Серфер спросил об этом у бармена, но тот отделался общими фразами. Что покидать поселок просто нет смысла – вокруг одни поля, а до ближайшего городка километров тридцать. Когда приходит время выписки, оттуда за отдыхающими приезжает такси. Это, конечно, тоже не могло быть правдой. Как будто все тут сговорились и что-то от него скрывают. С какой целью – Серфер не представлял, но мысль о всеобщем тайном заговоре ему совсем не понравилась. Из нее следовало, что, возможно, у него действительно с головой не все в порядке. Сомнение в своей нормальности немного обнадеживало, но вряд ли оно могло что-то гарантировать. Он решил повременить с выводами и получше присмотреться к поселку и его обитателям.
Сойдя с тротуара, Серфер неспешно пошел по мостовой. Он уже убедился, что в поселке не было ни машин, ни мотоциклов, ни даже велосипедов – еще одна странность, замеченная им. Подобные несуразности встречались тут на каждом шагу, но в единую картину они никак не складывались. Возможно, опыты КуДзу все же что-то сделали с его психикой. А возможно, он до сих пор находится в какой-то версии исправленной реальности, в которой рискует зависнуть надолго, если ничего не предпримет.
Вдоль улицы располагался ряд аккуратных коттеджей, раскрашенных в веселые яркие цвета. Перед каждым был небольшой газон с летней скамьей и парой-тройкой кустов или деревьев. На некоторых скамейках сидели люди, подставляя лица весеннему солнцу. Редкие седые волосы, изрезанные морщинами лица – почти все жители коттеджей были людьми пожилыми, давно перешагнувшими пенсионный возраст. Изредка попадались пары, но, судя по всему, местные предпочитали одиночество. Их лица, позы, невнятное бормотание казались Серферу какими-то неестественными, хотя в чем это проявлялось, он не смог бы сказать определенно. Просто было смутное ощущение какой-то скрытой неправильности происходящего – как и во всем этом странном поселке.
– Алешенька! – услышал Серфер чей-то сдавленный шепот.
Он оглянулся по сторонам – кроме него на улице никого не было. На тротуаре в кресле-каталке сидела худая старуха, протягивая к нему сухие сморщенные руки.
– Алешенька! Ну иди же ко мне!
Ее голос казался искусственным и оттого каким-то неприятным.
– Никакой я не Алешенька! – раздраженно бросил Серфер, непроизвольно ускоряя шаг.
Все-таки программа, – решил он. – Фактуры безупречны, детализация просто идеальная, полная иллюзия реала – но персонажи второго плана какие-то ненастоящие, и диалоги прописаны топорно. Баг на баге.
Он скосил глаза вверх. Маркера не было, но это еще ни о чем не говорило – КуДзу предупреждал, что к маркеру быстро привыкаешь, и потом уже невозможно его заметить. Интересно, – подумал Серфер, – если я все еще сижу в том кресле – сколько времени прошло в реале? Наверняка же здесь совсем по-другому чувствуешь время, иначе мне потребовалась бы полноценная система жизнеобеспечения.
Теперь надо было как-то сообщить КуДзу, что тест провалился, обман раскрыт и пора уже заканчивать опыт. Не сбавляя шага, Серфер поднял лицо к небу и довольно громко произнес:
– КуДзу, лагает твоя прога! Тут кругом одни психи!
Послышался сухой смешок. Серфер обернулся и увидел на ближайшей скамье высокого мужчину лет сорока, который в упор смотрел на него, даже не пытаясь сдержать смех.
– И что здесь смешного? – недовольно спросил Серфер.
– Как что? Ты ходишь тут уже третий день, и только сейчас догадался.
– Догадался о чем?
– Смешной ты. Сам же только что сказал, что вокруг одни психи.
Пазл в голове Серфера мгновенно сложился.
– Ты хочешь сказать, что этот поселок…
– Дурдом! – радостно перебил его мужчина и снова рассмеялся. – Видел бы ты свое лицо, парень! Да ты присаживайся.
Он слегка подвинулся, освобождая место. Серфер послушно сел рядом. Мужчина протянул ему руку.
