– Это требует долгих раздумий, – вмешался один из присутствующих.
– Заткнись! Он дело говорит! – огрызнулся второй.
– Болван, я не планирую умирать!
В зале начался хаос, Нереил словно возымел власть над разумом каждого, вселяя в души людей неподдельный страх.
– Молчать, псы! – рявкнул Дариус, – взгляните на себя! Мне стыдно за вас, Панилак Непобедимый, не ты ли в своей ярости мог зарубить троих одним ударом? А ты, Вео, тебе просто так прозвали Всадником смерти? Каждый из вас сражался там, на арене, просто так, на потеху толпе!? За свою рабскую жизнь и вот теперь, когда вам предложили вырвать свою законную свободу, вы сбежите, поджав хвосты?!
Дариус не кричал, он не рукоплескал и не подбирал дипломатические выражения, его речь шла глубоко из тех недр, которые некоторые называют душой, а его душа требовала свободы. Заразительное стремление вождя, словно снежная лавина, накрыла практически всех присутствующих с головой, рёв Хилонсов был слышен даже на улице. Лишь один в тот вечер кривил свои гнилые зубы, старику всё это казалось краем безумия.
Глава 13.
Дорога в никуда.
Неделя для Хилонсов оказалась насыщенной. Мелкие отряды наиболее подготовленных воинов практически сразу отправились во главе с новообретёнными военачальниками к захваченных деревням. Особо не тратя времени на дипломатию, они обрушивались на ничего не подозревающих Эпифиратов и с легкостью разбивали охранные гарнизоны. При таком раскладе дел нашлись даже недовольные. “Они способны сражаться только с безоружными детьми и женщинами!” – жаловались они Дариусу, на что тот одобрительно кивал.
Тяжёлой это неделя была и для героев, каждому из которых предстояло основательно продумать план по проникновению в крепость и её захвату. Меньше всего за последние дни видели Феникса; поговаривали, что великий король сражений просит помощи своих создателей для великого похода; как оказалось, не зря.
Восьмой день плавного расширения границ нового государства Хилонсов подходил к концу, несколько отрядов, отправленные в длительные походы, постепенно возвращались. В этот день Дариус был крайне взволнован – план, который предложил Феникс, работал, приводя в стан бунтовщиков всё больше людей, а потери составляли единицы и казалось мало, что могло омрачить эти факты, но вождь ощущал зловоние, исходящее со стороны ледяных пустынь.
–Вождь! Вождь! – парень, облачённый в новые доспехи, буквально влетел в тронный зал. – Господин Дариус…
Воин подошел практически вплотную к стоящему у карт Дариусу и, словно мешок, набитый камнем, пал у его ног. Кожа парня был темно-бледной, на руках застыла некогда струящаяся по рукам кровь, а на нагруднике виднелся след отломанной стрелы.
–Необходим знахарь, живо! – скомандовал Дариус, склонившись над еле дышавшим воином.
– Вождь, старик предатель… Отряд уничтожен… Я должен был предупредить… помилуйте, не убивайте… Пожалуйста…
– Всё хорошо, сынок, ты поступил мужественно. Успокойся, где чертов знахарь?! – выпалил Дариус.
– Предали, нас предали… Старейший предал всех…
Издав последний тяжелый вздох, парень отпустил плечо вождя, безжизненная рука воина ударилась о холодный пол, глаза бедняги застыли на каменном своде потолка тронного зала, смерть догнала гонца.
Елена спешила, как могла, последние известия о предателях и мёртвом гонце коснулась её во время переговоров с пленными Эпифиратами. Девушка поначалу долго не могла поверить, что кто-то мог быть способен на предательство, но, согласно словам сопровождающего её Годрика, восстал целый отряд и под предводительством Старейшего перерезал ничего не подозревающих товарищей.
К чёрту, нам нужно атаковать немедля!
