Колоть к фашисткой тряпке не прилично.
Елена
Вот это да! (Смеётся) Вот это новость!
Взыграла в нём патриотическая сОвэсть (намеренно коверкает слово).
Так может за наградой поедешь на Калине?
Виктор Павлович
На них ещё парад устроим мы в Берлине!
Ну, а сегодня обойдусь с мигалкой Мерседесом,
Чтоб в пробках не стоять балбесом.
(Доктора заканчивают капельницы)
Доктор
Ну вот и все, прокапали лекарство,
Похмелье больше не опасно.
Давление в норме, печень тоже,
Но пейте нынче осторожно.
Виктор Павлович
Само собой, само собой
Я уж в делах питейных больше не герой.
Теперь уж все, теперь отныне
С огромной буквы я герой России.
(Встаёт с постели)
Слуги, подайте мне Бриони,
На мне сидит он как влитое.
На руку же одену я Брегет,
В них можно на любой банкет,
И Сальваторе Феррагамо
Чтобы шагать уверенно и прямо!
(Виктор Павлович одевается)
Елена
О, милый, выглядишь чудесно,
Великолепно и прелестно.
Как рыцарь доблестный и славный,
Слегка от подвигов усталый.
Давай же посидим мы на дорожку,
Тревожно что-то мне немножко.
Виктор Павлович
Ну что ты, бывшая жена,
Улыбкой провожай меня,
Готовьте ужин, праздник и веселье,
Отметим в новой жизни новоселье.
(Уходит)
Сцена 9
Машине Виктора Павловича
Действующие лица:
Виктор Павлович
Андрей
Виктор Павлович
Скажи, Андрюша, шофер мой любезный,
Крутить баранку интересно ль?
Уж столько лет, ты служишь мне исправно,
Службой надёжной, верной самой.
Когда ещё я был всего лишь Витя,
Уже тогда ты был моим водилой.
Ни помню я ни грубости, ни злости,
Ни разу не перемывал мои ты кости.
Уверен, слова обо мне ты не сказал плохого,
Я б не хотел водителя иного.
Теперь, когда уж я герой,
И денег полный дом,
Хочу тебя благодарить,
Офшорчик скромный подарить.
Из ПТУшника лихого,
Владельцем дела станешь ты большого,
Там то всего так миллион сто,
Припрятал я, если чего.
Но не рублей, а вражеской валюты,
Так поступают все тут лизоблюды.
На людях мы кричим враги,
А сами жрём их пироги.
Ой, что то я не то сказал,
Наверно впрямь я подустал…
Сцена 8
Дворец.
Действующие лица:
Виктор Павлович
Тварин
Первый
Сейф – его никто не видит, включая главного героя.
Толпа
Сейф
Вот наш герой, приехал ко дворцу,
Костюмчик как влитой, очень ему к лицу,
И преисполнено чело его сиянием,
Самодовольным обожанием.
Здесь дивно все, перила, балюстрады,
Великолепные фасады,
Охраны больше чем гостей,
Куда ни плюнь, как у бродяги вшей.
Тут всем на входе разными лучами
Карманов изучают состояние,
Чтоб всякий умысел дурной
Не притащил бы кто с собой.
И хоть то кажется нелепым,
Пути другого нет быть с Первым,
Только раздевшись телом и душей
Его увидишь ты пред собой,
Иначе ж он, как непослушный джин,
Едва покинет свой кувшин.
Пройдя рентген, ответив на вопросы,
Платочком утерев свой лоб и нос,
Герой, под зорким наблюдением,
Проходит в зал, на представление.
Атлантов тьма тут всех мастей,
Искусств, наук и должностей,
Столпов отечества – не счесть
Искусных мастеров на лесть.
Молчат, прониклись тишиной,
Не смеют пикнуть меж собой,
Боясь, что шёпот робких губ
Не верно истолкуют как-нибудь.
Зевают, хмурятся от скуки,
К хлопкам свои готовят руки.
Вдоль стен, у сцены, на балконе
Чрез каждый метр в чёрном тоне,
Как на подбор, как будто из пробирки
Секьюрити стоят без бирки.
В толпе любое резкое движение
Должны они пресечь на упреждение.
А потому атланты знают,
За ними зорко наблюдают.
За каждый шаг, иль даже вдох,
Будешь наказан, если в нем подвох.
Привратник подошёл к герою,
Чтоб указать место постоя.
Привратник
За вами закрепили кресло
В третьем ряду, вон Ваше место.
Сейф
Усевшись в кресле поудобнее,
Улыбкой просиял довольной,
Ведь сквозь толпу к нему подходит Тварин,
Ведёт себя он словно барин -
Раскрепощён, вольготен, смел,
Он явно капитан тут важных дел.
Тварин
Держите, это вам к прочтению,
У Вас сегодня снова выступление.
Ему понравились так ваши речи в думе,
Он слово дал вам без раздумья.
И я решил, коли вчера Вы пили так неосторожно,
Для вас экспромт сегодня слишком сложно,
А потому мы написали этот текстик,
Простой, как протестанта крестик.