– Будем знакомы. Меня зовут Роман.
15 лет 20 дней, день
Рассказ Романа почти ничего не добавил к той картине, которую дала Серферу первая вспышка мгновенного понимания. Действительно, весь поселок был одним большим домом скорби, где доживали свой век старики с угасающей психикой, в основном с сенильной деменцией и альцгеймером. Других диагнозов было заметно меньше, но всех жителей объединяло одно – никто не знал всей правды о своей болезни. Пациенты жили в коттеджах и считали себя просто пенсионерами на заслуженном отдыхе, а весь персонал, врачей и санитаров, принимали за продавщиц, поваров, официанток и прочих соцработников, чьи обязанности врачи успешно выполняли. Санаторий был промежуточным карантином, где осуществлялись первичная диагностика и отбор – на постоянное жительство в поселке оставляли только неизлечимых. Туда же переезжали и больные, потерявшие способность самостоятельно обслуживать себя.
Самым неприятным в этой истории было то, что диагностика, по словам Романа, могла затянуться и на месяцы; жизнь в поселке текла медленно и неспешно. Никто никуда не торопился. Услышав такой прогноз, Серфер ужаснулся. Похоже, он все-таки вернулся в реальность, и эта реальность повернулась к нему не лучшей стороной.
– Так беги отсюда, – посоветовал Роман в ответ на его сетования.
– Поймают же, – возразил Серфер.
– Наоборот, именно этого от тебя и ждут. Это здесь вроде теста на нормальность. Пациента, сумевшего самостоятельно разобраться в здешних порядках и выбраться из поселка, можно считать здоровым. Во всяком случае, так было раньше. Хотя с тех пор здесь закрыли столько лазеек, что сбежать отсюда, наверное, сможет лишь настоящий псих.
– Шутишь? – не поверил Серфер.
Роман широко улыбнулся, обнажая крупные зубы.
– Может и шучу. Я ведь тоже пациент.
Это признание стало для Серфера полной неожиданностью. Хотя, казалось бы – все правильно, рабочий день, весь персонал на дежурстве, а пациенты нежатся на солнышке. Но все равно поверить было трудно. Слишком уж не похож был Роман на неизлечимого больного.
– А тебя-то за что? – спросил Серфер и тут же пожалел о своих словах. – Извини, если…
– Не извиняйся, – перебил Роман, – все нормально. Но это длинная история.
– Я никуда не тороплюсь, – Серфер поудобнее устроился на скамейке и приготовился слушать.
РОМАН
Позитив 72
Роман вышел из ведомственной столовой с приятной тяжестью в желудке. Солнце ударило в глаза, и он блаженно зажмурился. Лениво взглянул на браслет – позитив 72, время 15:37. Все как обычно, погрешность плюс-минус три минуты. Постоянство – признак совершенства, – привычно отметил он. Эта мысль всплывала в голове по нескольку раз в день, но удивляться тут было нечему – жизнь действительно была отлажена до автоматизма, и наглядным свидетельством тому были показания позитива, никогда не опускавшиеся ниже шестидесяти пяти.
Когда он входил в столовую, воздух был мутным, и солнце едва просвечивало сквозь сероватую пелену. Но пока он обедал, мгла успела рассеяться, и погода настойчиво требовала идти домой пешком. Действительно ли погода улучшилась, или это было действие дневной пилюли, принятой за обедом, Роман не знал; но его это и не волновало. Главное – сверкающий золотой свет, тепло на лице, легкий ветерок и буйная зелень ранней весны вокруг. Чувство блаженства, беспричинной радости и полноты жизни. Он бодро зашагал к дому, прислушиваясь к себе и радуясь ощущениям здорового крепкого тела.
На перекрестке он остановился, ожидая зеленого сигнала. Машин на дороге не было, но соблюдение формальных норм вошло у него в привычку еще с детства. За спиной послышалось бодрое цоканье каблучков. Какая-то девица в короткой юбке обогнала его и, не сбавляя темпа, пошла на красный. Классная попка! – оценил Роман, залюбовавшись фигуркой. Длинноногая, скорее спортивная, чем модельная – плечи были слегка широковаты, но в целом – очень даже привлекательная. Она шагала энергично и размашисто, весело вбивая каблучки в асфальт. Роман улыбнулся, но тут же вспомнил, что сейчас он в форме, а значит – при исполнении. Ничего не поделаешь – придется принимать меры.
