Петрович обернулся. Да, доски соседского забора, там, с той стороны узкого проулка, начали дымить. Вода не помогала, слишком маленький напор, для такого расстояния. Да и весь забор не спасти.

Этот проулок совсем узкий, две коровы уже не пройдут. Он и оставлен то специально, чтобы те, у кого нет своего выхода в поле, могли провести своих коров за дома. Это с другой стороны, где сейчас младший сын, Петька, там проезд, по туда трактора весной проходят, чтобы заехать в огороды не через ограды и грядки, а с задних ворот, которые есть у всех жителей околицы

Петрович стал проливать соседский забор, от угла и вглубь проулка, насколько хватало шланга и струи воды, в какой-то момент он повернулся спиной к горящему полю. Пламя гудело, что то щелкало. Где то недалеко что-то подозрительно громко хрустнуло. Кто-то крикнул, Петрович начал оборачиваться, когда плечо, руку и левый бок обожгло болью.

Стоящее неподалеку дерево упало. Оно упало на забор за спиной, чуть в стороне, но вот горящая ветка сильно хлестнула Петровича, порвала рубаху на руке, ожгла кожу. От неожиданности он вскрикнул и едва не выронил из руки шланг.

–Чтоб тебя! – в сердцах проревел Петрович, поливая себя водой. Холодная, прямо из скважины, вода охладила кожу и притупила боль. Было видно, как с той стороны дерева мечутся жена и дочь, но не могут пройти.

Какое то поразительное спокойствие нахлынуло на Петровича, вспомнился дед, его военный китель, ордена. Где то в глубине, наверное в душе, зазвучал его голос:

"Все вымпелы вьются и цепи гремят

Наверх якоря поднимают"

Петрович уперся в родную землю расставленными для лучшего упора ногами и подхватил:

– Врагу не сдается наш гордый "Варяг", пощады ни кто не желает!

Вода с шипением стала отвоевывать упавшее дерево у огня, сантиметр за сантиметром. Было жарко. Пар, дым и копоть, все смешалось, стало не понятно, что под ногами, земля или палуба легендарного крейсера. Где то вдалеке проревел ревун. Ни то требуя дороги, ни то призывая команду на последний бой.

Дерево ожило. Сначала оно задрожало, потом наклонилось. Стало не так жарко, что то изменилось в мире, может быть привык? Человек ко всему привыкает. Дерево развалилось на две части. Прямо на Петровича смотрел старший сын Кирилл с бензопилой в руках. За его спиной стоял боец пожарной части с брандспойтом.

Помощь пришла! Петрович повернулся, сам пал ушел стороной, здесь остались лишь его остатки, да горел соседский забор. В наступающей темноте он прислонился спиной к мокрому и теплому своему, спасенному забору. Стало больно руку и левый бок, шланг в правой руке словно ожил, и таки и норовил вырваться.