Эльзевир. Месть Астарона

– Я не знаю. Здесь столько магии и смерти, – простонала колдунья.

– Не хнычь. Нам важно понять: тот ли это храм, про который говорил Марис, – сказала Шантри. – Здесь есть колонны и алтарь, над которым он мог видеть Эльзевир.

– Нет! Не может быть, чтобы Книга хранилась в пристанище кровавого бога! – в ужасе замотала головой Эльна.

– Отчего же? Может, поэтому боги и просят ее отсюда забрать, – заметил Каяр.

– Кровавый бог. Что же он за чудовище?! – Шантри еще раз посмотрела на главный алтарь. В глазах рябило от множества светящихся рун, большую часть которых она не знала. Этот клубок плелся сотнями лет, ей ни за что не распутать его.

Она уже хотела вернуться в обычный мир, когда одна руна, находившая в самом центре плиты, привлекла ее внимание. Она уже дважды видела ее: первый в лавке «Сокровищница Октарис», а второй – в Лесу Забвения.

– Алтарь духа земли! Это Астарон!

Каяр встрепенулся:

– Тот самый дух, что пугал тебя в лесу?

Клинок повернулся к Эльне:

– А с тобой кто беседовал? Астарон?

– Не знаю. Он не назвал себя.

– Про Книгу упоминал? Пугал?

Колдунья покачала головой:

– Нет, он не пугал, он искушал… Потом он ушел, и появился еще кто-то. Злобный и страшный. Я не успела понять.

Шантри махнула рукой:

– Ладно, сейчас его здесь нет. Но вдруг Эльзевир все-таки спрятан тут? Каяр, помоги обыскать пещеру.

Воин и магичка обшарили каждый уголок страшного подземного храма.

Эльна изучала руны. Впервые за долгие годы она видела столько магии. Сейчас это оказалось как нельзя кстати. Ей не хотелось смотреть во тьму, ибо в ней скрывался тот, кто предложил странную сделку. Она не жалела, что отказалась. Астарон, или кто бы он ни был на самом деле, не мог желать Нуму ничего хорошего.

Больше всего поражала магия центрального алтаря. Вязь рун оставалась непонятной, но зато Эльна сообразила, как их плели. Вот эти пять четких рун наверняка ставили белые маги – яркий холодный голубоватый свет, их плели немало дней. А вот следующая руна источала красный свет, время от времени роняя вниз тяжелые искры, словно капли крови. Это жертвенная руна, для ее создания пролили кровь, много крови. Затем снова шла голубая руна, но уже мерцающая, словно грозящая исчезнуть: жертвенная кровь была ей не по вкусу, но без крови плетение не состоялось бы вовсе. При помощи этой вязи много лет назад белые маги открыли разломы. Колдунья не понимала, откуда взялась эта уверенность. Бабушка не рассказывала ничего подобного. Она просто поняла.

Эльна скользнула взглядом в самый конец вязи. Здесь ярко пылали двенадцать кровавых рун, от которых в разные стороны расходились черные и зеленые мерцающие нити. Концы нитей извивались, словно змеи, вязь обрывалась.

Колдунья повернулась к одному из жертвенных камней и нашла в плетении такую же руну. Внезапно мелькнула страшная догадка: сотворенную вязь прервали при помощи очень мощного заклинания. Ради него пролили кровь, невинную кровь. Она закричала от ужаса.

– Что случилось? – на ее голос прибежал Каяр. Девушка зашлась в рыданиях, вцепившись в руку Клинка.

– Я поняла… Они их закрыли… Ужасная жертва…

Каяр ничего не понял. Он нежно погладил Эльну по голове. Подошла Шантри. Кинула взгляд, пытаясь определить, что могло напугать колдунью. Белая магичка видела то же плетение, и даже могла разобрать часть рун, но не их смысл.

– Успокойся. Ты что-нибудь нашла или просто с ума сходишь? – спросила она.

– Я поняла, почему умерли эти дети, – глотая слезы, произнесла Эльна. – Их убили для того, чтобы прервать вязь, которая открыла врата между мирами.

– Ты хочешь сказать, что их принесли в жертву, чтобы закрыть разломы? Как ты узнала?

