настроения?
Вдруг Джип вспомнил, зачем они на самом деле сюда пришли, и чем должны были заниматься в отведенные сутки до начала командного соревнования: – Ребята, ребята, вообще-то мы здесь для обсуждения первоочередной задачи, так что, Жан, соберись! Если все пройдет как надо, то у тебя будет ещё вся жизнь впереди, чтобы развивать свои недюжинные таланты. Жок, хватит спать! Ночь ещё будет. Завтра начало… и возможно начало конца.
– Вот не надо тут только «пессимиство» разводить…
– Думаешь мы не победим оболтусов из этой лунной чепухи? – Встали близнецы на свою защиту.
– Я ничего не думаю, но этот Фрост по-настоящему хорош. Таких навыков я ещё не видел…
– Да ладно! У нас есть боевой чтец! А у них? Зеленоглазый лунатик?
– Да, кстати, теперь понятно почему она захотела именно такое название… – как обычно поддерживал брата Жок, неподалёку топчась на месте.
– Я ни в коем случае не хотел нагнетать обстановку, ребят. – Продолжал Джип, покачивая головой. – Я согласен во всем, что вы сказали. Да, мы, скорее всего, сильнее. Да, у нас есть Виктор. И, да, наша команда была собрана фактически задолго до того, как все они, возможно, первый раз друг друга в глаза увидели, но не стоит забывать о главном! Для нас четверых это – не просто соревнование… здесь будет решена наша судьба! И как бы небыли велики наши шансы на успех и победу в турнире, есть вероятность проигрыша… Какой бы малой она не являлась, но она есть! Ведь мы не знаем, как что может обернуться, и всего не предугадаем. Поэтому и собрались здесь, дабы обсудить и придумать выход практически из любой ситуации, которая может возникнуть по ходу проведения соревнования. Нужно снизить шанс проигрыша к абсолютному минимуму, ибо он может означить то, что мы лишимся всего, что имеем… всех, кого мы любим, всех друзей! Смысла жизни наконец! Этого не должно произойти ни в коем случае! Так что сосредоточьтесь. Нам предстоит много чего предвидеть…
***
О это чувство ответственности, когда следующее твоё действие или несколько из них могут повлечь за собой последствия и изменят всю твою жизнь, падает на плечи с тяжестью огромной бетонной плиты, и лежит там до тех пор, пока у мученика не хватит сил сбросить эту невыносимую ношу. Именно с таким чувством Виктор и братья открыли глаза, проснувшись поутру прямиком на их укромной поляне. Не представляя сколько времени, они очень быстро подскочили и понеслись назад к зданию административного холла, совершенно позабыв про своё чувство волнения, ведь могли вовсе проспать начало открытия групповых соревнований. Но не тут-то было. Ребята, отнюдь, прибежали так быстро, что оказались одними из первых кто пришел к сцене. Успокоившись и расслабившись, они сели прямо на ней. Джип и близнецы пытались отдышаться, в то время как Звонарь присел на порожках, ведущих на сцену и, уставившись в пол, снова принялся прокручивать в голове все возможные варианты исхода событий и все тактики, что вчера они тщательно разбирали до тех пор, пока просто не отключились. Время шло очень медленно, особенно из-за того, что ни у кого не было часов, а спросить никто так и не додумался. Народ постепенно прибывал и прибывал, усаживаясь за трибуны, а подошедший Леонард согнал братьев, которые до сих пор сидели прямиком на сцене.
– Мистер Краун, мистер Краун, – тихо спросил подошедший к нему Жан, – а вы не знаете, как, ну, или хотя бы где будет проходить групповой турнир?
– Даже если бы знал, то не имел права вам рассказать, мистер Пуарье. – Строго и четко ответил он. – Но могу сказать лишь одно… – Ребята подошли к нему в надежде на получение хоть какой-то полезной информации. – Сегодня вы выложитесь по полной, и ничто и никто не сможет вас победить. Как бы не обернулись события, как бы не сложна была ситуация… Главное – это вера в себя. Верьте, ибо мы верим в вас. Вы все сможете! Мы ждем вас назад с победой. – Затем он положил руки на плечи Джипа и Жока, стоящих по обе стороны от него и прошел дальше. А, прошмыгнув мимо Виктора, он посмотрел на него и, одобрительно кивнув, направился к своему месту за трибунами. Наконец все пять команд собрались на сцене, под ликования и приветствия огромной публики. Звонарь, стоя между братьями, тихо дернул их за сюртуки. Те, отреагировав, посмотрели на него:
– Что такое Вик? Только не говори, что захотел в туалет посреди церемонии открытия… -Спросил его Жан.
– Слушайте, местом проведения турнира была выбрана территория академического сада, а также и лес.
– Что? – Удивился Жан.
– А у меня два вопроса: «Как?» и «Почему?»
– Ну на второй вопрос я не могу знать ответа, а вот на первый ты, думаю, уже сам догадался. – Улыбаясь, отвечал им Виктор.
– Ах он хитрец…
– Что? Кто? – Вновь удивился Младший.
– Да Краун, кто же ещё. Он ведь передал тебе это сообщение ментально, неправда ли?
– А ты думал он упустит шанс нам помочь?
Джип повернул голову, когда ему надоели их перешептывания: – Что вы там так активно обсуждаете стоя перед всей академией?
Младший поведал новую информацию старшему брату, в то время как Альберт, уже поприветствовал всех вновь собравшихся и приступил к инструктажу команд: – Итак, дорогие друзья, сейчас позади вас будут открыты пять разломов. Пять для пяти команд. Стоит в них войти, как вас перенесет на выбранное нами место проведения групповых соревнований. Мне осталось лишь сказать, что вы все – молодцы, и уже успели проявить себя, а также пожелать всем вам удачи. Да прибудет с вами разум Основателя.
«Да прибудет с нами воля Основателя!» – Хором проговорили все участники, и команды одна за одной начали входить в открывшиеся врата. Виктор ещё раз оглядел публику: за пару секунд он успел увидеть всё, начиная от дальних рядов, болеющих за команду «Лунного потока», до капитана ордена, занимающего своё почетное место в первом ряду. Также краем глаза заметил Закрина, сидящего неподалеку от капитана, и вновь почувствовал давление, которое рассеялось через мгновение, когда его взгляд вновь пересекся со взглядом Леонарда. Звонарь с облегчением улыбнулся своему наставнику и, кивнув, развернулся и вошел в разлом вместе со своей командой.
Яркий свет был первым что они увидели, выйдя по другую сторону портала, который захлопнулся спустя долю секунды. Оглядевшись по сторонам, ребята сразу поняли, что Леонард сказал им чистую правду. Вокруг них простирался бескрайний академический лес, в котором они чувствовали себя почти как дома.