– Живу? Нет. У меня здесь дела. Выполняя волю Странников, я каждый год посещаю это место. На нашей планете за долгие годы существования были разные цивилизации. Многие из них достигли великого процветания в науках и искусствах. Все они ушли, как, впрочем, уйдет и эта, достигнув своего величия, но до этого момента пройдет еще много циклов. Все канувшие в Лету цивилизации оставили после себя удивительнейшие мысли и чувства, воплощенные в камне, металле, книгах, безразлично на каком носителе они записаны. Эти сокровища собраны моими братьями в хранилищах по всем материкам. Одна из таких сокровищниц имеется и здесь. Их охрана поручена классу элементалов, известных вашим мудрым магам как гномы. Они неплохо справляются со своей миссией, но в это время года у них проходят свадьбы и внимание их, разумеется, ослаблено. Вот и приходится мне помогать им.

Неожиданно непонятно откуда комнату наполнил мелодичный звон колокольчика. Незнакомец прервал свой рассказ.

– Извините, меня зовут, – и вышел из комнаты.

Томас ждал его возвращения долго. Он допил чашку ароматного чая, налил еще одну. Прошел час, другой. Хозяина дома все не было. Отчаявшись ждать, Томас решил уйти и уже направился к двери, как в комнату вошел слуга индус.

Но прежде чем появился слуга, Томас услышал голос. Он возник возле самого уха и, казалось, исходил из длинной трубы: «Оставайся на месте». Юноша послушался и вернулся за стол. Его взгляд упал на стену. Там висела почему-то ускользнувшая от его внимания сверкающая серебряная пластина. Солнечный луч, проникая сквозь неплотно занавешенное окно, высвечивал на ее поверхности линии и точки, смысл которых Томасу был непонятен.

Бросив взгляд на противоположную стену, юноша обнаружил на ней отражение пластины. К его удивлению, причудливые знаки, которые он видел на оригинале, теперь становились понятными. Томас различил диаграмму с розой ветров, которую обычно наносят на морские карты для обозначения сторон света, извилистую береговую линию и иероглифы на ней.

Юноша подошел ближе, чтобы лучше рассмотреть изображение, но в этот момент солнце скрылось за облаком и знаки исчезли. Одновременно из пространства раздались звуки серебряных колокольчиков, и в комнату вошел незнакомец. Он улыбнулся, глядя на растерянно стоящего возле стены Томаса, и спросил:

– Ну как, удалось вам разобраться со знаками?

Томас неуверенно пожал плечами:

– На каком они языке?

– Это язык зенд. Слышали о таком?

Юноша мотнул головой.

– Это древнейший язык, родоначальник всех языков Альт-Ланды. На нем говорили и писали первые посвященные.

– Наподобие языка начал?

– Что-то вроде того, – произнес хозяин дома. – Вы уж меня извините, что пришлось так долго ждать. Неотложные дела были.

– Гномы?

– Нет, – улыбнулся незнакомец, – с ними полный порядок. Пришлось отлучиться.

– Если не секрет, куда?

– Далеко отсюда. Я уже упоминал это место – Ариаварта. Кстати, мое отсутствие было связано как раз с вашими делами.

– Какими делами?

– Об этом чуть позже… Чаю еще хотите? А с бубликами? А может, лучше нам пообедать? – и, приняв молчание Томаса за согласие, хозяин дома спросил слугу: – Что у нас там на обед?

Как оказалось, на обед был куриный суп и тушеный картофель. На десерт – булочки с повидлом и какао. Булочки имели ореховый вкус.

Когда с обедом было покончено, незнакомец произнес:

– Помнится, мы говорили с вами о крепких корнях матриархата в этой стране. Давайте вернемся к этому разговору. Тем более что вам необходимо иметь правильное представление о положении дел здесь, чтобы успешно выполнить возложенную на вас миссию.

– Кто ее на меня возложил?

