Луна не предвещала ничего хорошего для Сизовграда. Город разбитых надежд и ложных иллюзий. Каждый горевал по-своему. Кто-то утопал в снотворном и успокоительном. Другие нашли выход в бутылке. Третьи выбрали куда менее гуманный способ борьбы с депрессией.

Она стояла на крыше многоэтажного здания и смотрела на огни города. Холодный ветер пробирал до костей, развевал седые волосы. Женщина была в одной ночнушке. Покинутая, опечаленная, одна. Для кого теперь жить? Для мужа, страдающего бесплодием? Для дочки, которой больше нет?

Екатерина хотела снова с ней увидеться, прикоснуться хотя бы последний раз до ее мягкой кожи, приласкать ее, как раньше. Прижать к своей груди, обнять дочку. Дотронуться до ее волос.

Это ее кровь, ее плоть. Она была ее маленькой копией.

Женщина подошла к краю крыши, посмотрела вниз. Это должно быть больно. Скорее всего, больно. Но Полине было больнее, когда нелюдь снимал с нее кожу. Злость охватила Екатерину с головы до пят. Она чувствовала жар в стопах, хотя стояла босая на бетонной крыше.

– Я не могу так жить, – сказала она и сделала шаг навстречу своей дочери, любимой и единственной.

***

Ночь большим пуховым одеялом укрыла Дашу. Она, как добрая фея, пустила девушку в свои объятья и подарила ей самый красочный, и здоровый сон, пока Даша не отвернулась от феи. Тогда ей начали сниться очень страшные вещи. Воспоминания стучались в ее трухлявую, ветхую дверь. Они прорубали топором дверные доски и старались как можно быстрее проникнуть в ее теплую и светлую комнату.

В холодном поту она проснулась посреди ночи. Подушка лежала на полу, а одеяло в другом конце комнаты. Ее посетили странные образы в окне. Ветки терлись по стеклу, издавая пугающий звук. Даша так и сидела не двигаясь. Внезапно ей почудился голос. Он говорил невнятные слова, в то время как взгляд девушки был направлен на окно.

Девушка медленно повернула голову и заметила силуэт человека. Он что-то пытался ей сказать. Даша не могла никак разглядеть его. Внутри все сжалось до состояния песчинки. Силуэт медленно приближался к ней, не замечая ничего перед собой. Он прошел сквозь стул и маленький телевизор на подставке. Даша старалась отгородиться от него и аккуратно двигалась в сторону окна. Лучше оказаться на улице, чем в руках обезумевшего призрака.

Силуэт все приближался, но остановился перед лунным светом, что ковром лег на пол Дашиной комнаты. Она поняла, что силуэт не может ступить туда. Даша шагнула в лунное освещение. Силуэт так и стоял перед ней. Он о чем-то думал. Не решался ступить, пока что-то не перемкнуло.

Перед Дашей, на полу, освещенном луной, появилась стопа. Он сделал шаг. Стопа состояла из мышц и костей, на ней не было и сантиметра кожи. Следом за стопой появилась голень, затем бедро. Он медленно заходил на ее территорию. Девушку передернуло, она отступала к окну. Следом Даша увидела живот, пустой, без единого органа. Нет ничего: ни печени, ни селезенки, даже почек нет. Ей стало очень страшно. Голова кружилась, а желудок хотел как можно скорее избавиться от всего лишнего. Перед ней стояло тело, но головы она не видела. Оно остановилось на мгновение, а потом сделало еще шаг…

Все происходило, как в замедленной съемке. Сначала в глаза бросился подбородок, Даша его видела раньше, но не могла вспомнить, у кого. Самое удивительное – на нем присутствовала кожа, как и на всем лице. Дальше губы – такие дорогие и манящие, следом нос. Она уже знала, кому он принадлежит, а когда Даша увидела глаза, сразу поняла, кто перед ней. Существо стояло в лунном свете, исходящем из окна. Страх девушки сменился огромным облегчением и заинтересованностью.

– Антон, это ты? – спросила Даша.

