Обратно Вандер пошел обычным путем. Спустился по винтовой лестнице, а выйдя из башни, с облегчением вздохнул. Свежий воздух был кстати. Нельзя сказать, что он устал, но особой радости от посещения Сороса не испытывал. Было что-то тревожащее в атмосфере библиотеки, что-то постоянно давящее, что находилось за пределами восприятия Вандера.

Здесь, на свежем воздухе, он чувствовал себя свободно. И даже голем, громыхающий по ущелью, вполне вписывался в окружающий ландшафт, казался его неотъемлемой частью. Когда Вандер приблизился к нему, тот не проявил ни малейшего интереса к его персоне. Равнодушно протопал рядом – сначала навстречу, затем неторопливо семенил сзади и только у выхода из ущелья повернул обратно.

Поведение истукана Вандера не удивило. Вполне возможно, Сорос распорядился его не трогать. Может быть, он не реагировал на всех выходящих из башни. Во всяком случае при следующем посещении выяснится точная причина.

У разрушенной башни расположился патруль дравидов. Один из них стоял на страже, а трое других разместились на камнях. Сидели, курили трубки. Среди них был и старый знакомый – рыжий дравид.

Рыжий еще издалека заметил Вандера и равнодушным взглядом следил за его приближением, посасывая трубку. Вандер подошел, поприветствовал. В ответ рыжий дравид за всех кивнул. Остальные хранили полное безразличие, только охранник слегка покосился и снова заскучал.

У рыжего дравида был перевязан бок. Он сидел, немного откинувшись назад, чтобы лишний раз не беспокоить рану.

– Болит? – спросил Вандер рыжего.

– Да, – иерихонской трубой отозвался тот.

– У меня есть снадобье из болотника, боль успокаивает. Дать?

– Давай.

– А не боишься, что отравлю?

– Не отравишь. Зачем тебе меня травить, когда убить мог. Ты воин! А воин не травит. Он убивает в честном поединке.

Вандер протянул дравиду склянку. Дравид повертел пузырек в руках и спросил:

– Как пить?

– По тридцать капель, – начал было Вандер и задумался, прикидывая в уме разницу в массе дравида и человека. – Или шестьдесят… Короче, так. Эта склянка на десять приемов. А дальше сам дели. Единственное, если перепьешь – голова кружиться будет, а так ничего.

– Попробуем. Откуда идешь?

– У Сороса был.

– Маг, что в башне?

– Ага.

– Видел его. В деревню приходил к сынам духов.

– К шаманам.

– Нет. Шаман – это шаман, а в храме – сыны духов.

«Вот старый пройдоха, – подумал Вандер, – а мне ничего не сказал».

– Еду Соросу тоже из деревни носят?

– Шаман носит. Рис. Мука.

– А где муку берете? Сами выращиваете?

– Зачем сами? Меняем на руду у торговцев из Арьяна.

– А как же купол?

– Купол был не всегда, а торговля всегда остается торговлей.

– Понимаю. Не знаешь случайно дравида по имени Ур-Кши.

– Почему не знаю? Все знают Ур-Кши. Сын духов от нашего клана. А тебе зачем?

– Поговорить хочу.

– Поговорить можно, почему не поговорить? Он один живет, тоскует. Хороший дравид. Сам бы поговорил, да нельзя! Изгнали его духи. Шаман кушать носит, но не говорит с ним.

– А где его найти?

– На горе. Там есть развалины дома воинов. Ур-Кши говорил, что наши предки строили. Давно было.

– Ну ладно, бывай!

– Бывай, – ответил рыжий дравид.

Вандер поколебался, куда идти: вернуться в лагерь или навестить Ур-Кши? Выбрал второе и двинулся на гору. Тропа по восходящей дуге справа налево огибала возвышенность.

Вскоре внизу из-за скал показалась долина, а на ней Старая крепость. Она была как на ладони. Частокол внешнего кольца, рыночная площадь, хижины рудокопов. Часть мощеного двора цитадели. Храм Индры, замок. Стража у входа.

На рынке торговцы, но былого оживления нет. Около хижин сидят, ходят люди. С высоты не разобрать деталей. Мощеная площадь в цитадели тоже не пуста, но народу там значительно меньше, чем в прежние времена. Не видно, чтобы кто-то тренировался. Всеобщим унынием и тоской веяло оттуда. Ну что ж, Гордон сам выбрал свою судьбу.