Незнакомец улыбнулся:

– Вы сами, мой дорогой друг! Вы сами и никто другой! Каждый, приходя в этот мир, принимает на себя те или иные обязанности. Как правило, он о них не помнит, но это не слагает с него ответственности.

– И какую обязанность я взял на себя?

– Вы? – незнакомец промокнул салфеткой уголки губ и снова улыбнулся. – Зажечь огонь Ассургины.

– Кто такая Ассургина?

– Ассургина – Владычица нашего мира, нашей планеты. Она -предводительница Странников. Когда человечество во времена Альт-Ланды впало во мрак, Владычица погасила огонь в своем храме и удалилась из этого мира. Теперь настала пора вновь зажечь светильник, и для этой миссии она выбрала тебя.

– Почему именно меня?

– Как ближайшего по лучу…

Томас некоторое время молчал, переваривая услышанное, затем спросил:

– Что представляет собой огонь?

– Это высший огонь, огонь разума. Помнишь слова хранителя святилища Ария в Арьяне Ведана? «Вначале не было ни дня, ни ночи, не было ни одной твари живой. Потом Индра дал этому миру свет, ибо сам был Светом. Но слишком ярок был свет Индры, а потому породил он Сурию – Солнце, отражение свое». Вот этот огонь и есть свет Сурии, ибо здесь под Светом подразумевается Разум. И далее: «Индра разделил себя и породил Ария, но сила его при этом не убавилась, как не убавляется пламя свечи, зажигающей другие свечи. Арий создал всю видимую Вселенную, разных тварей и человека. Но свет Индры не мог войти в него, ибо человек не был совершенен. Это огорчило Индру. Он разделил себя и породил Чернобога. И Чернобог разрушил мир. И снова Арий создал человека, более совершенного, и наделил его жаждой знания, любознательностью и смелостью… И свет Индры отчасти наполнил его».

Теперь пришло время полностью заполнить ум человека этим светом. Разум должен ассимилировать рассудок, или интеллект, и возвести человечество на более высокую ступень эволюции.

Незнакомец замолчал и долго смотрел куда-то за спину Томаса. Неожиданно он улыбнулся так заразительно, что на лице у юноши появилась ответная улыбка, и ему вспомнилось, что точно так же улыбался Вандер. Сердце защемило неожиданно от нахлынувших мыслей: где он теперь? Как его сейчас не хватает!

– Не думай, что ты предоставлен сам себе! – услышал юноша голос незнакомца. – Твой Учитель всегда рядом. Его незримая помощь всегда спешит к тебе, но путь прокладывать должен ты сам.

– Что я должен делать?

– Для начала отправиться к владычице этой страны. Она предупреждена и ждет тебя. Она даст тебе один из ключей, открывающих доступ к храму Ассургины, и укажет местонахождение другого. Когда соберешь все ключи, я найду тебя, и мы вместе отправимся к храму. Надеюсь, дорогу к нему не забыл?

– К храму?! Я знаю к нему дорогу?

– Знаешь. Ты уже был рядом с ним. Помнишь остров, на который вы заходили по пути сюда?

Томас припомнил ужасных черных ракшасов и вздрогнул.

– Ну-ну, не так страшен черт, как его малюют! – ободряюще произнес незнакомец. – Еще вопросы есть? Твой друг Бахрей и так уже все глаза проглядел, высматривая тебя.

Глава 8. В путь

Бахрей, внешне спокойный, ходил по палубе «Тиамат» от бака к юту и обратно. Временами он менял маршрут, подходил к сходням, где стоял боцман, смотрел в его обветренное солеными ветрами лицо и спрашивал:

– Ну?

Тот, как бы извиняясь, неуверенно пожимал плечами:

– Не видать!

Тогда торговец сам сходил по трапу на причал и долго всматривался в направлении площади, преисполненный желания увидеть там знакомую фигуру юного друга. Бахрей за время плавания привязался к Томасу, и долгое отсутствие того сильно его тяготило.