Существо двигало губами, но не могло ничего внятного сказать, только непонятные звуки доходили до ушей Даши. На нем была маска Антона, но он ли это? Он медленно протягивал свою мясистую руку, обтянутую жилами и мышцами. Она смотрела на его губы. Немного напрягшись, смогла прочитать по ним, что он хотел сказать: «Возьми меня за руку».

Девушка так же медленно, нерешительно и с опаской протянула руку. Она боялась прикоснуться к нему. Их ладони сомкнулись. Даша почувствовала отвращение и в то же время такое теплое чувство. На мгновение она закрыла глаза, и голос в ее голове проговорил: «Не доверяй тому, кто бросил тебя!».

Она открыла глаза и очутилась в своей уютной кровати, а солнце слепило ее теплыми лучами.

***

Осень передавала свои бразды правления зиме. Скоро настанет декабрь и Сизовград укроет пелена белого снега. Даша любила снег, он обволакивал все, до чего только могла добраться зима. Девушка. смотрела в окно, представляя, как детскую площадку возле школы, футбольное поле и школьный двор накроет белоснежным одеялом. Наверное, ей становилось спокойней, когда в Сизовград приходила зима.

Размышлением о погоде она блокировала очень назойливую мысль в своей голове: «Не доверяй тому, кто бросил тебя!». Эта фраза волной обливала ее с головы до ног. Она перебирала всех знакомых людей и только один человек подходил под описание – Леша Коломов.

Он сейчас находился рядом с Софией, девочкой, которая готова была в любой момент помочь Даше. Такие сны просто так не приходят. Именно он покинул Дашу, когда та села возле подъезда покурить. Он прекрасно знал о чудовище, который ходит по Сизовграду. Коломов не посчитал Дашу достойной его защиты.

«Антон меня предупреждает! – подумала Даша.»

Она не слышала бурного обсуждения за своей спиной, пока Яна не окликнула ее:

– Даша, ты пойдешь с нами?!

Даша еле выбралась из своих мыслей, повернулась и непонимающими глазами взглянула на Яну.

– Ты о чем?

– Мы хотим сегодня отдохнуть. У нас же выходные. Накупим вина и закутим, – улыбнулась Яна.

– Все вместе? – спросила Даша, взглянув на Коломов.

– Да, все вместе, – подтвердила София.

– Тебе как раз нужна разрядка, – заметил Леша.

– Во сколько сборы? – спросила Даша.

– Вечером, часов в семь, – говорила Яна. – Если что, можешь у нас остаться с ночевкой.

Разговоры закончились, как только учитель зашел в класс.

***

Первым делом перед вечерними посиделками Коломов приступил к самому важному: он засел в кабинете отца, пока Синицын был занят на работе. Последние несколько суток его не было дома. Леша не знал, в связи с чем он так много времени проводил в отделении, да и сейчас его это не волновало.

Парень перебрал все документы, что лежали на столе отца. Выписал несколько имен в свой блокнот, после чего полез в сейф. Синицын никогда не закрывал сейф, ведь там не было денег или чего-то ценного. Всего лишь старые бумаги, большинство из которых больше не нужны, и бутылка виски, подаренная начальством. Синицын любил складировать у себя в сейфе дела, что не дошли до суда по каким-либо странным обстоятельствам. Допустим, взятка должностному лицу и моментальная пропажа улик. Естественно, он об этом знал, но никак не мог повлиять на дело.

Коломов выписал для себя очень много имен. Парень был бесконечно рад, ведь завтра начнется правосудие. Леша все привел в порядок, как будто его и не было в кабинете, и быстрым шагом вышел из дома. Следующая его остановка – дом Софии.

Буквально за двадцать минут он дошел до дома девушки. Она его встретила теплыми поцелуями и провела к себе в комнату.

– Может, мне в этом пойти? – спросила София, щеголяя перед Лешей в красном платье.

– Мне нравится. Давай в нем.

– Или в этом? – теперь девушка надела черное платье.

– Мне они оба нравятся, честно, – Коломов не думал о платьях, его больше интересовало, как он незаметно проберется в гараж к Андрею.

– Тебе все равно, в чем я пойду?

