– Мама. Мама.
В первую попытку голос девочки был нежный и практически не слышан.
– Мама, ну, мама.
Вторая и третья включили в себя лёгкое расталкивание и попытку несильно повысить голос. Но в ответ была лишь тишина.
– Мама! Мама хватит! Я знаю, ты меня слышишь!
Тишина, только тишина в ответ.
– Елена, что с тобой? – голос Годрика вернул девушку в реальность.
Елена даже не заметила, как слёзы катились по её щекам, а она уже уткнулась в грудь мага. Поняв, что происходит, она резко отпрыгнула от Годрика словно ошпаренная, но потом снова обняла ожившего.
– Задушишь… Мисс Феодарис… Елена…– откашливаясь, молил о пощаде Годрик.
– Прости, ты живой. Живой, но твоё дыхание – ты был мёртв, я проверяла твой пульс! Сивилла постаралась?
– Ни в коем случае, – откашливаясь, поднялся Годрик, – просто у магов во сне останавливается пульс.
Такой ответ вполне устроил Елену, и она вздохнула с облегчением.
Островок, на котором очнулись герои, оказался не единственным участком земли, но Годрик заинтересовался одним из наиболее длинных и теряющимся в темноте пещеры.
– Нам туда, – указал он Елене на свое открытие, – этот хребет, скорее всего, приведёт нас к берегу, а там есть шанс найти проход.
– Или это обычная пещера, не относящаяся к лабиринту, или мы тут умрём от голода.
– Феникс бы сказал, что нужно быть чуть оптимистичнее и спокойно следовать своему плану.
Феникс, что с ним случилось после встречи с троллем, жив ли, или и его жизненная магия так же подверглась изменениям, как и магия Годрика? Елену ужасала одна мысль о том, что он может сейчас лежать, переломанный, в холодном снегу, а то и хуже – мёртв. Годрик же гнал от себя такие идеи, и, не долго думая, нырнул в воду. Девушка не ожидала такой необдуманности от своего напарника – помимо холодной температуры, там могла обитать различная хищная живность, которую долгое время держали на диете. Однако, опасения оказались напрасными: вынырнувший Годрик проплыл пятьдесят с лишним метров, спокойно добрался до каменистого хребта. Сомнения Елены, однако, от этого не уменьшились, но, смирившись с безысходностью, она, задержав дыхание, нырнула вслед за другом. Ледяная вода оказалась даже менее гостеприимной, чем рассчитывала девушка: стоило ей погрузиться в неё с головой, как множество мелких иголок пронзило тело героини.
Годрик наблюдал за девушкой с небольшим опасением, готовый, в случае необходимости, броситься ей на помощь, но уже через несколько секунд Елена выплыла и начала быстро приближаться к берегу. Маг был приятно удивлён, несмотря на свою выносливость, ему крайне не хотелось лезть в воду ещё раз. Наблюдая за приближающейся Еленой, он ещё раз подумал о том, как она испугалась, когда его астральное тело совершило прыжок в воспоминания учителя, а возможно, и самого Габриэля. Старик всегда говорил ему, что враньё – порождение страшнейшего из всех зол и часто является предвестником многих бед. В этот раз это во благо, ей необязательно всё знать, убеждал себя он.
– Опять, что-то под нос себе бормочешь, – вылезая из воды, сказала Елена.
– Что, прости? – спросил Годрик, помогая ей подняться.
– Твоя привычка разговаривать с самим собой, ты постоянно делаешь это, ну и что в этот раз подсказало тебе твоё второе я?
– Есть одна идея, магический капкан, несмотря на то, что нацелен на сдерживание моих сил, так же является производным магии. Вобщем, говоря простым языком, я чувствую, как натянута эта сеть, – объяснял Годрик, следуя вперед.
– То есть, ты можешь вывести нас к лабиринту? – удивилась Елена, ступающая позади мага.
– Мы уже в нём.
Слова Годрика обрадовали и насторожили Елену, маги прошлого, участвовавшие в различных войнах, хорошо знали своё дело, намного лучше, чем новое поколение, которое сейчас служит скорее развлечением для тех, кто платит.