Он уже успел сходить к начальнику порта и заявить о пропаже товарища, но тот уверил, что в их стране, а тем более в Шкабо, еще никто не пропадал. Тут просто некуда пропасть.

– Любой гражданин, заметив что-то подозрительное, сразу сообщит страже, но никаких сообщений относительно вашего друга не поступало. У нас считается это нормой и чем-то предосудительным не является.

– А если его похитили?

Начальник порта улыбнулся:

– С какой целью? Продать в рабство? У нас действительно существует то, что вы называете рабством. Но рабами люди становятся только по решению суда. У нас нет тюрем, и совершивший проступок наказывается работой на благо того, против кого было совершено преступление. Разве это не справедливо?

Бахрей промолчал.

– Даже если предположить невероятное, что вашего друга похитили с целью продажи, тогда встает вопрос: а кто его купит? Мой вам совет: выбросите все это из головы.

Когда уходящий на покой солнечный диск готов был бросить прощальные лучи миру, на брусчатке, выложенной желтыми кирпичами, показалась долговязая фигура Томаса. Бахрей готов был разорвать его, все клокотало в нем от праведного гнева, он с нетерпением ждал приближения друга. Но когда юноша подошел, у торговца хватило сил лишь на то, чтобы укоризненно взглянуть тому в глаза. Бахрей шмыгнул носом и уткнулся лицом ему в грудь.

Томас ожидал чего угодно, только не этого. Он обнял торговца за плечи и стал сбивчиво рассказывать о том, что с ним приключилось. При этом у него хватило благоразумия утаить детали.

Бахрей слушал его лепет и удивлялся, насколько он привязался за время плавания к этому юноше. По всей видимости, сказалось его несбыточное желание иметь брата. Он рос единственным ребенком в семье и всегда в глубине души завидовал товарищам по играм, у которых были братья и сестры.

В тех краях, где жил Бахрей, малочисленные семьи были редкостью. Вполне возможно, у него появился бы брат или сестра, но отец однажды не вернулся из очередного плавания, а мать больше не захотела выходить замуж.

Жили они скромно. Когда нашему герою исполнился двадцать один год, старый приятель отца предложил юноше пойти к нему в ученики. Год ходил Бахрей с наставником по морям и странам, учился торговать, выполнял различную работу, ни копейки не получая за это.

По прошествии года торговец дал Бахрею одну десятую привезенного товара и сказал:

– Пришло время испытать удачу. Если сумеешь выгодно продать товар, возьму тебя в компаньоны, а если нет, не обессудь!

Бахрей товар продал и даже очень выгодно, но компаньоном быть отказался. Вошел в долю с торговцами, отправлявшимися в Варшу за пряностями, и не прогадал. Сделал еще три ходки, но уже самостоятельно, наняв старенькую джонку.

Привезенные пряности он продал оптом. Многодневные сидения на рынках его не прельщали. Он любил быстрые сделки. На второй год Бахрей выкупил судно и в поисках капитана заглянул в трактир.

Не успела за ним закрыться дверь, как его окликнули. За столом сидел человек со шрамом на щеке. Он пристально смотрел на Бахрея.

Когда заметил, что на него обратили внимание, спросил:

– Ищешь капитана?

– Я? – удивился Бахрей. – В общем-то да… но вряд ли я смогу платить много. Судно старое, команда маленькая, да и доходы пока небольшие.

– Меня это устраивает!

– Вас, может, да! Но я не знаю вас…

– Ерунда! – рявкнул незнакомец. – Кроме меня вряд ли кто согласится плавать на вашем корыте.

Бахрей задумался. Человек со шрамом на щеке в чем-то прав. Уже неделю он ищет капитана, но никто не хочет наниматься, а если и соглашаются, то заламывают сумму, которая не по карману. Что ни говори, прав этот человек – старое корыто!