– Нет, мне не все равно, – сказал Леша и добавил следом: – Ты в любом наряде восхитительна.

София засмущалась и больше никаких вопросов Леше не задавала.

– Я выйду на несколько минут, – сказал Коломов и встал со стула.

– Ты куда? – спросила София.

– Соф, ну куда я еще могу пойти? У меня в сортире дела государственной важности, – улыбнулся Леша и вышел за дверь.

У него было минут пять на все про все. Он быстро спустился на первый этаж и аккуратно вышел из дома, чтобы его никто не заметил. Мама Софии работала в кабинете, а папу он не наблюдал. Быстро дойдя до гаража, он открыл ворота и пробрался внутрь. Свет озарил гараж.

– Какие люди, – сказал Андрей. – Может, ты начнешь действовать? Я устал здесь сидеть, у меня уже мозоль на жопе появилась! – возмущался мужчина.

– Хватит орать, – сказал Коломов. Он явно чувствовал себя полководцем. Человеком, что тянет за ниточки. – Вот тебе список людей: их адреса, фамилии и так далее. Там все написано. Сейчас я пойду к Софии и ей что-то наплету по поводу тебя. Также я принес телефон. Старый, но связь есть. Если что, будем с тобой общаться по нему.

– Хорошо, – сказал Андрей.

Он не понимал, почему этот сопляк до сих пор дышит. Андрей мог с легкостью встать и распороть его горло. Больше не было бы этого псевдо-командира. Но, как только его одолевали такие мысли, он сразу же вспоминал, что без него эта игра неинтересна. Если есть возможность развлечь себя, не привлекая лишнего внимания, почему бы и нет? Да и возможность убивать безнаказанно, не вызывая к себе подозрения, восхитительна.

– Когда я могу отсюда убраться? – спросил Андрей.

– Я тебя сам выпущу.

Андрей терпеливо сидел на своем месте и ждал, когда Леша отпустит поводок.

Парень вернулся обратно в комнату, где его ждала София в обворожительном черном платье и с красными от помады губами.

– Мне так больше нравится, – сказал Коломов и взял Софию на руки.

– Ты чего сегодня такой ласковый? – мило спросила София.

– Почему бы мне не быть ласковым? Рядом со мной такая красивая девочка.

София засмущалась и положила свою голову ему на плечо.

– Леш, я бы хотела с тобой поговорить кое о чем, – сказала София.

– Говори, я готов, – улыбнулся Леша и поставил девушку на пол.

Они вдвоем сели на кровать, и София начала разговор:

– Я по поводу Андрея. Мне становится страшно, когда я думаю о нем. Я воскресила человека, а он, вместо того, чтобы наслаждаться жизнью, сидит у меня в гараже и скрывается. Это неправильно, нужно вернуть его к жизни.

Коломову стало так спокойно и радостно. Ему не нужно было выкручиваться и придумывать, как дать зеленый свет маньяку. Все лежало на тарелке – нужно всего лишь съесть.

– Я дал наводку отцу, а с Андреем я знаю, как поступить. Он уедет из города и начнет новую жизнь. Я уже все продумал. Билеты на поезд до Калининграда у меня. Поезд отправляется завтра в шесть вечера. Мы можем его сегодня выпустить, чтобы он решил все свои дела, и завтра он уедет.

– Я так рада, – сказала София и прижала Коломова к себе. – Представь, я своим проклятьем спасла жизнь человеку. Он теперь не зависим от маньяка. А когда мы вернем ему дочь, он будет самым счастливым человеком на всей земле.

– Конечно, мы вернем ему дочь.

– Если она все же умерла, я воскрешу ее, как воскресила Андрея, – загорелась София.

Теперь она была рада своему дару, или проклятью, как называла его сама София. Ее больше не пугала идея воскрешения. Она, даже, не думала через какие муки прошла после воскрешения. Этот момент испарился из ее воспоминаний. Остался лишь счастливый осадок, что она теперь может в полной мере помогать людям и излечивать их от любого недуга.

Перед тем как уйти, ребята решили отпустить на волю Андрея. Коломов взял инициативу в свои руки. София стояла за воротами, пока Леша разговаривал с Андреем.