– А что, если лабиринт охраняется? – не выдержала Елена.
– Всё возможно, но если мы встретим охрану города в этих катакомбах, то я с ней разберусь.
Слова Годрика немного успокоили девушку, но не самого мага. Он не врал ей, говоря о том, что чувствует капкан магии, но немного умолчал про сгусток черной материи, который пришёл в движение, стоило им ступить на хребет, ведущий к входу в лабиринт.
“Как славно, похоже – это маг”, – промычало существо, медленно переставляя свои шесть механических ног. “А вторая – не маг, как не славно, не славно!” – злобно завыло оно, словно малое дитя, бешено вращая своим единственным глазом, сделанным из стекла, заключённым в железо и по форме напоминающего небольших размеров подзорную трубу. Однако, завидя перед собой маленькую крысу, пожирающую своего собрата, замерло: “Не мага ведь тоже можно убить! Очень славно”, – существо обрадовалось, задёргавшись всем своим телом, изображая приступ смеха – в этот момент оно жалело, что не способно исказить улыбки из-за плотно опоясывающих рот стальных нитей. Правда, что означало жалеть или смеяться, оно не знало, для этого были электрические импульсы, поступающие через паразита, закреплённого пожарными ремнями за спиной. Если поступал лёгкий разряд в лобную часть круглого как шар черепа, то оно смеялось, в височную – злилось, а если в другие, то ничего не происходило, сбой. Сбой было тем словом, которым владело существо, которое почему-то чётко помнило и там яростно старалось сохранить. Были и другие словосочетания, которые наполняли словарный запас существа, например – маг, убить, славненько, а если точнее, это было предложение. Оно не знало, почему это делает, и даже не пыталось узнать из-за отсутствия каких-либо желаний или мотиваций, оно не жило, оно существовало.
Годрик медленно провёл рукой по стене, наскальные руны и вырезанные фигуры украшали длинный коридор, к которому их привёл хребет. Тёмный и сухой, этот проход тянулся на десятки метров в глубь с большим количеством различных поворотов в другие туннели, образуя десятки ходов. Маг ещё раз постарался разобраться в наскальной живописи, но глаза, привыкшие к свету, мало могли разглядеть в густоте чёрного цвета, не видно было даже, куда делать следующий шаг, спасало лишь то, что каменный пол был выложен с точностью до самых мелких состыковок.
– И как только они это возвели? – решила нарушить молчание Елена.
– Как всё великое в этом мире, через смерть тысяч людей, – сухо ответил Годрик.
– Возможно. Думаешь, Феникс жив?
– Да. Нет. Я не знаю, – более раздраженно произнёс Годрик.
– Да что с тобой?! С тех пор, как мы тут оказались, ты ведёшь себя странно!
– Я такой же, как и всегда! Это ты задаёшь идиотские вопросы!
Годрик уже не сдерживался и перешел на крик. Раздражённая таким поведением, Елена замерла на месте и скрестили руки.
– Единственный идиот здесь – ты! Ты ничего не объясняешь, только идёшь вперед, что-то бормочешь себе под нос!
Елена чувствовала, что в ней говорила не только она, но и давнее непонятное чувство страха перед темнотой.
– Ну, прости, тебе же больше нравится идти за Фениксом – он тебе больше по душе, вот только какая жалость – он предпочёл Сивиллу!? Или Леонард!? А может, ты хочешь переспать с ними двумя – так ведь веселее?!
По лабиринту эхом прокатился звук шлепка. Удар ладони пришёлся на щеку Годрика, от которого он словно пришёл в себя и увидел, как перед ним стояла Елена со слезами на глазах. Он хотел было сказать, что не хотел, но девушка оттолкнула его и побежала вглубь туннеля.
– Елена! Постой, прошу, это не безопасно! Елена!
Маг надеялся, что сумеет нагнать Елену и извинится, но как бы быстро он не бежал, нагнать девушку не получалось.