Эльна не могла объяснить: вязь говорила сама за себя. Шантри с недоверием поморщилась – она видела, но не понимала.

– Если поверить Зерву, то для открытия разломов жизни детей не требовались, – Каяр замер, подбирая слова. – Значит, их убили те, кто пришел сюда после белых магистров. Все ломали головы, почему разломы затянулись. Зерв уверял, что не знает. Разломы могли затянуться сами, но их могли и закрыть. Двенадцать младенцев. По одному на каждые врата. Кто-то провел еще один обряд, уже после битвы при Гаир-Ра.

– Ты же сам только сейчас сказал, что белые маги не могли…

– А я и не говорю, что это белые. Нет ничего хуже, чем встретиться с душой невинно убиенного у подножия Лощ. А с душой убитого тобой младенца… Я бы не смог пойти на такое, даже если бы сам король приказал. Уверен, и белые тоже не могли. Да и Зерв молчал об этом, хотя сподобился излить душу. Это сделал кто-то другой.

– Преступление, которое спасло Нум, – прошептала Шантри.

– О чем ты говоришь! – простонала Эльна.

– Это гнусно, но варвары и не на такое способны, – отчеканила Шантри.

– Если при помощи таких жертв закрывали разломы, то сотворили это отнюдь не варвары, а те, кто прекрасно владел магией, – сказал Каяр.

– Кто мог знать, какую цену надо заплатить?

Каяр скрипнул зубами от злости. Его подмывало поведать про свой разговор с Зервом. Ужасные предсмертные откровения безумного старика не давали покоя. Если Пандорий знал, как открыть дорогу в иной мир, мог знать, как и закрыть ее. Если так, то этим знанием он поделился не с белыми магами. Проклятье! Ни Пандория, ни Зерва об этом больше не спросишь!

– Кто бы он ни был, он спас Нум и заработал вечное проклятье, – выдохнула Шантри.

– Вопрос в другом: когда стало известно, как можно оборвать связь с миром нелюдей.

– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Шантри.

– Пандорий… – Каяр замялся. – Ему могли подсказать, как открыть дорогу в чужой мир, а затем… Затем тот, кто начал это, нанял еще кого-то, чтобы закрыть путь. Или сделал это сам.

– Обмануть Пандория, белых. Какой в этом смысл?

– Кто-то хотел начать большую войну между пришлыми и людьми. Другого объяснения не нахожу, – отчеканил Каяр.

На душе у Клинка сразу стало легче, словно он и впрямь поделился со спутницами откровениями Зерва. Шантри покачала головой:

– Белые маги совершили страшную глупость, но обвинять их в еще большем преступлении – нет оснований.

– Бабушка говорила, что по одному слову трудно представить весь рассказ, – вставила Эльна.

– Она права. У нас лишь обрывки фраз из повествования о тайне разломов. Нам не понять замыслы ни богов, ни духов. Продолжим поиски.

В храме кровавого бога не нашлось ничего ценного. За жертвенными камнями пол был усеян костьми животных – судя по количеству, не только тех, которых умерщвляли белые маги. Странно, что вокруг были только кости, словно магия, пронзавшая пещеру, пожирала плоть жертв, оставляя только скелеты. Каяр обнаружил несколько человеческих черепов, на сей раз взрослых людей. Этого следовало ожидать: обряды в этом кровавом храме проводились жестокие. Останки, похоже, никогда не убирали, лишь сгребали подальше от алтарей.

Помимо костей обнаружились и кое-какие ценности. В темной нише в стене стояли несколько нефритовых чаш со следами запекшейся крови; возле одного из жертвенных камней лежал ритуальный кинжал с длинным тонким лезвием, на железной рукоятке виднелись полуистертые руны; а в груде костей завалялась золотая монета, одну сторону которой украшал профиль неизвестного правителя, а вторую – изображение башни. Каяр ни чаши, ни кинжала, ни монеты брать не стал: от вещей из храма кровавого бога хорошего не жди.

Книги не было. Конечно, она могла быть скрыта от глаз непосвященных, но, чем больше айкены искали, тем больше убеждались, что это не храм из сна Мариса.

