Ротан как всегда сидел на лавочке у хижины, но была и новость. Чуть в стороне примостился Свень – торговец из Старой крепости. Хотя его лучше было назвать заведующим складом стражников. Вещи, которыми Свень обычно приторговывал, были взяты как раз с этого склада.
Леслав подошел и поприветствовал торговца.
– Смотрю на тебя и никак не пойму, что ты тут делаешь? – спросил он.
– Я ушел из крепости.
– Что случилось?
– Разве ты не знаешь, что Гордон пытался убить магов?
– Как же! Я как раз присутствовал, когда Вандер вашим стражникам перца давал.
– И что шахту Новую захватили, тоже знаешь?
– Известное дело! До нашей обители новости быстро доходят, хотя мы и на болоте.
– А сюда каким ветром занесло?
– Да вот хочу узнать, что там в Старой крепости нынче происходит?
– Шпионишь, значит?
– Я бы сказал, изучаю диспозицию.
– Это как?
– У нас ведь тоже торговля болотником замерла. Надо же знать, что где происходит, чтобы как-то ориентироваться.
– Да, – вздохнул Свень, – нелегкие настали времена. Что дальше будет?
– Так ты не ответил, – сказал Леслав, – что ты тут делаешь. Твое место вроде бы в цитадели?
– Я и говорю, тяжелые времена настали, – снова вздохнул Свень. – Ушел я из крепости. После захвата шахты ушел. Не по пути мне стало с Гордоном и его компанией.
– Что ж так?
– Неспокойно стало в цитадели, очень неспокойно. После того как Свободный перекрыл тайную тропу к своей шахте и Гордон по сути остался на бобах, в ближайшем окружении его начался ропот. Старая гвардия ушла в большинстве своем штурмовать Новую шахту да там и застряла. Вырвется она оттуда или нет – никто не знает. Оставшихся стражников объединил вокруг себя Ворон. Он, по сути, и заправляет сейчас крепостью. Перехватил инициативу у Гордона.
– А что Гордон?
– Что Гордон? Сидит у себя в тронном зале и пьет беспробудно. Благо, монастырского вина в подвале вдоволь. Ворон никого к нему не пускает.
– Получается, Гордон как бы под домашним арестом.
– Получается. Сегодня мимо нас прошел Домаш. Ему Ворон разрешил вернуться домой. Это боец арены из Свободного, если не знаешь. Так вот, Ворон поручил ему отнести магам послание.
– Что за послание?
– Ну, я не знаю, – замялся Свень.
– И ты даже его не прочел?
– Прочел.
– И?
– Ворон просит магов вернуться обратно. Гарантирует им полную неприкосновенность. Также уверяет, что люди, виновные в нападении на них, понесут заслуженную кару. Невзирая на лица. Так и написано: «Невзирая на лица». А если по каким-то причинам маги не захотят вернуться, то просит помочь отыскать новое месторождение руды.
– Интересно, – медленно проговорил Леслав. – Пойду-ка и я схожу в Свободный.
– Постой! А как насчет оплаты?
– Какой оплаты?
– Ну, хотя бы болотник у тебя есть?
– Болотник? Вот держи – это все, что имеется.
Свень заулыбался во весь рот.
– Если что надо, заходи еще. Всегда рад с хорошим человеком новостями поделиться.
Путь до поселка занял у Леслава минут двадцать. Он перекинулся парой фраз с охранниками и пошел дальше. Стоящий на возвышении Лихо, заметив приближающегося послушника, нахмурился и демонстративно отвернулся. Леслав ухмыльнулся. Он уже имел удовольствие в свое время поближе с ним познакомиться. Правда, у Леслава тогда была совсем другая дубинка, тем не менее она изрядно погуляла по его бокам.
Добравшись до грота, Леслав первым делом поискал Глеба. На территории наемников его не было. Сидящий на лавочке Тороф посоветовал посмотреть в таверне. Скорее всего у его дружка Диониса опять запершило горло и они отправились его прочищать.
