– Дело в том, что завод был и остается секретным. Это только на первый взгляд кажется, что объект мало охраняемый, здесь все сплошь напичкано камерами. Это трудно не заметить.
В конце ангара хлопнула дверь, Андрей внимательно посмотрел в сторону, откуда раздался шум, прошло несколько минут.
– Вроде все нормально, показалось. Чтобы проникнуть в бункер, я уже несколько дней приучаю охрану, ссылаясь на занятость, к своим ночевкам на работе. Но сегодня произошло что-то странное. Меня вызвали сегодня и объявили под страхом увольнения, что остаться на территории завода до утра я могу сегодня в последний раз. И это за два года безупречной службы. Теперь о бункере, месяц назад я наткнулся на заброшенную лестницу, ведущую в бомбоубежище, ты же знаешь, что на каждом заводе в Советском Союзе было по несколько бомбоубежищ. О находке я никому не сказал. Сам хотел во всем разобраться.
Андрей волновался, конечно же, он рисковал, раскрывая подробности. Если есть желание? Хромов не дал Андрею договорить:
– Желание есть! Когда пойдем в бункер?
– Отлично, – выпалил Андрей, облегченно выдохнув, словно тяжелая ноша упала с его плеч.
Он улыбнулся своей широкой белозубой улыбкой, развернулся и пошел в сторону выхода. Хромов вслед за ним, на ходу пытаясь переосмыслить сказанное Андреем.
Внутри у Хромова от волнения все клокотало, дух перехватило от такого предложения, от такой удачи. Каждому хотелось бы хоть раз в жизни быть исследователем чего-то нового, неизведанного.
– Значит, будем делать так. Мы будем делать вид, будто бы я тебя провожаю за территорию завода. По моей команде незаметно для охраны ты спрячешься в месте, где сотрудники завода курят, рядом с этим местом есть небольшое помещение для хранения ведер и тряпок, дверь постоянно открыта. Часа через два, под утро, когда у охраны будет смена, я зайду за тобой. Тебе надо остаться незамеченным до моего прихода.
Друзья немедленно принялись реализовывать свой нехитрый план. Подходя к проходной, увидев охранника, Хромов облегченно вздохнул. Повернувшись к Андрею, сказал:
– Охранник другой, не тот, что днем, этот на первый взгляд нормальный, более человечный, что ли.
Зайдя в помещение, демонстративно попрощавшись с Андреем, он направился через проходную.
– Я вам желаю спокойной ночной смены, – протягивая руку охраннику для прощания, улыбаясь, произнес Хромов.
– Да, спокойная смена мне бы не помешала, – ответил пожилой охранник, с любопытством разглядывая Хромова. – Пришел новый командир, – неожиданно заговорил охранник, – ходят слухи, теперь мы будем обязаны каждые два часа звонить на пост и докладывать, что у нас все в порядке. Что за глупость. Мне сон нужен, мне до пенсии полгода осталось.
– Да, странное решение. Привет, Борисыч, – подключился к разговору вовремя подоспевший Андрей. – Это что ж получается, новый начальник метет метлой по-новому, – Андрей повернулся к Хромову и подмигнул. – Как жена? Как дети? – не давая опомниться, продолжил говорить с Борисычем. Ответа на вопрос, заданный Андреем, Хромов уже не слышал. Медленно, понемногу пятясь назад, он прошмыгнул в проем двери, обратно на территорию завода. Под прикрытием темноты направился к курилке быстрым шагом. Время тянется очень медленно. Хромов сидел в темном, пропитанном хлоркой чулане и размышлял о жизни. В том числе, о своем смешном положении, в котором оказался сейчас. А вдруг это розыгрыш или шутка? Может, все подстроено? Может, приятель, Ромка с работы, придумал это в насмешку, этот розыгрыш. И в какой-то момент ввалится толпа коллег по работе и будут хохотать до утра. А, может быть, у Андрея не получилось сохранить план в тайне, и замысел провалился? Разные мысли лезли в голову за те часы, проведенные в чулане. Мышцы спины затекли, ужасно хотелось распрямиться, размяться, но страх быть замеченным останавливал. Открыв немного дверь, сквозь щель Хромов выглянул наружу. Похоже, скоро рассвет, примета такая есть. Ранним утром птицы начинают щебетать. Сначала далеко, потом ближе и ближе послышались шаги. Хромов, не выдержав, вышел навстречу приближающейся тени.