Тропа снова пошла вверх, но уже в обратном направлении. Совершив полуоборот, она резко свернула налево в прямую теснину и, быстро пробежав ее, снова медленно поползла вверх по восходящей дуге.

Вскоре скальная порода с правой стороны закончилась, а ее место заняла каменная кладка – огромные серые блоки прямоугольной формы, изъеденные временем и непогодой. Далее над тропой нависла стена, и если сильно запрокинуть голову, то можно различить в вышине ее неровное темное окончание.

«Насколько же она древняя, – подумал Вандер, – если крепчайший базальт стал похож на известняк».

Между тем тропа вывела на каменную площадь, вернее – то, что от нее осталось. А осталось немного: узкая полоса – шагов десять в ширину. Остальное, должно быть, провалилось в тартарары вместе с отколовшимся куском горы. Во всяком случае, нагромождение остатков отколовшейся части еще угадывалось до сих пор внизу в пропасти.

Справа невдалеке виднелся проход. Здесь когда-то были ворота, но от них осталось одно основание. За воротами – внутренний двор, в нем царил каменный хаос. Расколотые колонны, каменные блоки лежали по отдельности и громоздились друг на друга, среди них чахлая растительность с трудом пробивала себе путь к солнцу.

Внезапно раздался трубный глас дравида и удары металла о камень.

«Кажется, моего сына духов пытаются не духи приговорить», – подумал Вандер, метнувшись в сторону звуков.

На площадке за каменными блоками находились три дравида. Один был зажат в угол, двое других размахивали изо всех сил огромными топорами. Толстые кожаные доспехи облегали мощные тела дравидов. Металлические наплечники и нагрудники показывали их принадлежность к храмовым воинам.

«Вот-те на! – подумал Вандер, рассматривая дравидов. – Храмовники пожаловали. Неспроста…»

Загнанный в угол дравид уворачивался как мог. У него это хорошо получалось. Худоба шла ему на пользу. Она делала его более подвижным и ловким, чем противники. Дравид пытался уйти из угла, но ему всякий раз мешало лезвие топора, со звоном рубящее камень стены. К тому же чувствовалось, что он начал уставать. В общем, конец был предсказуем.

Вандер подошел вплотную к храмовым воинам, но те, поглощенные кровавым делом, его не заметили. Послушник не стал долго мудрствовать. Он со всего плеча наотмашь ударил сначала одного, а затем другого дравида. Те завалились в разные стороны, так и не поняв, что произошло.

Тощий дравид в изнеможении опустился на каменную плиту и поднял взгляд на избавителя.

– Ты кто? – спросил он на человеческом языке.

– Вандер. А ты, должно быть, Ур-Кши? Я ищу тебя.

– Зачем? Чтобы убить?

Вандер улыбнулся и присел перед дравидом на корточки:

– А зачем тогда я тебя спасал?

Дравид пожал плечами.

– Сейчас все перепуталось. Друзья, враги, – он поднялся, держась за стену. – Меня зовут Ур-Кши. Ты зачем хотел меня видеть?

– Разговор есть.

– Тогда вставай. Теперь здесь гнилое место. Крови много, плохих духов будет много. Пошли отсюда.

Вандер последовал за дравидом в другой конец двора. Здесь лежали осколки обрушившихся колонн и остатки фриза. Дравид сел на уцелевшее основание колоннады и пригласил сесть рядом.

– Откуда узнал обо мне? – спросил он гостя.

– От Сороса.

– Мага из башни?

– От него самого.

– Что хочешь узнать?

– Об Уруше.

– Уруш, – медленно произнес дравид и задумался.

Его большие темные глаза наполнились грустью. Он положил ладонь на импровизированный стол. Пальцы были длинные, как обычно у утонченных натур. Молчал недолго:

– Меня выгнали из храма, потому что я говорить, что Свапти – зло!

– Постой! При чем тут Свапти? Это…

– Я знаю, – произнес Ур-Кши спокойно.

Дравид помолчал и задумчиво пошевелил губами.