Таверна стояла на сваях посреди рукотворного озера. К ней вел узкий дощатый настил. Едва Леслав вошел в помещение, в нос ударил резкий запах сивухи. Воздух был спертым и душным. Леслав, привыкший к простору, чувствовал себя как рыба на берегу. Ему явно не хватало воздуха.
У стойки толпились изнывающие от безделья рудокопы. За расшатанными некрашеными столиками в темных углах сидели наемники и тянули из глиняных кружек рисовый шнапс. Ни Глеба, ни Диониса среди них не было.
По скрипящей лестнице Леслав поднялся на второй этаж. Там была открытая терраса и много свежего воздуха. Но и сюда временами долетал сивушный перегар. У ограды стояли несколько столов. Только один из них был занят. За ним сидели те, кого Леслав искал.
По всей видимости, Дионис достаточно прочистил горло: лицо его покраснело, а глаза улыбались, как у кота, укравшего у хозяина вожделенную сметану. Глеб, наоборот, сидел насупившись. Перед ними стояла пустая бутылка и пара глиняных кружек.
Заметив Леслава, Дионис обрадовался:
– Леслав, друг! Сколько не виделись!
– Дня три, – буркнул в ответ тот.
Глеб тоже посмотрел на пришедшего. Вид нового человека подействовал на него ободряюще. Он икнул и изобразил что-то похожее на улыбку:
– Это ты, Леслав?
– Кто ж еще!
– Садись. Правда, мы уже закончили, – медленно процедил Глеб, – но если ты желаешь…
– Нет, я на работе.
– На работе? – удивился Дионис.
– Представь себе, да! Собираю сведения о Старой крепости. Говорят, Домаш вернулся?
– Вернулся, – ответил Глеб. – Принес письмо для магов от нового правителя.
– Какого правителя?
– Теперь Ворон в лагере всем заправляет, – сказал Дионис.
– Так. И чего он хочет от магов?
– Чтобы назад вернулись.
– А что маги?
– Кто его знает этих магов, – пожал плечами Дионис. – Был бы Томас, все знали бы.
– А что тебе неизвестно? – вставил слово Глеб. – Не хотят они возвращаться, не верят Ворону.
– Ага! А руду искать согласились.
– Руда-то не Ворону нужна, а королю, балда ты пьяная!
– Вот так сразу и балда, – обиженно произнес Дионис, помолчал с минуту и, забыв про обиду, добавил: – Интересные сведения Домаш принес. Думаю, Вандера это заинтересует.
Леслав приготовился внимательно слушать.
– Домаш говорил, – продолжил Дионис, – что вчера в лагерь приходил тот тощий послушник, который на Аль-Галима работает.
– Кайн?
– Да, кажется, его так звали.
– И зачем приходил Кайн?
– Шут его знает! Домаш говорил, что письмо для Ворона приносил.
– Что в письме было, известно?
– Домаш не знает.
– Ну, и на том спасибо! – сказал Леслав, поднимаясь и выходя из-за стола. – Я достаточно узнал.
Глава 23. Судьба
Небольшой отряд, возглавляемый Вандером, вышел из ущелья. Впереди виднелись живописные развалины сторожевой башни.
– Как пустынно! – произнесла Натали, осматриваясь. – Камень, бугры да скалы. И эта местность называется землями дравидов? Как они тут только живут?
– Живут они не здесь, а в деревне, мимо нее проходить будем, – сказал Вандер.
– Я не это имела в виду. Не сеют, ни скот не выращивают. Чем они живут?
– Преимущественно охотой и торговлей.
– Торговлей?
– Да, меняют люцидиевую руду на продукты.
– У кого?
– У торговцев из Арьяна, естественно.
– И не боятся? Я имею в виду торговцев.
– Чего им бояться? Дело выгодное. Руда всегда ценилась дороже золота. А тут обмен – вес на вес.
Так за разговорами они подошли к развалинам. Остановились.
– Смотрите! Кострище! – воскликнула Натали, заметив аккуратно уложенные в круг камни, среди которых чернели угли на фоне серого пепла. – Интересно, кто его сделал?
– Дравиды, – сказал Томас.