– Девушка в синей юбке, немедленно вернитесь!
Роман тут же мысленно обругал себя – «юбка» вырвалась у него совершенно неумышленно; на переходе кроме них никого не было, и любое уточнение было излишним. А его уточнение как раз недвусмысленно указывало, куда именно он только что смотрел. Но слово уже вылетело, и поправляться было бы совсем нелепо.
Девушка резко развернулась и подошла к нему, улыбаясь во весь рот – его внимание к определенной части тела явно не осталось незамеченным и, конечно же, было расценено правильно. Вот и выпутывайся теперь, – подумал Роман, разглядывая нарушительницу. Она была молода и довольно привлекательна, хотя и не совсем попадала в общепринятые стандарты красоты. Короткие волосы неестественно красного цвета торчали в разные стороны то ли в естественном беспорядке, то ли в тщательно продуманной композиции – сразу и не определишь. Широко распахнутые глаза смотрели на него с веселым вызовом. Рот, пожалуй, был немного великоват, что делало улыбку чрезвычайно заразительной. Роман невольно улыбнулся в ответ.
– Офицер? – спросила девушка.
– Роман Кравцов, – козырнул он, – нарушаем?
– Сима, – протянула она руку с пестрой кожаной фенечкой на запястье.
Роман смущенно взял тонкую прохладную ладонь и слегка тряхнул. Разговор выходил каким-то неправильным, он все время чувствовал себя идиотом, теряющим инициативу.
– Сима, ты шла на красный…
– Не обратила внимания, – все так же улыбаясь, ответила она.
– Это нарушение…
Девушка взглянула на него с интересом:
– Офицер, хотите меня наказать?
Видимо, это было какой-то цитатой, но Роман не помнил откуда. Зато понял, что же сковывало его все это время. Он говорил с позиций представителя власти – то есть доминанта и инициатора. Но при этом его тянуло к Симе сексуально, а по положениям о сексуальном домогательстве мужчина не имел права быть инициатором отношений с женщиной. Он мог лишь ожидать от нее какого-то явного и недвусмысленного сигнала.
И вот, кажется, он получил этот сигнал. Такое с ним случалось нередко – хотя и не так часто, как хотелось бы. К тому же даже самый ясный сигнал никогда ничего не гарантировал – женщина могла просто забавляться своей игрой, а в последнюю минуту сказать: «Ну, все, пока!». Такое тоже бывало, и эти воспоминания уверенности не прибавляли. Но попробовать, конечно, стоило.
– Ты должна прослушать курс правил дорожного движения для пешеходов, глава пятая, переход через регулируемый перекресток, – строго начал он, но тут же понял, что перегибает, и быстро добавил, – это недолго, не больше пяти минут. Где тебе будет удобно?
Позитив 76
– Офицер… – начала Сима.
– Роман, – поправил он.
– Симка! – девушка слегка наклонила голову набок, оценивающе разглядывая его. – Но мы ведь, кажется, уже знакомы? Роман, давай просто присядем где-нибудь и поболтаем. А насчет нарушения я уже все поняла – если переходить на красный, можно познакомиться с симпатичным молодым мужчиной.
Она широко улыбнулась, и Роман вновь почувствовал смущение. Как же легко женщины стали перехватывать инициативу; и даже его форма здесь нисколько не помогала. Он сделал еще одну попытку:
– Сима, но ты нарушила…
– Я все поняла и буду хорошей девочкой! – она театрально хлопнула ресницами и улыбнулась еще шире. – Пойдем, что мы тут стоим.
Симка уверенно сжала его локоть и повлекла за собой. Издевается, – подумал Роман. – Они всегда издеваются, пока молоды. И ничего-то тут не поделаешь. Внезапно Симка остановилась и внимательно посмотрела на него.
