– Не ожидала, Иван Павлович. Прямо не ожидала. Дамам не задают таких вопросов. Вас что-то не устраивает?
А у меня словно пелена с памяти спала. Вспомнилось, что в детстве возле деревни в чаще леса жила женщина. В деревне кроме как ведьма ее и не называли. Имя у нее было похожее – Мариша. Все плохое, происходящее в деревне, жители связывали только с ней, поговаривали, что она с самим чертом на короткой ноге. Да и недавний сон в единую линию выстроился: Страшная старуха – Мариша – Марина Сергеевна. Ба, да это же ведьма.
– Наша встреча назначена на завтра. – предпринимаю я попытку свернуть разговор.
Ведьма лишь смеется в глаза своим каркающим смехом. Звук ее голоса отражается от стен, потолка, пола комнаты, дробится и усиливается. Словно и не в доме мы, а в сыром темном склепе.
– Вижу догадался?
– Ты ведьма! – звучит из моих уст, как приговор.
Тело мое наполняется жутким страхом. Захотелось бежать прочь, немедленно, без оглядки, но непонятное оцепенение сковывает меня, не позволяя пошевелиться. Образ ведьмы плывет перед глазами, превращая ее в страшную старуху. Та руки свои костлявые к моей шее тенет и шепчет что-то. Да и помощник ее изменился. Морда поросла жесткой щетиной, нос словно свинячий пятачок и ноги словно от козла взятые. Да это же черт, ей-ей черт.
– Ага, значит по-хорошему не получится. Вилли, план «Б». – скрипит ведьма.
Вилли открывает чемоданчик, во внутренностях которого я различаю пузырьки с цветными жидкостями.
– «Бубонную ужасть»? – спрашивает Вилли, извлекая шприц
– Достаточно «Сонной одури».
– Жаль… «Бубонная ужасть» была бы верней. Я еще помню, как его родичи в муках корчились – Вилли мечтательно закрыл глаза, предаваясь сладким воспоминаниям.
«Зря ты это сказал, черт» – подумал я, а в слух обратился к ведьме:
– Что тебе от меня надо? Уж не клад ли моего отца к своим грязным рукам прибрать хочешь?
– Твоего отца?! О нет, это он коварно украл у меня сундучок желаний. За что и поплатился. Страшно поплатился. Вот только место, где спрятал заветный сундучок перед смертью, так и не выдал. Теперь, стало быть, твоя очередь.
– Да забирай ты свой клад, ко мне то чего пристала?
– Мой юный друг, в этом мире все взаимосвязано. На твою беду, клад может увидеть только хозяин этого дома. Так что, извини, как говориться – ничего личного…. Вилли, подбери слюни и приступай.
И тот тут же вонзает мне острую иглу шприца прямо в предплечье.
«Сволочь, даже рукав рубашки не закатал» – мелькнула у меня последняя мысль, после чего сознание отключилось.
Когда пришел в себя, то обнаружил, что лежу на диване. Рядом вчерашний знакомец Леший сидит и какую-то обжигающую жидкость мне в рот вливает.
– Что это? – едва выдавливаю из себя.
– А, это. Прекрасное творение твоего друга Василька. Этот доморощенный Кулибин изобрел самогон, мгновенно снимающий все негативные эффекты проклятий, порчи и наговоров. По-моему, он и сам не понял, что сотворил. А вещь преотличнейшая. В своей работе я без него как без рук. Ты уж, будь другом, при случае спиши у него рецептик, пригодиться, если не злоупотреблять.
– Как ты здесь оказался? – язык едва ворочается у меня во рту.
– А это вот ему спасибо скажи.
С трудом повернув голову, я увидел сидящего на подоконнике умывающегося кота. Под окном валялась крепко связанная ведьма с кляпом во рту. Только глаза зло сверкают в темноте.
– Прибежал ко мне, орет, я сразу смекнул, что беда с тобой.
– А где этот – ее помощник?
– Утек чертов сын, прямо в форточку и утек. Ну ничего, дай время, словлю и его.
– Нет, я с этой тварью сам разберусь. Должок за ним. За родителей поквитаться надо.
Я с трудом поднялся. Комната представляла из себя нечто среднее, между студенческой общагой после нового года и мамаевым побоищем. Да, нелегко Лешему пришлось.
– Ну ладно, -сказал Леший, тоже подымаясь, – пора и честь знать. Ты тут в себя приходи, а у меня дел еще невпроворот. Ночь на Ивана Купала коротка.
Одним движением Леший поднял ведьму на ноги и, подталкивая ее перед собой, повел к выходу.
– Леший, а что с ней будет? – кивнул я на ведьму.
Тот обернулся. В глазах тоска болотной зеленью светиться.
– А этого тебе пока лучше не знать – сказал, словно сплюнул и вышел вон.
Мы же остались вдвоем с котом одни в пустом тепереча доме.
Кот по-прежнему сидел на подоконнике и с глубоким удовлетворением натирал свою мордочку лапой. Наконец он посмотрел на меня и блаженно зевнул. В извлекаемых котом при этом звуках мне расслышалось слово, которое во всей этой суете совсем вылетело из головы.
– Кл-а-а-ад.
Клад! Конечно! На дворе ночь, еще чуть-чуть и пропущу время цветения папоротника. Бросаюсь на крыльцо. В вышине на расцвеченном звездами небесном ковре сверкает круглая оранжевая луна. Вокруг светло, как днем. И только в самом темном углу участка пульсировала ярко-алая точка. Неужели клад? Пару взмахов лопатой и в руках у меня заветный маленький сундучок, окованный медью. А рядом уже кот сидит.
– Мя-у-у? – вопрошает.
– Конечно, конечно хвостатый, крынку сметаны я тебе гарантирую.
Открываю крышку и пространство вокруг идет рябью. Сундучок словно растворяется в воздухе. Глядь, а в руке у меня большая крынка сметаны. Ставлю крынку на землю, смотрю на нее с ненавистью уперев руки в бока. Это что же, сундучок лишь одно желание исполняет?! Это как же я лоханулся – крынку сметаны пожелал.