Его вы с чувством, толком, расстановкой
Уверенно читайте громко.
То благодарность, ода, и поэма
О том, как славно жить при Первом.
Виктор Павлович
Вот это честь, спасибо вам большое
(Трясет ему руку)
Тварин
Не стоит, хватит, ну, довольно.
(Выпускает руку)
Ах, да,
Он после церемонии награждения,
К себе средь прочих ждёт и вас на угощение.
Сейф
От слов таких и предложений,
Герой опять почувствовал похмелье.
Виктор Павлович
Предстать пред Первым тет-а-тет!?
Аж, захотелось в туалет.
Сейф
Но вдруг мысля бежит шальная,
Одна другую обгоняя,
А надо ли, нужна ли эта встреча,
Уж нечего просить, и так всем обеспечен.
Пословица же есть такая,
Что рядом с королём всегда стоишь у гибельного края.
Чем меньше видишь короля,
Тем и целее голова,
Тем меньше гнева и приказов
Интриг, обманов и наказов.
И нет вопросов к личной жизни,
Никто не лезет в твои мысли.
И вдруг все нити размышлений
Прервались разом во мгновение.
Голос из рупора
Уже подходит он к дверям,
Отставить всякий шум и гам.
Как только ступит на ковровую дорожку,
Начните хлопать вы немножко.
До самой сцены предано глазами
Особу чтоб его Вы провожали.
Сейф
И наконец-то двери золотые
Румяные солдатики открыли,
И Первый в них,
Словно лучами собой пространство озаряя,
Уверенной походкой в залу проникает.
Хоть не высок, заставил вздрогнуть он толпу,
Все дружно хлопают ему.
Как крылья птиц, поднятой в небо стаи,
Оваций шквал летит, не прекращая.
(Появляется Первый. Он в тени, его лица не видно. Первый садится на трон. Все затихают. Первый рукой подзывает к себе Виктора Павловича и колит ему на грудь медаль героя. Огромная медаль свисает чуть ли не до пола.)
Тварин (шепотом)
Теперь читайте, не томите,
Скорее, речь произнесите.
Виктор Павлович
Едва ли можно выразить словами,
Сколь трепетно стоять мне рядом с вами.
Позвольте ж мне, сейчас прочту
Как сильно Вас и родину люблю!
Я этот текст писал ночами,
Чтоб выступить сегодня перед Вами.
(Герой разворачивает перед собой хвалебную речь. Сейф начинает медленно ходить вокруг героя.)
Сейф
И в этот миг, какое-то затмение
В рассудке мрак и помутнение.
(Сейф подменяет текст перед героем, подкладывая ему другой лист)
Вместо хвалебных слов – видит совсем другие,
Ужасно гадкие, плохие.
Такие, что при Первом страшно
Произнести, для жизни то опасно.
Но ничего не понимая,
Герой наш медленно читает…
Виктор Павлович
Благодарю, спасибо, кланяюсь низко,
Пред вами царь моей отчизны.
(Смущённо откашливается)
Вы басилей, да-да, не меньше
Жадный душёнок наших фельдшер.
Сегодня здесь в присутствии ваших всех илотов,
Собак, шакалов, прочих обормотов,
Позвольте мне от всех сказать спасибо,
За то что нам богато, сыто.
(Тварин хочет отнять текст, но его отодвигает охрана, Первый все так же недвижимо сидит и слушает.)
Виктор Павлович
Мы ж все, лжецы, убийцы, лицемеры
Для вас мой господин бесценны.
Опора Ваших всех деяний,
Завсегдатаи всех офшорных возлияний,
И потому купаемся в деньгах,
Детей растим на чуждых берегах.
При вас любое лиходейство
Средь славных дел почётного достойно места.
Из качеств всех пожалуй самым важным
Давно является продажность.
Все как один, в ладони хлопая и разбивая до крови,
Все жалкое в душе боготворим.
Война есть мир,
Предательство есть дружба,
Да кроме денег,
Нам ничего не нужно.
И взяв в заложники святое,
Всем близкое и всякому родное,
Как террористы родине убийством угрожая,
Народец до гола мы раздеваем.
Враги орут, Вы де мол засиделись,
Уж двадцать лет, но то ж какая прелесть,
Здоровьем пышете, и нас им заражая,
На подвиги лихие зазывая.
Не понимают дураки, Вы важная персона,
Основа государства, как в теле хромосома!
Вы есть начало и конец,
Режима тухлого венец.
(Обращаясь к зрителям)
Двадцать четыре на все семь,
Как на галере раб работал басилей.
Он сам, да будет вам известно
Давно бы рад покинуть кресло,
Но всякий раз поднявшись вновь садится,
От горьких дум ему чего-то не стоится.
Кому доверить управление
Чтоб избежать разоблачений,
Не допустить народного суда,
Который неизбежен,
Коль ты с законом был небрежен.
Ведь каждый знает и прекрасно,
Сколь власти косновение опасно.
Что и святоша вставши у руля,
Захочет длинного рубля.
И он, чего скрывать не исключение,
Своим карманам делал предпочтение.