Погоня продолжалась несколько минут, пока Годрика не ослепил яркий свет из поворота, куда забежала Елена. Протерев свои глаза и немного привыкнув к свету, он сделал несколько шагов вперёд. Оказалось, что свет исходил из большого холла, в центре которого светил огромный по размерам кристалл.
– Елена! Елена! – прикрывая глаза рукой, звал девушку Годрик.
– Уходи, – прозвучал голос Елены.
– Елена, прости, пожалуйста, я не…
– Уходи… Живо…
Голос Елены был тихим и расстроенным, а эхо, исходившие от стен комнаты, не давали сориентироваться магу, но скоро на белом фоне Годрик смог разглядеть тёмный силуэт. Обрадовавшись, что девушка решила остановиться, он ускорил шаг, пока она не решилась на ещё один кросс. Годрик не понимал, почему, но от этого бега его ноги словно стали ватными, а голова страшно болела.
– Прости, я не хотел этого, Елена… Ты права, я не должен… должен был… я не.
Годрик замер, его язык не мог пошевелиться, даже грудные мышцы с трудом позволяли ему дышать. Рука же, прикрывавшая глаза, бессильно упала вдоль тела, падавший на неё свет уже не обжигал глаза, и тогда одна точка превратилась в две стоящие друг за другом. Через несколько секунд точки окончательно приняли форму, впереди спиной к Годрику стояла Елена, а перед ней стояло непонятное создание уродливой формы. По спине мага пробежались мурашки, именно этот сгусток энергии он видел и именно его он потерял, когда погнался за девушкой. Годрик никогда не встречал ничего подобного: ростом в два с лишним метра, оно передвигалось с помощью специальных ног и каким-то образом воздействовало на возможность человека двигаться, а так же говорить. На что оно было способно, было тяжело предположить – тварь не имела своих рук, но при этом тяжёлые механические ноги легко могли перемолоть кости героям. Правда, делать нечто подобное оно не торопилось, первая реакция к существу пришло через несколько секунд молчания, точнее, так показалось Годрику. Промычав что-то вроде “Маг, не маг, славно, славно”, оно забилось в сильных конвульсиях, похожих на припадок, увидев которые, Годрик готов был поклясться, что принял за смех. Раздумья мага прервал голос Елены, она всё ещё пыталась промолвить слово “уходи”, даже подавленный её разум хотел уберечь друга. Однако, девушку слышал не только Годрик – тварь, поймавшая их, закончив свой смех, тоже заинтересовалась возможностью девушки разговаривать, и сделало несколько шагов вперёд, приблизившись практически вплотную к ней. Обездвиженный маг почувствовал, как внутри него разгоралось пламя ярости, он не понимал, почему, но это бездействие заставляло его испытывать сильнейшую боль. По помещению пронёсся звук выходящего пара, механические ноги монстра отпустили его на пол, и из-за его спины медленно выползло белое, похожее на слизняка, существо. Словно расстояния момент оно осторожно сползло на пол и не спеша двинулось в сторону Елены. Вены Годрика вздулись от напряжения, но как бы он не старался пошевелить хотя бы пальцем, не получалось. Слизняк же уже практически добрался до девушки, которая все ещё шевелила губами, складывая всё то же слово. Раздался дикий вопль боли – попав на ногу Елены, тварь принялась поедать её плоть, Годрик видел, как тысячи маленьких ртов на теле слизня, отрывая по кусочку, жадно питались плотью девушки. Крик словно вырвал все внутренности из мага, не помня себя от ярости, он с тяжёлым трудом поднялся на ноги. “Не славно”, – произнёс механический монстр и, поднявшись на свои четыре конечности, затрясся всем телом. Годрик чувствовал, как терял равновесие, тьма окутывала его глаза, а из носа и ушей хлынула кровь. Но крик Елены затмевал его чувство боли, чувство самосохранения, каждый шаг мог убить мага, любая очередная попытка поднять ногу. И вот он уже стоял вплотную к слизню, тот всё сильнее вгрызался в ногу девушки, принося невыносимые муки. Остальное для Годрика происходило в бреду; используя остатки своих сил, он сильным ударом ноги запустил слизня в дальний конец помещения и, замученный, упал на пол. “Убить мага! Убить мага!” – слышалось мычание механического существа, но Годрику было всё равно, он сделал, что хотел, пока слизь будет медленно поедать его, Елена умрёт от потери крови, не испытав те муки, которые предстояли ему.