– Что ж ты меня подводишь? Я ж сказал, из помещения до моего прихода не выходить!
По дрожащему голосу Хромов понял, Андрей не шутит. А наоборот, очень нервничает.
– Как ты? Пошли? Или передумал?
– Подожди, – ответил Хромов, разминая оттекшую спину, – все тело ломит, дай отдышаться. Я уж думал, не придешь.
Андрей усмехнулся:
– Да куда ж я денусь, такое приключение дается только раз в жизни, – напряжение в голосе Андрея немного спало. – Вот, зашел за фонарем. Пригодится в нашем деле, – вытащив из кармана куртки, он демонстративно включил и выключил серебряный фонарик. – Работает! Ну, в путь, ближе к телу, как говорится.
Друзья пробирались по предприятию, как какие-нибудь диверсанты. Андрей шел впереди, не разговаривая, только показывал знаки руками, иногда он, останавливаясь, прислушивался. На одном из поворотов вовсе легли на землю, камера наблюдения прожужжала над головой. Андрей знал, где находится камера, и этот маневр помог ее обмануть. Пройдя сквозь строй ржавых контейнеров, друзья зашли в какое-то мрачное заброшенное здание. Вопреки ожиданию, вместо того, чтобы спускаться вниз, в бомбоубежище, Андрей стал подниматься наверх по лестничному пролету, заметив в глазах Хромова немой вопрос, тихо ответил:
– В это бомбоубежище можно попасть только через крышу, потом объясню. Ничего не видно, – Андрей включил фонарь. Луч включенного фонаря выхватил неприглядную картину. Отопления в здании не было, пустые проемы вместо окон, изуродованные плесенью, обшарпанные стены, куски шпаклевки на полу, обвалившийся потолок. Неприятный едкий запах сырости и затхлости, какое-то покинутое, забытое здание. По скрипящим от мусора и разбитого стекла ступенькам друзья поднялись на чердак, подошли к оббитой ржавым железом небольшой двери. Андрей дернул за выступающую оглоблю, дверь чердака со скрипом распахнулась. Посветив внутрь, Андрей повернулся к Хромову.
– Нам надо добраться вон до того края, – произнес он, прикрыв рот рукой, от поднявшейся пыли. Хромов посмотрел на луч фонаря и мысленно продлил его, но никакого края не увидел. Ничего не ответив, просто кивнул головой, согласившись. С осторожностью, аккуратно друзья продвигались по заваленному всяким хламом чердаку.
– Похоже, горел, – заметил Хромов, показывая на обгоревшие балки. Пройдя насквозь по заваленному рухлядью чердаку, уткнулись в черную от сажи кирпичную стену.
– Это здесь, – лучом фонаря Андрей указывал на пролом в стене внизу. —
Я несколько раз ударил кувалдой в этом месте. Мне нужно было понять прочность этой перегородки. Пару кирпичей, конечно, выпало. По моим расчетам, кирпичи должны были упасть на улицу с той стороны. Так нет, кирпичи выпали на лестничную клетку, которой не должно было быть.
Луч фонаря скользнул внутрь пролома. Сквозь туман пыли можно было разглядеть обыкновенную лестничную площадку, покрытую кафельной плиткой, бетонные ступени лестницы уходили вниз.
– А почему ты решил, что это бомбоубежище? – спросил Хромов.
– Смотри, – Андрей посветил на противоположную стену внутри пролома. На стене, выцветшей от времени, красной краской просвечивались слова «Бомбоубежище – вниз по лестнице, соблюдайте осторожность». Стертая стрелка показывала направление вниз, в темноту. Это становится интересным. Хромов с размаху ударил ногой по кирпичной кладке, несколько кирпичей выпали из стены и с грохотом упали внутрь. Проем немного расширился. В образовавшуюся дыру теперь можно было проникнуть. С трудом протиснувшись в лаз, Хромов, стряхнув пыль с одежды, поднялся. Товарищ, тяжело кряхтя, пролез вслед. Негромкий голос Андрея зычно отражался от гладких стен:
– Удивительно, но мы находимся в трубе.
– Как в трубе?!
Андрей деловито достал платок из кармана, вытер лицо и заслезившиеся от пыли глаза.
– Вот потому этот лаз никто не обнаружил снаружи, это все большая широкая труба из красного кирпича. Давай спускаться, потом расскажу подробнее, сначала посмотрим, что там, внизу.
