Реадовка.
Приехали. Не знаю какой уже раз, может сотый, может больше, промчался по Минскому шоссе от Москвы до Смоленска. Теперь делаем остановки чаще. Раньше максимум одну из-за наличия женских особей и их нужды в туалетах, теперь две и более, из-за Пса – самого лучшего на свете пса. Первые прогулки по Реадовке, нахлынули воспоминания о начале карантина. Реадовка год назад стала спасением. Тогда ведь никто не знал, что будет и пятая волна. Ждали только вторую. Ни сумасшедших отрицателей ковид, ни сумасшедших поборников масочного режима и изоляции, а только просыпающаяся весной природа. Малые синицы, хохлатые, большие синицы, необычно много соек, сейчас так же. Сине-коричные чудо-птицы очень привлекательны на лысых ещё деревьях. Год назад развлекались, рассматривая их, как и появившихся вдруг в городе-герое белок и скворцов, совсем не смоленских друзей. Открывали с супругой тогда Реадовкий парк заново. Излазали каждый ручей, сделали сотни фотографий шмелей, следили как сменяется цветение трав каждую неделю, в тот сезон стали окончательными ботаниками. В новом апреле уже и маски не по всем курткам, не по всем карманам, устали бояться. Руки не рассовывают их автоматически из новой пачки. В этом апреле в парке чище. Так, водочные бутылки, да пакеты, сносно. Бывало и шага нельзя ступить. Больше за год стало бегунов. Но всё равно, по сравнению с Москвой, бегуны другие. Большая часть из них брутальные, машущие на ходу апперкотами, с утяжелением, как будто город готовит спецназ к войне. Очень немного тех маленьких московских девочек и толстеньких мужичков за пятьдесят, которых масса на пробежках в столице. Здесь, такое ощущение, что бегуны должны заслужить право на бег в схватке с боссом леса и пройти отбор в военкомате на участие в утреннем забеге. Бегать начинают в Смоленске позже на час примерно и отчего-то выбирают те же маршруты, что и собачники, которые тоже отличаются. Среда сплочённого соседского коллектива нашего района значительно культурнее, чем то, что я вижу в Смоленске находясь на кратких каникулах. Здесь я не интегрирован в общество, не знаю мест и времени, людей и собак. Но всё же бросаются в глаза детали. Дьявольские мелочи, от которых не спрячешься. Очень многие не подпускают собак для общения, препятствуют социализации, обходят стороной. Те же, у кого собака без поводка, идут рядом так как будто это не их собака, не обращают внимание ни на что, не здороваются и всячески дистанцируются от сцены контакта собак на прогулке. Не знаю чья, мол, просто в семь утра случайно рядом оказался. Меньше странных и дорогих пород, это понятно, больше корги, чем в Букингемском дворце. Надеюсь, это только моя личная желчь и на самом деле собачники везде одинаковые. Таскаю Пса по Реадовке, показываю птичек и совершаю пробные пробежки. Впервые в году увидел клещей. Жена уже провела необходимые мероприятия, но всё же боязно. Снимаю в лифте с Пса по две-три штуки, крупные и голодные, как из учебника биологии первого курса. Иксодовая месть природы за атаку на пригородные перелески. Потом завтракаю, работаю удалённо, на кухне напротив духовки, подпираю микрофон банкой с лечо, смотрю направо как на пустом балконе веселится птица-Чак, вижу, как на прохладной плитке у холодильника развалился пёс. Дежа вю. Так же сидел в прошлом апреле. Только собаки у меня не было, как велосипеда у почтальона Печкина, поэтому и жизнь была другой.
Расширяю свои познания о собачниках и антисобачниках. В лесу у дома в Новой Москве, что мы стали называть Абабуровским появился ходок со скандинавскими палками неадекватного поведения. Пожилой, но крепкий мужчина, около 2 метров роста, широко шагает по тропинкам, что используют собачники для дальних лесных прогулок с питомцами без поводков. В эти места редко заходят другие люди, бегуны без претензий, парочки без мотивов, пенсионеры ценители природы. Высокий мужик с палками ругается на собачников, в основном женщин, угрожает палками своими и даже свистом подзывает собак явно с намерением нанести им вред. Истории о двухметровом мудаке копились и