Бахрей вздохнул и подсел к незнакомцу. Тот пристально посмотрел ему в глаза. Торговец выдержал этот проникающий взгляд, не отвел глаз. Незнакомец улыбнулся. Удивительное дело, несмотря на внешнюю суровость, улыбка у него была открытая. От нее сразу же повеяло теплом, даже шрам перестал быть ужасным.

– Значит, договорились? – незнакомец положил широкую ладонь на стол. – Меня зовут… впрочем, это не важно – зовите капитаном. Но у меня одно условие!

– Какое? – Бахрей настороженно взглянул на собеседника.

– Вы не интересуетесь моим прошлым – я не проявляю любопытства к вашему настоящему, идет?

– Хорошо, – согласился торговец. – Меня это устраивает.

– Вот и договорились, – сказал капитан вставая. Он взял кожаную шляпу в руки и добавил: – Жду вас на судне…

Воспоминания хлынули потоком, но Бахрей остановил их и посмотрел на боцмана, затем махнул рукой, мол, свободен. Боцман, ни слова не говоря, вразвалочку отправился на бак, откуда уже доносился запах жареной индюшатины. Команда истосковалась за время плавания по свежей пище. Столпившись у входа на камбуз, матросы вдыхали сладостные ароматы и терпеливо ждали начала ужина.

Томас и Бахрей вошли в каюту.

– Завтра становимся в док, – сказал Бахрей, усаживаясь на койку и поджимая по себя ноги. – Капитан обо всем договорился. Все товары я перенес в лабазы. Утром иду на рынок.

– Как же команда?

– Команда? На верфи есть гостиница, остановятся там. Ты почему спрашиваешь?

– Просто, – проговорил Томас.

Юноша помолчал, рассматривая столешницу, а потом добавил:

– Мне нужно в столицу.

– В столицу? Зачем в столицу? – не понял Бахрей и тут вспомнил сбивчивый рассказ друга. – Ах да! К владычице…

Какое-то время он напряженно хмурил брови. Наконец лицо его прояснилось, и Бахрей ласково посмотрел на товарища:

– С собой меня не возьмешь? – и, не дожидаясь ответа, поспешно добавил: – Но сначала я улажу дела. Это займет немного времени… Дня два. Ты ведь не хочешь, чтобы Бахрей со скуки помер? Судно в ремонте. Чего мне стены в гостинице обтирать?

– Я буду только рад, – улыбнулся Томас. – Вдвоем веселей!

Бахрей собрался что-то сказать, но не успел: раздался стук в дверь и вошел матрос. На столе появился прожаренный бок индюшки, круглые лепешки, овощи и фрукты.

– Как ужин? – спросил Бахрей у вестового, беря в руки нож. – Команда довольна?

– Еще б! – воскликнул тот. – Такое пиршество!

Томас проснулся рано. Он увидел, что Бахрей уже встал. Сквозь приоткрытую дверь в каюту зябко пробирался утренний сумрак. Это было время, когда уже рассвело, но солнце еще не хотело показываться на глаза, лениво цедило свои лучи сквозь сине-зеленую глубь океана, наполняя округу своим светом.

На палубе слышался плеск воды, кто-то невнятно бормотал. Томас встал с постели и вышел из каюты. Бахрей в одних подштанниках стоял, склонившись над бортом, а вахтенный поливал его из брезентового ведра водой: спину, шею, руки. Торговец кряхтел и шумно умывался.

Закончив омовение, Бахрей снял с фальшборта полотенце.

Заметив Томаса, спросил:

– Ты чего встал в такую рань?

– С тобой пойду.

– А-а-а! – протянул Бахрей. – Тогда умывайся!

Томас протянул сложенные лодочкой ладони. Вахтенный матрос плеснул в них воды. Юноша ополоснул руки. Следующую порцию отправил на лицо, промыл глаза, холодные струйки попали за воротник. На этом водная процедура закончилась.