– Сейчас я тебя отпущу. Только говори очень тихо, я не хочу, чтобы София все слышала, – чуть ли не шепотом говорил Коломов.

– Хорошо. Теперь я полностью свободен, и мы с тобой скреплены лишь вот этим? – сказал Андрей, показывая Леше небольшой блокнот.

– Как только у меня появятся новые имена – я позвоню, – проговорил Коломов.

– Как пожелаешь, – бросил Андрей и вышел из гаража.

Его встретила София и обняла.

– Я так рада, что вы едете в Калининград и начинаете новую жизнь! Не переживайте, мы найдем вашу дочку и приведем ее в целости и сохранности, – не отлипала от него София.

Сначала Андрей немного растерялся, а потом взял себя в руки. Коломов не все ему рассказал.

– Да, я тоже рад. Спасибо большое, София. Ты мне очень сильно помогла, и я благодарен тебе всем сердцем. Если будешь в Калининграде, я тебя встречу и приючу, как ты меня.

Коломов смотрел на них злым взглядом, как будто готов был прям сейчас разорвать Андрея только за то, что он находится в объятьях Софии. Потом он вспомнил, что София мало что знает, и его душевная буря утихла.

– Билеты я тебе дал, так что не забудь – завтра к шести вечера. Если возникнут проблемы или негде будет переночевать, приходи обратно. Мы тебя примем, – сказал Коломов, пытаясь правдоподобней играть хорошего мальчика.

– Если что, ключ находится на крыше гаража. Нужно всего лишь поднять руку и пощупать, – сказала София.

Вечно в Сизовграде какие-то проблемы с ключами. Их не носят с собой, а прячут где-то рядом с дверью.

– Спасибо вам, ребята, – сказал Андрей и побрел в неизвестном направлении.

– Леш, мы с тобой такие хорошие, – она обняла Коломова.

«Особенно я, – подумал Леша.»

***

Андрей брел по темным улицам Сизовграда. Он шел обратно домой, в свою темную ободранную лачугу. Как же он по ней соскучился. Там, скорее всего, больше ничего нет. Они точно все его инструменты.

«Детская точно пустовала, – подумал он.»

Мужчина шел через густой лес. Его посетило чувство дежавю. Тут он убил одну девочку. Кинул ей нож в спину и освежевал к утру. Андрей, даже, запомнил ее имя – Полина. Девочка, которая страдала о парне. Как же ему было плевать на ее моральное состояние. Он играл роль, которая больше всего у него получалось – сочувственного мужчины, ранимого и понимающего всех, с кем общается.

Так он заманил каждую жертву в Сизовграде, кроме Антона. С ним у него возникли проблемы. Парень стал отпираться и кричать. Чтобы он не выдал Андрея своими криками, он засунул в рот парня палец. Парень опешил и со всей силы сомкнул челюсти. Большой палец оказался у него во рту отдельно от кисти. Боль не остановила маньяка. Она только придала ему сил. Адреналин попал в кровь и разлился по телу. Андрей с еще большим энтузиазмом разделывался с Антоном Дороговым. А палец он так и не нашел. Андрей подумал, что парень его съел от страха.

На горизонте появилась его любимая лачуга. Он подошел ближе к дому. Дверь лежала на полу в гостиной. Часть его засохшего мозга на ободранных обоях. Андрей осмотрел весь дом. Все на месте. Они ничего не тронули, кроме детей. Он сел на диван, где сидел Майор Синицын в роковой для Андрея день, и заплакал. Теперь он остался один, как тогда, десять лет назад…

***

Его звали Андрей Кожевников. Перспективный хирург, специализирующийся на ожогах. Он умело лечил людей и мог с легкостью пересадить или нарастить кожу. Он строил карьеру в Москве. Его имя знали в каждой больнице. Мужчина часто посещал семинары и преподавал в университетах. Его семья никогда не бедствовала. Двое детей и прекрасная жена были его самыми родными людьми во всем мире.