анализировались на вечерней сходке на площадке под фонарём. Показания свидетелей несколько расходились и, главное, его не видел ни один мужчина из нашего круга собаководов. Я специально утром пошёл с женой в лес выгулять Пса и с первой же попытки мы столкнулись с палочником. В таком составе он был молчалив и просто прошёл мимо, дал себя рассмотреть. Я не специалист по людям, но изрядно доверяю своей интуиции. Мимо меня проследовал человек с очень злым и грустным лицом, атлетический, палки ему явно не нужны для пересечённой местности, так, забава. Судя по одежде вышел он из посёлка в лесу, элитного до безобразия и обходил наши любимые тропы в наше любимое время. Новая встреча с ним неизбежна. Такое злое лицо с отвисшими углами рта, глубокими глазами, бледное и застывшее в последний раз я видел у серьёзного ЗеКа, что ходил на кинезитерапию. Будучи штатным врачом этой ЛФК-качалки я попытался помочь ему с упражнениями, но в ответ пошла такая волна негативной энергии, что я почувствовал это без слов и взглядов. Занимался тот уголовник с другим бывшим, весельчаком Ваней, что был перекачан безлимитно и вёл разговоры только о Тайланде. Это был рай в его представлении. Там он навёрстывал то, что просидел. По числу куполов это было семь лет. Его угрюмый напарник был старше и рассказывал только о пытках и травмах почек. На его голенях были едва зажившие симметричные язвы, что кричало о каком-то системном заболевании с внеорганными проявлениями, может и почки. Тот не получал, в отличии от Вани удовольствия от занятий, относился к тренажёрам, как к труду, уставал, нехотя продолжал и бросил через пару месяцев. Именно такой взгляд я увидел у шагуна с палками. Вывод я сделал простой. Гулять там самому. Второго неадеквата с невоспитанной злой собакой и электрошокером для отпугивания якобы мешающих ему собак вокруг мы пока не встретили. Ходят они по уверениям знакомых одним маршрутом. Короче, нож.
После пары месяцев, проведенных с Псом в утреннем лесопарке я решил классифицировать посетителей этого лесопарка, когда-то дикого и опасного, а ныне находящегося почти в центре города-героя Смоленска. Гуляя в диапазоне от семи до десяти утра, встречал самых разных личностей, что и подталкивает к систематизации наблюдений. Это как мой любимый бёрдвотчинг, только людосмотр, хьюманвотчинг. Прежде всего собачники. Адекватные собачники, с социализированными собаками, которые могут с улыбкой ответить с достоинством на мой любимый мизантропский вопрос – сколько часов в неделю с вашей собакой занимается кинолог? Вопрос, убивающий неадекватных собачников. Отчего-то люди с маленькими собачками ими не занимаются и полагают, что тренировки и вся эта зоопсихология только для служебных или просто крупных особей. В итоге они получают истеричащее и кусачее чудовище, с которым ни в люди выйти, ни с другой собакой рядом пройти. Проход такой завершается провокацией и понеслось. Виновата же по факту будет собака, что нанесёт больший урон противнику, более крупная, то есть моя, например, которая после десятка огрызаний и наскоков разумеется не сдержится. Неадекватные собачники легко опознаются, их можно обойти. Они дёргают своё чадо как повешенного на поводке. Издалека спрашивают глупости вроде, у вас собака кусается? Собачники могут быть любого пола и возраста, утренние чаще взрослые, что не смогли или пожалели будить своих детей-подростков. Неадекватные – почти исключительно женщины на закате своей красоты и рассудка. Некими промежуточными типами собачников являются бабушки с мопсами, заведенными в память о храпящем больном и почившем дедушке. Они тоже неадекваты, но ввиду их низкой активности это не так досаждает. Адекватные собачники – друзья на время прогулки. Случайные встречи дают много пищи для ума. Они сами рассказывают историю своей собаки, свою жизнь, жизнь города и не требуют многого взамен. Собачники как субкультура входят в мою жизнь. Пёс с его трёхразовым режимом спать-гулять открыл доселе спрятанных от меня людей, субпопуляцию, которую я игнорировал столько лет. Собачники. Утренние и вечерние люди