Маг подошел к кострищу и попробовал на ощупь пепел, как это делал Лестер. Тотчас отдернул руку. Кострище еще не успело остыть.
– Им недавно пользовались, – проговорил он.
– Вполне естественно, – сказал Вандер. – Патруль дравидов любит тут останавливаться. Помнишь рыжего дравида?
Томас сглотнул слюну и кивнул. Рыжего он помнил. Помнил и как Вандер с ним дрался. Уж чего-чего, а сражаться с таким громилой он бы не хотел. Маг передернул плечами, между лопатками пробежал предательский холодок.
– Будем здесь отдыхать или пойдем дальше? – спросил своих спутников Вандер.
– Пойдем дальше, – ответила за себя и Томаса Натали.
– Сейчас мы отправимся по тропе в сторону деревни. Не доходя до нее, свернем к реке. Что бы ни случилось и кто бы ни встретился, сохранять полное спокойствие. Я разберусь со всем сам. Понятно? Ну, раз понятно, тогда пошли.
Отряд двинулся дальше. Через пятнадцать минут они вошли в долину. После пустынных скал растительное великолепие радовало глаз.
– Как здесь хорошо! – воскликнула Натали.
– Очень, – молвил Томас, крутя головой.
Ему чудились спрятавшиеся в кустах дравиды. Хотя, если подумать, они вряд ли смогли бы это сделать из-за большого роста и низкой высоты растений.
Поглазев немного на частокол укрепления и острые крыши деревенских хижин, друзья повернули к реке. Вскоре они остановились у подвесного моста.
– Вот это да! – сказала Натали. – Обезьяний мост?! И как по нему пойдем?
– Сначала я, затем Томас. Замыкать будешь ты, – ответил Вандер и решительно шагнул на настил.
Лента моста вздрогнула и слегка качнулась из стороны в сторону. Вандер сделал шаг, другой и стремительно, словно по струне бездну, перешел на противоположную сторону. Казалось, он не шел, а летел над настилом, не касаясь его ногами.
Достигнув берега, Вандер взмахнул рукой, приглашая следующего.
Томас посмотрел вниз на струящийся поток, оглянулся на Натали и ступил на доски настила. Мост сразу ожил и стал похож на необъезженного мустанга, пытающегося сбросить непрошеного седока. Вода, небо, доски под ногами поочередно менялись местами перед глазами. От мельтешения закружилась голова, и, чтобы не упасть, маг присел на корточки, крепко ухватившись руками за доски настила.
Мост качался из стороны в сторону. Томас словно на качелях парил над стремниной: вверх – вниз, вверх – вниз. Глядя со стороны, можно было подумать, что это доставляет ему большое удовольствие – глаза закрыты.
Дождавшись, когда качка уменьшится, маг приподнялся и, к своему удивлению, отметил, что стоит уже на середине моста. Это открытие подбодрило его и он, балансируя одной рукой, быстро добрался до Вандера. Очередь была за Натали.
Девушке было знакомо подобное сооружение, и она помнила правила поведения на нем, когда-то давным-давно, в другой жизни, преподанные ей на практике отцом. Он сразу стал учить ее ходить по канату. «Научишься управляться с канатом, легким окажется любое аналогичное препятствие», – говорил он.
Натали поставила ногу на первую доску и сразу почувствовала ее дрожь, словно ступаешь на живую плоть. Девушка прикрыла глаза, прикусила губу, расставила руки в стороны и, представив, что идет по канату, пошла, стараясь ставить ноги на одной линии. Эта техника принесла свои плоды. Мост хоть и вздрагивал, но не раскачивался, ибо отсутствовал боковой сдвиг, который невольно создается при полном шаге.
Вскоре она достигла друзей. Томас посмотрел на нее с изумлением и спросил:
– Где ты так научилась?
– Научилась, – ответила она, улыбнувшись.
Ей было радостно, что успешно справилась с испытанием. Она уже начала догадываться об истинных намерениях Вандера. «Испытание на острие опасности», – так назвала она для себя эту прогулку. Тут оказали ей помощь уроки отца. Он говорил: «Запомни, дочка, что не сама по себе опасность страшна, а предчувствие ее. Даже трус может стать в открытой битве героем, если его зажать в угол. Но иной герой может сломаться только от предчувствия. Нет тяжести сильнее, чем чувство опасности».