Наскоро перекусив мясом холодной птицы и запив напитком, напоминающим квас, но с более густым ароматом пряностей, друзья вышли на пустынный пирс. Первые нерешительные солнечные лучи застали их у арки. К удивлению Томаса, на рыночной площади уже было много народу. Это был преимущественно торговый люд, прибывший из разных мест, чтобы купить или продать оптом товар.

Здесь не было зазывных криков продавцов, все происходило чинно и без суеты. Продавали сразу партиями. Торговцы, предлагающие что-нибудь купить, стояли на каменных постаментах. Тут же, в ящиках, мешках, лежал их товар. Покупатели подходили, трогали руками образцы, переговаривались с продавцом. Если качество и цена их устраивали, ударяли по рукам.

Случалось, желающих купить было больше одного, тогда стихийно возникал аукцион. Руководил продавец. Выигрывал тот, кто предлагал большую цену.

Бахрей неспешно прошелся между торговцами, рассматривая выставленный товар. Того, что было у него припасено, на рынке не наблюдалось. Он, кряхтя, влез на свободный постамент, оправил халат.

– Шелк из Поднебесной! Черный перец из Варши! Сандал! Пряности: корица, гвоздика! – громко прокричал Бахрей.

Подошли несколько покупателей.

– Посмотреть можно? – спросил один из них – худощавый мужчина с черной бородой на смуглом лице.

– Смотри, дорогой! – молвил торговец, доставая кусок шелка и коробки, наполненные перцем, корицей и гвоздикой.

Мужчина пощупал шелк и поцокал языком, запустил в коробки свои длинные пальцы. Достал поочередно щепотью их содержимое, понюхал, пожевал.

– Сколько хочешь за товар? – спросил он.

– Я не знаю его цену здесь, – уклончиво ответил Бахрей. – Боюсь прогадать, сам понимаешь. Поэтому буду продавать с аукциона.

– Верно! – кивнул другой покупатель в синей тунике.

Дорогая золотая брошь красовалась у него на груди. Пробираясь сквозь набежавшую толпу зевак, он выкрикнул:

– Даю пять когтей за фунт перца!

– Беру шелк! Сажень – золотой! – услышал Бахрей донесшийся сбоку голос.

– Два! Два золотых когтя за сажень! – перебил второй покупатель.

– Сколько у тебя шелка? – поинтересовался полный абориген в оранжевой тунике, перепоясанной золотистым шнурком.

Бахрей для значимости прищурил глаз:

– Десять рулонов по сто саженей, но меньше чем за десять когтей, не отдам.

Спрашивающий презрительно фыркнул. На него никто не обратил внимания.

– Я возьму за десять! – вдруг вскинул руку покупатель в синей тунике.

– Предлагаю десять с половиной!

– Одиннадцать!

– Дорогу! – неожиданно раздался начальственный голос.

Все оглянулись. Сквозь толпу протискивался человек, в котором Бахрей узнал чиновника из торговой палаты, за ним следовали два стража с копьями.

Подойдя к постаменту, чиновник с важным видом протянул свернутый в трубку лист бумаги. Бахрей развернул его. Это был список товаров, который имелся у Бахрея. Возле каждого наименования стояла цена, выраженная в фунтах золота.

– Заманчивое предложение, – медленно произнес Бахрей.

– Не уверен, что вы выручите больше, – так же медленно молвил в ответ чиновник. – Правитель узнал о ваших товарах и желает приобрести их. Вы согласны с условиями?

Бахрей не спеша оглядел притихшую толпу и развел руками:

– Продано, мои дорогие. Продано! Я не в силах отказать вашему правителю.

– Вот и хорошо! – улыбнулся чиновник. – Идем в контору оформить сделку.

Бахрей слез с постамента, и они с Томасом двинулись за удалявшимся чиновником. Торговец на ходу подчитывал в уме, сколько фунтов золота он получит. Судя по всему, получалось неплохо, даже очень неплохо!