с поводками в руках и вкусняшками в карманах. Молчаливо замирающие на дорожках в парках, на лужайках у кромки недозастроенного леса, смотрящие то вдаль на неведомого зверя, то в яркое окошко смартфона. Собаки позволяют издалека проводить дифференцированную оценку прочих гуляющих. Питомец своим видом выставляет диагноз приближающимся: течка, щенок, собаки в стае, овчарка, мальтипу, неадекватный шпиц, долбанутая хозяйка мопса или чау-чау. Собачники на автомате корректируют маршрут, как бы нечаянно сворачивают или наоборот снимают с поводка чадо и дают мотивирующий пинок, мол иди, социализируйся. Можно? Можно, это наш дружок. Разговоры собачников размеренные, о вечном. Сначала краткий пересказ жизни питомца, типа брали там-то, на натуральном, шлейка круглого сечения, линяет как пёс, клещи, такие клещи. Потом острожный интерес к собаке собеседника, но не глубокий: как зовут, ногу задирает уже? Свой сленг, свой-чужой интерфейс, договорённости о следующей совместной прогулке зависят не от людей, а от собак. Никакой критики, никакого интереса к персоне человека на том конце поводка. Ни имени, ни места работы, пёс в центре вселенной, пуп разговора, цель существования. Я новичок в этом мире утренних прогулок в специальной неновой одежде в среде особенных людей. Собаки точные копии хозяев. Вот толстый бодрый мужик из 90-х с мутантами-боксёрами или булями без всяких поводков, хозяин в 100 метрах от них, без внимания на кого они лают, без желания убирать за ними, без контроля, дичь а-ля Гарлем, хочешь выжить при встрече – выживай. Вот лоснящийся чау-чау квадратный и мощный как БМВ 7-ой серии, затмевающий красотой восход солнца, словно осознаёт, что серая хозяйка живёт одним им и, пожалуй, пора ей разрешит вести себя домой. Безумные джекирасселы, загонявшие нашего пса-щенка до состояния сна в снегу от усталости, гуляют со спортивными юношами; пятящиеся таксы с такими же низенькими хозяевами в непропорционально подвёрнутых штанах; мопсы со старухами; французские бульдоги и бассеты со стариками. Собаку без ноги внимательно выгуливает местный гей. Собаку с ожирением – местный диабетик. Чудо-встреча – единственная на округу бордер-колли полностью под стать нам. Безумие ветров хмельных, лисьи нырки в снег за хлебом недоставшимся голубям, круги вокруг елей, язык на плечо. То, что нужно Псу. Кто же я, если Пёс есть моё отражение? Дитя, белая ворона, устающая даже от еды? Сильные лапы, голубые глаза и пустоватая пока голова? Посмотрим, будем влиять друг на друга, будем отражать и отражаться. Учусь у утренних людей и собак. Время увидеть ранее сокрытое, учиться жить в ещё одной плоскости. Собачье время – до завтрака. Хвала удалёнке я никуда не спешу. Утрамбованный снег темнеет, не нужны тёплые перчатки, жарко бегать с Псом в зимнем облачении. Утро начинается всё раньше, я узнаю всё больше собак и немножко больше узнаю людей. Светит с неба свет, мы входим с собакой в нашу первую весну. Адекватные собачники могут украсить утро и съесть всё время прогулки, так что и Пёс рад, и мне ничего придумывать не нужно. Правда в результате таких встреч я не прохожу свои привычные 6000 шагов для Смоленска (9000 для Москвы) по лесу, а топчусь на месте с собаками и днём наступает ломка по физкультуре. Но продолжим классификацию. Второй тип реадовских утренних людей – алкаши. Чем раньше утром наведаешься, тем выше вероятность их встретить. Они не заходят дальше ста метров в лес, располагаются всегда по окраине, так что их видно на просвет. Сидящие на поваленных деревьях около не ими созданных кострищ, алкаши неспешно беседуют друг с другом. Обычно их двое, редко трое. От 30 и старше. Еды у них нет, только бухло, чаще даже только пиво и они смакуют давно настигшее их опьянение, затем расползаются по домам к своим мамках или их заменам – жёнам. В контакт они не вступают, Пса опасаются, проблем не создают. Бывают шумными, грязными, но не настолько чтобы сомневаться в том, что где-то есть у них квартирка и работка, ну хотя бы гараж и пенсия по инвалидности. Не грязнее любого мужика, ждущего поезд на