– Роман! – объявила она с преувеличенной торжественностью, – а ведь ты спас мне жизнь! Теперь я просто обязана пригласить тебя на чашку чая. Ты же не откажешься?
– Нет.
Роману не нравилась ее напускная театральность, да и шансов, что все срастется и дойдет до секса, было немного – наверное, где-то один к трем. Скорее это будет еще одной маленькой женской местью за его неловкое вмешательство, и все закончится неуместной эрекцией и поцелуем в щечку на прощанье. Но деваться некуда; время сейчас такое, что и один к трем – весьма неплохой шанс. Стоило попробовать.
Несмотря на его опасения, все срослось, и оказалось даже проще, чем он ожидал. Хотя, если вдуматься – ничего странного. Симка прекрасно знала, что ей нужно, и он мог дать ей это. Удивило, что она захотела продолжить отношения – на что он, конечно, с радостью согласился. Секс это дополнительный позитив, а от позитива никто не отказывается. Длительные отношения вели к привязанности и массе проблем; у него уже был неприятный опыт по этой части. Но первые месяцы эйфории искупали все.
И Роман с головой окунулся в эту эйфорию. Два месяца пролетели как один день; ни ссор, ни споров, ни противоречий. Медовый период чистой сексуальной гармонии.
Позитив 88
Роман блаженно откинулся на спину и автоматически бросил взгляд на браслет – экран с двумя восьмерками мигнул и показал 87. Ничего себе! Значение не то чтобы запредельное, но, безусловно, выдающееся – последний раз такое было с ним лет пять назад.
– Интересно, а можно поднять позитив выше девяноста? – спросил он.
– Обычными методами – нет, – ответила Симка. – Когда счастья становится слишком много, мозг блокирует дофаминовые цепочки.
– А необычными?
– В принципе, опиаты снимают блокировку; только там столько всяких побочных, что врагу не пожелаешь. Но добровольно уходящих из жизни это устраивает. Ты видел когда-нибудь улыбку эвтаназа?
– Нет.
– И хорошо. Жуткое зрелище.
Какое-то время они лежали молча. Это молчание всегда немного напрягало Романа, и он вновь заговорил:
– А все же интересно было бы узнать, что там, ближе к сотке…
– Тебе что, чего-то сейчас не хватает? – спросила Симка с притворной обидой.
– Нет, что ты! Все прекрасно! – торопливо заверил ее Роман. – Просто интересно, от чего же нас так предохраняют.
– От того, с чего потом не слезешь, – отрезала Симка.
Она слегка повернула голову, скосила на него темные глаза и добавила:
– Есть вещи и поинтереснее.
– Например?
– Ты никогда не хотел увидеть мир таким, каков он есть на самом деле?
– Зачем? Там ведь все то же самое, только скучнее и мрачнее. Мы для того и глотаем пилюли, чтоб жизнь не слишком напрягала.
– Не-ет, – покачала головой Симка, – ты их принимаешь, чтобы быть лояльным гражданином Федерации. А твои эмоции – лишь побочный эффект твоей лояльности.
– Это как? – не понял Роман.
– С материальной стороны эмоции – это гормональный коктейль, чистая биохимия. А наши вживленные чипы здоровья – совершенные химические нанолаборатории, постоянно отслеживающие гормональный фон. Но передатчик там слабенький, он может связаться только с браслетом здоровья. Вот браслет – он и есть настоящий интерфейс, связывающий всех нас с серверами минздрава. Чип следит, чтобы уровень позитива не опускался ниже шестидесяти пяти. Если он падает, минздрав рассчитывает корректирующий рецепт для нашего коктейля, и мы получаем соответствующую пилюлю.
– Так эти капсулы все время разные? А я думал, там обычные стимуляторы и антидепрессанты.
– Разумеется, разные. Рецепт каждый раз рассчитывается специально для тебя и специально для данного момента. Секрет в том, что глотать пилюли – не просто твоя потребность, но и твоя обязанность. Если минздрав получит сигнал, что твой позитив опустился ниже шестидесяти, тебя вызовут на обследование, поставят на учет, а если потребуется – будут лечить принудительно. Федерации не нужны недовольные.
