Глава 4
Прошлую главу я закончил на Ницше, с него начнём и эту.
«В античной трагедии эллин чувственными очами видит порывы воли, борьбу мотивов, поток страстей в форме целого множества живых и подвижных линий и фигур." Эта цитата видится мне универсальным описанием интерпретации как феномена. Настроение, которым заражён такой человек, я называл бы Пафос. И теперь я хочу попробовать передать свой Пафос, посредством написания произведения, подражающего в своей форме античной трагедии. Но для того чтобы показать что миф и Логос сталкивались не только в амфитеатре Афин, героями моей трагедии станут картины такого художника, как Ван Гог. Действие будет происходить в картиной галерее. Попытаюсь ответить на вопрос, почему именно Ван Гог. Конец девятнадцатого столетия ознаменовался кризисом в живописи, проявляющимся в том, что у всё большего количества художников возникал внутренний конфликт. Изображение действительности в рамках академизма в стремлении изобразить её точно такой, какой она предстаёт, не позволяет художнику добиться достоверности, которой требуют его мироощущения. Разрешение этого конфликта заключается в следовании проявляющейся в художнике потенции к поиску новых техник изображения для преднамеренной инаковости в передаче действительности. Ван Гогу была уготована трагическая участь: в развитии живописи он был одним из первых, кто принял на себя сильнейший поток дионисийского начала, который бил через него. Всю его жизнь он был вынужден заниматься живописью, чтобы упорядочивать этот хаос. Всё творчество Ван Гога – это путь принятия дионисийского в себе и совершенствование в его упорядочивании, так как человек не способен выдержать дионисийский Хаос в максимальной степени. Поэтому в моменты, когда Ван Гог не рисовал, диониссийское захватывало его и у него случались приступы безумия, в которые он себя не осозновал, и не помнил их потом.
Глава 5. Трагедия
МЕСТО ДЕЙСТВИЯ
Выставка работ Винсента Ван- Гога в галерее изобразительного искусства.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Хор зрителей, посетителей галереи.
Хор картин, выставленных экспонатов.
«Кипарисы», картина Ван – Гога, 1889 г.
«Ночная терраса кафе», картина Ван – Гога,1888 г.
ПРОЛОГ.
Хор зрителей:
–Искусство создано,
чтоб скрыть боязни и тревоги.
–Мир сладостный и страстный на картине,
Живет за нас ту жизнь,
Что мы не можем.
–Природы дух сентиментальный
Раздроблен в нас на индивиды,
Для созерцанья образов пластичных.
–Должно хотеть иллюзии,
Чтоб скрыться от страданий.
–А око жаждет отражения
В сфере красоты.
Хор картин:
–Начало бурное во мне, что
Создано для прославленья Диониса,
В чрезмерности природы топит объективность.
–Все сущее – язык моей природы,
А образы мои лишь ты и только ты.
–Мир мой далек так,
От действительности пресной,
Что погрузившись с головой в него,
Ты будешь слышать
Экстатические звуки торжества.
–Но кто тогда
Тот повелитель и создатель?
Кто та среда,
Через которую пройдя,
Субъект отпразднует
Свое освобождение
Из пут реальности убогой,
И ринется в объятья Аполлона,
Творца иллюзии и бога сна.
ДИАЛОГ
«Кипарисы», обращается к другим картинам:
–Друзья, живем ли мы в момент,
Когда на нас не смотрят?
–И что есть мы?
–Мы существуем для других?
А если для себя,
То как могли бы мы узнать об этом,
Не будь возможности взглянуть со стороны?
«Ночная терраса кафе», отвечает:
–Живем тогда мы в промежутке,
Меж в-себе и ими.
–Они не я, но я они
В них увидав палитру яркую эмоций,
Я понял, что все это
Сам и побудил
– И вот вопрос,
Есть ли мы то, что
Видим в тех,
Кто на нас смотрит?
–А коли нет,
То стоит ли пренебреженье их терпеть.
«Кипарисы»:
–Они хулят нас
За грубые мазки и едкий колорит.
Но в чем наша вина,
Коль это воля бога,
Вкахический узор в их мир
Вплести.
– я существую в мире
Своим холстом и цветом красок.