– Раз все в сборе, – Вандер окинул быстрым взглядом небольшой отряд, – тогда пошли дальше.
Дойдя до ущелья, в котором что-то громыхало, они остановились. Звук все усиливался. Уже начала в такт ему подрагивать земля, когда из-за поворота показалась огромная фигура голема.
Томас впервые видел такое чудище. Эта самодвижущаяся гора камней шла им навстречу. Не дойдя шагов тридцать, гора замерла. Вандер обернулся к спутникам и сказал:
– Я пойду, а вы подождите пока здесь.
Когда Вандер подошел к голему, Натали отметила для себя, что эта гора камня раза в два выше его. Он выглядел на ее фоне карликом. Голем неуклюже развернулся, стараясь не задеть стоящего рядом с ним человека, и загромыхал назад.
Вандер повернулся к нему спиной и сделал знак рукой, крикнув при этом:
– Томас!
Маг без разговоров двинулся к своему наставнику. Но когда он прошел шагов пятнадцать, голем, почувствовав приближение незнакомца, резко повернулся и шагнул в обратную сторону. Томас растерялся и остановился. Его состояние усугубилось еще тем, что он стоял в самом центре россыпи костей: у скальной стены белели несколько черепов. Один из них смотрел на мага пустыми черными глазницами.
– Не останавливайся, Томас! – крикнул ему Вандер, ибо грохот приближающегося голема гасил все звуки, кроме крика.
Маг и голем достигли Вандера одновременно. И тот, и другой замерли в нерешительности друг против друга.
– Дотронься до него рукой! – скомандовал наставник.
Томас с опаской коснулся живой горы. На удивление поверхность камня оказалась теплой. Маг почувствовал, как под его прикосновением камень вздрогнул. Томас резко отдернул руку.
– Коснись его снова, – улыбнулся Вандер. – Не бойся.
Томас снова положил руку. Ладонь чувствовала легкое ритмичное дрожание, как будто мурлыканье кошки.
– Вот видишь, как все просто. Встань в сторонку, – проговорил Вандер и, дождавшись, когда голем развернется и начнет свой путь назад, крикнул:
– Теперь ты, Натали!
Почувствовав приближение девушки, голем снова прервал свой маршрут и устремился обратно. Девушка шла быстро и достигла Вандера раньше, чем чудище. Она успела сделать несколько шагов ему навстречу.
Натали уверенно положила руку на камень живой горы. Она сделала это настолько решительно, что голем невольно попятился. Вандер улыбнулся:
– Достаточно.
Миновав ущелье с топающим големом, друзья вышли в небольшую круглую долину. С одной стороны ее окаймляли скалы, другая сторона резко обрывалась вниз, где блестела водная гладь озера. На краю обрыва стояла башня. Башня Сороса.
Томас и Натали во все глаза смотрели на нее. Они никогда не видели вблизи подобного сооружения. Это было мрачное на вид строение, сложенное из потемневшего от времени камня, с основанием, покрытым мхом. По всей видимости, оно раньше служило основой другой постройки. Вокруг были разбросаны тесаные камни, поросшие травой и мелким кустарником.
Томас осмотрелся. Справа от башни высились скалы. Они гигантскими уступами вплотную подступали к ней, и снизу казалось, что своей высотой превосходили ее. Слева и впереди расстилалась небольшая пустошь. От ущелья до башни вилась тропа, которая привела друзей к башне.
Вандер велел спутникам расположиться на камнях, а сам вошел внутрь. Сорос ждал его.
– Как прогулка? – спросил маг, кончики губ приподнялись, глаза смотрели холодно и цепко. – Поговорил с Ур-Кши?
– Поговорил. Он рассказал весьма любопытную историю.
– Историю?
– Да, историю, которая своими корнями уходит в далекое прошлое. Настолько далекое, что в это трудно поверить. История связана с храмом, который находится в деревне дравидов, и с островом.