– Да кто же по своей воле откажется от позитива! – усмехнулся Роман. – Дураков нет.
– Я отказалась, – Симка посмотрела ему прямо в глаза. – Дура, наверное.
– Но зачем?!
Симка немного помолчала, давая ему время собраться с мыслями.
– Упрямство, видимо. Честность перед собой. Но не только. Понимаешь, позитивный человек совершенно беззащитен перед реальностью. Позитив всегда искажает восприятие. Ты можешь с удовольствием съесть тухлятину, считая ее изысканным деликатесом. Можешь обмануть мозг – но желудок ты не обманешь; он-то на все отреагирует правильно. Все отрицательные эмоции, которые ты искусственно гасишь, в норме должны защищать тебя. Боль это…
– Охранный пес здоровья, – продолжил Роман, – знаю, еще в школе проходили. Но боль была необходима, когда мир был непредсказуем и опасен; а сейчас в нем нечего бояться. В столовой не могут дать тухлятину, там же комплексная проверка по всем параметрам. Мир стал совершенен, и боль нам больше не нужна.
– Так говорили в эпоху великих открытий, – возразила Симка, – но с тех пор многое изменилось. Больших открытий давно уже не делают – ты заметил? И мир в последнее время… несколько обветшал.
– Но не настолько же! Ты ведь не думаешь, что тебя могут отравить?!
Симка презрительно фыркнула.
– Реальность сильно испортилась. Настолько, что ее восприятие нужно исправлять химическим позитивом. Но это только для среднего класса. У вип-класса браслеты настроены на совсем другие пороги, випы могут наслаждаться неискаженной реальностью. Хочешь узнать, каково это?
– Ты предлагаешь мне перепрошить чип здоровья?! – Роман почувствовал холодный пот на спине. – Да ты вообще представляешь, чем это может грозить? Малейшая ошибка в коде – и тапки в угол! Программы чипа отлаживают и тестируют годами, там одних защит с десяток уровней. Вся академия минздрава этим занимается, а ты…
– Разумеется, нет, – перебила его Симка. – Никто в твой чип лезть не собирается. Я предлагаю перепрошить только интерфейс. Браслет. И не самодельной прогой, а стандартной, от минздрава. Но прошивкой для вип-класса, со сдвинутыми тревожными порогами. Тебе просто перестанут корректировать позитив, и не более того.
– Предлагаешь мне стать випом? – усмехнулся Роман.
– Ну да. Вкусите от древа познания – и станете как боги.
– О, боги, боги! – протянул Роман, притягивая Симку к себе. – Но сейчас я хочу вкусить от древа наслаждений.
Позитив 77
Роман торопливо одевался, собираясь на работу; Симка порхала вокруг, накинув одну из его рубашек. Никакой необходимости в этом не было; видимо, она просто знала, как мило выглядит в мужской одежде не по размеру. Опыт, – подумал Роман, и это почему-то больно кольнуло. Симка продолжала вчерашний разговор:
– Там все элементарно! – она сняла браслет и постучала ногтем по нижней крышке. – Снимаешь панельку, подсоединяешь кабель – и вперед, в новую жизнь.
– Не хочу я ни в какую новую жизнь, меня и эта устраивает, – отмахнулся Роман.
– Ты просто попробуй, – настаивала Симка. – Походишь недельку, присмотришься, что к чему. А не понравится – перепрошьем все обратно.
– Симка, отстань! – Роман застегнул ремень и бегло взглянул в зеркало. – Все, пора на работу.
– Вечером зайдешь? – спросила она.
Роман кивнул.
– Хочу познакомить тебя со своими. Хоть посмотришь на людей с непромытыми мозгами.
– Слушай, давай не будем… – начал Роман, но Симка встала на цыпочки и поцеловала его в губы, не дав закончить фразу.
– Будем-будем, – шепнула она, прижимаясь щекой к его щеке. – До вечера.
– До вечера, – повторил он.