– Чтобы ты все понял, расскажу тебе легенду. Давно это было. Земля больше. Вода меньше. Гор не было. Пять старших братьев и другие сыны духов, как Ур-Кши… Решили вызвать Кришака, чтобы помог одолеть врагов. Построили храм под землей. И еще четыре.

Но Кришак стал в этом мире Урушем, разрушителем. Он забрал себе сердца старших братьев. Теперь они не живое и не мертвое. До сих пор бродить по храму.

– Это как понять?

– Тела нет, но живет. Слово забыл…

– Призрак?

– Да, остался призрак. Уруш не дает уйти. Другие братья запечатали алтарь и принесли жертву Урушу.

– Жертву, какую? – настороженно спросил Вандер.

– Кровь ребенка. Когда приносить жертва, Уруш спит. Спит тысячу зим. Одно плохо: количество жертв нужно больше и больше. Время спать меньше. И мой народ становится меньше. Когда жертв не будет – беда будет. Большая беда.

«Становится все интересней», – подумал Вандер.

– И когда Уруш должен проснуться в следующий раз?

– Эта зима. Времени совсем нет.

– Почему нет? Принесете жертву – он опять уснет.

– Нет, не уснет. Люди будить хотят.

– Какие люди? – насторожился Вандер. – Откуда ты знаешь язык людей?

– Ур-Кши – сын духов. И люди есть сыны духов. Язык знать надо.

– И давно люди сыны духов?

– Всегда были.

– Сорос – сын духов?

– Маг. С братьями говорил. До купола говорил.

– О чем они говорили?

– Что Уруша убить надо. Но братья испугались. Уруш мстить будет. Не захотели убивать. Один Ур-Кши согласился, за то меня выгнали и нарекли – Кши, что означает «изгнанный», – вздохнул бывший шаман.

– Как тебя раньше звали?

– Это уже не имеет значения. У нас имена не постоянны, как у вас, людей. Маг сказал, что человек придет убивать Уруша, когда купол будет, хотят братья или нет.

– Понимаю. Пришел человек?

– Пришел. Убивать не захотел. Будить хочет. Врагам мстить хочет. Маг знать не хочет. Силы много. Братья боятся его.

– Как зовут?

– Аль-Галим. Это он послал воинов убить меня, чтобы я молчать. Братья не убивать.

Ур-Кши замолчал, покосился на торчащий из-за спины клинок, приблизил лицо и сказал:

– Братья сказал, что Аль-Галим боится человека с болота. Я думаю, это ты.

Вандер улыбнулся:

– Все возможно. Только я не понял, при чем тут Свапти?

– Когда братья усыпили Уруша, он стал называться Свапти-Уруш. В течение долгих лет осталась только первая часть. А невежество шаманов приравняло Свапти-Уруша к Свапти – божественной частичке Кришака. И храм заточения зла стал местом поклонения. Таким образом, божество из сердец дравидов переместилось в подземный храм.

Ур-Кши замолчал. По его лицу, более выразительному и утонченному, чем у простого дравида, было видно, что этот разговор доставляет ему страдания. Он близко к сердцу принимал тяжелую участь своего народа.

– Понятно, – медленно произнес Вандер. – А как мне попасть в храм?

– Ур-Кши просит – братья помогут, – просто ответил тот.

– Вот как? Почему братья будут помогать мне?

– Аль-Галим зло! Если он разбудит Уруша, погибнет вся деревня… Когда пойдешь?

– Вот устрою тебя в безопасном месте и пойду.

– Куда устроишь?

– С собой возьму, на болото. Неровен час Аль-Галим снова о тебе вспомнит. Кто помогать будет?

– Пойду, – кивнул Ур-Кши.

– Тогда собирай пожитки!

Пожиток у сына духов оказалось немного, все уместились в узелке. Вскоре они шли по тропе вниз.

На развилке Ур-Кши попросил подождать его, а сам направился в сторону развалин сторожевой башни. Там маячил патруль дравидов. При приближении сына духов дравиды встали и поприветствовали полупоклонами.

Ур-Кши некоторое время говорил с рыжим, тот слушал и молча кивал. Поговорив, Ур-Кши вернулся обратно.

– Ур-Кши сказать, что идет с тобой на болото. Ты спас Ур-Кши жизнь. Просил передать братьям, чтобы помогли тебе, когда придешь. Ур-Крах обещал передать. Пошли на болото.