Хромов шел первым. Андрей шагал сзади, держась рукой за перила, что-то шептал себе под нос, наверное, пытался считать ступеньки. Удивительно, ни одного коридора в сторону, только вниз. Ощущение будто бы спускаешься по обыкновенному лестничному пролету в обыкновенном многоэтажном доме.
– Когда отключают лифт в нашем доме, мне приходилось спускаться с двенадцатого этажа, держу пари, что спускаемся мы намного глубже.
– Да, грандиозное строение, – подхватил Хромов, – и дышать-то как-то стало трудней. Скорее всего, из-за того, что мы глубоко под землей. Смотри, вроде конец. Да, добрались.
Друзья достигли нижнего этажа, площадка на первый взгляд ничем не отличалась от всех предыдущих. Те же стены, до половины выкрашенные зеленой масляной краской, серый кафель на полу. Единственное различие – это черная стальная дверь в стене. Отдышавшись, Хромов дернул ручку. Бесполезно. Дверь была странная, на ней не было почему-то ни петлей, ни замочных скважин, как будто бы лист железа, вросшийся в стену.
– Что-то тут не так, – оглядываясь, пробормотал Хромов. Сделав несколько кругов по маленькой комнатке, решительно заявил. – У меня ощущение, что это вообще не дверь, обманка!
– Может быть, – покачал головой Андрей, – наверное, придется возвращаться.
Хромов, тяжело выдохнув, сел на пыльный пол.
– Давай это дело неспешно обдумаем, сделаем небольшой перерыв.
– Тихо здесь, как в гробу, – попытался пошутить Андрей. Не обращая внимания на шутника, Хромов, размышляя вслух, заговорил:
– Лестница привела нас сюда, и что мы видим? Правильно, фальшивую дверь, обманку, давай подумаем, не могут же люди строить такое глобальное техническое сооружение в никуда. Тем более, не забываем про надпись на стене, там, наверху, – бомбоубежище с указателем вниз. Или мы что-то пропустили, или мы плохо ищем. Вывод – здесь должна быть дверь!
Кружок желтоватого света фонарика снова заскользил по поверхности стен. От фальшивой двери напротив на небольшом расстоянии от пола что-то было. Луч замер.
– Есть! Вижу скол в стене, – внимательно осмотрев отколовшуюся штукатурку, Андрей с надеждой в голосе произнес. – Попробуем здесь почистить.
Через некоторое время активной работы по удалению нескольких слоев штукатурки напротив фальшивой двери был виден вход, заделанный старой кирпичной кладкой. Кирпичи от времени рассохлись, кладка была ненадежна. Хромов сильно ударил по трухлявой стене ногой, ряд кирпичей провалился. Андрей направил луч фонаря в щель. Еще одна дверь, и она, слава богу, не заперта. Отлично. Немного разобрав стену, приоткрыв дверь, достаточно для того, чтобы протиснуться одному человеку, Андрей быстро проскользнул в проем. Через минуту томительного ожидания раздался шум, что-то попадало и загромыхало.
– Где ты там?
Гулкое эхо загрохотало, за дверью, скорее всего, очень большее пространство, скорее всего, туннель, сильный сквозняк подтверждал предположение. Не выдержав, Хромов просунул голову в проем.
– С тобой все нормально? Где ты там?
Через мгновение щелкнул включатель. За дверью полоска света разрезала темноту. Вместе со светом сработал какой-то механизм, глухой удар в стену, потом в дверь, что-то происходило, тяжелая ржавая дверь вздрогнула и, скрепя петлями, начала медленно закрываться. На раздумья не оставалось времени. Упираясь руками и отталкиваясь ногами, Хромов попытался втиснуться внутрь проема, чувствуя, как с каждой секундой тяжелая дверь беспощадно сжимает его тело. Андрей, вынырнув откуда-то из глубины, схватил Хромова за руку и отворот куртки и резко дернул на себя, вовремя помог вырваться из железного плена. Дверь тяжело захлопнулась, щелкнул замок. Шум тем временем не прекратился, а наоборот, нарастал. Стены и пол заходили ходуном. Закрыв уши от страшного раскатистого грома, Андрей отпрянул к стене. Блеклый свет в тоннеле часто заморгал, потом погас.
– Землетрясение! – крикнул Хромов. Гул взрыва обрушился со всех сторон. Со стен и потолка посыпалась пыль, отвалился огромный кусок бетона и с грохотом рухнул где-то рядом. За закрытой дверью что-то с треском обрушилось.