Главное открытие они все-таки сделали. Кроме хода, через который они проникли сюда, за колоннами обнаружился еще один – в стене зиял проем правильной четырехугольной формы, вполне подходящий для двустворчатой двери. Стенки проема украшали странные барельефы: звери, птицы, люди, у которых были увеличены отдельные части тела. Каяр заметил человека с громадными, как дыни, кулаками, сокола с глазами в несколько раз больше нормальных, и ур-уру с громадным хвостом, вполне подходящим, чтобы накрыть ее целиком. За проемом начинался широкий прямой тоннель, который, как хотелось верить, вел к выходу.

Шантри не хотела уходить из пещеры, но Клинок настоял. Лучше выйти на поверхность, все хорошенько обдумать, а затем, если какие умные мысли придут в голову, вернуться. Эльна поддержала айкена: она дрожала при мысли, что за ними может наблюдать хозяин пещеры.

Как только они вошли в тоннель, «Светлячок» Шантри устремился вслед за хозяйкой, и голубоватый свет в храме померк. Словно кто-то единым выдохом задул невидимые светильники под сводом. Айкенам стало не по себе. Они пошли по тоннелю за огоньком Шантри. Каяр посоветовал ей внимательно смотреть под ноги: вход в храм мог быть оснащен хитроумными ловушками.

Магичка шла медленно. Какое коварство можно придумать на входе в древний храм? Нажимные плиты, которые приводят в действие спрятанные в стене арбалеты или опрокидывают из-под потолка плошки с кислотой? Волчьи ямы? Отравленные шипы? Как еще бороться с незваными гостями? Шантри была уверена, что магией. Древний храм под защитой древнего волшебства. Она сумеет его распознать. Вот только бы скорей это произошло! Они шли по тоннелю целую вечность, а он и не думал заканчиваться. Силы на исходе. Еще и этот ужасный холод! Мысли в голове стали вялыми и медлительными, превращаясь в бесформенные ледышки.

– Шантри, стой!

Голос донесся из-под толщи воды. Шантри поняла, что не чувствует ног. Она посмотрела вниз, и обнаружила, что стоит на коленях. Тело онемело. Надо позвать на помощь, но сил открыть рот не осталось. Очень хотелось спать.

Сильный рывок вырвал ее из страны грез. Локоть больно ударился о каменный пол, но сейчас боль обрадовала. Шантри сообразила, что это Каяр тянет ее за шиворот.

– Что с тобой?

Зычный голос воина окончательно привел магичку в чувство. С трудом она поднялась на ноги. «Светлячок» едва светил.

– Что случилось?

– Это я спрашиваю. Одна орет, другая падает без чувств.

– Там опасность. Я поздно заметила, – сконфузилась Эльна.

Шантри уставилась в темный коридор. Потускневший «Светлячок» выхватывал лишь гранитные стены. Она не сразу сообразила, что надо смотреть. «Вихрь смерти» заслонял собой весь проход, от стены до стены. Желтоватое свечение, сквозь которое мерцали руны: три на полу и по одной с каждой стороны на стенах. Три руны из пяти Шантри знала: смерть, страх, забвение. Она вздрогнула при мысли, что вновь едва избежала смерти. Она опять проморгала магическую ловушку.

– Я кричала, но ты продолжала идти, – не то оправдывалась, не то подливала масла в огонь Эльна.

– О чем вообще толкуете? – потребовал объяснений Каяр. Он почувствовал покалывание в груди, но природу магии не разумел.

Шантри в двух словах объяснила, что значит «Вихрь смерти».

– Значит, магам не пройти?

– Никому не пройти. Маги лишатся сил и умрут, обычные люди побегут без оглядки, а если поборют страх, то тоже умрут. Храм кровавого бога нас не отпустит!

– Это мы еще поглядим. Где, говорите, руны? – Каяр смело шагнул вперед.

– Стой! – в один голос закричали Шантри и Эльна.

Взгляд. Клинок стоял прямо посреди «Вихря смерти». Руны ярко горели, потоки магии закручивались вокруг смельчака, не причиняя вреда.