– Любопытно, – сказал Сорос, усаживаясь на ближайшую скамью у стола. – Продолжай!
Вандер, не ожидая приглашения, сел напротив.
– Как я понял, предки дравидов в те времена вели войну. Возможно, это была легендарная война титанов. Чтобы склонить фортуну на свою сторону, они вызывают Кришака, но он появляется в образе Уруша, злого демона. Он убивает вызывателей и превращает их в призраков. Другие братья запечатывают алтарь и приносят Урушу кровавую жертву. Тот засыпает. Он просыпается через много столетий – снова нужна жертва. И так до наших дней. Но самое интересное, что время сна все время сокращается. Жертв требуется все больше. И вот должно наступить время, когда Уруша усыпить больше будет нельзя и он, вполне возможно, вырвется на свободу. И что будет тогда?
Вандер замолчал, посмотрел на мага. Тот внимательно слушал – крючковатый нос заострился, глаза слегка прищурены, но глядели все так же цепко.
– Вы ведь знали об этом, не так ли? – тихо спросил Вандер.
– Скажем так, догадывался, – негромко ответил Сорос. – Чтобы не рождать кривотолков, скажу, что давно интересуюсь культурой дравидов, особенно их древней культурой. И как всякий настоящий маг я не мог пройти мимо подобной легенды. Тем более, как тебе известно, я владею искусством создания големов.
– Понимаю. В этой легенде вы нашли некое созвучие…
– Не только созвучие, но прямое указание, что легенда о последних днях Альт-Ланды не выдумка. Слышал такое название?
– Слышал, на днях Ю’Винтин читал манускрипт о гибели ее последних земель.
– Гм. Значит, ты кое-что знаешь. Это неплохо. Тогда ты, наверное, обратил внимание на загадочных «говорящих животных»?
– Которых усыпили, дав кровь «чистого человека»? Что-то это мне напоминает, не кажется вам? – прищурился Вандер.
– Мда, – сложил губы трубочкой Сорос, – напоминает, но не совсем. «Говорящие животные», насколько я знаю, были не настолько опасны, как Уруш, обитающий в недрах храма дравидов. Хотя они и были устойчивей к разрушению по сравнению с моим големом, но при желании и их можно было уничтожить обычным оружием. Все определяло степень разрушения тела. А вот с Урушем справиться обычным оружием уже не удастся.
– Я знаю, мне Ур-Кши об этом говорил. В чем отличие?
– В технологии. «Говорящих животных» шаманы создавали в основном для развлечения и забавы. Игрушка. Переходная ступень между моим големом и Урушем. Ты знаком с технологией изготовления големов?
– В общих чертах.
– Ну, тогда поймешь. Основой любого голема является ментально-волевой каркас, в который помещается тонкая сущность, или, как нынче говорят, душа. Хотя правильнее было бы называть комплекс тонкой сущности и каркаса – душой, а саму сущность – духом голема. Создавая голема, маг помещает его душу в вещественное тело. Но сама по себе душа не в состоянии взаимодействовать с вещественным телом, нужно еще одно тело – проводник. При построении голема маг обычно не задумывается о проводнике и даже может не подозревать о его существовании. Главную роль играет мыслеобраз, сформированный магом, или ментально-волевой каркас, куда помещается тонкая сущность. Остальное происходит автоматически во время периода созревания голема. Этот период называют еще кристаллизацией души. Тебе понятно, о чем я говорю?
– Да. Продолжайте.
– Так вот, вещество, из которого состоит проводник, называют астральным веществом. По плотности оно намного тоньше воздуха, поэтому имеет еще одно название – эфирное. Так вот, искусство создания «говорящих животных» предполагает формирование тела определенной конфигурации из этой материи. Конечно, простому магу это вещество не доступно для восприятия. Этим искусством могут владеть только маги, постигшие астра-видью. Шаманы Альт-Ланды как раз ею владели в совершенстве. Поэтому они замахнулись на большее.
– И в чем это «большее» заключалось?