Ленинградском на втором этаже, на тех самых деревянных скамейках, которого будит полицейский тряся за локоть. Не БОМЖи. Собственно, настоящих бомжей я в лесу ни в Смоленске, ни в Москве не видел, они обитают там же где галки и голуби, ближе к людям и ресурсам, зачем им в лес. Подвидом алкашей являются редкие гости утренней Реадовки – полупьяные подростки, возвращающиеся откуда-то через лес. Времена классических дискотек с мордобоем и «Рукамивверх» прошли, понятия не имею откуда они возвращаются теперь по утрам. Теперь я не подросток, выпал из темы. Но они всё ещё возвращаются откуда-то по утрам. Подростки редко присаживаются, мечутся, меняют маршрут, но всё их поведение и разговоры уже соответствует алкашам, пиво в руке. Выдаёт их более хмурый нерадостный вид, не привыкли ещё к интоксикации и бессонью, а главное – телефон. В коллатеральной руке. В отличии от алкашей взрослых, подростковые ещё часто одеты не по погоде, обнимают себя в охапку и трясутся от утренней свежести. Как будто они пропустили не одну ночь, а целый сезон и не знали, что лето красное пройдёт. Может от недостатка жировой прослойки. Как под кожей, так и на печени у них ещё не нарос жир. Нет протекции от такого сочетанного стресса: токсины + холод + ожидание родительского гнева + бессмысленность существования. Трясущиеся ходоки. Следующий вид, один из любимых – странные мужики. Это всегда одиночки, медленно бредущие по не самым явным тропинкам. Там, где с ними Псу сложно разойтись. Там, на тропинках шириной в одного странного мужика. Может быть это они и протоптали все неосновные тропинки в лесопарке? Возраст 40-50, часто неплохо одетые с точки зрения бюджета, но одетые странно. Например, в старом двубортном костюме, в плаще и шляпе, бывают в галстуках или в новых спортивных костюмах, никогда не видевших спорта. Однако странный мужик не бывает толстым. Всё же как-то они худеют и без спортивного азарта. Недоедают? Может странный мужик выглядеть и больным, но скорее раком, чем диабетом. Их выдаёт издали низкая скорость передвижения, вроде как они раздумывают о чём-то, направление движения может измениться в любой момент, случится это тормознуто-затянуто, они не уворачиваются от взгляда и не боятся собак. По одному обязательно встретятся на тропинках парка с семи до восьми, вероятно, перед их работой. Бывают самыми разными, мне полюбился тип высоких нечёсаных в очках и брюках. Кстати, у них редко бывают джинсы, скорее уж треники, что приближает их к алкашам и грибникам. Нестриженность-нечёсаность идёт им, делает похожими на основателя «МММ» или принца Чарльза. Разновидностью странных мужиков являются странные мужики с радио. Это тот же тип, но в наушниках или с каким-то громкоговорящим устройством в руке, радиоприёмником. Звук от них негромкий, только чтобы сам слышал. Передачи самые разные, политика в основном. Пару раз в подразделе радиомужики я встречал женщин. Были они такими же модницами, не по лесу одетыми, игнорирующими парикмахерское искусство. Давно пора сделать радио частоту для них, пойти навстречу потребителю. Какая реклама будет на радио для радиомужиков? Секонд-хенды? Записи спартакиад 80-х? Сложно… Но прогноз погоды обязательно. Те, что в наушниках всегда используют большие старомодные, никогда капельки-затычки или айподы. Странные мужики с радио, полагаю, свежие пенсионеры, на работу уже не спешащие, вот и всё различие. Странным мужикам без радио, радио не нужно, у них ещё достаточно своих собственных мыслей. Ретикулярная формация ещё так и шпарит их идеями, что они не успевают ни пересказать, ни записать. Возможно часть из них маньяки, возвращающиеся на места своих преступлений в молодости, когда лесок был тот ещё криминальный мирок. Последний труп нашли здесь буквально осенью. В 90-е неделя без трупа в лесопарках Смоленска не шла в зачёт года, год автоматически продлялся на семь дней. Возможно это стареющие атлеты уже не попадающие в раздел ходунов и бегунов или даже бывшие собачники, совершающие обход парка в одиночестве в память о маршрутах своего пса. При всей их безобидности на