Через ущелье они спустились к Старой крепости, оттуда был долгий подъем на холм и пологий спуск к обители.

Стражи у ворот с изумлением таращились на дравида, который шел следом за Вандером. Они были в растерянности и не знали, как поступить в такой ситуации. Спас положение Вандер, сказав, что дравид с ним и что отныне будет жить в лагере. Стражники переглянулись, но ничего не ответили. Препятствовать тоже не стали.

Леслав, когда увидел дравида, изменился в лице, но Вандер растолковал ему что к чему.

– Свободной хижины не найдется? Такой, чтоб в сторонке была, – спросил он.

Леслав поскреб затылок.

– Есть тут одна… Если успели занять, освобожу, раз уж такое дело, – и посмотрев на дравида, спросил: – Как тебя зовут?

– Ур-Кши, – ответил тот.

– Вот что, Ур-Кши, пошли со мной. Я покажу тебе хижину, где будешь жить.

Вандер сначала пошел к Ярону, навестил Атиллу, рассказал о новом жильце лагеря, попросил присмотреть, чтобы не обижали. Ярон заинтересовался сыном духов. Затем Вандер сходил к Ангару, который особого интереса не проявил.

– Я что, дравидов, не видел? – произнес он и добавил: – Велю стражам присматривать.

– И не забудь накормить! – добавил Вандер.

– Что ты тут раскомандовался?

– Я не командую, а прошу.

– Ну, тогда другое дело! – суровое лицо начальника стражи озарила улыбка. – Да накормим мы твоего дравида, накормим. Не беспокойся!

Весть о том, что Вандер привел дравида, быстро облетела обитель. Послушники по одному, по двое подходили к хижине и в нерешительности топтались возле нее. Им было любопытно, но перед входом сидел Леслав. Посидел час-другой, пока не надоело разгонять любопытных, потом плюнул и ушел на настил, предоставив Ур-Кши самому заботиться о себе.

Послушники осмелели, начали заглядывать в хижину. Ур-Кши стоически выносил всеобщее внимание. Это продолжалась до тех пор, пока не пришел асур Ярон. Он отчитал стоявших невдалеке стражников, и те, проявив изрядное усердие, разогнали любопытствующих.

В храме Вандера ждали с нетерпением. Натали несколько раз выходила на паперть и смотрела в сторону ворот, но все-таки пропустила его приход. Томас зубрил алфавит языка начал, но мысли были далеко – там, где, должно быть, в настоящий момент Вандер бьется с ордами дравидов. Один Ю’Винтин ни о чем не думал и не беспокоился. Он просто знал, что его послушник скоро вернется и с ним ничего не случится, во всяком случае в обозримом времени.

Вандер появился на пороге библиотеки как всегда бесшумно и неожиданно. Ю’Винтин оторвал глаза от книги и произнес:

– Ну вот, наконец-то, а то заждались тут тебя.

– Кто заждался? – улыбнулся Вандер.

– Все! – развел руками Ю’Винтин.

За ужином Вандер хранил молчание. Девушек буквально раздирало на части от любопытства. Они, вместо того чтобы налегать на рисовые лепешки, поедали глазами его. Новая смена стражей у входа в храм принесла весть, что Вандер привел в обитель дравида, и не просто дравида, а дравида-шамана. Томас тоже был не прочь услышать о приключениях друга, хотя изо всех сил изображал безразличие, но это плохо у него получалось.

Ю’Винтин не торопясь вытер уголком аккуратно сложенного платочка губы, оглядел сидящих за столом и сказал:

– Раз все насытились, можно пройти в библиотеку.

Когда все расселись, Вандер улыбнулся:

– С чего начнем?

– С начала, – ответил за всех Ю’Винтин.

Вандер кратко рассказал о своих приключениях.

– А теперь подведем итоги, – сказал Ю’Винтин. – Какое мнение у тебя сложилось о Соросе?

– Неоднозначное. Сильный маг, циничен, груб и чего-то не договаривает. Взять, к примеру, случай, когда он еще до возведения купола посетил деревню дравидов, а точнее, подземный храм. Разговаривал с его служителями, или как они себя называют – сынами духов. Сказал, что придет человек и уничтожит Уруша. И человек этот действительно пришел. Им оказался известный нам Аль-Галим. Получается, что Сорос и Аль-Галим как-то связаны между собой, но как? Если напрямую задать этот вопрос Соросу, он, вполне возможно, ответит, что лишь озвучил древнее пророчество об избранном, который должен уничтожить зверя. Это пророчество довольно известное, и у нас в библиотеке имеется манускрипт, где оно записано, но дравиды вполне могли переделать его по-своему.

