Да и тех, что сотню раз пошучены,

Также измучены, как лошади кучера.

Одна и та же пища, один и тот же отдых,

Что расслабляет лишь на пару сотых,

Возможно, по завету L MC нужно больше кача.

Одни и те же успехи и одни и те же неудачи,

Одни и те же стихи, представляющие из себя сырьё,

А моё сознание фабрика, выдающее одно и то же нытьё.

Заново влюбляюсь в тебя каждое утро,

В похмельном угаре прочитываю сутры

О том, как сильно мне с тобою повезло,

Неистово любить – это наше ремесло,

И мы в нем знатно преуспели.

Я твой государь, ну а ты Макиавелли:

Авторы трактата о нашей власти,

Пишем его под вдохновением страсти,

И любое, даже самое сильное ненастье

С лёгкостью бьётся козырем в виде нашего счастья.

С наступлением пубертата

У меня начали кончать стигматы,

Я стал, как человек-паук,

Но не тот, что Питер Паркер,

А хуманизированный Шнюк.

Я болею анасаркой,

Оттого что вечно сижу дома

Да ворчу и стишочки сочиняю.

Мне нужно богатство и сочная вайфу,

А искусство – Содом и Гоморра,

Оно погрязло в лицемерии,

Суете и бесконечных прениях,

Так что я сожгу его и очищу от грехов,

Сочиняя священный текст про 1000 хуев.

Пенетрация в культуру

Оплодотворит тупую дуру,

Но исходом будет мертвый автор

С такой же мертвой поэзией,

Их нужно всех отпеть и им нужен пастор,

И задача мне вести эту похоронную процессию.

Видишь Будду – убей Будду,

Видишь суку – убей суку

Не ради других, но ради себя.

Избавь мир от всякого дерьма,

Кто, если не ты – ассенизатор?

Кто, если не ты – колонизатор?

Очисти материк от неразвитых пигмеев.

Устрани бунтовщиков, развесив их на рее,

Чтобы только ты был капитаном.

Чтобы все шло только по твоему плану,

И ты проснулся в мире своей гегемонии,

В лучшем мире добра, счастья и гармонии.

Каждый порядочный человек является панком,

А кому всё нравится, пускай дрочит свою рабскую шарманку.

С нами Егор Летов, Юра Хой и Лида с Гнойным,

Вот они выстроились в рядик стройный,

Как Энгельс с Марксом и вождём социализма.

На хуй и на пики всех пиздливых конформистов.

Я вечно распыляюсь об абстракциях,

Ведь мир конкретики – какая-то хуйня,

Где даже новорожденный уже под санкцией,

А народ совсем давно привык к плетям.

Скоро всё всех заебет, и грядет восстание -

Потомок Ван Хельсинга уже едет в Трансильванию.

Стебные стихи – вершина творческого бунта,

Только лишь он способен свергнуть мировую хунту:

Бандитская планета или улица разбитых судеб.

Я, принесенный в жертву, умру зажатым между грудей

Ради амбиций чувачка, что по-детски хочет замок,

Но вот войти туда нельзя без белых тапок.

Высшее благо человека – это выбрать себе смерть

И до того момента вечно танцевать и петь,

Пока другие плачут из-за всякой вселенской хуеты,

А сквозь века поэты путем алаверды

Проповедуют народам про реальность обезумевшую.

Боже, малыш, как же мне наскучило

Болтаться в вареве из потомков Пандемония.

Словно ребенок, что живет в наркопритоне,

Я повседневно слышу нарастающие стоны -

Ебут цивилизацию ядерным дилдоном.

Хваленая американская дерьмократия

Привела к тому, что во главе стран сидят долбоёбы,

Где один еблан поздравляет другого со взятием

Города, а если точнее, с убийством кучи народа.

Они же все просто тупые и продажные педовки:

Пока солдаты гибнут, Макрон хавает попкорн,

А в резиденции Олафа шлюхи гоняют его бестолкового.

Уроды в своих целях толкают нам горящие путевки

Прямиком в ад, в отель Дит, где все ал ин клюзив,

Ну а они пока сами на ковидных вечеринах затусят.

Байден, Джонсон, Зеленский и Путин -

До их игры в царя горы нам должно быть до пизды,

Торгуют смертью со вкусом тутти фрутти,