Годрик и Елена застыли у входа в замок, прямо на пороге стояли Дариус и измененный до неузнаваемости, затянувшийся недосыпами, а так же напряжённой работой, Феникс. Девушка даже немного вздрогнула, когда красные запавшие глаза некогда идеальной машины убийств посмотрели в её сторону, небольшая щетина превратилась в полноценную бороду, короткие волосы на голове свисали уже до плеч, а воротник мантии скрывал похудевшую шею.
–Дариус, наша задача – это Нереил, а не погоня за отбившимися овцами, – парировал Феникс.
– Они пойдут к этому герцогу, будь он проклят, и наши планы рухнут, как карточный дом! Представь, что они сделают с моим народом, если мы проиграем.
Таким Дариуса не видел никто, вождь был силен духом и телом, мудрый, всегда решителен, он волновался за свой народ, за своих людей, а за это люди шли за ним. Дариусу было плохо от одной мысли, что из-за его неверных шагов он мог обречь преданных людей на верную смерть; каждый раз, отправляя войска в очередную освободительную атаку, он жалел, что лично не идёт с ними, возглавляя это, по его мнению, правое дело. Оттого вести о том, что он позволил погибнуть отряду, что он не доглядел за своими людьми, разрывало его сердце на части.
–Дариус, я знаю, как тебе тяжело, – Феникс положил руку на плечо скорбящего, – я сам виню себя в том, что случилось. Но мы не должны дать этой жертве забыться. До столицы путь не близкий, посему у нас есть ровно пять полных суток до того, как предатели прибудут в неё. Прошу тебя, соберите всевозможные войска в течении завтрашнего дня, дождитесь, пока последний отряд Леонарда и Сивиллы доберется до вас, и следуйте сквозь Скованные реки. Я же с Еленой и Годриком пойду к Нереилу через тот самый лабиринт, и на рассвете третьего дня подам сигнал, после которого вы можете войти в город практически без потерь.
–Что за сигнал?! – удивился Дариус.
–Древнее боевое знамя войска Хилонсов, водружённое над воротами в город, ведь оно именно там хранится, – усмехнулся Феникс.
Спор был исчерпан, стоявшие неподалеку Годрик и Елена не решились вмешиваться в разговор двух полководцев.
Через час у выхода из Рива уже стояло четыре запряжённых и нагруженных провизией коня. Годрик было хотел настоять на медведях, но Дариус заверил его, что для перехода через озеро хватит и обычных скакунов. Елену же беспокоила погода, которая может застать путников, поэтому снарядила все поклажи дополнительными специальными палатками, способными помочь героям в трудную минуту. Феникс, как и ожидалось, прибыл последним, отдавая последние важные указания Марии, он быстро застёгивал на своей накидке последнюю пуговицу.
–Я понимаю, это звучит практически невозможно, но Дариус поможет тебе всем, чем может, – заканчивал он, запрыгивает на коня.
–Да, мастер, будет сделано, – поклонилась Мария. – Да укажет вам дорогу Эрегра.
Всадники кивнули головой в благодарность женщине и, взяв поводья, помчались в снежную даль.
Кони неслись быстро, снежные бугры всё чаще мелькали по сторонам героев, засидевшиеся в стойлах животные с большой радостью преодолевали милю за милей. И вскоре сквозь массивные тучи тонкими лучами пробились блестящие лучи солнца, ветер играючи следовал по пятам героев, стараясь поднять за ними как можно больше лежащего снега, и только мрачные великаны горы угрюмо смотрели на трёх смелых всадников. Радость такой поездки присутствовала не только у скакунов, Годрик, который так давно не совершал подобных выходок, вдыхал воздух полной грудью: пусть Елена и укутала его с ног до головы, он всё равно пытался ловить этот момент.
Ближе к вечеру ощущение свободы постепенно пошло на спад, и лошади медленно принялись сбавлять шаг, а города за спинами героев словно никогда и не было.
–Ты уверен, что мы найдём нужный путь? – спросила Елена у Феникса.
–Ни в чём нельзя быть уверенным, девочка, – голос Феникса казался всё более старческим.
Такие перемены в нём вызывали беспокойства у Годрика, но, понимая, что перед ним не маленький мальчик, а великий предводитель и воин, не решался делать какие-либо замечания.