«Но поторговаться стоит, – решил Бахрей, – особенно относительно кирас и мечей… А не взять ли мне часть оплаты зернами какао?»

Он поделился этой мыслью с другом. Тот нашел такое решение разумным.

Когда дела были улажены, а слитки золота и мешки с какао нашли пристанище в обширном лабазе, Бахрей вздохнул с облегчением:

– Ну, вот и все! Можно отправляться в столицу, но прежде пойдем где-нибудь перекусим.

Томас не возражал. Обедали они в портовой таверне около рынка, которая представляла собой широкую крытую террасу со столами и скамейками. С крыши террасы на балюстраду, окаймляющую ее с трех сторон, свешивались вьющиеся растения. Их густая листва создавала приятную прохладу и не мешала легкому бризу разносить аппетитные запахи по всей округе.

Здесь было многолюдно. Томас и Бахрей сели за свободный столик возле ограды. Отсюда открывался великолепный вид на порт. Посетители любовались синевой моря, ленивыми волнами, которые поблескивали в ярких лучах солнца.

За соседним столиком обедал чиновник из портовой службы. Почувствовав обращенный на него взгляд, поднял лицо и улыбнулся.

– Здесь неплохо кормят, – сказал он. – Вы правильно сделали, что заглянули сюда.

После трапезы друзья решили отправиться на верфь и узнать, как обстоят дела с ремонтом «Тиамат». Они застали дхау покоящимся в доке – узком бассейне. Тихо плескалась вода вокруг него.

– Как только выровняется, – мастеровой кивнул на постепенно понижающийся уровень воды в шлюзе, – так начнем травить из дока.

– Как крепить будете? – поинтересовался Бахрей.

– У нас там стапель есть. Аккурат сядет в него, не волнуйтесь!

Бахрей с грустью посмотрел на тридцатисаженное дхау, застывшее в ожидании своей дальнейшей судьбы.

– У нашего корабельщика к вам предложение есть, – прервал мысли торговца мастеровой. – Да вот и он сам…

По лестнице понимались капитан и высокий человек в желтой тунике. Кожа его цвета бронзы матово лоснилась на солнце, глаза были узкие, как у китайцев, и мягкий овал лица. «Вот вездесущий народ!» – подумал Бахрей.

Капитан представил корабельщика:

– Это корабельный мастер Зур-Си. Он предлагает усовершенствовать наше судно.

– Что именно?

Зур-Си слегка склонил в почтении голову:

– Я предлагаю заменить румпель на рулевой механизм. Это освободит место на судне и облегчит управление. Еще нарастить грот и установить марсель, под ним площадку для вахтенного.

– Это мне нравится, – кивнул Бахрей. – Всегда считал, что на вантах ему сидеть неудобно. Что еще?

– Предлагаю укрепить бимсы, желательно удлинить бушприт, чтобы можно было поставить дополнительный кливер и стаксель, заодно поменять негодный такелаж…

– Извини, дорогой, – остановил жестом корабельщика Бахрей. – Решайте это с моим капитаном. Что касается меня… во сколько все обойдется?

– Примерно десять тысяч золотых когтей, – почтенно склонил голову Зур-Си. – Все будет зависеть от того, какой материал будем использовать. Если…

– Десять тысяч? – Бахрей поскреб подбородок. – Хорошо, дорогой, согласен. Только материал самый лучший!

Попрощавшись с «Тиамат» и капитаном, Бахрей и Томас отправились в гостиницу посмотреть, как разместилась команда. На весь экипаж выделили одну большую комнату, заставленную топчанами и рундуками вдоль стен. Толстые стены и каменный пол создавали в помещении прохладу.

Свои вещи Бахрей нашел в крохотной каморке. Они были аккуратно сложены на узкой кровати и в нише у входа. Порывшись в них, торговец нашел свою неизменную железную шляпу и прицепил на пояс. Затем выбрал из имеющегося арсенала короткий широкий меч. Томасу приглянулся узкий меч с упругим лезвием и витой серебряной рукоятью. Не забыл Бахрей и о шелковой броне. Окончив сборы, друзья покинули территорию верфи.