– А может, Аль-Галим и не приходил вовсе? – спросил Ю’Винтин.

– Как это?

– Просто. Ты ведь упомянул, что Ур-Кши и его братья знают язык людей, потому что среди братьев есть и люди. Возможно, Аль-Галим принадлежал к этому братству, но не входил в число священнослужителей данного храма, а прибыл откуда-то со стороны. Иначе как его допустили в святую святых? И по-видимому, сан у него довольно высокий, раз он так лихо взял всех в оборот. Только не пойму, что он делал в обители?

– Ответ прост. Сорос сказал прямым текстом, что ему нужен меч, который мы с Натали нашли в хранилище. Пока не ясно, с какой целью.

– Получается, – произнес Ю’Винтин задумчиво, – что Сорос и Аль-Галим не связаны друг с другом. Во всяком случае, напрямую. И к сынам духов он приходил лишь для того, чтобы напомнить об их же пророчестве… Меня посетила шальная мысль! А не могла идея установки купола быть связана именно с этим пророчеством, а не с сооружением тюрьмы для заключенных?

– В этом что-то есть. Зверь должен был проснуться, и Сорос, возможно, знал об этом. Знал, наверное, и то, что время, на которое сыны духов могли усыплять зверя, все время уменьшается. Близок момент, когда зверя нельзя больше усыпить традиционным способом и он может вырваться на волю. Что это может принести острову да и всему миру? Думается, большую беду. И тогда Сорос, будучи верховным магом Этрувии, уговаривает короля создать магический купол, скрывая от него истинные мотивы, объясняя это необходимостью пресечь нескончаемый поток беженцев из рудников. Ведь королю для ведения войны с дравидами крайне нужна люцидиевая руда!

– А как в эту легенду вписывается Аль-Галим?

– Тот тоже знал об Уруше. Знал срок его пробуждения, но решил использовать в своих корыстных целях. Это он вмешался в возведение купола магами и перехватил инициативу, ибо обладал намного более глубокими знаниями.

– Хорошо, – подытожил сказанное Ю’Винтин, – примем это за рабочую гипотезу. Остается выяснить одно: какой шаг нам предпринять дальше?

Глава 22. Леслав

Леслав проснулся поздно. Когда вышел из хижины, солнце стояло довольно высоко. У костра сидел стражник и жевал рисовую лепешку. Он посмотрел на Леслава и произнес:

– Не торопишься ты, однако.

– Вчера до самой ночи был у хижины дравида – слушал его байки об острове.

– Ну и как?

– Познавательно. Слушай, у тебя лепешки не осталось?

– Не-а.

– Жаль, – уныло произнес Леслав, прислушиваясь к урчанию в животе. – Не знаешь, у кого чем можно поживиться?

– Сходи к охотникам. Они недавно вернулись с добычей: подстрелили с пяток дронтов. Сейчас, наверное, свежуют их для копчения. Может, что и перепадет.

– Уж придется, – угрюмо сказал Леслав и побрел во владения асура Хазара, но, не доходя до территории охотников, наткнулся на Ур-Кши.

Дравид стоял на перепутье, не зная, какую тропу выбрать. Увидев Леслава, обрадовался.

– В какую сторону храм? – спросил он. – Ур-Кши совсем заплутал.

– Пошли провожу.

– Проводи, Леслав, Ур-Кши. Проводи! А что ты такой унылый? Или плохо поел?

– Да. Проспал я сегодня. А что это такое у тебя в руках? – спросил Леслав, указав на странный предмет – гладко очищенную ровную палочку с навязанными на ней веревочками.

– Это? Улу-мумбу. Вандеру несу. Ур-Кши сам сделал.

– А что это такое, улу-мумбу?

– Знак такой для моих братьев, когда Вандер к ним пойдет.

– А… – многозначительно произнес Леслав, делая вид, что понимает, о чем речь.