– Путь до лабиринта больше суток, в обход войскам идти чуть меньше трех дней, разве не легче было прибыть всем по короткому пути и застать город спящим? – подгоняя лошадь, не отставала Елена.
– Лабиринт – это проклятое место, – отвечал Годрик, – когда я искал вас, то ощущал два мощных импульса – один исходил от Сероса, другой – из Нереила.
– В Серосе? Но как? Ведь город никто не проклинал, и… – удивилась Елена.
– Не стоит переживать так, госпожа Феодарис, возможно, я и ошибся, энергия была незначительная, а вот от лабиринта Нереила бросает в дрожь. При таком раскладе нам не стоит кидаться всеми войсками, а то, знаешь, мёртвые в ближайшее не ходят.
– Сивилла бы поспорила, – ухмыльнулся Феникс.
Более дьявольской ухмылки не видели ни Елена, ни Годрик, вид Феникса вообще мало походил на человеческий: внушающих размеров, черный, словно смола, конь, облачённый в тяжёлые походные доспехи, нёс на себе укутанного в теплые одеяния всадника, чьи глаза скрывал накинутый меховой капюшон серого цвета.
Неизвестно, сколько ещё скакали герои прямо по заснеженным равнинам, но, когда ночь окончательно окутала землю своей пеленой, а тучи стремительно разошлись по небу, уступив место новому месяцу, ландшафт начал значительно меняться. От огромных снежных бугров не осталось ни следа, им на замену пришли длинные изгибающиеся линии векового льда. Ветер в здешних местах дул не переставая, так что обычная снежная погода могла превратиться в сильную бурю.
– За этими льдами лабиринт?! – перекрикивая ветер, спросила Елена.
– Да, но нужно ещё перебраться через эти реки! – ответил Феникс.
Проблема с ветром коснулась и скакунов, не привыкших к таким погодным условиям: они медленно топали своими копытами по скользкой поверхности реки. Годрик поначалу подумывал даже спешиться и постараться пробраться к лабиринту своими силами, но, даже сидя верхом, начал ощущать, что его сносит, и отмел эту идею. Однако, несмотря ни на что, отряд медленно преодолевал метр за метром, и, казалась, должен был вовремя прибыть к месту назначения, как за их спинами раздался мрачный вой.
– Чёрт, волки! – вырвалось у Годрика.
– Волки тут не способны водится, это что-то посерьёзнее! И…
Не успел Феникс закончить, как со стороны показался огромный силуэт непонятного существа. Издалека было видно, как оно мощными передними руками отталкивалось ото льда и мощными прыжками приближалась к героям.
– Живо, на ту сторону! – скомандовал Феникс.
Оторвав взгляд от темного силуэта, герои хотели было пришпорить лошадей, но те, словно чувствуя неладное, что есть сил и возможностей понеслись к другому берегу. К счастью, до твердой поверхности оказалось не так далеко, а, преодолев еще несколько метров, герои преодолели и ветер. Скорость, однако, сбавлять никто не собирался – ведь, судя по непрерывному вою, зверь тоже последовал примеру отряда и не собирался отставать. Долго встречи с ним ждать не пришлось. Снег тоже сильно замедлял лошадей, и уже через минуту огромный серый ком ударом лапы снёс скакавшего впереди Феникса, отчего тот вместе со своим жеребцом отлетели на приличное расстояние.
– Спрячься за меня, Елена! – крикнул Годрик и, подняв руки, быстро пробормотал заклинание.
Идея оказалось не лучшей: вместо того, чтобы чудище поразила молния, как это планировал маг, с неба упало пару капель воды. Существо застыло и медленно повернулось к героям: серое, размером в пять метров, с огромными руками и туловищем, но слабыми небольшими ногами, оно не было похоже ни на одно из животных, когда либо встречающихся Елене. Лицо же его было словно слеплено по старым сказкам, которыми пугали людей: большой сломанный нос, чёрные пустые глаза, растрёпанные густые брови, выступающая челюсть, утыканная кривыми зубами и широкий лоб.