– Заткнись, – прозвучал голос в голове Годрика, как ему показалось, но когда его тут же сменил хрип механического монстра.
Феникс давно бродил в лабиринте в надежде, что остальные тоже выжили и нашли вход в лабиринте. Крик Елены заставил его нестись по коридорам быстрее хищника, преследовавшего свою жертву, и поспел как раз вовремя. Меч, брошенный Фениксом, вошел в жирную голову монстра по рукоять, сломав при этом его стеклянный глаз. Если бы существо могло кричать от боли, то этот вопль заполнил бы весь лабиринт, но вместо этого можно было услышать лишь истошный хрип. Не мешкая, Феникс быстро приблизился к существу и, вырвав меч из головы, одним движением располовинил монстра на две части. Уцелела только железная подставка, которая неподвижно стояла с расчлененным трупом.
Годрик не мог понять, происходило ли это во сне, или он уже бредил от того, что слизень принялся поедать его. Последней картиной, которая мелькнула перед его глазами, был удар ногой Феникса по слизню, от которого тот размазался о стену.
Глава 15.
Башни ветров.
Сны в этот раз Годрику не снились, лишь необъятная тьма, в которой он обычно пребывал, обняла его разум. Елена, как он мог тогда поддаться эмоциям и подвергнуть её опасности, зачем врал, был ли в этом смысл? Вопросы повторялись один за другим, заставляя мага опять и опять ощущать свою беспомощность в той ситуации с механическим монстром, а этот звук его железных конечностей до сих пор эхом расходился в голове Годрика.
Этот самый шум и привел мага в себя – открыв один глаз, он увидел, как перед ним то вперед, то назад двигалась какая-то железка с характерным звуком. Ярость перемешалась со страхом и, неуклюже вскочив на ноги, Годрик рухнул с небольшой высоты на пол.
– Решил окончательно себя сломать?
Механический звук прекратился, перед Годриком стояли Феникс с Еленой на руках и железная платформа, на которой уже не было никакого существа.
– Где? – выдавил из себя Годрик.
– А, ты про жирдяя? Я не мог нести тебя и Елену, поэтому пришлось позаимствовать его тележку, уверяю тебя, он был не против, – ответил Феникс и аккуратно опустил тело девушки на механизм, протянув руку Годрику, – давай подсажу.
– Не стоит… Я могу… Могу сам…– ответил Годрик, поднимаясь на дрожащие ноги, – она… Как она?
– Жива. Не переживай, – успокоил Феникс и оторвал одну из ног механизма, сделав из него подобие костыля для мага, затем, подняв Елену на руки, обрушил ударом ноги чудо инженерной мысли. На что Годрик учтиво кивнул головой.
Следующая часть пути прошла в тишине. Всепоглощающая вина пожирала Годрика каждый раз, когда он пытался начать разговор. Ему казалось, что он готов взорваться каждый раз, когда поворачивался к Фениксу и его взгляд падал на Елену
– В этом нет твоей вины, – прервал молчание Феникс.
– Перед тем как это случилось, мы поссорились, я.
– Ты тут не причём. Дело в том существе, что вы встретили.
– Ты знаешь, что это? – удивился Годрик.
– Да, это одна из игрушек магов прошлого. Многие изгнанники находили себе пристанище в таких местах, как ледяные пустыни. Не найдя себе применение в обычной жизни, они отправлялись на войны или вот такие строительства подальше от назойливого правительства и любопытных граждан.
– Ты что-то вспомнил?