Знакомиться с кем-то ему совсем не хотелось; на вечер у него были другие планы. Кроме того, Роман подозревал, что друзья у Симки сплошь технари, и ему вряд ли будет с ними комфортно. Наверняка кто-то из них имел на нее виды – значит, будет и какая-то скрытая агрессия, а возможно и испорченный вечер. Но отказать Симке он не мог. Боялся спугнуть так удачно сложившиеся отношения.
Поэтому после смены ему пришлось снимать форму и влезать в джинсы. Симку его форма, похоже, даже немного заводила; но ее друзей, скорее всего, она бы не обрадовала. Молодежь всегда недолюбливала службу охраны порядка. А в том, что на вечеринке будет молодняк, Роман почти не сомневался. Друзья по универу, кто же еще; и он наверняка будет там самым возрастным – еще один повод почувствовать свою чужеродность спаянному коллективу.
Настроение было подпорчено заранее, но все прошло на удивление гладко. Компания подобралась разнородная и разновозрастная, а главное – Роман не чувствовал излишнего внимания к себе, что его вполне устраивало. Симка познакомила его с Ильей, которого представила как друга детства. Они выпили по паре коктейлей и обсудили последний игровой движок, даже поспорили немного. Химия сразу ударила в мозг, сделав вечер ярче и приятнее. Но, пожалуй, еще сильнее действовало предвкушение подступающей ночи, которую Роман надеялся провести гораздо интереснее.
На какое-то время Симка оставила их, но вскоре вернулась – радостная и слегка возбужденная. Приобняв Романа за плечи, она прошептала ему в ухо:
– Ты все еще хочешь узнать, какие ощущения там, около сотни?
– Это было бы интересно, – сдержанно ответил он.
– Илья может устроить.
Роман мгновенно напрягся.
– Ты про опиаты?
– Нет, что ты! – рассмеялась Симка. – Как только тебе такое в голову пришло! Нет, Илья просто немного пощекочет твои дофаминовые цепочки. Триумф биотехнологий и никакого криминала!
– А последствия?
– Какие последствия? Ты же видишь – я в норме. Мы все уже это пробовали, да мы и собрались сегодня только ради этого. Услышать музыку сфер. Присоединишься?
Роману всегда хотелось испытать чистое счастье, но он все еще колебался.
– От меня ведь что-то потребуется, верно?
– Разумеется, – просияла Симка, поняв, что это уже практически согласие. – Надо будет перепрошить браслет. Если не отключить пороги срабатывания, минздрав сразу поймет, что здесь кто-то круто его обошел. И пришлет сюда свою конницу.
Картина возможных последствий мгновенно отрезвила Романа.
– Знаешь, я лучше пока воздержусь.
Но он уже знал, что согласится. Просто сработала многолетняя привычка брать паузу перед принятием серьезных решений.
Позитив 63
Он согласился уже на следующий день. Бессонная ночь порядком вымотала, и продлевать этот кошмар не было никакого желания. Трудно выспаться, если мысли ходят кругами и постоянно возвращаются к одной теме. Хотелось вырваться из этого бесконечного цикла. Хотя, конечно, испытать запороговое счастье хотелось еще сильнее. Поэтому когда вечером Симка завела очередной разговор, Роман уже был к нему готов.
– Хорошо, давай попробуем, – ответил он как бы нехотя.
– Тогда зайди завтра к Илье, я его предупрежу. Адрес найдешь?
– Найду. А ты что, со мной не пойдешь?
– Не могу, дела. Да ты не бойся, там все просто.
– Я и не боюсь.
Симка, видимо, уловила обиду в его голосе, и это ее развеселило.
– Ромка, ты иногда такой смешной! Но там и правда бояться нечего, от этого еще никто не умирал.
– И на том спасибо! – буркнул он.
Было, конечно, обидно, что Симка не захотела пойти с ним. Но с другой стороны, не хотелось попасть в смешное положение у нее на глазах, а это, скорее всего, и случилось бы. Так что, возможно, все было к лучшему.
С таким настроением он и пришел к Илье. После вчерашней вечеринки тот выглядел усталым и помятым; впрочем, вряд ли Роман сегодня выглядел лучше. Они обменялись краткими приветствиями, потом Илья провел его в комнату и уточнил:
– Симка сказала, ты хочешь отключить пороги срабатывания?