– Годрик, что происходит!? – обнажая клинок, спросила Елена.
– Магия, она не работает, что-то искажает её! – ответил маг, и, бросив тщетные попытки использовать заклинания, тоже вынул меч. Жёлтые глаза тролля с азартом оглядели двух стоящих перед ним людей, он так и чувствовал исходящий от них страх, отчего слюна медленно просачивалась меж его огромных зубов. Герои насторожились, Годрик спешился и, сделав пару шагов вперёд, пару раз взмахнул мечом, надеясь показать троллю, чтобы тот не рассчитывал на простой ужин. Громадину же это наоборот подвигло на действие – приняв выход мага за вызов, он в предвкушении легкой победы ударил ладошкой по месту нахождению цели. Лежащий снег от удара подлетел на полметра, словно это была обычная пыль с книги. От удовольствия тролль исказил свою челюсть в подобии улыбки, но тут же с криком отдернул свою лапу, сделав шаг назад. На лапе, как потом осознал тролль, не хватает пальца, а из оставшейся части фаланга струей била кровь. Ярость захлестнула существо, глаза его покраснели, мышцы напряглись, зрачки забегали по земле, но от героев и след простыл, всё, что он увидел – это как две лошади стремительно бежали по застывшей реке. Не помня себя от ярости, ревя, словно дикое животное, тролль бросился в погоню за обидчиками.
– Быстро уходим, когда ярость в нем утихнет, по запаху он поймёт, что мы его одурачили, – сказал Годрик и, схватив Елену за руку, побежал прочь от места боя.
Отвлечь тролля и проскользнуть за него маг придумал буквально за секунды, девушка, к счастью, тоже успела слезть с лошади и, когда лапа чудовища опустилась на Годрика, поспешила ему на помощь. Парень, к счастью, увернулся, немедля отсёк палец монстру, затем, схватив Елену, помчался за спину тролля.
Герои бежали так быстро, что их ноги едва касались земли, но каждый раз, когда они это делали, за ними вздымался столб снега. Однако, как бы Годрик с Еленой не старались, было слышно, что чудище разочаровалось ненайденными трофеями, и уже вовсю спешили обратно. Маг оказался прав – в пылу своей ярости тролль просто забылся и погнался за первым, что увидел, но, придя в себя, всё-таки взял след героев. Существо уже не хотело пытаться поймать наглецов, поэтому стоило им попасть в его поле зрения, как огромный валун, оказавшийся под рукой тролля, немедленно полетел в Годрика и Елену. Упавший валун, к удаче героев, не попал на них, но повалился таким образом, что перекрыл им путь побега. Годрик остановился и поймал несущуюся позади Елену. Выругавшись, маг подвинул девушку за себя и вынул меч.
– Я отвлеку его, а Вы бегите! – пояснил он и приготовился бежать на тролля.
– Нет, – схватила Елена Годрика, – оставайтесь на месте!
– Но…
– Это приказ!
Годрик повернулся, чтобы возразить девушке, но неожиданно встретился с ней глазами. В голове обоих крутились странные мысли, возможно, всё это было из-за осознания скорой кончины, а может, были более весомые причины. Правда, подумать над сложившимся моментом не дала ситуация: буквально через несколько секунд сильным толчком Елена оттолкнула Годрика в другую сторону, да так, что тот свалился с ног, а на то место, где они стояли, пришёлся удар огромной руки. Ярость, вложенная в этот удар, оказалась настолько сильной, что на его месте послышался треск земли, и веками промерзшая почва обрушилась под героями.
Феникс медленно приоткрыл глаза, сплошная белая пелена вокруг предательски ходила ходуном, сильно болели сломанная при падении спина и практически раздробленная рука. Коню досталось не меньше: бедное животное мучительно дышало, каждый раз стараясь набрать в покорёженную грудь больше воздуха, периодически издавая звуки боли и в панике стараясь подняться на единственную целую конечность. На долгое восстановление Феникс не рассчитывал, поэтому, перевернувшись на спину, он с трудом приподнялся и, собрав всю волю, бросил верхнюю часть своего тела, послышался сильный хруст. Сильная боль насквозь пронзила его тело, вырвавшись через крик, который, казалось, было слышно на многие метры ледяной пустыни. Немного потерпев, Феникс, словно тряпичная кукла, повалился на снег.