Жена Андрея работала медсестрой. Она всегда была рядом с любимым. И днем, и ночью они проводили время вместе. На работе спасали людей, а дома воспитывали красавицу дочку и сильного сынишку. Дети были не такие взрослые. Мальчику, Станиславу, десять лет, а девочке, Мариночке, одиннадцать. Разница всего в один год, но общались они как настоящие друзья. Станислав всегда горой за Мариночку, а Мариночка всегда покрывала Станислава. Семья Кожевниковых жила душа в душу, пока с ними не приключился один случай.

Андрей в тот день дежурил в больнице. Ночь не предвещала беды, пока не прозвенел экстренный звонок. Тогда еще Андрей частенько ездил вместе с бригадой скорой помощи на вызовы, чтобы на месте сделать все от него возможное.

Мужчина сел в машину скорой помощи и умчал вперед через весь город. Улицы были пустые, а вдали горел дом. Как только машина подъехала к горящему дому, Андрей рассмотрел место и чуть в обморок не упал. Перед ним – его многоэтажный дом и на седьмом этаже пылал пожар.

Его квартира находилась этажом ниже. Значит, если пожарные потушат огонь, все будет хорошо. Он стоял смирно, а руки мужчины дрожали. Андрей хотел забежать в подъезд и подняться на шестой этаж, но пожарные его не пускали. На мольбы и просьбы ответ был один – ждите!

Андрей стоял и кусал локти, пока не услышал громкий шум и не увидел языки пламени из его квартиры. Он распихал пожарных и вбежал в подъезд. По лестнице поднялся на шестой этаж и остановился возле двери в свою квартиру. За ним уже бежали пожарные, времени терять нельзя. Хоть он и задыхался от одышки и дыма, нужно было что-то делать.

Пошарив в карманах, он достал ключ от квартиры. Провернул два оборота – дверь не поддалась. Он бил ее ногой, стараясь снять ее с петель, но ничего не получалось. Андрей слышал, как за дверью кричат его дети, как истерично молится жена. Мужчина ничего не мог поделать. Он сам кричал и говорил, нет, обещал, что вытащит их из объятий пламени.

Подоспели пожарные. Они скрутили Андрея и повели вниз. Он молил их открыть дверь, но никто не остался на шестом этаже, пожарные побежали на седьмой.

Андрея посадили в машину скорой помощи, на которой он приехал, и закрыли ее снаружи. Пожарные сказали врачам, что это приступ и нужно, чтобы он успокоился. Врачи, как будто, первый раз видят приступ, согласились с пожарными и даже не спросили Андрея, что там случилось. После часа борьбы с огнем из квартиры на седьмом этаже вынесли обгоревшую семью, а следом за ними еще трех людей. Всех погрузили по машинам скорой помощи.

В машину Андрея запихнули последних трех человек. Место, где должны были находиться глаза, нос, рот, брови, нельзя было назвать лицом. Оно представляло собой огромное черное пятно, обжаренное до лицевой кости. Только один человек выжил в этой вакханалии. Маленькая девочка, которая смогла выговорить только одно слово, взглянув на Андрея: «Папа». Ее глаза закрылись и больше не открывались до самой больницы.

Его жена и сын не подавали признаков жизни. Их больше не было рядом с ним. Осталась лишь маленькая дочка. Она смогла выжить в хаосе пламени, значит, ему нужно сделать все, чтобы Мариночка могла жить так, как жила раньше.

В операционную Андрей привез ее на каталке. Подсоединил все приборы и начал операцию. Ее тело на восемьдесят процентов состояло из обгоревшей до язв кожи и черных некрозных пятен.

В больнице у него имелась освежеванная кожа свиньи. Она больше всего походила на человеческую. Некрозные ткани он заменил на свиную кожу, а язвы обработал раствором. Мариночка находилась в очень плохом состоянии, по крайней мере, была жива. После операции Андрей сел на пол в углу комнаты и разрыдался.

Спустя полгода Мариночка поправилась, но для девочки выглядеть так, как выглядела его дочь – унизительно. Несколько десятков пластических операций не дали результата. Ее лицу никак не вернуть ту красоту, свежесть и молодость, что была до пожара. Она не смогла смириться со смертью матери и брата, да еще осталась уродливой и без намека на будущее. Андрей видел все происходящее и ему было очень тяжело привыкнуть к этому.