– Никуда не уходите, я гляну, что дальше, – Каяр исчез во тьме.

– Он вернется, – уверенно сказала Эльна.

Разумеется, он вернется, уныло подумала Шантри. Только им от этого легче не станет. Они не преодолеют эту преграду. Маги, ставившие ее, позаботились о безопасности храма. Девушка опустилась на холодный камень, чувствуя, как предательская усталость радостно струится по всему телу. Хорошо бы сейчас поспать… Она вскочила на четвереньки и, словно пьяная, отползла, сообразив, что сила чужого заклинания опять туманит разум.

Каяр вернулся быстрее, чем они ожидали.

– Выход рядом. Поворот, десяток шагов и лестница наверх. Когда-то ее завалило валунами, но затем проход немного расчистили. Вылезти можно.

– Мы не пройдем, – устало скривилась Шантри.

– Похоже, что не только вы. Сразу за вихрем – два трупа, на лестнице еще один. Либо ловушка сработала, либо они друг с другом что-то не поделили.

– Тогда зачем ты вернулся?

– Что мне одному там делать? Попробуем выбраться вместе.

– Как?! – фыркнула Шантри.

– Ты уверен, что силы амулета хватит на двоих? – Эльна первой поняла его задумку.

Шантри обругала себя за недогадливость.

– Я готов попробовать, – бодро отозвался Клинок. – Если дело плохо, повернем назад.

– Это безумие! «Вихри смерти» ставились как раз для того, чтобы маги их не преодолели, – заволновалась Шантри.

– Я согласна. По-другому мне отсюда не выйти. Под водой, как вы рассказывали, точно никуда не уплыву, – честно призналась Эльна.

Клинок наклонился к колдунье, сгреб в охапку, прижал к себе.

– Не скучай одна, – бросил белой магичке. – Будет приставать Астарон, попроси его дождаться меня.

Шантри фыркнула. Ему хорошо шутить под защитой великой магии. А если он убьет Эльну своим безрассудным поступком? Она злорадно представила, как воин выходит из храма с трупом колдуньи на руках. В ее смерти будет виноват только он. Шантри тотчас стало стыдно за подобные мысли. Амулет должен помочь, иначе она сама навсегда останется здесь.

Время тянулось медленно. «Светлячок» давно погас – рядом с «Вихрем смерти» на его поддержание требовалось чересчур много сил. Девушка сидела на полу, прислонившись спиной к холодному камню. Вокруг враждебная тьма. Со стороны храма усиливался приток сырого и холодного воздуха. Возможно, так действовала магия алтаря, а возможно, это сочились страх и боль тех, кто расстался с жизнью под этими сводами.

Астарон. Хранитель Эльзевира. Он же кровавый бог. Ему поклонялись целые народы, включая якиров. Астарон не уберег сокровище Тура. Его отвергли боги, и он стал одним из духов стихий – своенравным и злобным. Время Астарона, однако, прошло: расцвет его культа был столетия назад. Случайно ли белые маги провели ритуал по созданию разломов именно в его храме. Кто их надоумил? Какие силы таятся в этих стенах? И может ли здесь быть Эльзевир? На последний вопрос, похоже, они нашли ответ. Они опять взяли ложный след. Не Астарон владеет Книгой…

Шантри едва не взвизгнула от ужаса, когда ее схватили за рукав.

– Спокойно, это я.

Задумавшись, она проворонила появление Каяра.

– Как Эльна?

– Жива, но ей худо. Почти без сил. Я оставил ее у входа.

– Я не она. Я справлюсь, – решительно заявила Шантри.

– Прижмись крепче. Только за шею не цепляйся особо. Эльна едва меня не придушила.

Клинок поднял магичку. Она почувствовала биение его сердца, амулет под одеждой, холодный как лед, пульсировал в такт ударам. Шантри хотела сказать, что ей ни капельки не страшно, но Каяр уже шагнул в «вихрь». В грудь вбили громадную холодную иглу. Сердце замерло, тело онемело. Шантри тщетно старалась сделать хотя бы вдох. Воздух не шел в легкие. Она лишилась чувств.