Горы, горы, это самые древние жители Ардикта, их величие и мощь часто восхвалялись в древних рукописях. Одни уверяли, что это остатки дворцов создателей, которые, разочаровавшись в своих подопечных, решили покинуть этот мир, другие считают, что горы – это живые титаны, некогда ходившие по всей территории, но за свои попытки уподобиться создателям были прикованы создателями к земле. Вот и сейчас, смотря на этих исполинов со своего места, Феникс думал о том, что движение литосферных плит заставляет людей придумывать всякую ересь.
Долго, правда, размышлять Феникс не стал, пробежав еще несколько секунд, он с трудом поднялся на ноги. Прихрамывая на правую ногу, которая была сломана сильнее левой, он медленно подошёл к лежащему неподалёку животному.
– Мёртв, прошу, мёртв…
Феникс повторял это как молитву, в надежде, но животное оказалось живым. Бросив свои тщетные попытки подняться, конь тихо лежал, уставившись в одну точку, было видно, как из его ноздрей поднимался легкий прозрачный пар, медленно растворяясь в воздухе, а одна из конечностей покрылась стекающей кровью. Феникс вынул целой рукой свой меч, боясь реакции коня, он старался сделать это, как можно тише. Миллиметр за миллиметром, не касаясь краев ножен, но в последний момент предательская сталь всё-таки скользнула, издав металлический звон. Жеребец устало повернул свою голову в сторону бывшего наездника, но, измученный болью, снова повалил её на землю. Фениксу показалось, он сделал это даже с каким-то пониманием того, что сейчас должно произойти. Старательно удерживая одной рукой меч, всадник медленно приподнял его, но левая рука, как оказалась, была не в лучшем состоянием. Совершив еще одну попытку, Феникс понял, что не сможет нормально поднять меч для удара, да и сам удар может не получиться, доставив животному страшные муки. Приложив все усилия, всадник осторожно опустил острие меча на вздымающуюся грудь животного; жеребец из последних сил принялся дергать единственной конечностью, стараясь уйти из-под оружия. Несмотря на повреждения руки Феникса, меч с легкостью достиг сердца животного.
– Подойдешь ближе, и я тебя на части порву, Габриэль, – не вынимая меч, произнес Феникс.
– Практически во плоти, а слуги мне не соврали – чутьё у тебя и вправду звериное, а оскал?
Не мешкая, Феникс быстро вынул меч из коня и, стараясь задать ему правильную траекторию, ударил в то место, где должен был стоять Габриэль. Однако, опустившееся оружие смогло разрубить лишь лежавший на земле снег.
Глава 14.
Тайны темноты.
Годрик не понимал, что происходит, сильное течение подземной реки несло его, Елену и тролля с огромной скоростью. Обхватив ударившуюся об камень девушку, маг всеми силами старался не уйти под воду; к его счастью, пловцов среди троллей никогда не было, так что их ненавистник быстро пошёл ко дну, в панике не успев прихватить с собой героев. Правда, его дело могла вполне закончить река, стремительная и глубокая, она то и дело кидала девушку и парня со стороны в сторону, то поднимая вверх, то резко швыряя вниз. Годрик, как мог, старался удержать Елену, хотя порой чувствовал, что может пойти на дно вместе с ней; он не знал, сколько ещё мог продержаться, всё усугубил и потолок пещеры, который с каждым разом становился всё ниже и ниже, пока вовсе не оставил место героям. Однако, даже не смотря на это, Годрик до последнего прижимал к себе девушку.