Около лестницы, ведущей на паперть храма, их остановил стражник, посмотрев на дравида:

– Куда?

– Подожди здесь! – обратился Леслав к Ур-Кши. – Я схожу позову Вандера. Я быстро!

Леслав ушел, а стражник принял равнодушный вид, правда время от времени косил глаза на стоящего рядом косолапого великана.

Вандера Леслав нашел в библиотеке. Там шел разговор. Говорил Томас:

– По-твоему, меч Вандера способен уничтожить Уруша? Не знаю, не знаю. Красивый клинок! Ничего не скажешь. Но что мы знаем об Уруше? Что может его уничтожить?

– Мой папа говорил, – Натали легко повела плечами, – там, где лежит яд, должно быть и противоядие. Если зверь – это яд, то меч – противоядие. Насколько я помню, Вандер упоминал, что храм в древности принадлежал Странникам… – девушка неожиданно замолчала и, прикусив губу, внимательно, словно видит его в первый раз, посмотрела на Вандера. По ее заострившемуся лицу мелькнула тень догадки.

Вандер улыбнулся и положил ей на плечо руку.

– Ты делаешь успехи, Натали. Правильно подметила насчет меча. Молодец! – и повернувшись к Томасу, добавил: – Учись, Томас! Настоящий маг не тот, кто зубрит заклинания к рунам, а тот, кто каждую мелочь способен подметить и правильно собрать мозаику фактов.

Томас смутился и спросил:

– А что я такого не подметил?

– Этого словами не выразишь. Существует такое понятие – чувствознание. Это способность мыслить не головой, а сердцем. Без обретения такой способности настоящим магом не станешь. Что касается храма, то он действительно принадлежал Странникам. Когда выяснилось, что зверь не уничтожен катаклизмом, появился меч.

– Думать сердцем? Разве такое возможно?

Вандер посмотрел на ученика и улыбнулся. Глаза у него стали бездонными, в их глубине заискрился, засиял неземной свет. Окутывая набегающими волнами молодого мага, свет этот все нарастал, пронизывая его сущность. Свет этот не оказывал никакого насилия. Наоборот, Томас чувствовал, что в любой момент может закрыться от него, но не хотел этого делать. Чувства, которые будил в нем этот свет, были ему близки – напрочь забытые ощущения из раннего детства, когда в ребенке преобладающим являлось чувство любви к матери.

Сколько времени это длилось, Томас не знал. Может, миг, а может быть -вечность. Свет постепенно померк. Но чувство осталось, как и улыбка Вандера. Он продолжал говорить:

– Старайся больше прислушиваться к сердцу, к тем ощущениям, которые в нем возникают. Научись понимать его шепот. Любую возникшую мысль в голове проверяй на оселке сердца. Древняя мудрость гласит: «Познай себя – и ты познаешь мир». Познание начинается с понимания языка сердца. Ты можешь спросить: почему сердца? Спроси Ю’Винтина. Он лучше меня расскажет. Культ Свапти, который он проповедует, на самом деле является культом Сердца Странников.

Ю’Винтин протянул руку к лежащей на столе толстой книге, открыл ее и, найдя нужное место, прочитал:

– «…Индра есть Свапти – тот "принцип" нашей внутренней природы, который развивается в нас в духовное эго – высшее Я, – образующееся из нерасторжимого слияния духовной души, шестого принципа, с пятым, духовным расцветом рассудка».

– В общем-то понятно, – неуверенно произнес Томас.

Ю’Винтин улыбнулся краешками губ, взгляд потеплел, морщинки вокруг глаз разгладились.

– Всему свое время, – сказал он, закрывая книгу.

Леслав деликатно кашлянул. Все посмотрели на него.

– Там у входа дожидается Ур-Кши, – произнес он. – Его стража не пускает.

– Что ему надо? – спросил Вандер.

– Тебя! Да, у вас что-нибудь от завтрака осталось?

– Осталось, осталось, – добродушно улыбнулся Ю’Винтин. – Иди на кухню. Клара тебя накормит.

Вандер в сопровождении Натали и Томаса вышел на паперть. Ур-Кши стоял внизу у лестницы и держал в руках какой-то предмет. Вандер спустился к нему.

– Ур-Кши искал Вандер. Ур-Кши сделал улу-мумбу, – произнес дравид, протягивая Вандеру палочку с навязанными на ней веревочками.