 
                                       ***
 

Око Тура наполовину ушло за лесной горизонт, таяло красным маревом над деревьями, как кусок масла на раскаленной сковороде. Его лучи еще грели лицо, но со спины накатывала бодрящая прохлада. Каяру казалось, что она идет из чрева пещеры, откуда они недавно чудом выбрались.

Магичка и колдунья долго приходили в себя. Обеим пришлось несладко, но особенно сильно пострадала Шантри. Она потеряла сознание в тоннеле и не очнулась, когда Каяр вынес ее наружу. Он долго безуспешно тормошил ее, бил по щекам. Радовало лишь то, что сердце девушки билось. Клинок оставил ее в покое, положив на прогретые лучами камни. Эльна чувствовала себя лишь немного лучше. Она жаловалась на сильную слабость и головную боль.

Каяр обследовал окрестности. Вход в пещеру – узкая расщелина, похожая на ту, в которую они залезли с другой стороны холма – затерялся в высоких зарослях трилистника. Если подниматься по склону в десятке шагов в стороне, не заметишь. Строители храма постарались сделать вход, как можно более незаметным.

Шантри очнулась, когда око Тура почти скрылось за лесом. Как и Эльна, магичка чувствовала себя слабой и беспомощной. О передвижении ночью не могло быть и речи.

Картина заката в этих безлюдных, неприветливых местах, полных древней злобной магии, навевала на Каяра тоску. Даже мысль о том, что они прикоснулись к одной из великих загадок Нума – рождению разломов, не радовала. Страшные вещи творились в недрах храма кровавого бога.

Каяр в который раз обвел взглядом окрестные холмы. Ни намека на «двуглавую» гору. Или Зерв ошибся, или на пороге могилы зло пошутил над ними, направив по ложному следу… хотя, может, и не ложному. Возможно, старый маг хотел, чтобы они посмотрели на дело рук Белого магистрата и поняли, какой ценой открылись разломы. Если так, то он достиг цели. Каяр нахмурился. Теперь он был почти уверен: подозрения Зерва в отношении Пандория оправданы. Король знал, чем обернется затея с разломами, знал про мир нелюдей. Откуда он проведал этот секрет? Какие духи открыли ему эту тайну? Не сам ли Астарон? Но главное, зачем Пандорий, великий справедливый и добросердечный король, втянул Нум в кровавую войну?

Девушки устали смертельно, да и сам Каяр был почти без сил, но первую часть ночи провел, бодрствуя. Взошедшее око Ярго затянули набежавшие облака, и подножие холма погрузилось в тягучую тьму. Каяру оставалось лишь прислушиваться к ночным звукам. Лес в разных землях звучит по-особенному. В здешних местах Клинок пробыл не так долго, чтобы научиться различать все возможные интонации его звучания, но, по крайней мере, ни злобного рычания снурфу, ни голодного волчьего воя он не услышал. Когда время Октарис было в самом разгаре, Каяр прилег на гладкий холодный камень. Он успокаивал себя тем, что крупных хищников они в этих местах не видели. Люди же сюда и вовсе заглядывать не должны. Что же касается духов, то от их появления ночное бдение не спасет.

Око Ярго выглянуло из-за облаков, как только Клинок уснул. Тотчас лесная музыка стала сбивчивой и тревожной. Едва различимое волнение в голосах ночных птиц – так обычно случается при появлении чужаков. К несчастью, звуки доносились издалека и не были резкими и пронзительными, чтобы потревожить сон воина. Око Ярго безучастно взирало на спящих перед входом в пещеру людей и на тени, которые мелькали среди деревьев у подножия холма. Тени осторожно начали взбираться по склону. Око Ярго спокойно наблюдало, как они сжимают кольцо вокруг белых айкенов. Холодный, равнодушный взгляд. Взгляд бога.