– Немногое, такое просто так не забудешь. Магические механики славились своей страстью к машинам и ненавистью ко всему органическому. Их отчаянные попытки приблизиться к совершенству в этом вопросе приводили к страшным последствиям. Одним из таких последствий были горгульи. Рецепт был прост. Из специальных мест достать белых слизней, чьё основное пропитание – живая плоть. Особенности такого вида слизней заключалась в возможности подавлять основные функции организма жертвы. К сожалению для жертвы, чувство боли не входит в основные. Свою медлительность такие твари компенсировали возможностью паразитировать на особо крупных видах животных, заставляя тех следовать своим указаниям. В этом была и проблема, и решение для магов. Осталось найти такое животное, которое они могли контролировать, дабы заселить паразита и разработать своеобразный симбиоз.
– Транспорт и убийца. Но разве этот червь не мог пересесть на другой транспорт?
– На любой, но стоило ему хоть раз присоединиться к определённому человеку, как другой его не устраивал. Одни говорили из-за простоты в управлении, другие твердили что-то по поводу благоприятной среды, но факт оставался фактом – был необходим человек. Точнее, марионетка, чьё тело будет вечно служить слизню транспортом и домом.
– Хорошо, поймали человека, посадили слизня, в чём сложность, зачем такие модификации? – спросил Годрик, намекая на свой костыль.
– Человек не вечен. Тогда-то и приняли решение о первой модернизации человека, но тут возникла ещё одна проблема – человек должен был быть живым и подчиняться магам. Людей рубили и пилили, ещё живых, их тела подвергали сильнейшим изменениям, начиная с мозга, заканчивая ногами. Первый образец показал себя как нельзя лучше: помимо внушаемого ужаса от одного вида, он также мог справиться с целой толпой людей. Успех. Но…
Феникс прервался и остановился; казалось, словно эти слова он и сам слышал впервые. И то, что он услышал дальше, не особо ему понравилось.
– Но? – нетерпеливо повторил Годрик.
– Но успех продлился не долго. Человеческий разум оказался не так прост, как животный, найдя способ сопротивляться, люди добирались до слизней, отрывая их от себя и приходя в ужас от увиденного. Эти проблемы решались магами просто – сначала подопытным удалили руки. Потом и ротовую полость заклепали, ноги тоже пришлось изменить – люди умудрялись ими разбегаться и убиваться об стены, – Феникс прервался, – такие эксперименты возмутили общественность. По всей видимости, тут им всё же нашли применение.
Годрик почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Он понимал, почему Феникс выдержал ту паузу и не знал, хотел ли он услышать это.
– Так это был один из Хилонсов? – неуверенно спросил он.
– Не знаю, тут дело не в расе, а в устройстве мозга – предпочтительнее всего были маньяки убийцы с приличным послушным списком, – ответил Феникс, но, заметив реакцию Годрика, добавил, – меня это тоже мало утешает.
Маг ничего не ответил, лишь кивнул и посмотрел на спящую Елену.
– Ты спас её, ты это знаешь? – спросил Феникс.
– Спасибо, её ты, а я лишь подверг опасности, – отрезал сухо Годрик.
– Нет, ты не виноват, одно из способностей, которым наделены механические горгульи – это возможность влиять на разум через расстояние, сея раздор. Поэтому маги прошлого и любили это оружие – способности слизней природные и не имеют отношения к магии, поэтому ты их не видишь, а сама горгулья, чей след ты видел, может быть за несколько метров от тебя. Созданная суматоха позволяет охотнику добраться до жертвы и сожрать её. Ты же продержался достаточно долго, и то, что ты решил пожертвовать собой. Яд, выделяемый зубами слизня, убил бы Елену, и я бы ничего не мог сделать.
– Феникс? Это всё что ты вспомнил?
– Да, эти волны подавления, я их чувствовал на себе очень давно.
Дослушав, Годрик замер.
– Понятно, как думаешь, уничтожив империю и освободив Хилонсов, мы прекратим эти бессмысленные жертвы?
– Нет, – без раздумий ответил Феникс, – ты можешь убить сотни плохих людей и посадить на их место других. Но человеку нужна война и неравноправие. Он живёт ради этого, радуется, когда кому-то плохо, давит тех, кто слабее и придумывает всё более извращённые способы убивать себе подобных.