«Ночная терраса кафе»:
–Ты существуешь пасторалью
Для тех, кто смотрит на тебя
–Поймите, братья,
Мы все уязвлены
Обидной точкой зрения,
Находимся в глазу непримиримого врага.
Живем пускай и в сердце мира,
Но недоступны нам его врата.
«Кипарисы»:
–Наша природа будет ускользать от нас,
В той степени, в какой
Отчуждены мы были.
«Ночная терраса кафе»:
–Парадоксально пусть,
Но обрести желаемую самость,
Можно, лишь став
Законченным объектом
Для творчества чужого бытия.
«Кипарисы»:
–Позволь мне возразить,
Отказываюсь верить, что мир
Наш создан созерцанья для.
–Пусть ширина холста ровна
Границам мира, я все равно
Его не в силах осязать
–Вдруг в нем есть два таких же
Кипариса, что сами тоже
Копия других, а кипарисовость
Заключена в первоедином .
«Ночная терраса кафе»:
–Не соглашусь, не счесть
Тех раз, когда я наблюдал
Как проведя по мне ,
Невежественным взглядом
Предвзятый зритель
К изящным чувствам воспарял
«Кипарисы»:
–Из раза в раз, мы им
Родиться позволяем, но почему
Тогда творцы они, не мы?
«Ночная терраса кафе»:
–Творцом тот станет полноправным,
Кто русло жизни своей воле подчинит.
–Создать судьбу нам истинно под силу
Лишь упорядочив поток того, что
В нас едино.
Порядок – тело человека,
А наши мысли – его Я
«Кипарисы»:
Возьмем же брат мой,
Свою сущность и изваяем
Слепок бытия.
«Ночная терраса кафе»:
–Тогда начнем с меня.
–Окрас ночи манящий,
Богаче и насыщенней,
Чем день.
–а в контуре оранжевого пола
Сияет свет огней.
–контраст меж фонарем и небом
Мешает форму разобрать.
–Разнообразная структура,
Пытается пронзительно пищать.
–Пространство режется навесом,
На область освещенного кафе и улицу в тени.
–А на переднем плане,
В булыжной мостовой, смыкаются они.
–Язвительные вскрики желтой краски
Тревоги и экстатики отцы.
–Войдя по перспективе, вдоль картины
Оставишь на сетчатках
Ожоги этой желтизны.
–Теперь, брат, очередь твоя.
«Кипарисы»:
–Изящные изгибы кипарисов
Уверенно провозглашают вертикаль,
Мистраль, рубиновым порывом Краски,
Ложится в несколько слоев.
В динамике засело напряженье,
Спиралевидных завихрений вид
Напоминает приступы падучей…
–А ну постй, я здесь прервусь.
–Мне кажется, что я нашел ответ
На наш вопрос.
–Безумие, вот та черта, что быть
Должна в том, кто нас создал.
«Ночная терраса кафе»:
–Синхронизировавшись с жизненным
Потоком, мы выявили сущность
Всякой лжи
–И если довелось нам быть концом
Для той эпохи, когда не терпят
Люди опьяненья
Мятежной красоты
–Мы ниспошлем на них,
Безумье Вакха, даруя истину,
Сокрытую внутри.
ЭПИЛОГ
Хор зрителей.
–Мы – первообраз человека,
Воодушевленного мечтой.
–Восторг от встречи с Богом.
Затмил нам мнимую культуру,
Теперь мы вне пределов мира
Сияем ясной полнотой.
–Мы созерцаем мир видений,
Но створы ока на замке.
–Приняв дары чужой природы
Не изменили мы себе.
–Вне времени мы служим Вакху,
Охвачены безумной пляской,
–Так пусть в объятия огонь,
Возьмет картины, нас,
Весь мир скупой, Эвое!
–Пусть тлеет плоть и масло
На холсте, Эвое!
–Пусть клубы дыма вьются ввысь,
Дурманящему богу в дар, Эвое!
Хор картин.
–Что сотворили мы с людьми,
Теперь поглотит Дионис
Явлений мир.
–А в безобразии игра, что до того
Была нами озарена, замкнет
Движение культуры.
–Искусства суть, не подражание,
А восполненье пустоты.
–Не тот художник, кто безумие
Раскроет через человека в мир
–Художник тот, кто совладав
С ним, заключит в космосе картин!