Удача же, однако, не покинула героев, и уже через несколько секунд выкинула обоих в спокойное озеро с небольшим каменным островком посередине, на который и выбросило утопающих. Годрик не помнил себя от усталости; наглотавшись воды, ощущая каждый синяк, образовавшийся от встреч с валунами, он довольно быстро поднялся на ноги и затащил практически не дышавшую девушку на берег. Не теряя времени, маг попытался вывести воду из организма с помощью магии, но вовремя вспомнил, что мог и наоборот образовать внутри легких ещё больше воды или воздуха. Однако, другого варианта он не видел. Собравшись с силами и максимально освободив свой разум, он принялся медленно чертить руками символы на теле Елены. Задача казалась непосильной, маг мог не только не помочь девушке, но и убить себя, а это полностью ставило под удар весь план Феникса, который, возможно, не смог пережить удара тролля. Мысли о поражении всё больше одолевали Годрика, руки мага затряслись и не хотели подчиняться, символы, которые он старался рисовать, просто-напросто были незаконченными, а жизнь Елены постепенно угасала. На его лбу проступил холодный пот, глаза превратились в белое стекло, а дыхание прекратилось.
«Она умрёт, она умрёт, это бесполезно, сдайся».
Хрипящие голоса доносились со всех сторон. Годрик почувствовал, как сотни жадных глаз уставились на него – мёртвые и хищные, они жаждали свежей души. Неупокоённые тёмные души, чьё предназначение бродить по земле, оскверняя её и подчиняя своей воле всё новые жертвы, они были червяками, поедающие здоровое яблоко, постепенно отравляя его.
– Идите к чёрту! —не выдержав, прокричал Годрик и, сжав руку над Еленой, поднял кулак над головой, от чего пещеру озарил яркий свет. Небесно-белое светило было куда ярче солнечного и теплее обычного огня. Освещая самые дальние уголки тёмной пещеры, оно словно волна омывала прячущиеся там тёмные души.
– Прекрати! Хватит!
Шипение превратилось в крик, от которого Годрик невольно сжался, души кричали сильнее, чем горящие заживо люди, каждый их зов усиливался, отражаясь от чистой глади озёрной воды и кривых стен пещеры. Продержав огонь еще долю секунды, маг обессилено упал на землю, светило, последовавшие его рукам, вернулась обратно в тело Елены, выпустив напоследок яркую волну белого света. Крик прекратился, кромешная тьма вновь поглотила всю пещеру.
Обессиленный и практически потерявший сознание, Годрик, вслушиваясь в наступившую тишину, медленно приподнял голову. Елена всё так же неподвижно лежала на каменном полу. Несмотря на бледный цвет кожи, её грудь плавно поднималась и отпускалась, а из полуоткрытых губ виднелся лёгкий прозрачный дымок. Маг вздохнул с облегчением и, опустив голову, сомкнул глаза.
Сны к Годрику приходили редко и чаще забывались с наступлением рассвета, но приснившееся сегодня, казалось, не забудется никогда. Ему снилось, словно его учитель медленно крадётся по длинным чёрным туннелям. Боясь каждого постороннего шума, старик осторожно переступал через толпы шныряющих крыс, которые, словно сторожевые псы, скалили на него свои кривые зубы. Годрик не понимал, где находится, и куда именно идёт учитель, но, словно завороженный, следовал за ним. Вскоре туннель прекратился, и кромешную тьму прорезал свет небольшого гуляющего по сырым стенам огонька. Оказалось, что он исходил из большого круглого помещения, в центре которого находилась огромная статуя какого-то божества, но из-за темноты невозможно было точно сказать, какого. Помещение заполняли множество людей, чьи лица скрывались под серыми капюшонами, они держали в руках непонятные сферические предметы. В центре у подножья статуи также виднелась непонятная чёрная фигура.
– Братья и сёстры! – сказал человек в центре, возводя руки вверх. Этот голос Годрик узнал бы из тысячи, властный и сильный, способный навести страх на самого лютого зверя, герцог Габриэль.