– Но, тогда зачем? Зачем мы это делаем? Какова наша цель?
– Однажды ко мне пришла девушка и попросила помочь ей восстановить справедливость. Помочь отомстить обидчикам и убийцам. А ещё я хочу вспомнить и понять, кто я. Зачем был рождён и кем. И ты знаешь, зачем ты тут. Так что руби всех, кто встанет у тебя на пути, ты всё равно не прав.
«Ты всё равно не прав». Годрик прекрасно понимал это уже давно, или догадывался, но сама мысль об этом пугала. Делая хорошо одним, ты делаешь зло для других. Для человека, который всю жизнь жил под гнётом людей, постоянно твердящих про нерушимые идеалы единой империи, мысль о чувствах других казалась неуместной, и даже дикой. Любое решение, принятое им, кого-то не устраивало, а мир не делился ровной полосой на чёрное и белое, он был сложнее, намного сложнее.
Дальнейший путь проходил без особых осложнений, не считая лестниц, которые являлись настоящим испытанием для Годрика.
– Не спеши, те механические ноги всё равно передвигаются намного медленнее, – говорил Феникс, когда замечал, что маг уже на пределе. Но на это Годрик лишь благодарственно кивал головой и, приложив усилия, преодолевал очередную ступень. К жизни мага вернулась возможность пользоваться своей магией; пройдя несколько метров после последнего лестничного пролёта, герои заметили, что коридоры начали принимать жилой вид. Горящие факелы, ухоженные стены, отсутствие вековой пыли и огромная запертая дверь, сделанная из железа.
– Заперта? – спросил Годрик.
– По всей видимости, кто-то в городе осведомлён о цепных псах, сидящих в лабиринте.
– Ты хотел сказать, псе? – поправил Феникса Годрик.
– Хотел, сказал бы.
– Но я чувствовал изменение в магии, и лишь одно, – удивился маг.
– Пусть так, идём, мы опаздываем.
Слова Феникса заставили Годрика осторожно взглянуть за спину и неуверенно пожать плечами, ему даже послышался звук шагающих механических клешней где-то в чёрной мгле лабиринта.
Железная дверь легко поддалась удару ноги Феникса и, слетев с петель, пролетела добрые двадцать метров.
– Громко, – заметил Годрик.
– У тебя есть навыки взломщика? – спросил Феникс.
– Ты забыл, я могу колдовать, мы ведь покинули капкан.
– Твоё колдовство будет куда громче падения сотни таких дверей. А теперь поспешим, Елене всё хуже, кровотечение остановить было просто, но яд вывести можно только в специальных условиях.
– Может, сначала займёмся ей, а уже потом возьмём город?
– Нет, для вывода такого яда нужны ведомые в этом деле знахари и, желательно, маги круга жизни. Надеюсь, Сивилла не только мёртвых умеет воскрешать.
– Сколько времени у нас есть?
– Двенадцать часов, чтобы взять город, или она умрёт.
За двенадцать часов взять город, да не просто город, а сокровищницу Империи – в голове это звучало даже безумнее, чем на словах. Однако, Годрик уже видел, на что был способен Феникс.
В коридорах за дверью оказалось довольно спокойно, лишь постоянный треск огня нарушал идиллию тишины. По словам Феникса, герои уже преодолели подгорный лабиринт и двигались в канализации города, из которой можно было попасть в любую точку. Любую точку он выбрал быстро, это была стальная лестница, ведущая к деревянному люку на потолке коридора. Первым поднялся Феникс, оставив Елену на руках Годрика, он осторожно приподнял крышку, послышалась стальная цепь, заперто. Стараясь особо не шуметь, Феникс протиснул руку в образовавшуюся щель и, нащупав замок, сжал его с такой силой, что тот треснул, словно грецкий орех. Открыв люк, он аккуратно спрыгнул с лестницы и, забрав Елену, одним прыжком исчез в открытом проходе.
– А меня так же можно? – усмехнувшись, спросил Годрик.