Поплутав немного по улицам и поспрашивав прохожих, вышли к городским воротам и поразились их основательностью. Триумфальная арка была с массивными колоннами, капителью и антаблементом. Все это украшали змеиные и драконьи головы. Оставшуюся поверхность покрывал сложный орнамент.

К воротам примыкала невысокая стена из высушенного на солнце кирпича, побеленная мелом. В тени арки дремали два стражника. Они стояли, опершись о пики, и с ленцой посматривали на проходящих мимо людей.

Совсем рядом к городской стене приткнулось здание караула. Его серые стены были едва различимы среди курчавой зелени разросшихся кустарников. Из открытой настежь двери вышел страж. Судя по доспехам и важному виду, это был начальник стражи.

– Уважаемый, – обратился к нему Бахрей.

Страж рассеянно посмотрел на торговца.

– Мы с товарищем, – продолжил тот, – собрались посетить вашу почтенную столицу, не подскажете нам туда дорогу?

Начальник стражи поморщился, словно только что проглотил кусочек лимона. Он только что встал после сладкой дремы и поэтому никак не мог сообразить, чего от него хотят. Наконец до него дошел смысл вопроса чужеземца, и он хмуро буркнул:

– Мимо не пройдете, все дороги ведут туда.

– Как насчет бандитов? Не шалят?

– Бандитов? – начальник стражи долгим взглядом посмотрел на Бахрея и мотнул головой. – Бандитов у нас нет. Поговаривают, что в горах на границах пошаливают, но у нас давно не слышно о них.

Широкая дорога начиналась прямо от городских ворот. Насколько хватало глаз, можно было видеть ее прямое, как стрела, полотно, выложенное желтым кирпичом. Оно уходило вдаль и терялось за холмами и перелесками. Вдоль дороги расстилались поля, засаженные неизвестными растениями, и зеленели сады. Плодородная земля вокруг Шкато была заботливо обработана и ухожена. Узкие каналы оросительной системы прорезали ее во всех направлениях, ныряли в трубы под дорогу и показывались уже с другой стороны.

За садами и полями виднелись оазисы с разлапистыми пальмами и белыми домами ферм. Иногда от фермы на дорогу выезжала двуколка, груженная мешками или коробами. В зависимости от размера ее тащил или сам фермер, или несколько рабочих. Тогда фермер шел сзади, присматривая за грузом, и помогал при необходимости.

Едва Томас и Бахрей ступили на кирпичную дорогу, торговец сразу же измерил ее ширину шагами.

– Десять саженей, – громко доложил он Томасу и, спустившись на обочину, добавил: – А тут не один слой кирпича! Я семь насчитал.

Вернувшись к товарищу, долго шел молча, о чем-то раздумывая.

Наконец, почесав подбородок, произнес:

– Не пойму, зачем такая большая крепкая дорога, если по ней пешком ходить? Не пойму!

Неожиданно сзади раздался резкий гудок рожка, и друзей обогнал бегущий человек. Одет он был в широкие штаны до колен. Спину, бока и грудь закрывало развевающееся на ветру желтое пончо. В руке он держал кожаный пенал.

– Наверное, гонец, – предположил Томас.

– Думаю, так, – согласился с товарищем Бахрей. – А на лошади все-таки быстрей будет.

Передохнув в тени пальмовой рощицы, друзья продолжили путешествие по нескончаемой дороге, которая уводила все дальше от морского побережья. Часа через четыре на очередном холме показалось строение – низкая желтая изгородь, увитая ползучими растениями с широкой листвой и гроздями белых цветов. За изгородью виднелись каменные постройки: большой двухэтажный дом, два одноэтажных поменьше. Усадьба утопала в зелени. Деревья и высокие кустарники давали много тени.