Веревочки отличались не только длиной и цветом, но и материалом. Тут были тряпичные, пеньковые, узкие кожаные полоски и даже косички, сплетенные из волос каких-то животных. Каждая веревочка имела цепочку из аккуратно завязанных узелков, их количество на каждой веревочке было разным.

Вандер взял улу-мумбу и осмотрел ее. Он догадывался, что это какое-то послание. В древности практиковали узелковую письменность. Братья Ур-Кши вполне могли ее использовать в качестве сокровенного письма.

– Это улу-мумбу, – повторил дравид, глядя на Вандера.

– Понимаю, – ответил тот, – но для чего оно предназначено?

– Ур-Кши делать улу-мумбу. Братья говорить Вандер. Пускать храм.

– Ага! Улу-мумбу – это знак доверия, с обладателем которого сыны духов будут говорить и пустят в храм?

Ур-Кши кивнул.

– А если этим знаком завладеет другой человек? Его тоже пустят в храм?

– Нет! – шаман мотнул головой. – Улу-мумбу говорит о Вандере. Вандер убьет Уруша. Вандер – «тот, кто придет».

– Откуда ты это взял?

– Ур-Кши спросил ночью. Уруш сказал.

– Что тебе еще сказал Уруш?

– Вандер убьет Уруша. Точнее, убьет тело Кришака. Освободит Кришак из плена. Свапти снова вернется жить в сердца моего народа.

– А почему Кришак попал в ловушку?

– Это случилось много зим назад. Свапти жил в сердцах предков, и они поклонялись ему. Но предки возгордились, и Свапти покинул их. Сердца их опустели. Злоба и ненависть заняли место. Кришак решил наказать их за это, пришел в теле Уруша. Убил шаманов. Разбудил духов огня. Те пробудились и разрушили землю. Но облекшись телом, он утратил свою божественность. Чтобы вернуть утраченное, тело нужно убить. И сделать это сможет «тот, кто придет».

– А почему этого не могут сделать сыны духов?

– Наше оружие бессильно против доспехов бога. Только «тот, кто придет» будет обладать оружием богов.

– Интересная точка зрения. Не за нее ли тебя выгнали из братства?

– Большинство братьев со мной согласно, – уклончиво ответил сын духов и добавил: – Аль-Галим настоял.

– Понимаю, – сказал Вандер. – Ур-Кши не голоден?

– Нет. Ур-Кши кормят. Много внимания Ур-Кши.

– Не сомневайся, – раздался сзади голос Леслава, он спускался по лестнице. – За ним послушники табуном ходят. Лель тянется, словно ниточка за иголочкой. Ур-Кши много трав знает, и не только трав. Вчера вечером легенды об острове рассказывал, даже я заслушался. Думается мне, скоро у нас на одного гуру станет больше.

– Благодарю, Ур-Кши, за улу-мумбу, – произнес Вандер, прижимая правую ладонь к сердцу.

Дравид выпрямился и величаво кивнул, принимая благодарность:

– Когда храм пойдешь?

– Прямо сейчас. Вот только соберусь и пойду.

Томас и Натали выразили желание пойти с ним вместе. Вандер особенно не возражал:

– Хорошо. Давайте быстренько переодевайтесь. Сбор здесь через полчаса. Форма одежды… Натали, подбери Томасу мантию гуру из заряженных Яроном и подходящий клинок. Эта мантия будет надежнее, чем его нынешняя, да и не так заметна. Мало ли что может случиться в дороге.

Через полчаса Томас вышел из храма, облаченный в желто-коричневую мантию гуру, перепоясанный кожаным ремнем, с палашом на боку. Еще минут через пять появилась Натали. Она была одета в шелковую броню.

Томас раньше не видел ее в этом одеянии. Броня облегала тонкую фигуру и играла серебристыми переливами при каждом движении, подчеркивая женственность. Натали собрала волосы в хвост. В ее счастливых глазах плескалось море. Оно плескалось так сильно, что отдельные брызги долетали до Томаса, хотя основная часть их доставалась Вандеру.

Упавшие на Томаса искорки породили в нем ответное чувство. В нем проснулось неясное, но сильное влечение к этой девушке. Это невольное чувство неудержимо устремилось к Натали и, многократно усиленное, вернулось обратно. Томас растерялся. Щеки его покрылись румянцем. Взгляд замер.