– Сегодня настали сложные времена. Некогда великая и могущественная империя, объединившая под своим крылом сотни народов, увядает. Оставленный нашими предками чудесный плод давно начал своё гниение, а наш священный император слишком юный, дабы увидеть всю картину происходящего. Сладкоголосые змеи, сидящие у его трона, ублажают слух императора баснями о процветании и мире. Но у змеи есть не только язык, два ядовитых клыка, две приёмные сестры императора, принесённые в священное гнездо – они только и ждут момента, когда Священная гвардия, веками служившая верой и правдой благому делу нашего народа, отвернётся, оставив беспомощной дитя им на растерзание.
Габриэль выдержал паузу, старик, стоявший рядом с Годриком, осторожно спрятался в глубь туннеля.
– Братья и сёстры. Я взываю к вам, к тем, для кого империя – не пустой звук, к тем, кто поклялся до последнего стоять на страже великих заветов. Мы должны отрубить голову змее, пока не стало слишком поздно. Мы должны спасти империю, даже если для этого придётся принести большие жертвы. Мы должны сделать ради нас и будущего!
Последние слова Габриэля звучали тихо, но Годрик чувствовал внутри себя сильнейший резонанс, внутри голос герцога буквально кричал и взывал своей правильностью к каждому уголку души мага. В конце концов, он даже не заметил, как его учитель осторожно вышел из-за стены и присоединился к толпе слушателей.
– Сегодня, – продолжал Габриэль, – мои верные последователи, наш Бог явился ко мне. Его голос нёс в себе боль и страдания, он более не может смотреть, как разрушается его наследие, он устал ждать, как страдает его народ. Посему он предрёк, что на закате, знаменующий конец года Кровавых жрецов и наступление года Равновесия, он придёт в этот мир. Придёт, дабы вывести этот мир из тьмы и навсегда ввергнуть в неё оступившихся. А сейчас, братья и сёстры, давайте восславим его и принесём ему жертву одного из старых врагов, чтобы ощутить на себе благословение нашего Бога!
После этих слов Габриэль поднял руки вверх, и стоящая позади него статуя принялась светиться сначала обычным огнем, который затем поменял свой цвет на кроваво-красный. Загипнотизированный в туннеле маг почувствовал, как по его спине пробежал легкий холодок, который, словно раскалённый кинжал, возился в спину Годрика, и тот чуть не упал от ужаса.
Горевшая красным пламенем статуя была не кем иным, как Террамулом. Древним, давно забытым божеством, чьё предназначение – хаос и разрушение. Туловищем напоминающий человека, но имевший вместо головы и ног продолжение в виде чёрного ящера. Легенды приписывали его пасти тысячи зубов и около десяти зрачков, которые вмещались в два глазных разреза, которые брали своё начало у самых ноздрей и заходили ему за голову. Рук у божества было четыре – огромные и сильные, они плавно переходили из человеческих в чёрные когтистые лапы ящера. Спину его до самого хвоста покрывали костяные острые шипы, изогнутые в разные стороны.
Однако, грозный вид тёмного божества не шёл ни в какое сравнение с его коварством и магией. Будучи маленьким, Годрик часто слышал от наставников, как тёмный бог, даже будучи заточённым, мог влиять на целые города, заставляя тех любыми средствами вытащить его из тюрьмы, в которую его так давно посадили маги древности. К счастью, такие попытки всегда сводились на нет великими хранителями древности. Но империя росла, погрязшая в голоде, рабстве и алчности, она со временем забыла свою историю.
Статуя тёмного бога вывела мага из транса, немного растерянный, но всё же владеющий своим телом, он принялся оглядываться по сторонам в поисках своего учителя. Но было слишком поздно, старик, уже поняв, что его провели, молча стоял рядом с Габриэлем. Годрик хотел было последовать за учителем и попробовать вытащить его, но тут сон принял свойственный в таких ситуациях оборот. Когда маг оттолкнуться от земли чтобы прыгнуть, его прыжок оказался не выше пары сантиметров, а то и ниже. Бег Годрика превратился в легкую прогулку, а попытка растолкать толпу собравшихся – в бесполезные потуги мыши сдвинуть кота. Габриэль же, тем временем читая древние молитвы, протянул старику свою руку. Учитель Годрика молча взялся за неё своей.