 
                                       ***
 

Казалось, ночное безумное бегство должно истощить силы Мариса, а смерть айкенов – он не сомневался в их гибели – окончательно подорвать дух. Однако, пережив самую кошмарную в своей жизни ночь, на утро он ощутил небывалый прилив сил. Он даже сам удивился, насколько ему сделалось легко, словно после долгой медитации наступило прозрение, блаженное состояние, в котором чувствуешь силу мира. Ветер нежно теребил листву, в кронах весело заливались неизвестные пичуги, а редкие лучи, прорывающиеся сквозь тяжелые кроны деревьев, несли всему живому частичку тепла Тура. Марис с трудом сдерживал ликование: он жив! Айкены погибли, но он жив! Неожиданно он вспомнил, о чем думал во время смертельной игры в кошки-мышки ночью. Тогда в голове вертелось одно слово – «избранный». Он твердил его как заклинание, когда бежал по залитому тьмой и страхом лесу. Избранный! Он должен спастись!

За одну ночь он сильно повзрослел, осознал, что теперь придется самому принимать решения. Его всегда кто-то направлял. Сперва отец, затем белые маги. Для отца он был ребенком, для магов – ключом к тайне, которую они жаждали разгадать. Но, раз он избран богами, значит, сам способен вершить судьбу!

Первым делом Марис решил выяснить, куда идти. Лес густой, кроны деревьев плотно смыкались над головой, а в тех редких местах, где вековые гиганты водили хороводы вокруг оврагов и болот, кроме чистого синего неба, ничего нельзя было разглядеть. Мальчик нашел огромное дерево, верхушка которого протыкала зеленый свод. Он не боялся высоты, нередко с друзьями лазил на самые высокие деревья в поисках птичьих гнезд. Самым трудным оказалось зацепиться: гигантский дуб держал свои ветви высоко над землей. Дальше дело пошло веселее, и вскоре земля скрылась из глаз. Мальчик оказался в коконе из зеленой листвы.

Открывшийся мир был уютным, а обитатели милыми. По некоторым веткам можно было спокойно ходить, кое-где их сплетение образовывало удобные насесты, вполне подходившие для ночлега. Несколько раз он натыкался на гнезда птиц, в одном обнаружил пищащих птенцов. Один раз перед глазами мелькнул пушистый хвост какого-то зверька, который предпочел спастись бегством при появлении непрошеного гостя. Затем он добрался до большого дупла, из полутьмы которого на него недовольно уставились большие совиные глаза.

Трудности возникли ближе к вершине, ветки стали тоньше, сильно раскачивались под ногами. Ему повезло, что дерево оказалось намного выше своих соседей, карабкаться до самой вершины не пришлось. Марис окинул взглядом зеленое море: оно неровными волнами уходило к самому горизонту и разбивалось о темные глыбы холмов Рагора. Холмы находились совсем не там, где он предполагал.

Марис долго стоял, с восхищением взирая на окрестности. Пожалуй, впервые в жизни он смотрел на мир с такой высоты. Пики Нуар-Яра, разумеется, были гораздо выше, но при подъеме просторы окружающего мира от глаз скрыла метель, а при бешеном спуске с горы было не до красот. Он смотрел на раскинувшийся у его ног мир, и его сердце наполнялось восторгом. Нум. Такой большой, непостижимый, полный тайн и соблазнов. Он никогда не думал, что сможет оставить в его истории значимый след. Он сын простого работяги из забытого всеми селения. Но теперь его направляют сами боги. Подобной чести даже короли не удостаивались! Он не подведет. Он спасет мир. Может быть, даже будет править! Мысль молнией пронеслась в голове, тотчас растворившись в волнах чистого детского восторга. Спустя мгновение мальчик уже просто радовался тому, что видел: огромное зеленое море, которое звало его в путь.

 
                                       ***
 

После того как великий серый магистр Амрок заключил сделку с духом, он сильно изменился. На его и без того угрюмом лице застыло отрешенное выражение. Магистры считали, что мастер расстроен потерями во время схватки с пришлыми в Лесу Забвения, но Амрок переживал не из-за гибели айкенов, а из-за своей беспомощности. Он не привык выполнять чужие приказы, смысл которых к тому же не понимал. Однако приказов этого существа он ослушаться не мог.