– Я хочу испытать максимальный позитив.
Илья усмехнулся.
– Это само собой. Наши любят потрендеть о честности перед собой и прочей лабуде, но в итоге каждый раз все сводится к чистому позитиву.
– Именно так, – подтвердил Роман.
– Хорошо, – подвел итог Илья, – тогда начнем.
Он отвернулся к консоли, ввел несколько команд и вновь повернулся к Роману:
– Не передумал?
– Нет. Авторизация нужна?
– Не суетись, все схвачено.
Илья протянул руку и, не глядя, нажал какую-то клавишу.
– Вот, собственно, и все.
– Как все? – не поверил Роман. – А Симка говорила, нужен кабель…
Илья посмотрел на него с едва скрываемым снисходительным сочувствием.
– Какой кабель? Ты в каком веке живешь? А Симка… Симка тебе еще и не такого напоет, у этих гуманитариев все через… через кабель.
Роман закрыл глаза и прислушался к себе. Никаких изменений в ощущениях он не заметил. Хотя, конечно, так и должно быть – изменения он почувствует, когда позитив начнет меняться, а его вовремя не скорректируют.
– Симка обещала максимальную эйфорию. Когда начнем? – жадно спросил он.
– Я бы рекомендовал где-то через неделю, – ответил Илья, – когда показатели снизятся. На контрасте впечатления будут ярче.
– Ерунда! – отрезал Роман. – Позитив – он всегда позитив. Там, где есть количественные показатели, эта байда не катит.
Чувство, что его хотят обмануть, внезапно усилилось; и хотя Илья, возможно, и был прав, перспектива отложить опыт на целую неделю показалась Роману совершенно невыносимой. Видимо, вид у него был грозный, потому что спорить Илья не стал.
– Как хочешь. Только присядь сначала, в ногах правды нет.
– Это обязательно?
– Желательно.
Роман сел в кресло, прикрыл глаза и расслабился. Илья продолжал возиться со своими приборами. Наконец он произнес:
– Нет, сегодня все же не получится. У тебя гормональный фон неблагоприятный.
– А в чем проблема?
– Много агрессии. Придется гасить тестостерон и норадреналин, а это сильно смажет эффект. Если хочешь выйти на максимум, приходи через неделю. Услышишь истинную музыку сфер. Поверь, я не первый день этим занимаюсь.
Роман резко встал. Про агрессию Илья попал в самую точку – она уже переполняла. От слов про неблагоприятный фон так и веяло дешевой разводкой. На какой-то миг ему даже захотелось отказаться от опыта и потребовать вернуть все обратно, но Роман подавил этот порыв, решив довести дело до конца. Ладно, недельку перетерплю, – успокоил он себя, – зато потом никаких сомнений не останется.
Позитив 49
Прошло три дня. Настроение было хуже некуда, все вокруг цепляло и раздражало. Привычные вещи казались какими-то неправильными и убогими, как будто их подменили. Как будто на гладко отполированной поверхности мира внезапно появились ранящие сколы и заусенцы. Роман надеялся, что Симка могла бы сгладить эти болезненные ощущения, но ее, как назло, в эти дни не было в городе. Она улетела на свадьбу к сестре и должна была вернуться лишь к концу недели.
Ожидание становилось все невыносимее; воздух, пища, погода – вся жизнь сделалась отвратительной до омерзения. Роман вышел в сеть и нашел гостиницу, где остановилась Симка. Запросил оптимальный маршрут и тут же, не раздумывая, заказал билет на самолет и такси до аэропорта.
Маясь в зале ожидания и поминутно поглядывая на часы, он вдруг поймал себя на мысли, что безжалостно торопит время. Что привычное «здесь и сейчас», где ему всегда было так легко и комфортно, теперь вызывает лишь одно желание – скорей бы это закончилось. Роман в очередной раз пообещал себе, что сразу после максимального позитива он заставит Илью вернуть все настройки обратно. И если тот опять начнет выдумывать что-то про неблагоприятный фон – пусть пеняет на себя.