Под холмом в низине находился закрытый каменными плитами водоем, возле него стоял водочерпий. Он доставал воду через узкое отверстие и разливал по ведрам рабочим, которые несли их наверх по тропинке.

Взойдя на холм, друзья увидели открытые ворота, за которыми манил тенистой прохладой просторный двор. Над воротами висела табличка из обожженной глины с изображением иероглифа, под ним – миска с ложкой.

– По всей видимости, это трактир, – неуверенно произнес Томас.

– Ты так считаешь? – недоверчиво спросил Бахрей.

Он подошел к воротам и заглянул в глубь двора.

– Знаешь, а ты прав, – произнес он.

– Тогда чего мы ждем?

На террасе, примыкающей к двухэтажному зданию, стояли столы и лавки. За столами сидели путники, пили какой-то горячий напиток из керамических кружек. Томас и Бахрей поднялись на террасу, прошли внутрь трактира. Здесь пахло свежеиспеченными лепешками, было прохладно и безлюдно. Путешественники в основном предпочитали принимать яства в тени террасы.

Увидев гостей, трактирщик, невысокий полнеющий человек, но при этом необычайно подвижный, широко улыбаясь, поспешил им навстречу.

– Рад приветствовать вас, чужеземцы! – сказал он, приглашая сесть за стол. – Откуда прибыли и куда путь держите? Отдыхать будете у нас или дальше отправитесь?

– Пожалуй, мы передохнем тут, – проговорил Бахрей, опускаясь на скамью. – А идем мы с товарищем в столицу.

– По делу или как?

– Или как. Хочется, знаете ли, взглянуть на нее, пока наше судно в ремонте.

– Советую непременно осмотреть дворцовый комплекс владычицы. Просто сказка! Не пожалеете.

– Спасибо! – ответил с улыбкой Томас. – Непременно воспользуемся вашим советом. Вы нам лучше скажите, далеко ли столица?

Трактирщик задумался на мгновение и, поморщив лоб, произнес:

– До дворца владычицы два с половиной перехода будет, – и, увидев на лицах гостей тень недоумения, добавил: – Один переход – это расстояние между придорожными трактирами.

– Это сколько миль?

Трактирщик подвигал губами:

– Примерно… миль пятнадцать.

– Получается, день пути? – Бахрей вопросительно взглянул на трактирщика.

Трактирщик, подтверждая его слова, кивнул.

Бахрей задумался. Трактирщик терпеливо ждал, предчувствуя вопрос, но Бахрей медлил, наконец спросил:

– Вы человек, я вижу, знающий. Тогда ответьте, почему у вас такая дорога необычная?

– Дороги в нашей стране, как вы правильно подметили, уважаемый, действительно необычные. Им уже не одна сотня, а может, и тысяча лет. Их строили еще в эпоху Альт-Ланды. Мудрые люди говорят, что они были предназначены для архманов.

– Архман? Это что? – поинтересовался Томас.

– Это… как вам объяснить? Такая самодвижущаяся повозка, – ответил трактирщик и, заметив мелькнувшее в глазах Бахрея сомнение, поспешил добавить: – Нет-нет! Я не выдумываю. Когда будете во дворце владычицы, попросите показать вам его.

– Обязательно попросим, дорогой, обязательно, – с нотой недоверия произнес торговец и, переводя разговор на другую тему, спросил: – Сколько, уважаемый, с нас за постой возьмете?

– Если до утра, то медный коготь, – ответил трактирщик, – с каждого постояльца. Что касается ужина и завтрака, это за отдельную плату, кроме чая. Он во всех придорожных трактирах подается бесплатно. Поднять вас пораньше?

– Пораньше, – устало ответил Томас. – А сейчас, если вас не затруднит, покажите нашу комнату.

– Конечно-конечно, – засуетился трактирщик и повел гостей на второй этаж.