Забравшись на последнюю ступень лестницы, маг быстро окинул взглядом комнату, в которой оказался. Полки с книгами, разбросанные по углам мышеловки, деревянные ящики различных размеров и сильный запах сушёной травы. В комнате царила темнота, свет падал из открытой двери, Феникса и Елены же маг не наблюдал.
– Годрик, вылезай быстрее, помоги.
“Вылезай быстрее, мог бы и помочь”, – думал Годрик, закрывая за собой люк. Однако, когда Годрик зашёл в открытую комнату и увидел очнувшуюся Елену, чуть не обронил свой костыль. Девушка лежала на широкой стойке, взгляд её был устремлен в потолок, а грудь вздымалась в желании ухватить больше воздуха, руками же она намертво схватилась за деревянные края.
– Что с ней?! Феникс?! – закричал Годрик, стараясь быстрее дойти до Елены.
– Не паникуй, это не яд она бредит, – спокойно констатировал Феникс, снимая серый мешочек со стены. – Елена, успокойся. Дыши ровно, – успокаивающе приговаривал он.
Вытащив из мешочка горстку порошка, Феникс осторожно поднёс его к лицу Елены так, что часть его она сразу же вдохнула. Тот подействовал практически моментально, через несколько секунд девушка уже спокойно дышала и ослабила хватку, но глаза были открыты до тех пор, пока Феникс не провёл по ним рукой.
– Яд. Мы должны… – « помочь ей», хотел сказать Годрик.
– Это не яд, – перебил его Феникс, аккуратно укладывая мешочек в карман, – это воспоминания боли, которой она испытала, Елена думает, что её всё ещё едят живьём.
– Это настолько болезненно? – неожиданно даже для себя спросил Годрик.
– Да, слизни отрывают небольшие кусочки от жертвы, а их зубы лишь кажутся острыми. Мы можем только представлять, какой ужас она пережила, – объяснил Феникс, вынимая из комода небольшой футляр. – Так, корень астраты, а это тебе, пожуй, я пока уложу Елену на чердаке, там есть мешки с травой.
– А если те твари пойдут за нами? – не выдержал Годрик.
– Успокойся, – поднимая Елену, сказал Феникс, – их питательная среда – тот самый капкан, лишающий тебя силы. Жуй, – повторил Феникс и исчез на чердаке.
Пожав плечами, маг открыл футляр, в нем лежал небольшой прессованный кубик желтоватого цвета с неприятным запахом серы. На вкус всё оказалось ещё хуже, Годрику казалось, что он пережёвывает прогнившее яблоко, предварительно смоченное в самом крепком спирте. От мысли выплюнуть ненавистный кубик маг отвлекал себя, рассматривая помещение, в котором они оказались. Выполнено оно было из камня, деревянными были стойка и полки, висящие за ней, там же, в определённом порядке, были развешаны небольшие мешочки различных цветов. Окон в помещении не было, лишь три позолоченные подсвечника и большое количество различных живописных портретов, расположенных по всему периметру. Каменная лестница, по которой поднялся Феникс, стояла с правой стороны от стойки, и была громоздким дополнением ко всей обстановки. Дверь же, из которой вышел Годрик, была слева и вела, как он понял, в кладовую, где хранился товар.
Феникс спустился с чердака довольно быстро. Заверив мага в безопасности девушки и в их скором возвращении, он направился к выходу из помещения.
На улицах Нереила царила ночь. Погруженный в крепкий сон, город мало походил на Серос, и куда меньше – на Рив: мрачные серые стены тут украшались мраморными статуями и возвышенными колоннами, улицы были выложенные из обработанных красных камней, привезённых из самой столицы, а любовь горожан к чистоте была выше всяких похвал. Крыши домов тоже были выполнены в своём неподражаемом стиле: покрытые сотней мелких разноцветных стекляшек, они то и дело переливались под светом луны.
Ориентироваться в городе оказалось довольно сложно, из-за частой практики узких улочек и трёх-двухэтажных домов, героям приходилось несколько раз менять своё направление. Смене курса так же способствовали часто встречающиеся патрули, коих в городе было приличное количество, Годрик насчитал пятерых. На удачу героев, большинство из них было изрядно подвыпившими.