Его психика начала давать сбой. Он перестал спать, а порой видел странные образы в обгоревшей квартире. Андрей не стал делать ремонт, только купил новую мебель. Эта обстановка давила на Марину. Ей не хотелось так жить дальше. В одну из бессонных ночей Андрей услышал шорох в комнате Марины. Он вбежал туда и заметил девочку на подоконнике. Она смотрела вниз и пыталась найти в себе смелость сделать шаг вперед.

Андрей успел подбежать к ней и втянуть за руку внутрь комнаты. Марина заплакала, а Андрей обнял ее и прижал к своей груди.

– Я верну тебе красоту, обещаю. Я заменю тебе и маму, и брата. Только дай мне слово – никогда больше так не делать. Там ничего нет, кроме пустоты.

Марина не останавливалась. Ее истерика разрывала душу Андрею. Он был готов на что-угодно, лишь бы вернуть к «жизни» свою любимую девочку, хотя бы дать ей будущее.

Через неделю он придумал план. Андрей вспомнил, как трансплантировал кожу свиньи, но зачем использовать ее, если так много биоматериала ходит по улице? Его стала посещать навязчивая идея…

Сначала он ночами, погруженный в мысли, рассуждал о возможности пересадки человеческой кожи, после, на работе, он представлял, как кусочек за кусочком снимает кожу с девушки и приживляет ее своей дочери. Он боялся реализовать свои потаенные мысли, но потом, когда случай с Мариной повторился – пришлось действовать.

Андрей вечера проводил в семейных кафе, чтобы найти хоть одну привлекательную девочку. Когда объект был найден, он приступил к реализации своей идеи. Он следил за девочкой днями и ночами, пока не узнал, когда она не пересекается со своими родителями и родственниками. На все про все был час. От дома до школы она добиралась за тридцать минут, и в обратную сторону на это уходило столько же времени.

Сначала он провожал девочку взглядом, а потом, через недельку, стал с ней общаться. Теперь он лично провожал ее от школы и до автобуса, а утром встречал с автобуса и провожал до школы. Медленно он входил к ней в доверие и просил, чтобы она никому о нем не рассказывала.

Когда Андрей почувствовал, что истерики Марины могли довести ее до крайности, мужчина набрался смелости и решил приступить к осуществлению своего плана.

Утром он встретил маленькую девочку на автобусной остановке и предложил ей пройтись к нему домой, поиграться с дочкой и попить чай с конфетами. Рассказал, как много у дочери игрушек и как она любит компанию. Девочка сразу же согласилась.

В кармане его был скальпель, а за спиной портфель. Андрей вел ее окольными путями, и они вышли на пустырь.

– Мы еще долго, дядя Гриша? – спросила девочка.

– Еще чуток. Подожди, пожалуйста. Дядя Гриша вспоминает, как тут пройти. Просто у меня уже память ни к черту, – улыбнулся Андрей.

– Может, этой тропинкой через лес? – поинтересовалась девочка.

«Точно, – подумал Андрей.»

– Спасибо тебе, я бы никогда не вспомнил, – рассмеялся мужчина.

Они шли по тропинке. Андрей думал о том, как он сможет поднять руку на маленькую девочку, если никогда никого не убивал, ни единого животного не пало от его руки. Они уже долго шли. У девочки появлялись вопросы и ей не терпелось их задать. Андрей все понимал. Даже у маленького ребенка может возникнуть недоверие, если его куда-то ведут на протяжении часа. Он остановил девочку и развернул ее лицом к себе.

– Дианочка, мне нужно с тобой поговорить, – сказал Андрей.

– О чем, дядя Гриша?

– О моей дочке. Понимаешь, она больна и ей плохо. Она нуждается в лечении, и только ты ей сможешь помочь, – из глаз Андрея показались слезинки.

– Как ей помочь? – искренне спросила Диана.

– Мне нужна ты, целиком.

– Это как?

– Ей нужна часть тебя. Ты сможешь дать мне чуточку себя? – слезы градом лились из глаз Андрея.