И уж молва ползёт из всех щелей,
Что казнокрад наш басилей.
Стоит давно на пьедестале
Средь прочих подленьких тиранов,
За власть хватается злосчастным шантажам и обманом.
Но как единый цельный механизм
Не можем дать ему свалиться вниз!
Пусть даже на кону отечество родное
В нас не осталось ничего святого.
А потому мокрушными делами,
Да всяко лживыми словами,
Ему должны мы оказать поддержку,
Чтоб он у власти был как прежде.
Напомню, через год опять "решается судьба народа",
Во чью ему плясать угоду.
Народ, которого веками
Мы называем мужиками,
Давно уж наш до мозга и костей
Славно играет марш им басилей.
Народ, воодушевленный апатией,
Обязан вновь отдать себя в угоду деспотии!
Но вот представьте ж на секундочку теперь,
Что не под нашу он запляшет трель!
Что вдруг обман наш сбросив вековой,
Захочет думать головой,
И уж тогда на пару с вами,
Всем громыхать нам кандалами!
Любой судья иль прокурор
Будь лишь порядочным и честным он,
Нас по головке не погладит,
А всех в тюрьму разом посадит!
И уж тогда, мы станем вмиг бессильны,
Мочить нас будут всех в сортире!
А потому на выборах опять.
(Обращаясь к Первому)
С процентом хоть с одним, Вам нужно побеждать!
И шансы есть, они большие,
А коли что, статистику подправим силой.
Любовь явим с дубинкой, в чёрной каске
Что так стыдливо прячется под маской.
На нашей стороне и телебашня,
И с ней уже не так нам страшно.
Покуда журналисты, что в кавычках,
Страх с лизоблюдством делает привычкой,
Железный занавес из лжи и чепухи
Ткут паутиной словно пауки,
Всё остаётся под контролем.
Кому от телека поклоны,
Народ того боготворит иконой,
Мужик рюмашкой, баба стоном.
И как другого славного, Вам тёски басилея.
Вас ожидает маринадик в мавзолее.
И ничего, что с каждым годом, желающих все больше
При встрече Вам и нам всем плюнуть в рожу.
Не понимают глупые скоты,
Они богатые единству не нужны.
Ведь коль народец будет наш счастливый
К чему ему ещё один плешивый?
Народ счастливый просит уважения
Без всякой жалости к царю и промедления.
Стабильность нашей деспотии будет под угрозой,
Свобода это в горле кость, заноза…
(Вдруг первый бьёт кулаком, гневно машет руками, зал начинает гудеть)
Тварин
Да что за вздор, какая чепуха
Отдайте текст немедленно сюда!
Тут нет ни слова, все наврали
Себя живьём в могилу закопали.
Имели все, Вы ж были триумфатор!
Теперь же просто жалкий провокатор!
Теперь уж все, прощайте преференции,
От всяких ведомств и инспекций.
Узнаешь силу власти правосудной
За свой поступок ты не мудрый.
Виктор Павлович
Но я ж читал все по бумажке,
По вашей собственной подсказке.
Охранник
Хватай его, это изменник!
(Виктор Павлович убегает)
Сейф
Ну что продажная душёнка
Словами сам себе же врезал по мошонке.
Узнаешь ты теперь господску милость
Страх, одиночество, камеру и сырость.
Сцена 9
Дом Виктора Павловича
Действующие лица
Виктор Павлович
Елена
Дочки Виктора Павлович
Полиция
(Герой в сильном волнении приходит домой. Его встречают дочки.)
Виктор Павлович
А вот и крошки две мои,
Как ангелочки хороши.
Для Вас мои две золотули,
Путаной в думе я торгую.
Ой что такое я несу!
Никак, никак я не пойму!
Младшая дочь
Hello papa, how are you?
Виктор Павлович
Английский в доме не терплю.
Прошу тебя моя родная,
Поэт наш Пушкин, а не Байрон.
А потому и говори по-русски.
Старшая дочь
Но Пушкин обожал французский.
Виктор Павлович
Он дворянин.
Елена
А ты же кто? (Самодовольно смеётся)
Виктор Павлович
А я, ну как сказать
(Герой хватается за рот, и как будто бы борется с самим собой)
говно…
(Все восклицают)
Младшая дочь
О право папенька, Вы пьян?
Виктор Павлович
Нисколько, трезв, к чему обман.
Елена
Но милый что за балаган?
(Пытается взять руку, но он отдергивает и говорит задумчиво)
Виктор Павлович
Не знаю в голове бедлан
Сказать хочу одну мыслицу,
Но изо рта летят как птицы
Совсем мне не подвластные слова,
Сплошная чушь и чепуха!
И вот сейчас, уж мочи нет,
Сказать хочу один памфлет.
Ты только что меня сравнила с дворянином,
Но ведь от дел моих воняет псиной.
Дворяне кто ж по вашему такие?
Кто именем царя дела творит лихие?
Иль кто народ свой обложил побором,
Огородив себя забором?
Иль кто настолько опупел
Что МРОТ на завтрак съел?
Нет, это не дворяне,
Потомки это тех, кто был рабами.