Показательно то обстоятельство, что уже во времена Екатерины II были закрыты множество монастырей – центров своеобразного сопротивления основной массы народа с глухим ропотом воспринимавшего новую реальность, противоположную его верованиям, духу, обрядам. Именно она снесла огромную часть деревянной Москвы. Были созданы комиссии по планомерной застройке Петербурга и Москвы, старое и новое столкнулось на одной почве.
Два народа в одном возникают в России. Возможно, никогда раньше это не было более очевидно, чем в период предпринятой императрицей Екатериной деятельности по созыву в 1766 – 1767 годах Земского собора – предполагаемого первого российского парламента, который должен был состоять из 564 депутатов. Фактом является, что не императрица, а два первых сословия напрочь отказались сидеть рядом с сословием крестьянским.
Сами дворяне, творцы культуры, абсолютно созвучной с западноевропейской, создали то жесткое общественное разделение, которое взорвалось полутора веками позже, в1917-1918 годах. Два народа внутри одного все более расходились между собой. Один устремился в Амстердам и Париж, приобщаясь к мировой культуре и многое воспринимая в западном психологическом стереотипе. Второй народ оставался на своей бедной почве и жил в совершенно ином мире, не имеющем с миром барина практически ничего общего.
Взаимоотношения России и Запада в XIX веке
Во взаимоотношениях Запада и России XIX век был особым временем. Отношения Запада с Россией приобрели особые черты после начала Великой Французской революции. Русское правительство постаралось одновременно заслониться от революционных идей Запада и в то же время поддержать западные консервативные круги. В 1791 году царица Екатерина отозвала из Франции всех русских студентов. Император Павел в 1797 году уменьшил число печатаемых в год книг с 572 до 240, число периодических изданий сократил с 16 до 5. В то же время Павел, принявший при коронации титул главы православной церкви, стал также покровителем масонов и католиков. Римскому папе было предложено политическое убежище в России, а в Петербурге открыт католический приход.
Период страхов и «запретов» закончился с восшествием на престол в 1801 году императора Александра. Дорога на Запад довольно резко расширилась. Царь Александр сразу же решил открыть в России четыре университета. Фаворит царя М.М. Сперанский, женатый на англичанке, поклонник Бентама, стал готовить переход России к западной форме правления. Встреча Александра с Наполеоном в Тильзите, союз двух коронованных владык европейского мира усилили позиции прозападной партии. Сперанский предложил создание конституционной монархии, в которой императора уравновешивал парламент. Сенат должен был превратиться в главный судебный орган; представители губерний создавали парламент, которому поручалось формирование исполнительной власти, ответственного правительства.
Но период либеральных проектов закончился довольно быстро. Западные идеи очень скоро стали ассоциироваться с западным натиском на Россию. С выступлением Наполеона против России Сперанский был сослан в Сибирь. Властителем дум российского общества стал блистательный писатель Н.М. Карамзин (русский литератор, журналист и историк, почетный член Петербургской АН), главной идеей которого было обоснование необходимости держаться собственных традиций и одновременно опасаться Запада, слишком часто проявляющего себя как источник русских бед.
Именно на этом этапе формируются две главные идейные тенденции общественной жизни в России – западничество (направление русской общественной мысли и политической идеологии, ориентированное на европейские ценности и отрицающее идею самобытности, своеобразия и уникальности исторических судеб) и славянофильство (одно из направлений общественной и философской мысли России в 1840 – 1850 годы, выступившее с обоснованием самобытности исторического развития России, принципиально отличного от западноевропейского пути). В эти годы более отчетливо оформляется отношение к Западу: сторонники сближения с ним опираются на опыт Петра I и Екатерины II. Их оппоненты начинают черпать вдохновение в своеобразии нравов, обычаев, духовной жизни допетровской Москвы.
Для исторического опыта связей России с Западом в XIX веке в общем и целом характерна вражда Петербурга с лидерами Запада. В начале XIX века Россия победила Наполеона, а затем, во второй после петровский период, в течение целого столетия была соперницей лидера Запада – Британии. «Восточный вопрос» – судьба Константинополя – как бы въелся в плоть и кровь многих англичан, затем Лондон беспокоила русская экспансия в Азии, безопасность северных подходов к Индии. Отголоски этих опасений были ощутимы даже после сближения, наступившего после 1907 года, вплоть до предкризисных дней 1914 года.
На блестящей петербургской поверхности в период 1815 – 1855 годов официальная Россия жила в состоянии иллюзий относительно своей принадлежности к Западу, пребывания его частью, причем самой могущественной в военном отношении. Для полного приобщения к Западу императору Николаю I не хватало, по его словам, всего лишь нескольких честных губернаторов.
Пробуждение от иллюзии было болезненным. Выступив в своем самомнении против почти всего Запада, император Николай I в ходе Крымской войны достаточно скоро увидел пределы своей великой иллюзии. Парусный флот России не мог сопротивляться вхождению в Черное море англо-французских пароходов. Запад создал у Севастополя свою железную дорогу и по канонам своей науки переиграл восточного колосса. Истинное соотношение сил определилось самым неприглядным для России образом. Поражение в Крымской войне показало степень отсталости России. Национальное унижение было полным.
Высший патриотизм поддерживал тысячелетнюю Россию – от правящих кабинетов до избы мужика, он и спасал ее на протяжении целых столетий от капитуляции перед «материалистическим» Западом. Но горечь демонстративно нанесенного поражения, нищета находившейся в оковах крепостного права деревни, вопиющая слабость промышленности, отставание науки вызвали смятение столкнувшихся с реальностью умов, потрясли Россию.