Серые маги открестились от Кодекса Надежды белых, но некоторые положения все-таки перекочевали в устав нового магистрата. Одно из них стояло в самом начале главы «Путь мага», которую давали учить новым блюстителям. «Почитай Небесных Отцов, что сотворили Нум на Древе миров. Могучий Тур и бесстрашный Ярго. Они принесли свет в царство тьмы. Они взрастили наш мир и бережно хранят его от невзгод и несчастий. Их силы безграничны, мудрость непостижима, а ярость страшна. Молитесь им усердно, всегда держите свою душу открытой. Не поддавайтесь искушениям, которые припасли коварные духи стихий, что норовят сбить мага с истинного Пути».

Духи стихий. Первые существа, которыми Небесные Отцы населили просторы Нума. Вода, земля, воздух, огонь – духи получили власть над ними, чтобы в отсутствие богов в мире сохранялись порядок и равновесие. Люди молились богам, но помощь им часто оказывали духи, заключали сделки, давали советы. Однажды варвары Нума стали молиться духам, словно богам. Лжебогам. Люди поставили духов рядом с Небесными Отцами. Чем сильнее была вера людей в лжебогов, тем сильнее и сами люди, и духи теряли связь с Небом. Духи стали вмешиваться в людские дела, все чаще откликались на молитвы своих приверженцев. Чем больше они вмешивались, тем больше становились похожи на дикие народы, что поклонялись им. Духи впитывали их невежество, злость, алчность и страх. Они стали такими, какими их хотели видеть глупые и слабые люди. Так появились кровавые боги. Их именем велись войны и истреблялись целые народы.

Все это продолжалось до тех пор, пока мудрый Тарий не основал Хард и не провозгласил Тура и Ярго единственными хранителями мира. Не только в Харде и Приморье, но и на варварских землях вновь зазвучали молитвы Небесным Отцам. Кровавых богов стали забывать.

Визит Астарона, духа земли, ужаснул Амрока. Маг всегда усердно молился Туру и Ярго, Октарис чтил в меру. Как и предписано, с духами никогда дел не имел. Увы, похоже, молился Небесным Отцам он недостаточно усердно, ибо кровавый бог сам пришел к нему. Во славу Астарона племена диких дагов когда-то завоевали половину земель, на которых сейчас раскинулся Хард. И хотя правление дагов длилось недолго – королевство лжебога быстро исчезло, раздираемое внутренними распрями, злобой и безверием, – легенды до сих пор хранили леденящие душу воспоминания о тех кровавых временах, по сравнению с которыми даже нашествие урдаков казалось детской шалостью.

Великий магистр серых думал, что тайну Книги ему открыли Небесные Отцы, поэтому появление духа земли в образе человека его потрясло. Духи не боги. Они всегда помогают с выгодой для себя. За их услуги приходится платить огромную цену. Амрок слышал много историй о том, как маги, заключившие с духами сделку, умирали самым ужасным образом или сходили с ума. Например, участь дагов была страшной. Целый народ, поклонявшийся лжебогу, ушел к Лощ.

Печально то, что Астарон не оставил ему выбора. И не только потому, что заставил произнести клятву. За Эльзевиром охотились многие. Если Астарон знает, где Книга, и может помочь добраться до нее, отказываться нельзя, иначе дух обратится к кому-нибудь другому. Последствия, конечно, пугали. Дело ведь не в странном заклинании, которое дух потребовал вписать в Книгу. Гнев Небесных Отцов – вот что действительно страшно. Если духи затеяли игру за спиной богов, Тур и Ярго покарают людей, которые в этом участвуют. От этой мысли великого магистра серых бросало в дрожь. Никогда не знаешь, следят ли за тобой из-под золотых масок боги.

Погоня за белыми магами привела магистра Амрока в Гаир-Ра. Из разговора с Астароном выходило, что белые до сих пор живы, что духа крайне раздражало. Убийство молодых белых Амроку не претило, и даже мысль о смерти невинного ребенка, которая еще недавно повергла бы его в ужас, теперь не трогала. Магистр уже переступил черту, после которой пути назад не было. Смущало другое. Амрок искал мальчишку, чтобы тот рассказал ему о дороге к храму, но дух земли требовал его просто убить. Слишком настойчиво требовал. Духи умны и коварны. Парень чем-то опасен для непобедимого слуги Небесных Отцов. Выполнить задание – сослужить службу Астарону, но Амрок, который уже вжился в роль спасителя Нума, во всем слепо повиноваться не собирался. Духи не боги, с ними можно и похитрить по мере сил. Значит, мальчишку надо поймать и допросить, вытрясти из него все сведения о храме. Вот только смогли ли выжить белые маги после встречи с Мертвым Королем?