– Похоже, коридор и лестницу, откуда мы пришли, завалило взрывом. Мы в каменном мешке, – прокричал Хромов. Через пару минут все стихло. Опять темнота.
– Живой?! – шепнул Хромов. Луч света сквозь пыль ударил в потолок.
– Да, все в порядке, – ответил Андрей. – Дышать трудно от пыли. Я тут немного пробежался, мы находимся в длинном коридоре. Если есть вход, предполагаю, есть где-то и выход.
Встряхнув головой, пытаясь отряхнуться от пыльных крошек, Хромов закашлялся.
– Много лет здесь не ступала нога человека. Черт меня дернул пойти с тобой. Сейчас бы сидел дома, в халате и тапочках.
– Ну да?! – Андрей что-то внимательно разглядывал. – И пропустил бы фейерверк неизгладимых впечатлений. Ты только посмотри, стены, оббитые каким-то странным материалом. Они что? Облиты резиной?
– Наверное, это защита от грунтовых вод, – заметил Хромов. – Я слышал об этой технологии строительства, но никогда не видел, – погладив ладошкой шершавую стену, он добавил, – так делают, когда строят тоннели под водоемами. А это что?
На красной прорезиненной стене красовался черный выключатель, на выключателе клеймо, серп и молот, год изготовления – 1936.
– Разгар репрессий, – пробормотал Хромов, – теперь ясно, кто строил эти туннели.
– Надо идти, – Андрей направил луч фонаря в черную мглу длинного коридора. – Иначе пропадем.
Освещая путь единственным источником света, друзья пустились в путь. Кругом пыль, грязь и сырость. Осколки разбитого стекла скрипели при каждом шаге. Отражаясь в лучах света, они красиво переливались многогранным отражением в черной мгле. Стены кое-где были влажные. В некоторых местах вода находила себе путь и просачивалась сквозь щели. Иногда она лилась сквозь трещины чуть ли не ручьями, громко падала на пол, скапливаясь, образовывая лужи. Шли молча. Никто не ожидал, что такое безобидное предприятие занесет их в подземные катакомбы. Через два часа непрерывной ходьбы Андрей остановился.
– Все! Не могу, – облокотившись на стену, сел.
– Хорошо, – Хромов оглянулся. – Давай отдохнем.
Андрей непроизвольно взглянул на товарища, за спиной у которого что-то мелькнуло. На мгновенье Андрею показалось, что кто-то идет к ним навстречу.
– Нас ищут?! На помощь! Сюда, – Андрей, зовя на помощь, напряженно вглядывался в темноту. – Глаза! Смотри, глаза.
Он был уверен, что отчетливо видел, как в нескольких десятках метров на них смотрят чьи-то глаза. Хромов оглянулся, но ничего не увидел.
– Что с тобой? Очнись! Что происходит! – он, не понимая, смотрел то на Андрея, то в черноту тоннеля. – Ты что, онемел?!
Андрей поднял дрожащую руку.
– Там! – голос его дрожал от волнения. Подбирая слова, он тихо заговорил. – Я… Я… отчетливо видел там. Глаза! Эти наполненные злобой глаза! Они горели в темноте. Я не мог ошибиться. Мне страшно! Пить, хочется пить.
– Успокойся! Здесь нет никого, много лет ни одной живой души. Ты же видишь, все заброшено.
Андрей повернулся и с мольбой посмотрел на Хромова.
– Может быть. Может быть, ты прав? Я, наверное, очень устал. Я очень хочу, чтоб ты был прав! Это, наверное, разбитое стекло сверкнуло или еще что-то.
Хромов потянул товарища за рукав. Помог ему подняться.
– Нет! Так дело не пойдет, нельзя сидеть. Надо идти вперед, иначе мы здесь сойдем с ума! Сейчас мы пойдем вперед и посмотрим, что там за пришелец.
Хромов, подняв товарища, ловко перехватив у Андрея фонарь, решительно зашагал в темноту. Андрей, немного придя в себя, направился следом. Через пару десятков метров друзья остановились.
– Здесь светились глаза? Здесь только битое стекло, выдернутые листы книги, какой-то технической литературы. Да куски арматуры, лежавшие кучей. Может, крыса, которая сбежала! Они везде есть. Надо было бы ее поймать. Тогда можно было вкусно приготовить. Что-то есть-то надо.