– Чтобы это понять, нужно разбираться в тонкостях сотворения «говорящих животных». А тонкость эта заключалась в том, что делались две совершенно одинаковые формы, но состояли они из разных веществ: вещества обычного и вещества эфирного. Потом они совмещались. Получалось существо, состоящее из двух тел: внешнего и внутреннего. По сути внутреннее тело было самим эфирным големом, а внешнее – это как доспех рыцаря. Поэтому такое существо, или зверь, было лишено недостатков обычного голема. Оно уже не могло быть уничтожено в результате нарушения целостности формы. Например, если от удара у каменного голема где-нибудь появилась трещина, он тут же превращается в груду камня.
– Мне это известно.
– «Зверь» был лишен такого недостатка. Его внешнее тело могло быть расколото, но существо продолжало функционировать. Правда, у големов этого класса имелся недостаток. Внешнее тело из-за сильного воздействия на него внутреннего быстро старилось, как говорили – сгорало. Поэтому внешнее тело время от времени приходилось менять.
– А в чем отличие Уруша?
– Это было гениальное решение! Совсем отказаться от внешнего тела – оставить только эфирного голема. Все дело в том, что эфирное вещество под воздействием маны способно кристаллизоваться до состояния видимости, происходит его уплотнение. Правда, этот процесс трудоемок, требует большого расхода маны и высокой ее концентрации. Но это не остановило шаманов Альт-Ланды. При определенных технических ухищрениях это вполне возможно. Пример – использование кристаллических накопителей. Как бы там ни было, они создали «зверя», которого практически невозможно уничтожить оружием, изготовленным из обычного вещества.
Сорос замолчал, посмотрел на собеседника, сложил губы трубочкой и продолжил:
– Но где-то они допустили ошибку. Какую? Мы уже никогда не узнаем. Создание вышло из-под контроля. Ментальная установка не сработала. Может быть, они перестарались в своем желании мстить и вызвали сущность, неподвластную их коллективной воле. Скажем, демона из Мары14.
– Это породило еще одну легенду.
– Какую?
– Ур-Кши мне сегодня рассказал, что предки дравидов когда-то верили в Кришака – бога, который жил в их сердцах. Но потом они в погоне за благами жизни наполнили сердца разной скверной и бог покинул падшую обитель. Сердца их опустошались. Кришак решил наказать их и пришел в мир в теле, став Урушем, и убил священников, но вернуться обратно не смог, ибо не нашлось силы, способной поразить тело бога. И он ждет, когда придет посланный с оружием богов и уничтожит тело, чтобы бог снова вернулся в сердца своего раскаявшегося народа.
– Занятная легенда. Скажу откровенно: не удосужился ее слышать. Но это ничего не меняет. Уруша нельзя уничтожить обычным оружием.
– Какое оружие сможет это сделать?
Сорос внимательно посмотрел на Вандера, пожевал губами и сказал:
– Ты сам сказал: оружие богов. Это не только метафора, тут заключен глубокий смысл. Давай исходить из принципа – подобное взаимодействует с подобным. Если мана способна кристаллизовать эфирное вещество, то она также способна нанести ему урон.
– Выстрелить батареей накопителей?
– Можно и так, но имеется более простой способ.
– Простой?
– Твой меч. Это ведь не совсем обычный меч? – Сорос пронзил Вандера взглядом.
Вандер почувствовал, как этот леденящий душу взгляд проникает все глубже и глубже. Он повел плечами. Уголки плотно сжатых губ Сороса слегка приподнялись, но взгляд от этого теплей не стал.
– И не говори, что ты об этом не знаешь, – произнес он вполголоса.
Вандер пожал плечами. Сорос продолжил:
– Живое оружие способно концентрировать ману. Часть берется из окружающего пространства, часть – от хозяина. Излишек хранится в накопителе, который вделан в рукоять клинка. Это особый накопитель очень высокой емкости. Такие сейчас не делают.
– И что из этого следует?
– Что следует? – уголки губ мага снова приподнялись. – Тебе нужно побывать в поселении свободных тружеников и опустить меч в обогащенный люцидий.
– И?