– Дядя Гриша, не плачь, я дам часть себя, чтобы твоя дочка выздоровела. Честно. Это же не больно? – поинтересовалось Дианочка.

– Я постараюсь не причинять тебе боли.

– Спасибо, дядя Гриша. Я помогу ей. А как ее зовут?

Андрей обнял Дианочку. Его слезы потекли на ее белоснежную рубашку.

– Ее зовут Мариночка.

– Красивое имя, – сказала Диана.

– Да, как и она сама, – слезы не прекращались.

Он достал из кармана скальпель. Андрей знал, куда целиться. Его точность хирурга в момент лишила жизни маленькую Дианочку.

Андрей пришел домой с ценным трофеем. В его квартире было все приготовлено для операции. Он положил Марину на кушетку и ввел ей наркоз. Она заснула в мгновение ока. Андрей приступил к операции. Через шесть часов на него смотрела совершенно другая девочка. Она не была похожа на Марину. Работа была сделана с такой ювелирной точностью, что ему самому стало страшно.

Она шесть часов пролежала под наркозом. Настал момент будить девочку. Сначала словами, она не просыпалась. Щипать ее нельзя, а уж тем более прикасаться к ее коже. Ничего не приходило в голову. Он стал кричать. Все равно, ноль эмоций. Дочь не хотела открывать глаза. Андрей начала ждать. Минуты тянулись как часы, часы – как дни. За всю ночь она ни разу не открыла глазки. Теперь не стало последнего любимого человека. Он пошел ва-банк и с треском все потерял: свою дочку и часть рассудка.

На следующий день он уволился с работы и уехал в свой родной город – Сизовград. Там ему бабушка оставила трухлявый дом и заросший огород. Последующие годы он провел в одиночестве и психологической борьбе самим с собой, пока окончательно не сорвался…

***

Андрей прокрутил в голове всю свою жизнь и пришел к одному единственному выводу: Майор Синицын виновен в его одиночестве. Его не волновала пуля в голове. Больше всего он боялся остаться один на один со своими мыслями и чувствами. Именно сейчас его потаённые страхи вылезли наружу и по кусочку отрывали его здравомыслие. Прикосновение Софии залечило его физическую боль, но никоим образом оно не могло унять его душевные страдания.

Мужчина вытащил из внутреннего кармана блокнот с именами и выбрал для себя единственный верный путь к успокоению – охоту.

***

Синицыну не терпелось узнать, кому же потребовался труп маньяка и каким образом они смогли поставить его на ноги. Скалов вздрагивал каждый раз, когда ему звонил Синицын. Дошло до того, что Скалов послал Синицына и сказал ему только одно слово: «Жди!». Майор нормально отреагировал на пыл судмедэксперта. Как-никак он выполняет свои обязанности и быстрее действовать он не может. Хотя бы из-за одной причины: этого происшествия никогда не было, и все вокруг это знают.

Майор вернулся домой к полуночи. Он сразу направился в свой кабинет. Синицын сел на кресло, достал из сейфа виски, стакан и наполнил его на треть. Когда последний раз его губы притрагивались к виски, горло чувствовало успокаивающее жжение, а тело – расслабление от алкогольного превосходства? Синицын не мог вспомнить это состояние. Но сейчас, когда оно его посетило, ему полегчало. Нужно расслабиться и унять нервы, а алкоголь большой помощник в этом нелегком деле.

Синицын развалился на кресле и потягивал виски маленькими глотками. Он размышлял обо всем, что творилось в эти страшные минуты в Сизовграде. Майора посетила картина похорон и как из сломанного гроба промелькнула голова парня. На самом деле он не был в центре событий. Синицын позволил себе смотреть издалека на погребение. Он не хотел еще сильнее расстраивать людей. Ему казалось, что его, Майора, все ненавидят. Он приносит в дом очень страшные вести, хотя никто из них не знает о его драме, о его брате и матери. Никому неведомо, что ужас посетил и его уютное гнездо.

Буквально часов шесть назад он узнал о трагедии. Мама девочки, Полины, не смогла смириться с потерей дочери и прыгнула с многоэтажного здания. Ее изувеченный труп нашли на асфальте перед подъездом.