– И все-таки. Я явно что-то видел, – пробормотал Андрей. – А, брось, мы уже идем несколько часов, возможно, от голода или от недостатка кислорода что-то привиделось.
Андрей подошел к сваленной куче, покопавшись, вынул из горы мусора обрезок трубы. На вопросительный взгляд Хромова сквозь зубы процедил:
– На всякий случай, – потом, подумав, добавил, – вдруг ужин мимо пробежит.
Туннель петлял и углублялся, фонарик, единственный источник света, давал сбои и пару раз выключался. Когда это происходило, Хромов останавливался, откручивал крышку, вытаскивал батарейки, потом бил их друг от друга. Он был уверен, что таким способом продлял батарейкам жизнь. После фонарь действительно некоторое время светил ярко, потом, поработав немного, медленно угасал снова. В очередной раз фонарь потускнел.
– Скоро мы останемся без света, черт возьми! В полной темноте! – выругался Хромов, очередной раз откручивая крышку. – Черт! – батарейки предательски выскользнули из рук и рассыпались, барабаня по грязному полу. – Помоги найти! Судя по звуку, одна из батареек упала где-то с тобой рядом.
Андрей, одной рукой касаясь стены, в темноте аккуратно ощупывая заваленный хламом пол, нашел то место, куда закатилась батарейка. Схватив беглянку, радостно крикнул:
– Есть одна!
– Отлично! Сколько их у тебя?
– Нашел одну, – ответил Андрей.
– У меня две, еще одна должна быть. Ага! Вот она!
Послышался металлический скрип, Хромов осторожно закручивал крышку фонаря. Андрей в ожидании облокотился на влажную стену, чувство голода навалилось с новой силой. Что-то не получалось. Хромов нервничал, но вскоре свет замигал вновь, и фонарь на миг включился. Андрей невольно взглянул на приятеля. От увиденного ужаса кровь прильнула к лицу, тело перестало слушаться и оцепенело. Луч фонаря осветил происходящее за спиной у Хромова. За ничего не подозревающим Хромовым в полусогнутом состоянии стояло жуткое огромное существо, похожее на ящерицу, с неимоверно огромной вытянутой каплевидной головой, длинными жилистыми руками и с красноватыми горящими глазами. На чешуйчатой голове находилась огромная челюсть, из которой в разные стороны торчали острые, как бритва, клыки. Из огромной пасти постоянно капала липкая жидкость. Это чудище с широко открытой пастью нависало над головой ничего не подозревающего Хромова. Огромный клыкастый рот был широко открыт. Чудовище словно прицеливалось, словно хотело сразу откусить голову целиком. Свет ремонтируемого фонарика на секунду ослепил ящерицу. Луч ярко вспыхнул тогда, когда пасть чудища вот-вот должна была захлопнуться. То ли от неожиданности, то ли от ослепляющего света животное отпрянуло и бесшумно отскочило. Из темноты коридора глядели горящие злобой и холодом глубоко посаженные в черепе дикие глаза. От страха Андрей не сводил глаз с чудища. Прошло несколько долгих секунд, приняв какое-то решение, полу-ящерица-получеловек медленно поднялось с четверенек, свысока посмотрев вокруг, присело, словно приготовилось к прыжку, и мгновенно исчезло во мраке так же тихо, как пришло. Чудовищный крик Андрея, как гром среди ясного неба, разорвался в тоннеле. От неожиданности Хромов вскочил на ноги и, быстро отпрянув, прижался к стене. Искаженное, покрасневшее от ужаса лицо Андрея выглядело измученным, от перенапряжения вены на шее вздулись, на лбу выступили капли пота, руки дрожали, указывая куда-то вперед, в темноту. С надрывом, как будто кто-то душил, он стал выкрикивать, хватаясь за горло, одни и те же слова.
– Я видел это! Я видел это! Я говорил, – повторял он снова и снова. Хромов непонимающе озирался. – Я говорил, а ты не верил, про глаза, которые преследовали нас?! Теперь эти глаза обрели безобразное тело.
– О чем ты говоришь? Не понимаю! Говори толком, – пробормотал Хромов.
– Это существо стояло позади тебя, и… – у Андрея вырвался истеричный смех, он смеялся, словно был не в себе, – оно, оно пыталось сожрать твою голову?! Существо похоже на ящерицу, оно было здесь, стояло позади тебя, оно пыталось тебя сожрать! Мы погибнем!