Правление императора Александра II началось с признания факта гибельности для России как самомнения, так и изоляции. Откладывать с реформами самоуправления городов, военной и судебной системы было уже нельзя, а любые формы преобразований в то время означали движение в направлении той или иной степени имитации порядков и учреждений, сформированных Западом. Опираясь на главное мобилизующее свойство русских – их патриотизм, император Александр II начал реформы, должные действительно привести огромную Россию в западный мир.
Надежды на «вхождение в Запад» появились у России в 1861 году с освобождением крестьян. Шансы на такое вхождение выросли с созданием основ гражданского общества: суд присяжных, военная реформа, ограничение дворянских привилегий, распространение образования. Освобождение крепостных и ставшее главным символом новой эпохи строительство дорог (потребовавшее обращения к европейскому капиталу) поставили вопрос об отношении России к Западу в совершенно новую плоскость.
Период 1855 – 1914 годов оказался одним из наиболее цельных периодов истории взаимоотношений России с Западом. От противостояния Западу Россия пришла к союзу с ним, приглашая западных специалистов, перенаправив центр экспансии с чувствительного для Запада Ближнего Востока на Среднюю Азию и на Дальний Восток. В первое десятилетие (1860 – 1870 годы) реформированию подверглись общество и его институты; между 1890 – 1914 годами Россия обрела самые высокие в мире темпы в индустриальном развитии.
И в ходе этого лихорадочного строительства, этого полувека перемен стало еще более отчетливо ясно, что в России отдельно друг от друга существуют два слоя. Первый – узкий, верхний, правящий – воспринимал себя как часть Запада. Сотни тысяч русских из этого слоя ежегодно посещали сопредельные европейские страны, непосредственно и ежедневно вступая в прямой контакт с реальностью, влиянием и идеями Запада. Основная часть образованной России знала и любила Запад. А народ Запад не понимал, не любил и воспринимал его как чуждое явление.
Перед своей гибелью романовская Россия сделала мощный бросок вдогонку Запада. Третий период романовского сближения с Западом приходится на время, начавшееся визитом французской эскадры в Кронштадт в 1892 году, на годы формирования Антанты – первого полномасштабного военного союза России с Западом.
Знаменуя победу западничества, такие выдающиеся люди России, как Витте, сознательно поставили задачу сделать Россию западным государством – экономически, идейно, политически. Шанс реализации этого курса стал еще большим в 1906 году, когда Столыпин узаконил частную собственность на землю, начал процесс раздела общины, выделение хуторян – русских «фермеров». Выходу народа на орбиту буржуазного индивидуализма (основы западного образа жизни) служила передача крестьянам земли в частную собственность. Возможно, будущее России зависело от создания массового слоя землевладельцев как стабильной основы государства, сдерживающей экстремальные политические тенденции. Самоуправление и суверенность личности стали целями, к которым с большими трудностями, преодолевая традиции, объективные обстоятельства и косность, двинулась Россия.
До 1914 года у западнически настроенных сил существовала надежда, что либеральные, прозападные тенденции постепенно трансформируют социальную структуру России, изменят внутренний ценностный климат и преобразуют политические установления. Россия 1917 года была далека от России 1861 года, она уже сумела пройти, может быть, большую дорогу, чем большинство догоняющих Запад наций. У нее наладилось довольно эффективное финансовое хозяйство, никто не мог отрицать ее промышленного прогресса. Всеобщее образование планировалось ввести в 1922 году. Эволюция правительства в демократическом направлении шла медленно, но трудно было оспаривать и ощутимость этого движения: земля, Дума, пресса, суд присяжных.
При всей огромности империи и блеске петербургского авангарда политическая система России, несомненно, отставала от требований времени – она не смогла создать механизм, который, с одной стороны, сохранял бы духовно-культурную оригинальность России, а с другой – указал бы 150 миллионам мужиков путь к материально достойной жизни.
Частью реакции императорской России было проведение ограниченных по масштабам реформ, часто отменяемых, сопровождаемых политическим террором. При этом гений Петра не имел продолжения, ему наследовали самодержцы с нередко милыми манерами, но без необходимого характера. Правящий класс, решающий судьбу многомиллионной страны, демонстрировал скорее жесткость, чем компетентность, – и это в условиях, когда прогресс никак «не желал» проявляться снизу, от подданных империи, вовсе не ставших еще гражданами, живущих далеко в доиндустриальной эпохе. Неадекватная элита в силу своей некомпетентности проявляла преступное безразличие к условиям жизни своего народа, заведомую враждебность к западным социальным идеям, чем и породила мощную социалистическую реакцию в XX веке. Плотина, созданная против прямого проникновения Запада, породила силы, создавшие внушительный обводной канал.
Россия и Чапая с середины XVIII века до 1914 года
С середины XVIII века позициями главного экономического партнера России овладела Британия. Примерно половину столетия британская торговля была важнейшей для России – несмотря на то что в Семилетней войне Британия поддерживала Пруссию против России.
Но уже тогда, в конце XVIII века, в России говорили, что не желают видеть себя второй Португалией, подчиненным союзником Британии. Важный шаг в этом направлении был сделан в 1780 году, когда Россия возглавила Лигу вооруженного нейтралитета.