Вандер улыбнулся и ткнул его в бок:

– Не увлекайся, мой друг! Это всего лишь усиленные магической броней женские чары. Будь внимателен, не поддавайся им!

Натали засмеялась и взъерошила юному магу волосы.

– Какой ты смешной! – весело сказала она.

Вандер с друзьями спустился на Храмовую площадь, и отряд зашагал к выходу из монастыря. На настиле к ним присоединился Леслав.

– У меня для тебя будет особое задание, – произнес Вандер, поравнявшись с Леславом, когда они поднялись на пригорок. – Поброди вокруг крепости, посмотри что да как. Если встретишь старых знакомых, поговори с ними. Сходи к Ротану. Одним словом, разведай, что сейчас там происходит. Вечером расскажешь.

Леслав хотел запротестовать, но, подумав немного, согласился. Роль разведчика была намного интересней, сулила приключения и давала больше свободы действиям, чем топанье по тропинкам в составе отряда. Кроме него вряд ли кто сможет выполнить это задание. Он хорошо знает местность, у него остались еще друзья в Старой крепости, к тому же он давно знаком с Ротаном. Чего тот не скажет чужаку, с удовольствием расскажет Леславу.

Леслав проводил взглядом удаляющийся отряд, пока тот не потерялся из виду за деревьями, и, поправив на поясе крушитель, зашагал по тропе в чащу леса. Там было непривычно тихо. Леслав уже привык к шуму листвы эвкалиптов на болоте, и поэтому тишина заставляла насторожиться. Каждый сломанный сучок, каждый шорох привлекали внимание.

Воздух был густо наполнен ароматами – запахом прелой листвы, хвои. У моста пахло свежей рыбой.

Этот запах навел Леслава на мысль: почему-то никто под куполом не ловит рыбу. Он остановился и, навалившись грудью на перила моста, долго вглядывался в водную гладь, стараясь что-нибудь разглядеть в бледно-зеленой глубине. Один раз ему показалось, что мелькнула чья-то темная спина. А может, это была тень любопытного шмеля, который подлетел получше разглядеть Леслава.

Шмель пожужжал немного, поворачиваясь то одним боком, то другим, и, тяжело проседая к самой поверхности воды, улетел. Послушник ему был неинтересен и пах неаппетитно.

За мостом начинался сухой лес. Войдя в него, Леслав наткнулся на волков. Три волка убили дронта и пировали недалеко от тропинки. Послушник решил не искушать судьбу и, спустившись к реке, пошел вдоль русла.

Река, прежде чем достичь стен Старой крепости, делала большой крюк, огибая возвышенность с сухим лесом, а затем неторопливо струилась вдоль них. Так по берегу Леслав дошел до северных ворот. Спрятался в прибрежном кустарнике и стал наблюдать.

Ворота были закрыты, но не наглухо деревянной решеткой, за которой маячили темные фигуры стражников. «Значит, в крепости жизнь продолжается, – подумал Леслав. – Не так бойко, как раньше, но течет помаленьку».

От былого пожара мало что осталось: сгоревшие доски и бревна заменены. Их светлые пятна бросались в глаза. Однако по обеим сторонам ворот виднелись почерневшие разводы гари. Особенно сильны они были на шкурах, натянутых над воротами.

Леслав обратил внимание на то, что пыльная дорожка, бегущая от ворот, хранила четкие следы обуви. Значит, по ней сегодня ходили. Возможно, охотники отправились за добычей. Охотятся они, как правило, за рекой. Но ждать их тут совершенно бесполезно: никто не знает, когда они вернутся. Поэтому лучше наведаться к Ротану.

Леслав выбрался из кустарника на тропинку. Стражники заметили его. Один даже остановился возле решетки, стараясь получше рассмотреть идущего по тропинке человека, но, видно, не узнал и что-то крикнул. Что, Леслав не разобрал.

Послушник обогнул по тропе крепостную стену и вскоре вышел к долине, где стоял домик Ротана. Неподалеку паслась стайка дронтов. Одни степенно щипали траву, другие, издавая резкие гортанные крики, гонялись друг за другом.

Леслав покосился на них, обошел стороной.