– Вся мана добытого металла перейдет в клинок, – на старческом лице Сороса расцвела ехидная улыбка. – Я думаю, они его для этого и добывали, хотя у магов может быть иное мнение на этот счет. Но это ровным счетом ничего не значит.
Сорос помолчал и продолжил с нарастающим пафосом в голосе:
– Иной раз мы думаем, что сами выбираем свой путь, но это только кажется. На самом деле судьба управляет человеком.
– Вы приверженец фатализма? – усмехнулся Вандер. – Что-то не похоже.
Сорос забарабанил пальцами по столу.
– Ладно, – сказал он, пожевав губами, – Ты ведь не будешь отрицать, что судьба много предопределяет.
– Допустим.
– И что не случайно ты пришел ко мне.
– Конечно, не случайно.
– Ты ведь мог быть и воином, и магом.
– Совершенно верно, но ни один воин или маг до вас так и не добрался.
– Ладно, оставим это. Неважно, кто ты есть. Главное, тебе суждено сразиться со зверем. Я тебя ждал. Я тебя испытывал. И я тебе все сказал. Теперь можешь идти и уничтожить зверя! Ты избранный!
Произнеся последние слова, Сорос встал и торжественно замер.
– Хм, лестно звучит, – сказал Вандер, подымаясь. – Ну, я пойду?
Сорос проводил его взглядом. Лицо мага выражало торжественность, присущую обычно императору, провожающему свое войско на решающую битву.
Подойдя к двери, Вандер обернулся:
– Сколько у меня осталось времени?
Лицо мага приняло обычное скучающее выражение:
– От силы неделя.
Когда за Вандером закрылась дверь, Сорос сел и задумался. Посланец Странников, которого он ждал столько лет, только что вышел. Теперь нужно решить, как использовать его в дальнейшем. Планы так обширны.
Выйдя из башни, Вандер как и в первое посещение почувствовал облегчение. Было что-то давящее в атмосфере библиотеки. Что-то находилось за пределами его восприятия. Он обратил внимание на это и в прошлый раз, но сегодня почувствовал острее. Сорос был не так прост, как пытался казаться. Эта показная лесть и напыщенная торжественность – маска. А кто за ней? Человек, который просчитал все на много ходов вперед.
Возможно, когда он только устанавливал купол, уже знал, что маги разделятся. А может быть, сам приложил к этому руку, внушив магам-раскольникам мысль о необходимости накопить как можно больше люцидия. Для чего? Ведь разрушить купол в результате взрыва нельзя. Он сам предупредил об этом.
Для того, чтобы зарядить меч. Он сам об этом только что сказал. Но меч хранился в храме Странников. Получить доступ к нему мог только их посланец. Сорос ждал его. Недаром он уединился, напустив тумана о своих исследованиях. Для чего он ему нужен?
Чтобы предугадать действия Странников, нужно знать о них намного больше, чем известно в настоящее время. И потом, не похоже, чтобы этим человеком двигало благородное чувство во имя спасения мира от Уруша. На мир ему глубоко наплевать. Тут что-то иное. Ему необходим контакт со Странниками. Для чего? Кто вы, господин Сорос? И какую игру затеяли?
Так или примерно так думал Вандер, когда течение его мыслей прервала Натали:
– Ну, как беседа?
Вандер посмотрел на нее, не узнавая, настолько глубоко был погружен в себя. На лице его проступила глупая улыбка, но тотчас исчезла. Вандер усмехнулся:
– Надо же! Давно со мной подобного не случалось.
– Что произошло?
– Да ничего особенного. Просто загадал загадки Сорос, но решать сейчас их не будем, отложим на время. Может, что прояснится. А сейчас пойдем дальше творить историю.
– Какую историю?
– Нашу историю! Историю Натали, Томаса и Вандера.
– Куда пойдем?
– Сначала в Свободный, потом в деревню дравидов на встречу с сынами духов. Послушаем, что они скажут нам о Свапти-Уруше, об Аль-Галиме. Занятный сюжет закручивается. Умелые руки поработали. Идем как по колее. Сорос это судьбой называет.