Ворота же тоже оказались со своими нюансами. Громадное строение представляло собой стальные двери с толщиной, по меньшей мере, метров в пятьдесят, причём, такие же двери открывались и в другую сторону, образуя, таким образом, стометровую толщину. Стены же вполне могли вместить на себе несколько, не одну, армию и свыше тридцати баллист, либо до десяти требушетов.
– Нам туда, – указал Феникс на ничтожно маленькую дверцу в основании стены.
Дверца охранялась двумя часовыми; одетые в черные шубы, меховые шапки и обмотанные метровым шарфом, они походили на спящих огромных пингвинов, вооруженных стальными пиками. Завидя двух незнакомцев, охранники принялись перешёптываться в надежде, что сосед узнал, какие проверяющие на этот раз прибыли к их посту.
– Стоять на месте…– донеслось из-под намотанного шарфа. —Представьтесь!
– Разве солдат не должен представляться первым? – спокойно спросил один из незнакомцев с более старым видом.
– Гвардеец Боргов Верт! – громко и невнятно представился охранник, – теперь прошу представиться Вас!
– Годрик, ученик Роланда, враг империи и, в частности, герцога Сероса Габриэля Праша, а так же захватчик Рива, города-тюрьмы, и, с недавних пор, покоритель Нереила, сокровищницы самого императора, – указал Феникс на мага.
Охранники в недоумении переглянулись изумленными взглядами.
– А Вы? – спросил второй стражник.
– А я тут так развлекаюсь.
После этих слов Феникс моментально выпустил из рукавов два ножа для резки овощей, те быстро достигли жертв, пронзив грудь двоих стражей насквозь и, согнувшись от удара о стену, рухнули на землю. Вслед за метательным оружием последовали и сами охранники.
– Покоритель Нереила? – удивленно взглянул на Феникса Годрик.
– Согласен, немного переборщил. Да и во время взятия Рива ты спал, – улыбнулся Феникс.
Покачав головой, Годрик толкнул дверь, та тихо заскрипела.
Спрятав трупы за винтовой лестницей, Годрик и Феникс, быстро накинув на себя одежду охранников, принялись подниматься наверх. Однако, уже через несколько сотен ступенек герои поняли большой недостаток зимних шуб в тёплом помещении, особенно при таком интенсивном движении.
Лестница не имела никаких поворотов и лишних пристроенных комнат, поэтому привела героев к единственной двери на самой своей вершине.
– Слишком просто, нужно быть настороже, – заметил Годрик, увидев, что дверь не заперта.
– Вот зачем ты это сказал? Теперь, если нас поймают, это не будет неожиданностью, а если не поймают, то я буду разочарован, – съязвил Феникс, заходя в помещение за Годриком.
– Вы не будете разочарованы, – послышался незнакомый женский голос в темноте.
Дверь за героями захлопнулась, и Феникс услышал, как прозвучал звук арбалетов. Годрику же повезло меньше, на его руках, ногах и шее затянулась крепкая огненная тетива, созданная, по меньшей мере, двумя волшебниками. Свет озарил комнату. Всё, как и предполагал Феникс – в его сторону смотрели десять арбалетов подряд, а мага связали по рукам и ногам тремя колдунами, помимо этого в засаде участвовали около шести человек, вооружённых мечами.
– Дёрнись, и мальчишка умрёт, – зазвучал тот же голос, но обладателя не было видно.
– Да нет, мне и так хорошо, может, покажешься? – попросил Феникс.
Девушка стояла за толпой вооружённых, одетая в чёрное платье, сапоги и перчатки, она с ехидной улыбкой рассматривала своих пленников.
– Ведьма…– процедил сквозь зубы Годрик.
– Да, всё верно. А вы те, кого разыскивает Габриэль.
– Да нет, мы просто дверью ошиблись, у вас их тут так много, – с серьёзным видом сказал Феникс.
– Ха-ха, – взорвалась хохотом ведьма, – да неужели, а ты, видимо, местный шут? В любом случае Габриэль предвидел такой вариант и ваше появление.