вид, они вызывают наибольшее желание носить с собой нож для самообороны. Боятся ли странные мужики друг друга? По моим наблюдениям они не пересекаются, встроенный радар позволяет им избегать себе подобных. Бегуны. Фифти/фифти мужчины и женщины от 15 до 45. Бесполезный подвид. Они все одинаковые, потные, шумно дышащие и возмущающиеся наличием всех остальных странников в лесопарке. Трясущие жирами чаще выходят к десяти, а поджарые атлеты рано утром. Самые смешные – это полуголые полустарые полутолстые мужчины, одинокие и ранние пташки на тропинках. Отчего-то они решили, что зрелище их грудей и животов без футболок важно для окружающих. Бегут они топлесс, упорно, но медленно, чаще всего становятся красной тряпкой для собак, так как выглядят удивительно и бегают в необычных местах, очевидно испробовав уже все основные маршруты или как бы пряча свою наготу от нормальных бегунов. Довольны ли собой они? Видят себя рэмбами и коммандосами в лесу? Носят ли брёвна на плече в перерывах? По субботам? Надеюсь, что их избыточный вес и странный режим тренировок преждевременно разрушит их суставы и они перестанут бегать и трясти потными подмышками собирая на себя всех собак в Реадовке. Ходуны. Это классика утра. Из серии утро начинается не с кофе. Чаще по двое, почти исключительно женщины за 50, беседующие на бытовые темы. Редко с собачками, что не делает их собачниками. Используют скандинавские палки из Китая, имеют рюкзачки, бодрость духа. Встречаются на перекрёстках, назначают встречи своим соходунам, демонстративно разминаются, не выпуская палки из рук. Во время таких разминок они совершают наклоны и потягивания сохраняя руки прямыми, схватившись за воткнутые в землю палки, покачиваются на бёдрах и приседают. Эти движения очень напоминают движения куклы в руках кукловода, где конечности прямые, а в сочленениях возможны неожиданные амплитуды. Даже в группе из двух есть лидер, что ведёт разминку, выбирает маршрут и задаёт темп. На вид это самые здоровые представители общества лесных встречных-поперечных в Реадовке. Бегуны могли бы претендовать на их место или дачники-транзитчики, но нет, я голосую за ходунов-палочников. Их редкий вариант – ходуны-беспалочники представлены одиночками, часто мужчинами. В спортивном ритме они резко вышагивают, берут новую высоту на крутых дорожках парка, спускаясь почти переходят на бег. Однако мужчины без палок редки и они имеют тренд стать странными мужиками. Этакие недобегуны. Смешанных групп ходунов, чтобы мужчины с женщинами были я никогда не видел. Надо сказать, что женщины часто бывают намакияжены на таких прогулках, за ними может идти шлейф парфюма и волосы их будут прибраны естественным для похода в театр образом. Может наличествовать брошь. Это немного смешно, но и остальным бы не помешало брать пример. Проводить подмышкокюр или менять плащ раз в год. В дымке утра можно перепутать ходунов и мужиков с радио с дачниками-транзитчиками. Но приблизившись вы всегда изумитесь, как можно было такое перепутать. Дачники проходят Реадовский лес быстро и молча, без трындения по телефону, по прямой, зачастую тонкими только им ведомыми тропами, не отвлекаются на собак и грибы, не смотрят на людей по сторонам, сосредоточенно сурово как из барака на лесопилку. Всегда имеют головной убор и ношу, пусть даже цветы или пакет, но ноша – это их фетиш. С пустыми руками такие персонажи не ходят. По скорости они могут конкурировать с ходунами и бегунами, точно это и по устремлённости. Для них лес есть только преграда, только стрелка на маршруте, как и автобус, улица. Впереди заветная цель и дачные дела. В Реадовке дачники бывают двух типов, идущие на дачу и с дачи. Последние идут немного медленнее и их ноша очевиднее связана с землей, агрокультурой, в то время как на дачу они могут транспортировать самые невероятные вещи. Я наблюдал перенос частей мебели, телевизора, колёс от велосипеда, внуков. Обратно бредущие дачники выглядят старше, после тягот негазифицированных участков и рабского труда. Встречаются пары, но и они тихи и жилисто-суровы. Грибники. Этот тип