Рано утром молодая семья выходила из подъезда и застала кровавую картину. Слава Богу, что их дочка, не вышла первой. Через десять минут на место прибыла скорая и полиция. Они быстро убрали тело, но красное пятно до сих пор находилось на асфальте. Оно напоминало людям о страшных вещах, что происходят в их родном городе. Сизовград, как аномальное место, притягивает трагедию за трагедией и пожирает, словно голодная тварь, их души и тела.

Синицын сделал еще один глоток. Высокоградусный напиток теплом пробежал по горлу. Он, невзначай, осмотрел свой стол. Синицын опытный сыщик и всегда знает, что где лежит, особенно, если это его личный кабинет. Но сейчас что-то было не так. Бумаги Власова находились на судебном решении Володина. Так не должно быть.

Майор подорвался и посмотрел в сейф. Там тоже перепутаны бумаги. Он пролистал страницу за страницей. Нет, все иначе, не так, как было несколько суток назад. Кто-то был в его кабинете и шарил в сейфе, на столе, в шкафах. Кто-то перерыл все документы и явно что-то нашел. Он в панике выпил полстакана виски и начал думать, кто же это мог быть и кому нужна информация лучшего сыщика города? Майор думал на кого угодно, но только не на своего любимого сына.

***

Пока Майор с ног на голову переворачивал архивы своей памяти, Леша отдыхал от школьных деньков в квартире своих друзей. Вместе с этим он в одиночку радовался своей победе. Ему льстило, что он единственный умный человек во всем Сизовграде. С его легкой руки был приручен самый кровавый и опасный человек, которого только видел город.

Ребята выпивали и общались. София трепалась с девочками, обсуждая разные женские темы. Даша вникла в разговор, и ее депрессия отошла на второй план. Алкоголь разрядил ее, а беседа социализировала. Она чуть ли не первая перескакивала с темы на тему, стараясь как можно дальше отойти от своих проблем хотя бы на один вечер. Яна рассказала Софии про родителей, а Даша про какие-то школьные проблемы с учителем.

В это время парни стояли на балконе, как в прошлый раз, на том же самом месте и Саша, выдыхая сигаретный дым, решил начать разговор:

– Тебе не кажется, что Даша очень сильно изменилась? – спросил Дануев.

– Да, что-то в ней поменялось, – согласился Коломов.

– Как думаешь, что с ней случилось? Если честно, я не верю ей. Он не могла потеряться в лесу. Мы с детства бегаем по нему и знаем каждый овраг, каждую ветку. Она явно нам врет. А если Даша на самом деле потерялась… – сделал паузу Саша, – то я могу ее назвать самым тупым человеком в мире. Хотя ты сам прекрасно знаешь, что она не так глупа, как мы ее видим.

Коломов очень редко притрагивался к сигарете. Он считал курение плохой привычкой и не достойной его. Но в моменты, когда нервы мешают ему жить, бьют по вискам и голова раскалывается от напряжения, он мог позволить себе выкурить сигарету. Коломов потянулся к пачке и вытащил одну сигарету. Взял зажигалку и зажег никотиновую бомбу замедленного действия. Спустя пару затяжек он сказал:

– Я с тобой согласен, Саш. Она не глупая и тем более ей не свойственна депрессия. Она привыкла добиваться того, что сама хочет. Но такой я ее никогда не видел.

– О чем я и говорю, – подтвердил Дануев.

– Я могу доверять тебе, как себе? – спросил Коломов и посмотрел в глаза Саше.

Дануев не ожидал такого от Коломова. Они знакомы очень давно и многое пережили вместе, а сейчас он боится ему довериться. Что за бред?

– Леш, не огорчай меня, – начал Дануев. – Ты же меня прекрасно знаешь. Доверие ко мне – это единственное, что никогда не должно у тебя ослабевать, а тем более испаряться. Я тебя поддержу в любой момент и не отвернусь от тебя никогда. Как бы мы с тобой не конфликтовали и что бы перед нами не возникало, дружба для меня – это все!