– Похоже, Вы с подарком, – усмехнулся Габриэль. – Отлично.
По руке старика мелькнуло остриё – церемониальный кинжал, магическим образом появившийся у герцога, настолько легко и быстро прошёл сквозь неё, что Годрик на мгновение решил, что Габриэль промахнулся. С небольшой задержкой кровь принялась хлестать их старика, скончавшись, он рухнул на пол, оставив отрезанную руку у герцога. Годрик, обезумевшей от происходящего, уже не просто расталкивал смотрящих, а старался ударить их, заставив уступить ему место, но тщетно – удары были слабее детских и словно каждый из них относил его всё дальше и дальше от жертвенника. В конце концов, Годрик бил уже по воздуху, а последнее, что он увидел, был его мёртвый учитель.
Елена осторожно положила руку на лежащего без сознания мага, по его лбу скатывались холодные ручьи пота. Девушка ничего не помнила и боялась сделать хоть какое-то лишнее действие, боясь навредить магу. На лице Годрика раз за разом читалась дикая боль, руки то сжимались добела, то разжимались, тут же стараясь ухватиться за каменистый пол, а дыхание усложнялось с каждым вздохом. В таком состоянии Елена держала мага на руках несколько минут, стараясь не поддаваться панике, пока в один миг все его действия не прекратились, а тело, успокоившись, не обмякло у неё на руках.
– Годрик, Годрик ты меня слышишь? – рука девушки мягко легла на шею мага.
Пульс молчал, как и другие признаки жизни вплоть до дыхания.
– Годрик! Годрик!
Голос девушки дрожал, не зная, что делать, она занесла свою руку, которой проверяла пульс, и резким движением ударила бездыханное тело по щеке. Удар, ещё, никакого эффекта это не возымело, тогда девушка быстро вскочила босыми ногами на каменный пол и понеслась к воде. Набрав немного воды, Елена несколько раз облила лицо Годрика. Пульса не было. Губы девушки затряслись, на глазах стали наворачиваться слёзы. В отчаянии она снова принялась давать пощёчину за пощёчиной.
– Годрик!
Ситуация словно возвращала в прошлое Елену, где она, ещё будучи маленькой девочкой, бегала по дворцу в поисках своей сестры, чтобы показать, какое чудесное одеяние привезли ей из зелёных чащ Вергена, но та, словно на зло, как сквозь землю провалилась. Елена уже обыскала весь дворец, спросив у всей прислуги, что попадалась ей на пути, но всё тщетно. Тогда девочке ничего не оставалось, и она, перескакивая через чёрные квадраты на полу, поспешила к своей маме.
Герцогиня Эрла Феодарис считалась самой прекрасной женщиной всей восточной империи, дочь первого представителя священного ордена герцога Такифа. Люди говорили, что красота герцогини уступали лишь её доброте: нежная, словно цветок лилии, она не выносила рабский труд и всячески влияла на мужа, дабы прекратить нечеловеческие условия Хилонсов. Влияние, к слову, она имела большое, часто бывая на светских раутах Эрла, радовала гостей своим чудесным пением, вводя в транс каждого присутствующего человека.
Елена застала свою маму в саду, она часто там бывала в это время года – нежный запах сирени своим прекрасным ароматом часто напоминал герцогине о её светлом и теплом крае, а аквигелия с тюльпанами с головой уносили прекрасную Эрлу в детские воспоминание. Тот день не стал исключением – маленькая Елена, как всегда, на цыпочках, пробралась к своей маме, чтобы выскочить и напугать сидевшую в своем плетёном кресле герцогиню. Однако, добравшись до цели, девочка расстроилась – мама не сидела, как обычно, читая или размышляя, веки её были закрыты, а руки аккуратно сложены друг на друге. Поначалу Елена не хотела будить спящую красавицу, но, потом, подумав, решила, что лишь немного разбудит её – быстро спросит про сестру и уйдет.