утренних людей бывает только в выходной день и после дождика. Одеты они как дачники-транзитчики или алкаши, но с неизменной непромокаемой обувью, вплоть до высоких резиновых сапог, бесцветной шапочкой и пакетом из «Магнита» в руках. Как одиночки, так и группы до 4-х штук, возрастом за 60, они практически стоят в лесу на фоне всех остальных (кроме алкашей) куда-то движущихся типажей. Их разговоры полны грибного слэнга и наречий, они радуются каждой находке недолгую секунду и тут же опять впадают в печаль безысходности странствия по лесу. Иногда они задерживаются у одного из деревьев и со стороны кажется, что их мысли полны вопроса «а не повеситься ли тут?». В идеальную субботу после пятничного дождя в нашем лесопарке можно встретить до двух десятков грибников. Хотя всем ясно, что лес это не грибной, скорее бутылки собирать, они завсегдатаи зелёной полосы. Пакеты свисают с рук и не шевелятся от ветра, значит что-то в них находится. Важной чертой этого типа утренних людей является то, что они могут существовать в лесу до обеда. Ни один ходок, алкаш или бегун не будет в лесу так долго, только отдельные собачники могут с ними соревноваться. Подвидом грибников можно назвать друидов. Это пожилые маленькие женщины собирающие не грибы, а травки, реже кору, мох. Могут срезать мох ножом и класть аккуратно в пакет. Они выглядят как обычные грибники, но в их вещах нет грибов. С любопытством вижу всякий раз как они наклоняются с собирают что-то обычное для меня, траву, которой кажется много повсюду, но выдёргивают друиды только определённые травинки. Иногда женщины замирают, машут руками или поднимают руки к небу, часто стоят вдали от тропинки с закрытыми глазами. Сила леса и все дела. Сумасшедшие, они никому не мешают. Класть свои находки они могут прямо в карманы, без пластикового пакета из «Магнита», одеты как старухи, тепло и вязано, 100% хендмейд и секонд хэнд. Тип редкий и оттого тоже мной любимый. Вероятно, они нарождаются из тёток лежащих на земле. Лежащие тётки. Ещё один редкий вид, встречается только рано утром в местах, где совсем нет людей. Встретить их большая удача. Зимой не встречал. Это довольно молодые женщины стоящие или лежащие на земле без признаков какой-либо деятельности. Если они сидят, значит заметили вас и изменили позу. Смотрят в одну точку, могут делать вид, что слушают музыку, могут делать пассы руками. Вещей при себе не имеют, если только велосипед. Сидят или лежат они довольно долго, на одном месте остаются всё время, которое проводят в лесу и имеют любимые места, например, у крутого обрыва перед «солдатским подъёмом». Если засекли кого-то, то в этом же месте в то же время встретите снова. Любимы ими места вроде чистой поляны у березняка или участка на краю оврага с видом на юг, где для северного полушария светит солнце. Не любят признаков жизнедеятельности, типа гор мусора, кострищ, уходят, если видят алкашей и подростков. Пугливый тип. Далее – говорящие деды. Великолепные представители лесных людей. Именно в Смоленске я узнал этот тип. Реадовка в отличии от многих лесопарков малой родины имеет довольно много пней и скамеек, позволяющих отдохнуть или просто сидеть и наблюдать за проходящими. Деды, сухие и высокие, с палочками-подпорками или без иногда встают с этих площадок и направляются к путникам. Они могут гладить вашу собаку, детей, что-то бормотать. Одетые очень тепло, седые или лысые, они не проявляют агрессии и попыток поучения. Их помыслы туманны, а речь непонятна. Поздоровавшись с ними и сделав какой-то шаг навстречу можно разглядеть их. Были ли они странными мужиками или дачниками? А может независимо развивались в этой экосистеме. Немного боишься за их любовь к собакам. Не обидел бы кто. По идее у говорящих дедов большой опыт и они, пожалуй, подходят только к добрым собакам. Часто совершив какое-то действо общения, контакт с незнакомцем, вопрос, говорящий дед вдруг уходит в сторону многоэтажек. Продолжая говорить на ходу свою мантру, он теряет к вам интерес и кажется уходит домой, хотя до встречи с вами часами сидел на скамье. Дождался.