Из донесений блюстителей Илинора и Дар-Ура великий магистр знал, что засевший в развалинах Гаир-Ра Мертвый Король крайне опасен. Конечно, разбойников Амрок не боялся: в его распоряжении были полтора десятка магистров и три десятка блюстителей, но после схватки с нелюдями следовало беречь людей и не тратить силы на погоню за призраками. Амрок ограничился тем, что выслал в Гаир-Ра разведчиков во главе с телохранителем Тарканом. Если белые маги в поисках Эльзевира заглянули в город, то, возможно, их головы уже оказались на кольях.

Разведчикам удалось взять нескольких пленных. Увы! Их рассказ Амрока не обрадовал. Белые маги не только вторглись в самое сердце владений Мертвого Короля, но и его самого захватили в плен. Что белые от короля хотели, пленные не знали, слишком мелкие сошки в шайке. Зато они рассказали, что Мертвый Король из плена благополучно вернулся, спешно сколотил отряд, около сотни бойцов, и отправился на восток. Амрок предположил, что разбойник бросился в погоню за унизившими его магами. Это магистру было на руку: искать такой большой отряд в лесах гораздо легче, чем нескольких магов.

К сожалению, на этом удача от великого магистра отвернулась. Сокол магистра Берка несколько дней исследовал земли к востоку от Гаир-Ра, но ни разбойников, ни белых не обнаружил. Зато вновь объявились пришлые, атаковавшие лагерь легионеров на восточной границе. Амрок не придумал ничего лучшего, как заглянуть в Илинор – второй по величине после Дар-Ура город Южного Харда. Великий магистр собирался использовать местных блюстителей и стражников в поисках белых магов. Вот только его планам сбыться было не суждено. Пока он собирал легионеров и ждал донесений разведчиков, к нему явился его страшный союзник.

На этот раз Амрок столкнулся с Бранком на улице. Молодой человек вынырнул из толпы прохожих. Верный Таркан среагировал мгновенно, да так и застыл с кинжалом в руке, когда понял, кто появился перед хозяином. Великий магистр не рассказал своему помощнику, кто прячется под личиной шпиона, но предупредил, что Бранка нельзя трогать.

– Вы далеко забрались на восток, великий.

Амрок насупился. Перед ним стоял все тот же ничем не примечательный парень, которого он впервые встретил в храме Кидяша. На мгновение магистр даже решил, что видение в Лесу Забвения было плодом его воображения и никакой злой дух не заключал с ним сделку. Он бы дорого дал, чтобы это было правдой. Бранк, словно прочтя его мысли, едва заметно ухмыльнулся, и по спине Амрока пробежала предательская дрожь: он почуял запах зловонного болота, в котором утонул.

– Мы идем по следу, как ты и хотел, – выдавил он.

– Я не просил преследовать белых. Я просил избавиться от них, – покачал головой Бранк. – Но сейчас это неважно. Они встретили попутчиков, с которыми не должны были встречаться. Вместе они ушли к холмам Рагора. Они уже далеко.

– Мы догоним их. Мы не дадим им добраться до Эльзевира раньше нас.

– Эльзевира там нет. Они взяли ложный след. Пришлые тоже потеряли их.

– Это хорошо, – пробормотал магистр.

– Это плохо, – возразил Бранк.

– Плохо? Почему? – удивился Амрок.

– Нелюди должны идти за ними.

– Нелюди? Я думал, что мы не должны дать им…

– Тебе не стоит напрягать свой ум, великий, – перебил собеседник. – Просто следуй моим указаниями, и ты получишь желаемое. Я могу направлять события, но не управлять ими, особенно когда нам мешают. К счастью, скоро все закончится. В холмах Рагора они ничего не найдут. Им придется вернуться. Они наверняка растеряны, поэтому, думаю, заглянут в Илинор.